Глава 23. Старинные свитки аккуратно хранились на полках, заполняя собой всю стену кабинета от пола до потолка
Старинные свитки аккуратно хранились на полках, заполняя собой всю стену кабинета от пола до потолка. Вековая мудрость здесь, на этих полках. Сила и знания рода Михаса, владеющего магией. Гардиния развернула первый попавшийся под руку свиток и стала рассматривать непонятные на первый взгляд письмена. Перед глазами замелькали знаки, фигуры, цифры. Гардиния почувствовала сильное волнение, - отдельные части текстов становились понятными. Ее руки развернули свиток целиком, глаза лихорадочно искали в обрядах хоть проблеск надежды. Затем она стала перебирать один за свиток за другим. Древние тексты рассказывали о том, как при помощи энергий восстановить здоровье, как излечить раны, как обрести истинную любовь, найти и испросить у духов земли клады, несметные сокровища, как привлечь удачу, стать невидимым для чужих глаз, защититься самой и защитить других от злого умысла, зависти, порчи, как заглянуть в свое или чужое прошлое, выведать мысли. Перед ней открывались тайны и черного колдовства: подклады, закрутки, магия на куклах, порчи, лигатуры, привороты, черные посты. Отличие светлых и темных обрядов, заклинаний, способы защиты от злых чар, книги о значении встреч, о полетах птиц... Лицо Гардинии светлело от предвкушения новых возможностей. Не может она бороться со злом как мужчина, наравне с Михасом, но она может стать хранительницей очага, врачевательницей, защитницей, берегиней всего их рода! И прежде всего ей необходимо узнать планы колдуна, выведать все то, что он задумал. Теперь это и в ее власти... Гардиния налила в чашу воды так, как говорилось в тексте, бросила в воду горсть нужных трав. Нежный взор стал всматриваться в воду. «Покажи! Покажи мне все помыслы свои, не таись…» - шептала Гардиния, не сводя с чаши глаз. Вода подернулась, покрылась рябью и превратилась в зеркало. Яркие образы поплыли перед взором Гардинии, давние потаенные мысли колдуна. А Гардиния застыла, пораженная до глубины души. Не в силах была она поверить увиденному. Все это время Самохе нужна была только она! На все он был готов, лишь бы заполучить ее. Следил за ней еще с тех самых пор, когда она была юной девушкой. Тогда уже Самоха вынашивал планы на нее, замыслы, наблюдал, выслеживал ее, будто добычу. Только знал он прекрасно, что нет у него шансов открыто завоевать ее сердце. Ударом для него стало ее исчезновение. Благодаря давнему его врагу Воробе спутались всего все его планы, все рухнули; улетела Гардиния в дальние края вместе с милым сердцу вороном. Но Самоха был терпеливым, хитрым лисом и не рассчитывал на скорую победу. Он ждал. Создавал сам благоприятный момент и плел для нее паутину. Сначала избавился от соперницы: отправил в иной мир Воробу и забрал ее силы себе. А до того узнал, что живет недалеко от Пелагеи Нафанья, с помощью которой он получил способ влезть в чужие дома, пить кровь и пустить слух о проклятье, что якобы навлекла на них Гардиния. Для отвода глаз он попробовал сначала свои силы на Василине, и ее сыне Иване, а потом уже совершил то, ради чего все и затевалось, - выпил досуха Пелагею. Чтобы Гардиния быстрее ветра вернулась в отчий дом, узнав о смерти матери. Прямо в лапы самого могущественного к тому моменту колдуна… Неожиданно в дальнем углу кабинета послышался шорох. Свеча рядом с Гардинией затрещала, заискрилась. Чуть помедлив, Гардиния взяла в руку свечу и подошла к месту, откуда исходил шум. Кажется ей или сейчас из этого угла на нее смотрят глаза с прищуром? Гардиния похолодела, зная уже, кому они принадлежат. В углу послышался ехидный смех, затем появилась дымка, которая совсем скоро приобрела очертания. Перед ней, уперев кулаки в бока, стоял Самоха и ухмылялся. Вдруг ухмылка сошла с лица колдуна, - он погрозил ей пальцем и проговорил: - Ничего ты не сможешь, глупая! Даже не пытайся! Из дымки к лицу Гардинии потянулась ладонь. Вдруг колдун резко сжал ладонь в кулак, и проговорил со страстью: - Вот ты где у меня вся! Вся!!! Гардиния плюнула в угол, но дымка уже рассеялась. Гардиния осталась одна. Ее пальцы сжали виски, мысли завертелись, будто вихрь. Неужто прав Самоха? Неужто нет против него силы? Конечно, она не ровня Самохе в магических делах. Не Вороба. Неужто придется сдаться ему в плен? Нет! Никогда!
Закружила Гардиния над домом ворожеи, оглядела и двор, и деревья, и крышу с окнами. Не могла Вороба след, Самохе понятный оставить. Многое умел черный колдун, но не все, - не мог Самоха в птицу превратиться. Не было у него такой власти. Гадала все Гардиния – догадывалась ли Вороба о кознях Самохи… Но возле дома никаких меток, знаков или записок не было. Сделав плавный круг, Гардиния влетела в окно. Острый вороний взгляд тщательно осмотрел покои лесной владычицы. Но нет ничего такого, за что зацепился бы глаз. И книги ведьминской на столе уж нет. Видимо, Самоха книгу прибрал, чтоб изводить людей еще искуснее и чтоб другому кому не досталась… Вздохнув, Гардиния обернулась человеком. Она вышла во двор, где скулил Тартар и хотела было его погладить, да только зарычал пес на нее, оскалился. - Не бойся меня, - проговорила Гардиния. – Пусть и не человек я больше, но зла тебе не сделаю. Тартар присмирел, будто понял те слова. Хвостом завилял, выпрашивая подачку. Гардиния нашла в доме немного еды и вынесла псу. С робостью Гардиния подошла к лавке и, избавив тело Воробы от покрова, вздрогнула. Все такая же! Будто в сон крепкий Вороба впала, хотя и не дышит. Руки на груди аккуратно сложены. Тронула Гардиния кожу ведьмы, - тепло разлилось под пальцами. Медленно движется под кожей жизнь, надежно скрытая от беглого взгляда. «Никто кроме Самохи не набрался бы смелости тебя такую хоронить, - подумалось вдруг Гардинии. – А Самохе возиться и вовсе ни к чему. Он тебя и при жизни боялся». - Дай ка я тебя приберу, Вороба, - проговорила она вслух. Гардиния нашла гребень и стала расчесывать длинные волосы ворожеи. Затем принесла в дом колодезной воды. Умыла платком лицо ведьмы, разомкнула руки, чтобы и по ним пройтись мокрой тряпицей. Что – то прошелестело и упало к ногам. Гардиния наклонилась и увидела, что на полу лежит сложенный вчетверо листок. Затаив дыханье, она развернула послание Воробы. Руки задрожали от волнения, - не зря Вороба в рукаве темный листок прятала. Должно быть это что-то важное… И вырван он был, видимо, из той самой книги, что Самоха забрал, - из Чернокнижия… Знаки и буквы сплелись в древний обряд, с помощью которого колдун мог силу свою преумножить, забрав ее у родича – колдуна или ведьмы, а родича меж тем отправить в потусторонний мир, в жертву мертвым. Превратить в Навь. Вот и ключ к разгадке! Вороба в рукаве не просто так его спрятала. Тот самый черный заговор вырвала из книги Вороба, что брат совершил над ней. Вот откуда его сила! Перевернула Гардиния листок – а на обратной стороне женской рукой выведенные слова заклятья и рисунок; круг четко прочерченный вокруг тела. Видимо, успела Вороба исполнить заклятье, чтоб душу свою в загробный мир отдать, но не тело. Потому что пока живо тело ее, может она обратно возвратиться, душу в тело вернуть. Пока лежит недвижима в том кругу… Вскочила Гардиния с места, осмотрела и лавку и пол, но ничего не нашла. Не может быть! Должен же где-то быть начерчен магический круг, раз жизнь в Воробе все еще теплится! Подняла Гардиния глаза к потолку и рассмеялась. Вот где знак, что держит Воробу в этом мире! Какой гость будет смотреть вверх? Вглядываться что там? Да еще в доме грозной владычицы лесной? - Спасибо, Воробушка. Спасибо, родимая, - прошептала Гардиния.- Думается мне, знаю я теперь, что мне делать.
|
