Сехун, оказавшийся прекрасным рассказчиком, с гордостью показывал Джиын достопримечательности ядра: большой раскидистый парк с красивыми фонтанами и резными скамейками, вымощенную камнем набережную вокруг искусственного озера, многочисленные магазины и лавки на центральной площади. Размеры ядра ничуть не уступали трущобам, только если кварталы нищих напоминали густо населённые муравейники, то в центре место было как для людей, так и для природы.
Девушка радовалась каждой мелочи – шоколадному мороженому, которого прежде никогда не пробовала; высоким деревьям, от которых в трущобах оставались голые, изъеденные паразитами стволы; свежему воздуху, без примесей зловоний и испарений от гниющего мусора.
На некоторое время забыв о своих тревогах, Джиын расспрашивала О обо всём, что было интересно, получая в ответ множество интересных историй и с головой погружаясь в чужие воспоминания.
- Озеро хоть и кажется чистым, но купаться в нём нельзя – всё же, как бы специалисты не следили за качеством воды, нельзя забывать в каком мире мы живём, - гуляя по набережной, пояснял Сехун. – Вода, которую мы пьём, обрабатывается тремя фильтрами…
- А в трущобах? – подняла голову Джиын.
- Одним. Как правило, те фильтры, что выходят из строя, мы отправляем к вам, - откровенно признался О.
Светловолосая вздрогнула и попыталась выдернуть руку, но парень мягко сжал пальцы, показывая, что такой фокус не пройдёт.
- Вы же там живучие, как тараканы. Что с вами станет? – потешался он, наблюдая за растерянностью девушки.
- Я уж было подумала, что в вас осталось нечто светлое! Как же я ошибалась, - выдохнула Джиын, не глядя на прогуливающиеся мимо парочки.
Все пары как одна напоминали друг друга: мужчины в белом, держатся уверенно и смотрят на всех свысока; женщины в чёрном, идут, низко опустив головы и лишь изредка кивают своим спутникам. Неужели Джиын тоже придётся стать такой же безмолвной тенью Сехуна?
- Жаль тебя разочаровывать, но я не хочу, чтобы ты питала по поводу меня ненужных иллюзий, - вновь заговорил парень. – О, кстати! Это замечательный обувной магазинчик. Пойдём-ка, заглянем туда!
Не взирая на сопротивления девушки, О затащил её в лавку и принялся прогуливаться между рядами туфель. У Джиын даже дух захватило от такой красоты – изящные разноцветные лодочки, на тонких или более устойчивых каблуках, украшенные камушками, бантиками и ремешками, пробуждали в груди девушки первобытное желание любой женщины обладать всем этим богатством.
- Нравится что-нибудь? – глядя на загипнотизированную светловолосую, поинтересовался Сехун.
- Вот эти! И эти! И… - девушка растерялась и перевела дух.
- Продавец, вы слышали? – обернувшись к плотно сбитому мужичку, холодно произнёс О.
Из лавки они вышли с двумя бумажными пакетами, внутри которых лежали коробки с обувью. Кроме того, Сехун настоял, чтобы Джиын прямо в магазине сменила старые сандалии на новые лакированные босоножки. И хоть каблук был не слишком высокий, ноги девушки то и дело подворачивались, так что вскоре она сдалась и вновь пошла под руку с довольным Сехуном.
Следующим пунктом их прогулки стало открытое кафе на берегу озера. Большинство столиков были свободны, поэтому молодые люди не ощущали прежней скованности. По совету О, Джиын заказала фруктовое пирожное и зелёный чай, сам парень ограничился чашкой кофе.
Наслаждаясь сладким кремом и сочными фруктами, светловолосая с улыбкой смотрела на закатное солнце, плавно опускающееся к черте горизонта, и чуть ёжилась от прохладного ветерка. За сегодняшний день она столько всего увидела и попробовала, что впечатлений с лихвой бы хватило до конца жизни. Ей хотелось поделиться своими мыслями и эмоциями, выпустить наружу кипящий в груди восторг. А ещё глаза почему-то, вопреки здравому смыслу, не хотели отлипать от продолжающего говорить Сехуна. Парень едва заметно улыбался, вспоминая очередную историю из своей жизни, и казался Джиын сказочным принцем, которого так не хватало в их детских девчоночьих играх.
Некстати вспомнилась старая потрёпанная книжка, которую Чанёль однажды нашёл за пределами крепости. Страницы были слипшимися и отсыревшими, чернила растеклись, превращаясь в неразборчивый текст, но вот портрет принца на обложке почти не пострадал. Тот, нарисованный блондин в доспехах, был похож на Сехуна один в один. Такой же горделивый, красивый и сияющий. О в её глазах сейчас тоже сиял – солнечные брызги отражались в циферблате его часов, золотых запонках и тёмных глазах. Он сам был похож на искру солнца, что должна была вот-вот погаснуть, сразу же с наступлением темноты. И от этого почему-то предательски щемило в груди.
- Как тебе сегодняшний день? Много впечатлений? – словно прочитав её мысли, улыбнулся Сехун.
- А… да! Всё было просто замечательно, - кивнула Джиын, отправив в рот последнюю ложку десерта.
- Теперь каждый твой день будет таким! – проникновенно произнёс О, положив ладонь на тонкие пальцы девушки. – Замёрзла?
- Всё хорошо, - торопливо ответила светловолосая в безуспешной попытке выдернуть руку.
- Могу поспорить, что это пирожное было самым сладким лакомством в твоей жизни!
И Джиын будто ударило током – в голове моментально прояснилось, а казавшийся сказочным образ Сехуна пошёл крупными трещинами, разрушаясь на глазах и показывая его истинную сущность. Как она могла купиться на красивую оболочку? Как могла продаться за пару туфель и пирожное? Разве это было самым сладким в её жизни? Нет, совсем нет! На языке до сих пор оставался привкус сахарного леденца, купленного Бэкхёном на рынке. Почему всё так? Ведь с момента их последней встречи с братом не прошли даже сутки, а Джиын уже кажется, словно минула вечность.
- Что-то не так? – заметив перемены в девушке, забеспокоился Сехун.
- Зачем я вам? Что вам от меня нужно? – смахнув блеснувшие на щеках слёзы, жёстко процедила Джиын.
О откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Поджатые губы выдавали его нервозность, но теперь, когда пелена слетела с глаз девушки, она бы не отступилась, пока не выбила всю правду. К счастью, Сехун и не думал скрывать истинные мотивы своих поступков, и заботился, скорее, о том, как помягче это преподнести.
- Как ты уже заметила, я сейчас в том самом возрасте, когда пора задумываться о создании семьи, - наконец, собрался с мыслями парень. – Я единственный ребёнок в семье, а, чтобы ты знала, род О один из самых влиятельных! Мой отец входит в состав трёх старейшин, которые принимают решения о жизни в ядре и трущобах. Так вот, ты наверняка обратила внимание, что вся наша семья светловолосая – такая же, как ты. Взгляни на остальных – они почти все либо брюнеты, либо рыжие. Светлых, кроме нас, больше нет.
- Не понимаю, к чему вы клоните? – сжалась Джиын, заранее предчувствуя беду.
- Первой женой моего отца была брюнетка, они прожили вместе семь лет, но так и не смогли завести ребёнка. Женщина исправно беременела, но каждый раз дело заканчивалось выкидышем. В одни из неудачных родов она скончалась от кровопотери, а мой отец обратился к докторам, чтобы те нашли причину произошедшего. Было проведено множество исследований, в ходе которых выяснилось, что в кровь моего отца и некоторых других людей попал вирус, который впоследствии мутировал. Большинство заражённых погибали, а те, кто смог выстоять, расплачивались цветом волос – те становились белоснежными. Тогда мой отец решил связать себя узами брака с блондинкой. Моя мама родила меня в первый же год замужества. Правда, больше забеременеть ей не удалось, а мне, вместе с кровью родителей, передался и их вирус.
Сложив полученные факты, Джиын закрыла ладошкой рот и крепко зажмурилась, не желая верить в собственные выводы. А Сехун продолжал говорить – ровно и холодно, будто обсуждал цену хлеба на рынке.
- Как ты понимаешь, со мной дела обстоят точно так же. Для того, чтобы стать отцом, мне нужна блондинка. К сожалению, если во времена молодости моих родителей недостатка в светловолосых не было, то сейчас они все погибли. Мне попадалась пара блондинок, но одна из них была седой, а другая искусственно вытравливала волосы. И только ты, Джиын, настоящая!
- Хотите сказать, что я должна буду стать матерью вашего ребёнка?!
- Нашего, Джиын, нашего, - с ласковой улыбкой поправил её Сехун. – Кроме того, ты станешь моей женой и хозяйкой нашего дома, который уже давно построил отец. Мы станем самой завидной семьёй ядра, и никому даже в голову не придёт попрекнуть тебя тем, что ты из трущоб!
- Но ведь я вас не люблю, - набравшись смелости, призналась девушка.
Лицо О на секунду окаменело, но уже через мгновение он беспечно рассмеялся.
- Как говорила моя бабушка: «Стерпится, слюбится!». Сейчас ты очарована своим братом, влюблена в его геройский образ, этот юношеский максимализм, ах… Джиын, всё это пройдёт. Попробовав новой жизни, вкусив её сполна, ты уже не захочешь возвращаться к истокам. А образ брата рано или поздно перестанет казаться мужественным. Ты увидишь, что он обыкновенный грязный оборванец, провонявший потом и дешёвым табаком. Человек, который ничего и никогда не добьётся. Не даст тебе абсолютно ничего из того, что ты заслуживаешь по праву! Прими это, как факт, Джиын. Ты не сбежишь от меня, потому что ты моя!
Вытащив из кармана бумажник, Сехун небрежно бросил на стол крупную купюру и, прижав её сверху салфетницей, бросил насмешливый взгляд на окаменевшую девушку.
***
До Бестиария они добирались на звенящем трамвайчике, легко скользящем по рельсам. Вот только прежнего восторга Джиын уже не испытывала – она меланхолично смотрела в окно, на проносящиеся мимо фонари и редкие автомобили, и мысленно просила прощения у Бэкхёна за то, что вообще посмела улыбнуться за сегодняшний день. Каким бы прекрасным не показался ей вначале Сехун, она не имела права сравнивать его с братом. Потому что именно Бэк самый лучший, сильный и прекрасный мужчина её жизни. И что бы ни сказал и ни сделал О, она никогда не поменяет своего решения.
- Веди себя прилично и не вздумай сбежать, - прошипел Сехун, увлекая за собой Джиын.
Они вышли на одной из остановок и тут же оказались вовлечены в бурлящий людской поток. Кажется, данное развлечение приходилось по вкусу жителям ядра, потому что все они спешили протиснуться в ярко освещённые центральные двери, а мимо припаркованных у входа автомобилей и вовсе можно было с трудом протолкнуться.
Сехун повёл её к неприметным дверям с торца здания, где их уже поджидал высокий мужчина с каменным выражением лица. Проведя их по зданию и завернув к чёрной лестнице, незнакомец проводил их к одной из лож и, поклонившись, бесшумно удалился. Внутри их уже поджидали родители О, тут же переставшие шептаться при их появлении. Лицо женщины было закрыто шляпкой с вуалью, а вот мужчина, напротив, глаз не прятал и продолжал беззастенчиво сканировать Джиын.
- Садись! – указал на один из стульев Сехун, сам же опустился по другую сторону от девушки.
Родители вновь стали переговариваться вполголоса, а светловолосая вздрогнула, глядя на то, как ладонь парня вновь сжала её пальцы. Решив отвлечься, она перегнулась через балкон и изумлённо распахнула ресницы. Их ложа находилась довольно высоко, примерно метрах в двадцати над круглой площадкой. Таких лож было множество – все они нависали над ареной, при том были затемнены, так что и не разберёшь, кто где сидит. Но больше всего Джиын поразила именно засыпанная песком площадка, над которой смыкался стеклянный купол.
Девушка вздрогнула, когда ладонь Сехуна переместилась на плечо, а губы парня коснулись чувствительного ушка.
- Сегодня будет бой второго раунда.
- Что за бой? – боясь пошевелиться, сипло поинтересовалась Джиын.
- На тех зверушках, которых отлавливает для нас твой брат, ставят опыты. Их увеличивают в размерах, модифицируют силы и навыки, тренируют, а затем отправляют на бой. У каждой семьи из ядра есть своя армия таких зверьков. Раньше мы развлекались тем, что звери одних семей дрались против других, но нам это быстро наскучило. Так что теперь противниками зверушек являются люди.
Джиын вздрогнула и недоумённо повернулась к Сехуну, едва не столкнувшись с ним губами. Но сейчас ей некогда было смущаться, ведь только что услышанное было куда важнее и отказывалось укладываться в голове.
- В основном здесь участвуют жители трущоб – молодые сильные парни, которые доставляют много неудобств ядру. Поверь, мы выпускали против мутантов и девушек, и стариков, но такие бои заканчиваются, едва начавшись. А нам нужны зрелища!
- Вы похищаете людей и заставляете их бороться с мутантами?! – рвано выдохнула Джиын.
- На самом деле, всё предельно честно. Если человек выдерживает три боя, мы отпускаем его на свободу. К тому же, выходя на ринг, каждый может выбрать себе оружие по вкусу.
- И многих вы уже отпустили?
- Пока никого, - дьявольская улыбка расцвела на прекрасном лице Сехуна и тут же погасла. – Если ты попытаешься сбежать или воспротивишься своей участи, то тоже окажешься там.
Девушка опустила голову и закусила от страха губы. Она понимала, что О не шутит, и открывающиеся перспективы совершенно не радовали. Но когда, приглядевшись, она заметила внизу знакомую фигуру Чанёля, то едва не перевалилась через перила, стараясь привлечь внимание Пака.
- Сядь! – схватив её за запястье, прошипел Сехун, и покосился на недовольных родителей. – Как ты себя ведёшь?
- Что здесь делает Чанёль? Мне сказали, что он в тюрьме! Он что, борется с ними? – Джиын даже дышать перестала, поражённая собственной догадкой.
- Нет, - помотал головой О. – Мутанты в последнее время отбились от рук. Сходят с ума, кусают друг друга, то и дело ломают клетки. Учёные не могут с ними справиться, поэтому и вызвали Пака – кто, как не он, знает их?
- А почему не Бэкхёна? – робко шепнула Джиын.
- Потому что его нужно держать максимально далеко от тебя, - пожал плечами Сехун. – Тао позаботится о том, чтобы он навсегда остался за пределами крепости. Забудь, Джиын, ты больше никогда не увидишь своего брата живым.
Свет резко погас, лишь арена продолжала оставаться ярко освещённой. Громко заиграла музыка, а в центр площадки вышел молодой мужчина, поклонами приветствуя публику. Не глядя вниз, Джиын отчаянно плакала, радуясь, что посторонние звуки скрадывают её безутешные всхлипывания.
- Дамы и господа, рад видеть вас на нашем еженедельном шоу! Напоминаю, что в прошлом раунде Чхве Кибом одержал победу над летающим Гамми, принадлежащим семье Хон, и перешёл на второй этап нашей увлекательной игры! – надрывая горло, вопил конферансье. – Сегодня Кибому предстоит сразиться с непревзойдённым мастером подземных манёвров – Мианом из семьи Ким!
Бурные аплодисменты волной прокатились по Бестиарию, а Джиын, щуря заплаканные глаза, смотрела на обеспокоенного Чанёля, прохаживающегося у входа на арену. Наконец, они вместе с конферансье скрылись из виду, а в оставленную открытой дверь прошёл невысокий парень, сжимающий в руках тяжёлый меч.
- Дурак! – схватившись за голову, прошипела Джиын.
Во-первых, она узнала в парне одного из знакомых брата – тот постоянно подбивал Бэка на участие в митинге против ядра, и вечно таскался к границе, доставая солдат расспросами о жизни в центре. Во-вторых, выходить с мечом против подземки было бессмысленно. Тут нужно нечто лёгкое и компактное. В противном случае, Кибом даже руку вскинуть не успеет, как тварь его сожрёт.
Парень явно выглядел напуганным. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, задирая голову к скрытым в темноте ложам, словно искал поддержки, а Джиын в ужасе вспоминала, сколько таких молодых парней пропало из виду. Раньше над этим никто не задумывался – люди в трущобах умирали постоянно, а может парни уходили за пределы крепости или их забирали на работу в ядро. Уследить за каждым было невозможно, да и не до этого было, если честно, тут бы свою жизнь сохранить.
Напряжённо стиснув пальцы в кулаки, Джиын прислушалась к едва слышному лязгу цепей. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь широко распахнулась, и двое мужчин в металлических доспехах прошли на арену, крепко удерживая зажатого между ними мутанта. Девушка всхлипнула, отказываясь верить, что неизвестным учёным удалось увеличить высоту монстра почти до двух метров. Покрытый ядовитыми иглами и непробиваемым панцирем, он едва уловимо рычал, вперив жёлтые блюдца глаз в дрожащего Кибома. Из приоткрытой пасти капала слюна, а торчащие обломанные клыки наглядно показывали, что тварь имела большой опыт в боях подобного рода.
Пока мужчины отстёгивали цепи и пятились к выходу, оставив противников один на один, Джиын искала на теле монстра хотя бы одно слабое место, но даже его желудок был покрыт толстой чешуёй. Оставались лишь глаза, которые можно было выколоть и ослепить тварь, да глотка, по-прежнему являющаяся слабейшим местом любого мутанта. Вот только доктора и тут постарались, чудесным образом уменьшив рот твари, чтобы попасть в него было труднее.
Невидимый публике человек ударил в гонг и бой начался. Джиын вся подобралась, не сводя взгляда с монстра, но охнула вместе с остальными, когда тот неожиданно ушёл с головой под песок. Кибом тоже растерялся и закружился вокруг своей оси, испуганно размахивая мечом.
- Не крутись! Слушай! – бормотала себе под нос девушка, не замечая на себе заинтригованных взглядов семьи О.
Но Кибом продолжал метаться, отходя к стене купола.
- Нет, ты сам себя загоняешь в угол! – ударив ладонью по перилам, возмутилась Джиын.
Она сразу заметила, как песок пошёл волной, стремительно приближаясь к парню, но тот, занятый борьбой с невидимым врагом, продолжал молотить воздух.
Зрители вскрикнули, когда тварь по кличке Миан вынырнула на поверхность и, разбрызгивая во все стороны песок, набросилась на Кибома со спины. Громкий лязг зубов, звериный рык и совсем слабый человеческий. Джиын малодушно зажмурилась, а когда осмелилась открыть глаза, то увидела обезглавленное тело Кибома с безвольно отброшенным в сторону мечом.
Под окрашенным кровью куполом гордо расхаживала тварь. В её лапе была зажата оторванная голова парня, а сам Миан бил себя в грудь под довольные вопли толпы.
Резко вскочив, Джиын выбежала из ложи и метнулась в сторону туалетной комнаты, которую успела заметить, когда проходила мимо. Сехун почти сразу примчался следом. Застыл статуей над неподвижной фигуркой девушки, сидевшей в обнимку с унитазом, и медленно опустился на колени. Собрав в кулак длинные волосы, успокаивающе гладил по плечам, пока Джиын избавлялась от скудного содержимого желудка. И даже не поморщился, когда поднял девушку и уткнул носом в свою грудь.
Она надсадно кашляла, вытирая влажные губы, тихонько скулила и плакала, а Сехун продолжал её убаюкивать, словно маленькую.
- Ты же будешь хорошей девочкой? Ты ведь не хочешь там оказаться? – шепнул он, и Джиын отрицательно замотала головой. – Тогда хотя бы делай вид, что любишь, и я никому не позволю отобрать тебя.
