БЕРТРАН ДЕ БОРН
(ок. 1135 – ок. 1210) Бертран де Борн был одним из самых мощных и влиятельных провансальских феодалов. Владелец замка Альтафорт и нескольких имений, он был принят при дворе английских королей, дружил с Ричардом Львиное Сердце. Всю жизнь его характеризовала неукротимая воинственность, он вел сложные политические интриги, отличаясь коварством и непокорностью. Это яркий образец мятежного и независимого феодала эпохи междоусобиц. Основным жанром его поэзии становится сирвента. Война для де Борна не только единственный способ решения политических проблем, но и услада бытия, своего рода глоток свежего воздуха. Поэтому он неустанно сетует на утрату рыцарских доблестей и оскудение воинского пыла у своих современников. Любовная поэзия не была уделом мятежного барона, и он склонен скорее пародировать куртуазный канон, сочинив, например, известную кансону о составной даме, ибо в чистом виде ни одна донна совершенством не является и потому недостойна безмолвного поклонения. *** Мила мне радость вешних дней, И свежих листьев, и цветов, И в зелени густых ветвей Звучанье чистых голосов, – Там птиц ютится стая. Милей – глазами по лугам Считать шатры и здесь и там И, схватки ожидая, Скользить по рыцарским рядам И по оседланным коням. Мила разведка мне – и с ней Смятенье мирных очагов, И тяжкий топот лошадей, И рать несметная врагов. И весело всегда я Спешу на приступ к высотам И к крепким замковым стенам. Верхом переплывая Глубокий ров, – как, горд и прям, Вознесся замок к облакам! Лишь тот мне мил среди князей, Кто в битву ринуться готов, Чтоб пылкой доблестью своей Бодрить сердца своих бойцов, Доспехами бряцая. Я ничего за тех не дам, Чей меч в бездействии упрям, Кто, в схватку попадая, Так ран боится, что и сам Не бьет по вражеским бойцам. Вот, под немолчный стук мечей О сталь щитов и шишаков, Бег обезумевших коней По трупам павших седоков! А стычка удалая Вассалов! Любо их мечам Гулять по грудям, по плечам, Удары раздавая! Здесь гибель ходит по пятам, Но лучше смерть, чем стыд и срам. Мне пыл сражения милей Вина и всех земных плодов. Вот слышен клич: «Вперед! Смелей!» И ржание, и стук подков. Вот, кровью истекая, Зовут своих: «На помощь! К нам!» Боец и вождь в провалы ям Летят, траву хватая, С шипеньем кровь по головням Бежит, подобная ручьям... На бой, бароны края! Скарб, замки – всё в заклад, а там Недолго праздновать врагам! *** Я сирвентéс сложить готов Для тех, кто слушать бы желал. Честь умерла. Ее врагов Я бы нещадно истреблял, В морях топил без дальних слов, – Но выйдут те из берегов. Огонь бы трупов не сожрал, Уж разве б Страшный суд настал. Я не ворчун и не злослов, А наглецам бы не прощал. Господь, помимо всех даров, Рассудок человеку дал, Чтоб скромным быть. Но не таков Любой из золотых мешков: Из грязи в графы прет нахал. – Уже и замок отмахал! Короны есть, но нет голов, Чтоб под короной ум блистал. О славе дедовских гербов Маркиз иль князь радеть не стал. А у баронов при дворах Я бы от голода зачах: Хоть богатеет феодал, Пустеет пиршественный зал. Пускай я много ездоков На дорогих конях встречал, Но кто бы этих мозгляков К Ожье, к Берару приравнял? Мне жалок щеголь-вертопрах: Хоть разодет он в пух и прах И зубки отполировал, А для любви он пуст и вял. Где слава рыцарских дворов? Цвет рыцарства куда пропал? А замки! Там радушный зов Всех на недели собирал, Там друг, солдат или жонглер Был милым гостем с давних пор. В тех замках нынче лишь развал, – Я сам во всех перебывал. Король французов не суров, Уж он-то щедрость показал! Жизор свой славный – вот каков! – В удел он Ричарду отдал: Филиппа испугал раздор. Ну что ж, спасибо за Жизор! Но я б того к чертям послал, Кто ратный потерял запал! В путь, Папиоль! Будь нынче скор: Льва – Ричарда почтить не вздор! Король Филипп ягненком стал – Утратит все, чем обладал. ***
|
