Хари-шаури, грихастха, спросил, не является ли искусственное принятие отречения другой формой чувственного наслаждения.

— Как только мы что-то выдумываем от себя, — ответил Прабхупада, — это чувственное наслаждение. Когда мы думаем: «Я хочу исполнить свое желание», — это чувственное наслаждение. При этом я могу сидеть под деревом или во дворце — но в основе того и другого лежит принцип наслаждения чувств. Недавно я говорил о хира-чоре и кира-чоре. «Хира» значит «алмаз», а «кира» значит «огурец». Один думает: «Украду-ка я огурец», а другой думает: «Украду-ка я алмаз». Но и в том и в другом случае имеет место склонность к воровству. Человек может подумать: «Я краду всего лишь огурец. Ничего страшного», — но в глазах закона и тот, и другой — преступники. Поэтому, если мы что-то выдумываем: «Да, у меня есть склонность красть, но ведь я украду не алмаз, а всего лишь кира», — это выдумки ума. Такой человек — вор.

Джаяпатака Свами: Значит ли это, что жизнь грихастхи в сознании Кришны позволяет нам красть кира?

Прабхупада: Да, кира-чора. Охотник за проститутками — это хира-чора, а домохозяин — кира-чора. Только и всего.

Хари-шаури снова спросил, является ли чувственным наслаждением искусственное отречение. Среди учеников бытовали различные мнения, и они хотели от Прабхупады четкого и ясного ответа – так, чтобы одна из сторон не могла ссылаться на отдельные его высказывания, выдавая их за вселенские истины.

— Отречение — не искусственная вещь, — сказал Прабхупада. — Это процесс. Мы должны оставить наслаждение чувств. Поэтому следуйте этому процессу, чтобы измениться. Как иногда в клубах здоровья человека учат плавать на суше, так ведь? Он не в воде, а пока лишь воспроизводит движения пловца, но это нужно, чтобы научиться.

Даянанда: Но иногда тот, кто отрекся от мира, становится слишком гордым. Как это понимать?

Прабхупада сказал, что для того, чтобы развить в себе отречение, его необходимо практиковать.

— Каждый должен посещать мангала-арати, — сказал он. — Это обязательное требование. В противном случае, вы лишаетесь прасада. Если вы больны, тогда вам и есть не следует. Не должно быть такого, что под предлогом болезни вы просыпаете мангала-арати, а потом, во время прасада, объедаетесь.

Стремления «радикалов», жаждущих отделить грихастх от санньяси, не находили у Прабхупады отклика. Напротив, он придавал большое значение истинным качествам и практике каждого отдельного преданного.

На другой утренней прогулке Хридаянанда Госвами рассказал Прабхупаде о спорах между санньяси.

Хридаянанда: Мы думали, что в городах было бы хорошо организовать центры для проповедников. А женщин и детей гораздо легче содержать на фермах. Там они могут понемногу работать и выращивать себе пищу.

Прабхупада: Да. Они могут жить на фермах и делать какую-то работу.

Гурукрипа Свами: Но они не будут этого делать, Шрила Прабхупада!

Прабхупада: А вы не допускайте этого. Если они не следуют правилам и ограничениям, какой в этом смысл?

Другой санньяси сказал, что когда в больших общинах собирается вместе много семейных людей, на всех распространяется дух лености. А если вместе собираются много брахмачари (ради проповеди!), все сразу наполняется жизнью.

Прабхупада: В любом случае, каждый должен быть занят. Это главное. Праздности не должно быть места. Никогда не поощряйте лень. Если мы содержим лентяев, всему придет конец.

Преданный: Шрила Прабхупада, я слышал, вы как-то говорили, что наше Общество — не общество влюбленных, однако это по-прежнему имеет место.

— Да, я видел во Вриндаване, — ответил Прабхупада, имея в виду непристойное поведение двух своих учеников.

Последовали и другие жалобы. Один из лидеров стал говорить, что храм не должен нести на себе бремя содержания одиноких женщин с детьми. Другой пожаловался на то, что, продавая книги, брахмачари на самом деле поддерживают семейных людей.

Опираясь на философию и практику, Прабхупада отвечал, что все отклонения следует устранить. Чувственным усладам, лени и пропускам храмовых служб не должно быть места. Но вину за эти злоупотребления нельзя возлагать на какую-то определенную группу.

Вскоре после прибытия в Майяпур, Прабхупада затронул эту проблему в переписке. Из Калькутты ему написал Г-н Чаттерджи. Он сообщал о своей проповеди поклонения Господу Чайтанье и поделился желанием показать Прабхупаде некоторые из своих статей. «Я говорю о том, что мы можем увидеть нашего Бога, Гаурангу, приняв санньясу, — писал г-н Чаттерджи. — Грихастхи же могут достичь Бога благодаря нам-санкиртане». Шрила Прабхупада поддержал своего друга следующим ответом.

Ваша тема верна. Есть множество таких преданных Господа Чайтаньи как Адвайта Ачарья, и даже Господь Нитьянанда, которые были грихастхами. Господь Чайтанья оставил жизнь грихастхи. Понимание Кришны — вот что все определяет. Будь человек грихастхой или санньяси – во внимание принимается лишь то, насколько он знает Кришну. Шрила Нароттама дас Тхакур пел: «грихе ва ване та ‘тхаке, хе гауранга боле даке». Господь Чайтанья говорит: «Киба випра, киба ньяси, шудра Кене ная, еи Кришна таттва ветта, сеи гуру хая». Брахман, санньяси или шудра — кем бы ни был человек — зная науку о Кришне, он может стать духовным учителем. (Ч.ч. Мадхья 8.128) Так что, пожалуйста, приезжайте, и мы обсудим ваши статьи.

Отдыхая у себя в комнате, Шрила Прабхупада попросил своего временного секретаря Даянанду прочитать ему несколько последних писем. Первое было от одного президента храма, которому с трудом удавалось руководить преданными. Прабхупада попросил Даянанду изложить основные моменты письма.

— Он говорит, — сказал Даянанда, — что преданные не умеют себя вести, и он пытается их критиковать. Но они его не слушают.

— Одна лишь критика – это не наш подход, — заметил Прабхупада. — Наш подход — показывать пример.