Социологические ситуации исследования как ситуации выбора, основанного на здравом смысле

Нет ничего необычного в том, что профессиональные социологи гово­рят о своих процедурах, которые «производят факты», как о процес­сах «вйдения сквозь» внешнюю оболочку основополагающей реаль­ности, как о процессах проникновения через «видимость» и «схваты­вания неизменного». Там, где речь идет о наших испытуемых, их процессы нельзя представить как «смотрение сквозь», они состоят в примирении с ситуацией, в которой фактическое знание социальных структур — фактическое в смысле гарантированных основ дальней­ших умозаключений и действий — должно быть собрано и сделано доступным для потенциального использования, несмотря на то что ситуации, которые оно предполагает описывать, в любом надежном смысле, неизвестны, в своих реальных и предполагаемых логических структурах преимущественно неопределенные и модифицируемые, тщательно изучаются и расширяются, если не создаются, тем самым фактом и той самой манерой, с которыми к ним обращаются.

Если многие отличительные признаки документальной работы на­ших испытуемых узнаваемы в работе профессиональных социологов по производству фактов, точно так же многие ситуации профессио­нального социологического исследования имеют те же самые отличи­тельные признаки, что и наши ситуации с испытуемыми. Конкретно подобные отличительные признаки профессионального социологи­ческого исследования можно описать следующим образом.

1. Вероятно, что в ходе интервью исследователь обнаружит, что сам обращается к сериям нынешних ситуаций, будущие состояния кото­рых производятся рассматриваемым способом обработки и, как пра­вило, неясны или даже неизвестны. С поражающей частотой эти здесь- и-сейчас возможные будущие состояния до того, как будет понято действие, которое должно реализовать их, можно обрисовать лишь в общих чертах. Существует необходимое различие между «возможным будущим состоянием дел» и тем, «как-осуществить-будущее-из-на- стоящего-положения-дел-как-из-реальной-отправной-точки». В дей­ствительности «возможное будущее положение дел» может быть очень ясным. Но такое будущее не представляет интереса. Вместо этого мы озабочены тем, «как осуществить его из здесь-и-сейчас бу­дущего». Именно это состояние — назовем его для удобства «опера­ционным будущим» — как правило, неясно или неизвестно. Напри­мер, опытный специалист по проведению опросов может с поразитель­ной ясностью и определенностью описать, на какие вопросы анкеты он хочет получить ответы. То, как реальные ответы реальных испыту­емых будут оценены «в качестве ответов на вопросы», включено в на­бор процедурных решений, известных под названием «правила кодиро­вания». Любое распределение ответов на вопросы, которое возможно при действующих правилах кодирования, есть «возможное будущее положение дел». После соответствующей разъяснительной работы по­добные распределения становятся для подготовленных полевых ис­следователей четко и определенно вообразимыми. Но с поразитель­ной частотой оказывается, что даже к концу реального проведения опроса вопросы и ответы, которые действительно были заданы и по­лучены при разных способах оценки реальных откликов испытуемых как «ответов на вопросы», при том, что известны практические потреб­ности, которые должны быть удовлетворены при выполнении реаль­ной работы опроса, остаются лишь набросками, открытыми для любо­го «разумного решения» вплоть до сочинения результатов опроса для публикации.

2. Имея установленное будущее, любое будущее, которое известно определенным образом, можно сказать, что альтернативные пути ак­туализации будущего состояния как набор постадийных операций от какого-то начального нынешнего состояния, как правило, эскизно, не­последовательно и непродуманно. И снова нужно подчеркнуть разли­чие между перечнем доступных процедур, применительно к которым исследователи могут говорить это вполне определенно и четко, и со­знательно запрограммированными постадийными процедурами, не­ким набором предрешенных «что-делать-в-таком-то-случае» страте­гий для манипулирования последовательностью реальных нынешних состояний дел в их течении. На практике подобная программа, как правило, неосуществима.

Например, одна из задач, решаемых в процессе «управления взаи­мопониманием», заключается в таком управлении поэтапным течени­ем разговора, которое позволяет исследователю задавать вопросы в выгодной последовательности и одновременно удерживать над неиз­вестными и нежелательными направлениями, в которых ситуация как функция течения реального обмена вопросами и ответами может фак­тически двигаться^[13]. Как правило, исследователь, чтобы приспособить­ся к нынешней возможности, заменяет запрограммированное поэтап­ное решение серией специальных тактик, и только эти тактики, как правило, управляются тем, что исследователь надеется в конце кон­цов выяснить к концу разговора. При подобных обстоятельствах пра­вильнее говорить о том, что исследователи скорее действуют для реа­лизации их надежд или для того, чтобы избежать страхов, чем для ре­ализации обдуманного и просчитанного плана.

3. Часто случается, что исследователь предпринимает какое-то дей­ствие, и только после появления некоего реального результата этого действия мы действительно видим, что он рассматривает завершенные последовательности для ретроспективного поиска в них их определен­ного характера. В такой мере, в какой принятое решение определяется работой ретроспективного поиска, можно сказать, что результат по­добных ситуаций появляется до принятия решения. Когда пишется журнальная статья, подобные ситуации возникают с драматической частотой.

4. До своего действительного выбора среди альтернативных обра­зов действия на базе ожидаемых последствий исследователь по раз­ным причинам зачастую не в состоянии предвидеть последствия его альтернативных образов действий и, чтобы узнать, какими они могут быть, возможно, вынужден положиться на свою реальную вовлечен­ность.

5. Зачастую, столкнувшись с каким-то реальным состоянием дел, исследователь может счесть их желательными, а потому воспринимать их как цель, к которой его ранее предпринятые действия, в том виде, как он ретроспективно понимает их, были направлены «всегда» или «в конце концов».

6. Часто оказывается, что природа будущего состояния дел исследо­вателя проясняется только в результате реального манипулирования им нынешней ситуацией и как функция этого реального манипулиро­вания. Следовательно, цель исследования может быть постепенно определена как последствие активности исследователя в совершении действий для достижения цели, отличительные признаки которой как любое нынешнее состояние его исследовательских действий он отчет­ливо не видит.

7. Как правило, подобные ситуации есть ситуации «несовершенной информации». Результатом становится то, что исследователь не в со­стоянии оценить — не говоря уж о том, чтобы рассчитать, — влияние, которое его неведение в данной ситуации оказывает на результат его действий. Он также не может до совершения действий оценить ни их последствия, ни ценность альтернативных образов действий.

8. Информация, которой он обладает и на базе которой выбирает стратегии, редко кодифицирована. В результате его оценки вероятно­сти успеха или неудачи, как правило, имеют мало общего с рациональ­ным математическим понятием вероятности.

В своей деятельности исследователи, как правило, должны иметь дело с ситуациями, обладающими вышеупомянутые отличительные признаки, и должны соблюдать следующие дополнительные условия: должно совершаться какое-то действие, это действие должно совер­шаться таким образом, чтобы совпадать по времени, темпу, продолжи­тельности и фазам с действиями других людей. Необходимо каким-то образом справляться с рисками неблагоприятных результатов, пред­принятые действия и их результаты будут подвергнуты рассмотрению другими людьми и должны быть оправданными для них, выбор обра­за действий и полученные результаты должны быть оправданы внут­ри процедур «разумного» обзора и весь процесс должен происходить в условиях корпоративно организованной социальной активности и при его мотивированном одобрении этой активности. В своих «диало­гах» исследователи называют эти отличительные признаки своих ре­альных ситуаций исследований и необходимость управлять ими сво­ими «практическим обстоятельствами».

Поскольку их отличительные признаки столь легко распознаются в действиях повседневной жизни, ситуации с такими отличительны­ми признаками вполне могут быть названы «ситуациями выбора, ос­нованного на здравом смысле». Можно порекомендовать исследова­телям, когда они, приписывая статус «полученных данных» результа­там своих исследований, обращаются к «разумности», прибегать к использованию таких отличительных признаков, как эти, в качестве контекста интерпретации для принятия решения о точности и обосно­ванности. Данные, полученные в результате документальной работы, решение о которых принято в обстоятельствах ситуаций выбора, ос­нованного на здравом смысле, могут быть названы «обоснованными данными».