Деятельность присяжных как метод социального исследования

Деятельность присяжных как метод социального исследования харак­теризует несколько особенностей. Задача присяжных как органа при­нятия решений состоит в вынесении решения касательно конфликта между сторонами, решения, обеспеченного правовой санкцией. Такое решение называют «вердиктом». Этапы выполнения этой задачи за­ключаются в том, что присяжные: а) выносят решение относительно ущерба и его размеров; б) выносят решение относительно распреде­ления вины; в) выносят решение о правовых мерах. Вопрос определе­ния ущерба — это вопрос о том, какой вид страдания [1] на законном основании можно признать за той или иной социально квалифициро­ванной категорией лиц. Под распределением вины подразумевается то, что присяжные определяют социально допустимые причинно- следственные отношения между субъектом и результатом. Рекомен­дуя правовые меры, присяжные решают, что требуется предпринять, чтобы восстановить справедливость [2]. Иными словами, присяжные участвуют в определении «разумных причин и правовых мер» [3].

В процессе совещания присяжные, соотнеся описания происшед­шего и его причин в изложении адвокатов, прокуроров, свидетелей и самих присяжных, квалифицируют их как релевантные или нереле­вантные, оправданные или неоправданные, точные или неточные ос­нования для вынесения вердикта. Что конкретно определяют присяж­ные, рассматривая вопросы, касающиеся дат, скоростей, вреда, причи­ненного истцу, и т. п.?

Если использовать нечто близкое к терминологии самих присяж­ных и попытаться понять их диалектику [4], присяжные определяют, что есть факт, а что есть иллюзия; что действительно произошло, а что имело «только видимость» происшедшего; что есть притворство, а что истина, вне зависимости от отвлекающей видимости; что заслужива­ет доверия, а что, как это часто представляется присяжным (в проти­воположность заслуживающему доверия), просчитано и сказано пре­думышленно; что есть спорное, а что несомненно; что остается пред­метом спора в противовес несущественным вопросам, в рассмотрении которых в дальнейшем будут заинтересованы только лица, преследу­ющие своекорыстные цели; что есть лишь частное мнение, а с чем при­шлось бы согласиться любому верно мыслящему человеку; что есть то- что-можег-быть-и-так-но-только-для-эксперта-а-мы-не-эксперты, с одной стороны, а что есть то-что-мы-знаем-и-что-не-узнается-из- книг — с другой; что есть то-что-вы-говорите-может-быть-верно-а- мы-ошибаемся, а что есть возможно-мы-все-двенадцать-человек-оши- баемся-но-я-в-этом-сомневаюсь; что есть достаточная мера и мера, не отвечающая нуждам; что есть мера-являюшаяся-средним-из-несколь- ких-незаявленных-и-неизвестных-сумм и что есть наиболее-подходя­щая-для-нее-мера-на-которой-могут-сойтись-двенадцать-человек- есл и-вы-вообще-хотите-что-нибудь-получить.

Присяжные приходят к единому мнению относительно того, что в действительности произошло. Они определяют «факты» [5], т. е. меж­ду альтернативными заявлениями о скорости езды или меры ущерба присяжные выбирают то утверждение, которое было бы, вероятно, правильно использовать как основание для дальнейших выводов и действий. При этом они проверяют логичность альтернативных заяв­лений с помощью моделей здравого смысла [6]. Модели здравого смысла — это модели, которые используют присяжные, чтобы, к при­меру, представить, каким образом в данной культуре водит машину некий известный контингент лиц, с какой обычно скоростью, по ка­ким обычно перекресткам и по каким обычно мотивам. Проверка по­казывает, что то, что логично, вероятно, правильно рассматривать как то, что действительно произошло. Если интерпретация сделана на ос­нове здравого смысла, значит, она соответствует действительности [7].

Разделение заявлений на те, которые могут, и те, которые не могут служить основанием для вывода, создает совокупность признанных фактов и признанных схем отношений между этими фактами. Это разграничение создает «массив знаний» [8J, который частично пред­стает в виде хронологической истории, а частично — в виде совокуп­ности общих эмпирических отношений [9]. В любое данное время этот «массив» рассматривается присяжными как «дело». Под «делом» под­разумевается логическая форма «действительного» в противовес ло­гическим формам «предполагаемого», «возможного», «нереального», «гипотетического» и т. п.

Решение рассматривать, скажем, заявленные скорость, направле­ние движение и т. д. как элементы «дела», является, с точки зрения присяжных, определяющим. Решения относительно того, что «в дей­ствительности произошло», дают присяжным основания для того, что­бы рассчитывать на социальную поддержку вынесенного ими вердик­та. «Массив знаний» позволяет им сделать вывод о правомерности ожидания социальной поддержки при выборе вердикта.