Студопедия — Исходные предпосылки двух установок
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Исходные предпосылки двух установок






Обыденная и научно-теоретическая [5] установки были описаны Аль­фредом Шюцем[43] в его работах, посвященных конститутивной феноме­нологии обыденных ситуаций [6]. Поскольку приводимые в этой ста­тье аргументы базируются на предположении, что данные установки не переходят одна в другую, необходимо провести сравнение исход­ных предпосылок, составляющих каждую из них.

1. Шюц полагает, что в повседневных ситуациях «практический теоретик» осуществляет упорядочивание событий, одновременно ста­раясь сохранить и санкционировать исходную предпосылку, что объекты окружающего мира таковы, какими они кажутся. Занимаясь повседневными делами, человек пытается их как-то интерпретиро­вать, одновременно придерживаясь линии «официального нейтрали­тета» по отношению к интерпретационному правилу, предусматрива­ющему возможность сомнения в том, что объекты окружающего мира таковы, какими они предстают. Исходное допущение субъекта состо­ит в ожидании несомненного соответствия между конкретным внеш­ним проявлением объекта и подразумеваемым-объектом-проявля- ющимся-таким-образом. Выбрав одно из совокупности возможных отношений между реальной внешней стороной объекта и подразуме­ваемой в нем сущностью, например, отношение несомненного соответ­ствия между ними, человек ожидает, что это предполагаемое несо­мненное соответствие является санкционируемым. Он предполагает, что другие люди придерживаются в большей или меньшей степени того же ожидания, а также предполагает, что, точно так же как он ожи­дает, данное отношение справедливо и для другого человека, другой человек ожидает, что оно справедливо и для него.

При научном теоретизировании используется совершенно иная интерпретационная процедура. Она предусматривает осуществление интерпретации при сохранении позиции «официального нейтралите­та» по отношению к уверенности в том, что объекты окружающего мира таковы, какими кажутся. Повседневная деятельность, конечно же, допускает сомнение субъекта в том, что объекты таковы, какими они кажутся; однако это сомнение по сути своей является сомнением, ограниченным «практическими соображениями» теоретика. Сомне­ние практического теоретика ограничивается его вниманием к неким значимым, более или менее рутинным свойствам социального поряд­ка, таким какими они «видятся изнутри», свойствам, которые он не ставит и не будет ставить под сомнение. Научное же теоретизирова­ние регулируется чуждым идеалом сомнения, который в принципе ничем не ограничивается и, в частности, не признает нормативные социальные структуры как ограничивающие условия.

2. Шюц называет второе исходное предположение практическим интересом человека к событиям окружающего мира. Релевантные осо­бенности событий, которые вычленяет в них его интерес, несут для него в качестве инвариантного свойства свою способность реально и потенциально влиять на действия субъекта и подвергаться влиянию его действий. При этом предполагаемом свойстве событий человек исходит из того, что точность производимого им упорядочивания со­бытий подлежит проверке, не исключающей релевантности того, что ему известно как факт, предположение, догадка, фантазия и т. п. в силу его физического и социального положения в реальном мире. Для него события, их взаимосвязи, их каузальная структура не представляют теоретического интереса. Он не допускает мысли, что при их рассмот­рении следует исходить из интерпретационного правила о том, что он ничего не знает или что он может занять позицию полного незнания, «чтобы просто увидеть, куда это приведет». В повседневных ситуаци­ях то, что он знает, является составной частью его социальной компе­тентности. То, что он знает так, как он это знает, с его точки зрения, персонифицирует его и для окружающих, и для него самого как соци­альный объект — настоящего члена группы. Он утверждает свою ком­петентность в качестве настоящего члена группы как одно из условий уверенности в том, что его понимание значений повседневных собы­тий является реалистичным.

Интерпретационные правила научно-теоретической установки, напротив, предполагают, что смысл и точность любой модели подле­жит проверке и определению с исключением суждений, основанных на релевантности того, что теоретику известно в силу его социального и физического положения в реальном мире.

3. Шюц описывает временную перспективу повседневной жизни. В своей повседневной деятельности человек овеществляет поток опы­та во «временных пластах». Он делает это при помощи схемы времен­ных отношений, которую, с его точки зрения, он и окружающие ис­пользуют стандартным одинаковым образом. Его разговор состоит для него не только из событий потока его опыта, но и из того, что было или могло быть сказано в тот или иной момент времени, который указы­вают последовательные позиции часовых стрелок. «Смысл разговора» постепенно осознается через последовательность осознаваемых значе­ний уже пройденного в разговоре, и вместе с тем «пройденное в разго­воре» наполнено предвосхищениями. Далее, как и в отношении любо­го Здесь-и-Теперь, а также последовательности Здесь-и-Теперь, раз­говор для него имеет и ретроспективное, и проспективное значение. Сюда входят ссылки из Здесь-и-Теперь на начало, продолжитель­ность, темп, фазы n окончание. Эти определения «внутреннего време­ни» потока опыта координируются с социально используемой схемой временных определений. Человек использует схему стандартного вре­мени как средство планирования и координирования своих действий с действиями других людей, средство соотнесения своих интересов и действий с интересами и действиями других людей. Использование им стандартного времени направлено на проблемы, которые решают подобные спецификации при планировании и координировании вза­имодействия. Он также исходит из того, что схема стандартного вре­мени — это целиком и полностью публичное дело, своего рода «одни большие часы, одинаковые для всех».

Существуют и другие способы расстановки временного упорядо­чивания в потоке опыта, создающие осмысленную картину событий «внешнего мира». Занимаясь научным теоретизированием, субъект использует стандартное время как средство для конструирования од­ного из эмпирически возможных миров (если, конечно, исходить из того, что теоретика интересуют действительные факты). Таким обра­зом, то, что в силу заинтересованности субъекта в овладении практи­ческими делами подразумевало бы использование времени для соот­несения своих интересов с поведением других людей, для него как- ученого теоретика-социолога является «всего лишь» средством для решения его научной задачи, которая состоит в четком формулирова­нии таких программ координированных действий в форме соотнесе­ния причин и следствий. Еще один вариант использования времени обнаруживается при оценке событий, изображаемых «внутри теат­ральной пьесы». Происходит отказ от ориентирования на стандартное время, которое становится теперь иррелевантным. Наблюдая за соци­альными структурами, изображенными в романе наподобие «Итана Фрома»1, он допускает возможность узнать участь любовников преж­де, чем последовательность действий, приведшую их к ней.

4. В своих повседневных делах человек использует схему комму­никации, отличную от схемы коммуникации ученого-теоретика. В по­вседневной жизни человек осмысливает события, использует изна­чально предполагаемый фон «естественных фактов жизни», которую, с его точки зрения, Любой из Нас обязан знать и которую обязан при-

' «Итаи Фром* нрошпеденпе американской писательницы ЭдитУортон. — Примеч. пере а.

нимать на веру. Использование этих естественных явлений жизни — условие сохранения подлинного членства в группе. Человек исходит из того, что эта подоплека используется им и другими людьми в фор­ме нравственно предписываемых «правил кодирования». В терминах этих правил он определяет правильное соответствие между реальной внешней стороной объекта и подразумеваемым-объектом-предстаю- щим-сиецифическим-образом.

Это исходное допущение существования общего интерсубъектив­ного мира коммуникации резко модифицируется при научном теоре­тизировании. Для ученого-теоретика «релевантные другие» — это универсализированные Все-и-каждый. Они в идеале представляют собой лишенные плоти инструкции по надлежащим процедурам для определения чувствительности, объективности и доказанности. Кон­кретные коллеги — это в лучшем случае допустимые частные случаи этих высокоабстрактных «компетентных исследователей». Ученый- теоретик обязан знать только то, чему он принял решение доверять. Доверять результатам научных изысканий своих коллег на основании членства в профессиональной или любой другой группе — это лишь дело его выбора. Если он не доверяет чему-либо, то может обосновать это, сославшись на безличное включение себя в ряды «компетентных исследователей», сохраняющих анонимность в отношении коллектив­ного членства и согласующих свои действия с инструкциями по про­цедурам. Этими действиями он может снизить риск критики за не­оправданный ригоризм. Однако в повседневной жизни эти действия были бы чреваты изменением статуса в сторону криминальности, бо­лезни или некомпетентности.

5. Человек принимает определенную «форму социальности». На­ряду с другим форма социальности состоит в исходном предположе­нии человека о существовании некоего характерного расхождения между своим «образом», который он приписывает другому человеку как представления этого человека о нем, и собственным представле­нием о самом себе в «глазах» другого человека. Он также исходит из того, что изменения этого характерного расхождения остаются в гра­ницах его автономного контроля. Это исходное предположение служит правилом, при помощи которого «обыденный теоретик» группирует свои элементы опыта. Посредством этого с общим интерсубъектив­ным миром коммуникации соотносятся недекларируемые представ­ления, которые в глазах субъекта распределены между людьми как основания их действий, т. е. их мотивы, или в радикальном смысле это­го термина их «интересы» как составляющие элементы социального взаимодействия. Он исходит из того, что есть нечто, что один человек знает и полагает, что другие не знают. Неведение одного состоит в том, что другому известно в качестве чего-то мотивационно релевантного для первого. При этом смысл совместно известного наполнен лично не высказываемым, тем, что избирательно утаивается. Таким образом, повседневные события наполняются этим неотъемлемым фоном «не­высказанных смыслов», фоном того, что известно о себе и других и ни­кого более не касается; иными словами — личной жизнью,

В правилах, регулирующих научное теоретизирование, это исход­ное допущение претерпевает существенную модификацию. В области научного теоретизирования не существует какого бы то ни было рас­хождения между публичной и частной жизнью, по крайней мере в том, что касается решений о смысле и доказательности. Все. что релевант­но описанию любого возможного мира, является публичным и подле­жащим обнародованию.

Есть и другие исходные предпосылки, однако для задач этой ста­тьи достаточно продемонстрировать сам факт различия между данны­ми «установками».

Эти две категории исходных предпосылок не переходят одна в дру­гую. Неразличимы они и по степени выраженности. Переход от ис­пользования одних к использованию других - от одной «установки» к другой — обусловливает радикальное изменение в «сценическом» структурировании событий и отношений между ними. Эти две уста­новки в буквальном математическом смысле приводят к логически несовместимым совокупностям событий. Природу различий между системами событий, определяемых этими двумя категориями интер­претационных предпосылок, можно проиллюстрировать, сравнив со­бытия, которые зритель наблюдает на телевизионном экране, когда он воспринимает их как события некой «истории», с событиями на экра­не, когда он воспринимает их как совокупность эффектов, производи­мых группой профессиональных актеров, действующих в соответ­ствии с инструкциями кинопродюсера. Было бы величайшей фило­софской дидактичностью сказать, что зритель наблюдает «разные аспекты одного и того же» или что события изображаемой истории — это «всего лишь» некритично воспринимаемые события экранизиро­ванного произведения.

нимать на веру. Использование этих естественных явлений жизни — условие сохранения подлинного членства в группе. Человек исходит из того, что эта подоплека используется им и другими людьми в фор­ме нравственно предписываемых «правил кодирования». В терминах этих правил он определяет правильное соответствие между реальной внешней стороной объекта и подразумеваемым-объектом-предстаю- щ им-специфическим-образом.

Это исходное допущение существования общего интерсубъектив­ного мира коммуникации резко модифицируется при научном теоре­тизировании. Для ученого-теоретика «релевантные другие» — это универсализированные Все-и-каждый. Они в идеале представляют собой лишенные плоти инструкции по надлежащим процедурам для определения чувствительности, объективности и доказанности. Кон­кретные коллеги — это в лучшем случае допустимые частные случаи этих высокоабстрактных «компетентных исследователей». Ученый- теоретик обязан знать только то, чему он принял решение доверять. Доверять результатам научных изысканий своих коллег на основании членства в профессиональной или любой другой группе — это лишь дело его выбора. Если он не доверяет чему-либо, то может обосновать это, сославшись на безличное включение себя в ряды «компетентных исследователей», сохраняющих анонимность в отношении коллектив­ного членства и согласующих свои действия с инструкциями по про­цедурам. Этими действиями он может снизить риск критики за не­оправданный ригоризм. Однако в повседневной жизни эти действия были бы чреваты изменением статуса в сторону криминальности, бо­лезни или некомпетентности.

5. Человек принимает определенную «форму социальности». На­ряду с другим форма социальности состоит в исходном предположе­нии человека о существовании некоего характерного расхождения между своим «образом», который он приписывает другому человеку как представления этого человека о нем, и собственным представле­нием о самом себе в «глазах» другого человека. Он также исходит из того, что изменения этого характерного расхождения остаются в гра­ницах его автономного контроля. Это исходное предположение служит правилом, при помощи которого «обыденный теоретик» группирует свои элементы опыта. Посредством этого с общим интерсубъектив­ным миром коммуникации соотносятся недекларируемые представ­ления, которые в глазах субъекта распределены между людьми как основания их действий, т. е. их мотивы, или в радикальном смысле это- то термина их «интересы» как составляющие элементы социального взаимодействия. Он исходит из того, что есть нечто, что один человек знает и полагает, что другие не знают. Неведение одного состоит в том. что другому известно в качестве чего-то мотивационно релевантного для первого. При этом смысл совместно известного наполнен лично не высказываемым, тем, что избирательно утаивается. Таким образом, повседневные события наполняются этим неотъемлемым фоном «не­высказанных смыслов», фоном того, что известно о себе и других и ни­кого более не касается; иными словами — личной жизнью.

В правилах, регулирующих научное теоретизирование, это исход­ное допущение претерпевает существенную модификацию. В области научного теоретизирования не существует какого бы то ни было рас­хождения между публичной и частной жизнью, по крайней мере в том, что касается решений о смысле и доказательности. Все. что релевант­но описанию любого возможного мира, является публичным и подле­жащим обнародованию.

Есть и другие исходные предпосылки, однако для задач этой ста- тыз достаточно продемонстрировать сам факт различия между данны­ми «установками».

Эти две категории исходных предпосылок не переходят одна в дру­гую. Неразличимы они и по степени выраженности. Переход от ис­пользования одних к использованию других — от одной «установки» к другой — обусловливает радикальное изменение в «сценическом» структурировании событий и отношений между ними. Эти две уста­новки в буквальном математическом смысле приводят к логически несовместимым совокупностям событий. Природу различий между системами событий, определяемых этими двумя категориями интер­претационных предпосылок, можно проиллюстрировать, сравнив со­бытия, которые зритель наблюдает на телевизионном экране, когда он воспринимает их как события некой «истории», с событиями на экра­не, когда он воспринимает их как совокупность эффектов, производи­мых группой профессиональных актеров, действующих в соответ­ствии с инструкциями кинопродюсера. Было бы величайшей фило­софской дидактичностью сказать, что зритель наблюдает «разные аспекты одного и того же» или что события изображаемой истории — это «всего лишь» некритично воспринимаемые события экранизиро­ванного произведения.







Дата добавления: 2015-10-15; просмотров: 267. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Растягивание костей и хрящей. Данные способы применимы в случае закрытых зон роста. Врачи-хирурги выяснили...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Прием и регистрация больных Пути госпитализации больных в стационар могут быть различны. В цен­тральное приемное отделение больные могут быть доставлены: 1) машиной скорой медицинской помощи в случае возникновения остро­го или обострения хронического заболевания...

ПУНКЦИЯ И КАТЕТЕРИЗАЦИЯ ПОДКЛЮЧИЧНОЙ ВЕНЫ   Пункцию и катетеризацию подключичной вены обычно производит хирург или анестезиолог, иногда — специально обученный терапевт...

Ситуация 26. ПРОВЕРЕНО МИНЗДРАВОМ   Станислав Свердлов закончил российско-американский факультет менеджмента Томского государственного университета...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.008 сек.) русская версия | украинская версия