В. 60. Проблемы обеспечения безопасности в Центральной Азии и политика России

Процессы в сфере безопасности в этом субрегионе представляются еще более «многофакторными» и «угрозоемкими». На них оказывают серьезное влияние 1. дестабилизирующие процессы, зарождающиеся в регионе Ближнего и Среднего Востока, нестабильная ситуация в Афганистане, Пакистане и ряде других стран. Наиболее опасными являются 2.угрозы международного терроризма, 3.религиозного экстремизма, 4.наркоторговли и 5.незаконной миграции. Они усугубляют внутреннюю неустойчивость в ряде стран субрегиона.

Становление новых независимых государств сопровождалось определенным соперничеством за лидерство в Центральной Азии, противоречиями между ними. Одновременно каждое из ННГ субрегиона в большей или меньшей степени придерживалось многовекторной политики взаимодействия в сфере безопасности, как с Россией, так и с евроатлантическими структурами. Длительное время ННГ субрегиона не проявляли инициативы в деле формирования каких-то общих для Центральной Азии коллективных структур безопасности. В последние годы тенденция к созданию элементов коллективной безопасности в рамках ОДКБ и ШОС возрастает. Серьезным и новым фактором стало появление в субрегионе американских баз, повышение внимания к нему со стороны Китая, ряда других сопредельных государств.

Россия располагает в субрегионе рядом военных баз и других объектов. В Казахстане арендует РЛ С «Дарьял-У» в городе Балхаш для СПРН, полигоны «Сары-Шаган» и «Азгир», а также Государственный испытательный космодром в Байконуре. В Киргизии — базу ВВС в Канте и узел связи ВМФ России в Кара-Балта. В Таджикистане — на 4-й военной базе (в Душанбе и Курган-Тюбе) дислоцируется 201-я мотострелковая дивизия, а на объекте 7680 (в Нуреке) — Центр слежения за космосом (оптико-электронная система «Окно»). Российские пограничные войска, на протяжении ряда лет охранявшие границу Таджикистана с Афганистаном, передали эти функции таджикским коллегам.

Российская вовлеченность в военно-политические дела Центрально-Азиатского субрегиона объясняется комплексом политических, экономических, моральных, геостратегических причин. Кроме того, содействуя безопасности стран субрегиона, Россия обеспечивает безопасность «предполья» собственных новых национальных границ на юго-восточном направлении. Наиболее наглядно необходимость отражения угроз на дальних рубежах проявилась в Таджикистане. Базировавшиеся там 201-я мотострелковая дивизия и Пограничные войска РФ решали задачу закрытия границы с Афганистаном, способствовали, в том числе применяя с согласия правительства республики оружие, прекращению кровопролитного межтаджикского внутреннего конфликта 1992-1997 гг., наконец, содействовали оказанию военно-технической поддержки Северному альянсу при проведении антитеррористической операции в Афганистане.

Несмотря на то, что Совет глав государств СНГ принял решение о развертывании коллективных миротворческих сил СНГ в Таджикистане, в него вошел лишь российский контингент. Разрозненно действовали центрально-азиатские государства и при отражении в 1999 и 2000 гг. прорывов поддерживавшихся «талибами» узбекских боевиков из Афганистана через территорию Киргизии и Таджикистана в Узбекистан. По существу бездействовала и структуры ДКБ в субрегионе. Более того, в 1999 г. Узбекистан вышел из этого Договора. Туркмения, провозгласившая нейтралитет, не принимала участия даже в обсуждении каких-то коллективных действий в сфере безопасности. Ее взаимодействие со странами СНГ, прежде всего с Украиной и Россией, ограничивалось закупкой и модернизацией вооружений.

Реанимация коллективных усилий на центрально-азиатском направлении наметилась в 2001 г., когда в рамках ДКБ между Россией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном была достигнута договоренность о создании Коллективных сил быстрого развертывания (КСБР) численностью 1300 человек — по одному батальону от каждой из этих стран. К концу 2005 г. численность военных контингентов, приписанных к КСБР, возросла примерно в три раза. Создание в 2002 г. на базе ДКБ более комплексной Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) придало дополнительный импульс продвижению коллективной безопасности в субрегионе. Существенным стимулом к осознанию необходимости укрепления системы безопасности стала приобретавшая все большие масштабы угроза международного терроризма, проведение антитеррористической операции в Афганистане.

Другой организационной структурой обеспечения безопасности становится Шанхайская организация сотрудничества. В 1996 г. в Шанхае состоялось подписание российско-китайского соглашения о мерах доверия в зоне границы. В 1997 г. в Москве оно было дополнено многосторонним соглашением России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы. «Шанхайская пятерка» периодически проводила «Шанхайские форумы» руководителей входивших в нее стран для обсуждения проблем пограничного сотрудничества. Постепенно тематика взаимодействия расширялась за счет включения в нее экономической проблематики и некоторых аспектов военно-политической безопасности. 15 июня 2001 г. на встрече в Шанхае форум был преобразован в Шанхайскую организацию сотрудничества с секретариатом в Пекине. К ШОС присоединился Узбекистан. В качестве наблюдателя в работе ШОС участвовала Монголия. В 2005 г. в число наблюдателей были приняты Индия, Иран, Пакистан. Запрос США предоставить им аналогичный статус не был внесен в повестку дня.

Участие КНР в этой организации открывает дополнительные возможности для оказания влияния на процессы, происходящие в субрегионе. Помимо стремления обеспечить стабильность на своих северных и западных границах растущее внимание Китая к Центральной Азии объясняется комплексом заинтересованностей, среди которых стремление обеспечить доступ к энергетическим ресурсам района Каспийского моря, к транспортным маршрутам «шелкового пути» с Дальнего Востока через Центральную Азию и Закавказье в Европу, нейтрализовать возможный «обхода с фланга» Соединенными Штатами. Большую озабоченность вызывает и внутренняя нестабильность в западных районах Китая, особенно в Синьцзяне, населенном тюрками-уйгурами.

Значительную остроту в последнее время приобрела проблема американских баз в Центральной Азии. В ходе подготовки операции в Аф-ганистане в 2001 г. Соединенные Штаты запросили у централыю-ази-атских республик согласие на создание на их территории баз для поддержки ее проведения. Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбе-кистан выразили такое согласие. Россия поддержала их решение. Двусторонние соглашения об аренде военно-воздушных баз были подписаны США с Узбекистаном (база в Ханабаде) и Киргизией (около Бишкека).

В российском обществе развернулась острая дискуссия о целесообразности согласия России на развертывание этих баз. Но центральноазиатские республики являются суверенными государствами, имеющими право самостоятельно решать такие вопросы с другими государствами на двусторонней основе. Кроме того, успех операции против международного терроризма и режима «талибов» в Афганистане отвечал интересам не только этих ННГ, но и России. Часто аренду Россией в 2003 г. военно-воздушной базы в Канте (Киргизия) рассматривают исключительно как противовес американскому присутствию в Центральной Азии. Но нельзя забывать того, что российская база в Канте является существенным элементом воздушного прикрытия КСБР.