Знание и вера. Существует три типических решения вопроса о взаимоотно­шении знания и веры

Существует три типических решения вопроса о взаимоотно­шении знания и веры. <... > Три решения я бы формулировал так: 1) верховенство знания и отрицание веры, 2) верховенство веры и отрицание знания, 3) дуализм знания и веры. <... >

При нашей постановке вопроса между знанием и верой не существует той противоположности, которую обыкновенно пред-псйагают, и задача совсем не в том заключается, чтобы взаимно ограничить области знания и веры, допустив их лишь в извест­ной пропорции. Мы утверждаем беспредельность знания, бес­предельность веры и полное отсутствие взаимного их ограниче­ния. Религиозная философия видит, что противоположность зна­ния и веры есть лишь аберрация слабого зрения. Религиозная

истина — верховна, вера — подвиг отречения от благоразумной рассудочности, после которого постигается смысл всего. Но окон­чательная истина веры не упраздняет истины знания и долга по­знавать. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реаль­ную действительность, но частную, ограниченную; оно созерца­ет с места, с которого не все видно и горизонты замкнуты. Ут­верждения научного знания — истинны, но ложны его отрица­ния. Наука верно учит о законах природы, но ложно учит о не­возможности чудесного, ложно отрицает иные миры. И в скром­ности знания — высшая гордость науки. Тот высший гносис, который дает нам вера, не отменяет истин науки как низших. Низших истин нет, все истины равны. Религиозный гносис лишь превращает частную научную истину в истину полную и цель­ную, в истину как путь жизни. Но гносис веры дается внутрен­ним подвигом самоотречения, который и допускает к высшим реальностям. <...>

Доверие к абсолютной науке, к возможности построить на­учное миропонимание, удовлетворяющее природу человека, по­дорвано. Также подорвано и доверие к абсолютной философии; в отвлеченную философию почти никто уже не верит. Гегель был последним великим гностиком; он обоготворил философию, пре­вратил ее в религию. Крушение гегельянства, этой титанической гордыни философии, было вместе с тем кризисом отвлеченной философии, поражением рационализма. Рационализм и ограни­чивает опыт, и противится божественному разуму. Европейская мысль перешла от отвлеченного рационализма Гегеля к матери­ализму и эмпиризму, искала в «опыте» утерянное живое бытие. Но в этом «опыте» нельзя найти бытия. Материализм есть самая несостоятельная форма онтологии.

В русской философии совершается переход от отвлеченного идеализма к идеализму конкретному. Рационализм переходит в мистицизм. Творческий почин в этом принадлежит Киреевско­му и Хомякову, которые дали глубокую критику Гегеля. Потом Вл. Соловьев пытался построить систему конкретного идеализ­ма, а кн. С. Трубецкой продолжал его дело. Конкретный идеа­лизм имеет свое питание в мистическом опыте и воссоединяет знание с верой, философию с религией. <... > Философия дол­жна питаться и опытом научным, и опытом мистическим. Вера, на которую люди боятся рискнуть, так как дорожат своей рассу­дочностью, ничего не отнимает, но все возвращает преображен-

ным в свете божественного разума, и наука и цишишцши диллч-ны подчиниться свету религиозной веры не для упразднения сво­их истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни. Позитивизм не есть наука, рационализм не есть филосо­фия, и судьбы их не совпадают. И наука, и философия, подводят к великой тайне; но та лишь философия хороша, которая прохо­дит путь до последней тайны, раскрывающейся в религиозной жизни, в мистическом опыте.

Там же. С. 38, 66—68.

Франк Семен Людвигович (1877—1950) — русский фило­соф, прошедший путь от «легального марксизма» к фило­софско-религиозной идее «всеединства». Как автор сборни­ков «Вехи» и «Из глубины» коренной недостаток миросозер­цания русской интеллигенции усматривал в подчиненности «принципиальному революционизму», в абсолютизации со­циальных факторов бытия человека. Он подвергал критике и крайности русского либерализма, и крайности консерва­тизма, призывая к синтезу того и другого. Попыткой такого синтеза стала его работа «Духовные основы общества», на­писанная им уже в вынужденной эмиграции, когда он был навсегда выселен в 1922 г. из Советской России. Его гносео­логические взгляды сводились к утверждению опытной дан­ности и одновременно трансцендентности субъекту предме­та познания, к установлению в системе знания неразрывной целостности «доступного» и «непостижимого» и достижения особого типа знания — (знания-переживания, знания-обще­ния, знания-понимания), что открывает человеку путь к глу­бинным сферам бытия. Религиозно-нравственные мотивы его творчества нашли отражение в этике долга. Много вни­мания он отводил разработке истории отечественной фило­софской культуры.

·, ·.· Основные философские работы: «Крушение кумиров» (1924), «Духовные основы общества. Введение в социальную философию» (1930), «Непостижимое. Онтологическое вве­дение в философию религии» (1939), «С нами Бог. Три раз­мышления» (1964).