История философии XX в. включает в себя такой боль-
шой и пока мало исследованный период как философия со-
ветской эпохи. В течение более чем шестидесяти лет огром-
ная страна Советский Союз, занимающая одну шестую
часть земной суши, не только жила, воевала, трудилась,
ставила на себе величественный и страшный социальный
эксперимент, но и философствовала. Нынешние критики
нередко утверждают, что в Советском Союзе философии не
было, что интеллектуальная жизнь умерла или. замерла на
долгие десятилетия, н только на столичных кухнях неприз-
нанные гении высказывали друг дружке свои прекрасные
запретные мысли. Однако это неправда, и на самом деле все
было гораздо сложнее и драматичней.
После того, как советскую землю покинул печальный
«философский пароход», увозящий в вынужденную эмиг-
рацию целую плеяду талантливых философов-идеалистов,
не согласных с идеологической доктриной большевистской
партии, философская жизнь не прекратилась. Ей и ее носи-
телям-философам, старым и молодым, уже живущим и
только рождающимся в мир, предстояло пройти через мно-
гие испытания, работать в жестких политических тисках,
жертвовать свободой самовыражения, комфортом, а порой
и жизнью, и все-таки философствовать. Все не могли
уехать за рубеж. Все не могли стать диссидентами, а многие
вполне искренне были убеждены в философской правоте
марксизма и вели свой поиск на его достаточно обширной
интеллектуальной территории.
Жизнь диктовала свои суровые условия, мысль должна
была выживать в тех обстоятельствах, которые есть, и она
выживала, то деформируясь, изгибаясь, приспосабливаясь,
как деревце под скалой, то распрямляясь и идя в бурный
рост, когда внешний пресс ослабевал. Давайте очень корот-
ко, насколько позволяют страницы этого учебника, рассмот-
рим, через какие основные этапы прошла философия в
СССР, и какие темы, проблемы, сюжеты она затрагивала.
Первый этап можно условно датировать 1922-1930 гг.
Это время, когда идеологические тиски уже были, но еще не
сжались, и в рамках материалистических представлений оста-
валось место для дискуссий и споров. Основной настрой этого
времени задает вышедшая в марте 1922 года работа В.И. Ле-
нина «О значении воинствующего материализма». Названная
впоследствии философским завещанием Ленина, эта статья
призывает разоблачать и преследовать всех идеалистов —
«дипломированных лакеев поповщины», руководствоваться
воинствующим атеизмом, крепить союз с представителями пе-
редового естествознания и систематически изучать гегелев-
скую диалектику с материалистических позиций. Поскольку
идейно-филосософские вехи обозначены четко и предназначены
для всех, в обществе стремительно формируется стиль мыш-
ления, характерный для всякой страны, опирающейся в идео-
логии на совокупность догм, будь то догмы православные,
мусульманские или большевистские: запретного не престу-
пать! Отныне на многие годы советская философия может ра-
ботать только в диалектико-материалистической парадигме,
всякое отклонение от которой считается ересью со всеми выте-
кающими последствиями. Но внутри принятой за эталон сис-
темы представлений еще допустимы расхождения (догматики
любой веры всегда спорят между собой о том, как правильней
понимать догмы!)
Итак, в 20-е гг. в философской жизни происходят много-
численные и бурные дискуссии. Одна из них посвящена соот-
ношению в жизни человека и общества биологических и соци-
альных факторов. Ряд авторов рассматривают психическую
жизнь как проявление чисто биологического уровня. В. М.
Бехтерев создает «коллективную рефлексологию», которую
другие философы трактуют в качестве научного метода со-
циологии. Возникают зоосоциология и фитосоциология, ве-
дется поиск единых «социальных механизмов» всего живого.
Из среды биологизаторов выделяются «философские нигили-
сты», пытающиеся объединить естествознание с классовым
подходом, они утверждают, что надо избавиться от филосо-
фии как служанки эксплуататорских классов, психика и ми-
ровоззрение — это выдумка эксплуататоров, и на место пси-
хологии должна прийти физиология. Нигилисты получили
резкую отповедь со стороны философствующих историков
культуры.
Другая дискуссия разворачивается вокруг марксистского
понятия базиса. Третья ведется вокруг представлений об ази-
атском способе производства. На фоне теоретических бата-
лий тех лет особо выделяется неординарная фигура Алексан-
дра Богданова — врача, писателя, философа-позитивиста,
старого оппонента В. И. Ленина по ряду теоретических и
практических вопросов. Богданов вместе с Н. И. Бухариным
получил наименование «механиста», так как опирался в сво-
их трудах не на идею диалектического противоречивого раз-
вития, а на идею организации, предполагающей сохранение в
обществе равновесия. А. Богданов создал организационную
науку «Тектологию», которая предвосхитила основные идеи
современной теории систем. Он считал тектологию фундамен-
том пролетарской культуры, и полагал, что пролетариат не
должен браться за изменения в обществе, пока не овладеет в
совершенстве этой наукой. Богданов был одним из основате-
лей и теоретиков пролеткульта и считал, что главная роль ис-
кусства в обществе — сплачивать пролетарские массы для
борьбы и труда.
Тогда же, в 20-е гг., в России работают такие ставшие
впоследствии знаменитыми авторы, как Михаил Бахтин (его
работа «К философии поступка» была написана в 1921 г.),
Алексей Федорович Лосев (с 1927 по 1930 г. им написано во-
семь томов произведении), Густав Густанович Шпет, Лев Се-
менович Выготский, воздавший культурно-историческую тео-
рию развития психики, и другие.
В 1930 г. начало политического, идеологического уже-
сточения режима и развернутых репрессий против всякой
попытки самостоятельного мышления. До 1929 г. ведущую
роль в философской жизни страны играла группа исследо-
вателей, возглавляемая А. М. Дебориным и сложившаяся
вокруг журнала «Под знаменем марксизма». Это были уче-
ные и партийные деятели, принимавшие активное участие в
революционных и послереволюционных событиях, совме-
щающие руководящую работу с изысканиями в сфере фило-
софии. А. М. Деборин активно следовал заветам Ленина:
создавал «Общество воинствующих материалистов-диалек-
тиков», участвовал в издании «Библиотеки материализма»
и «Библиотеки атеизма», боролся с механистами Богдано-
вым и Бухариным. Однако после того, как в 1929 г. Дебо-
рпн был избран академиком (так же, как и Н. Бухарин), на
него и его группу обрушивается гнев Сталина.
Сталин заявил, что необходимо разворошить весь фило-
софский хлам, написанный деборинской группой, и прикле-
ил ей ярлык «меньшевиствующий идеализм». От Деборина
потребовали публично разгромить своих учеников на собра-
нии Института красной профессуры и назвать их врагами
народа. Деборин отказался. Вскоре на посту редактора
журнала его сменяет М. Б. Митин, который уже в 1936 г. в
одной из своих работ называет деборинцев «бандой» и
«прямой агентурой троцкизма». Все ученики и соратники
Деборина были арестованы и уничтожены.
С этого момента в советской философии на долгие годы
утверждается один авторитет — Сталин. В 1938 г. выходит
написанный Сталиным «Краткий курс истории ВКП(б)»,
где содержится философский раздел, ставший непререкае-
мым каноном для всех, работающих в философии. С каж-
дым годом все более нарастает догматизация философского
знания, душится всякое живое движение мысли. И тем не
менее, даже во второй половине 30-х гг. создаются фило-
софские труды, хотя ни один из них в тот период не мог
стать достоянием читающей публики. Михаил Бахтин пи-
шет работы «Формы времени и хронотопа в романе» и
«Рабле в истории реализма». Кета Романович Мегрелидзе
создает книгу «Основные проблемы социологии мышле-
ния», на которой впоследствии учились философскому раз-
думью целые поколения советских философов. Напряжен-
но работает над идеей ноосферы Владимир Иванович Вер-
надский. Его «Размышления натуралиста» задумывались и
писались именно в это время, хотя увидели свет только в
1975 г. К началу 40-х годов в полной мере складываются
философские идеи крупнейших психологов С. Л. Рубин-
штейна и А. Н. Леонтьева, связанные с применением в пси-
хологии принципа деятельности, развивается теория уста-
новки Д. Н. Узнадзе. Пытливая мысль продолжает рабо-
тать, хотя это становится все труднее.
Второй этап в истории советской философии — 1930-
1953 гг. Он печален и бесславен. Хотя в это время возникает
целый ряд формальных философских структур: на базе МГУ
и ЛГУ создаются философские факультеты, с 1947 г. начина-
ет выходить существующий поныне журнал «Вопросы фило-
софии». Тем не менее, это время теоретического упадка, вы-
нужденного участия многих людей в политических кампаниях
по травле то одного, то другого автора или целых изданий.
Так, разгрому и гонениям был подвергнут третий том «Исто-
рии философии», написанный авторским коллективом под
редакцией Г. Александрова, Б. Быховского, М. Митина и П.
Юдина. Авторам инкриминировалось слишком большое ува-
жение к идеалистической диалектике Гегеля, что затушевыва-
ет отличие от нее материалистической диалектики и пролетар-
ского мировоззрения. Главные обвинения, звучащие в идеоло-
гических кампаниях — недостаточно определенное
проведение классового подхода. Ни одна из работ того перио-
да не выдержала испытания временем.
Третий этап существования, философии в СССР длился
с момента смерти Сталина до конца 80-х г. Разумеется, в нем
были свои более мелкие периоды. Явное оживление философ-
ской мысли начинается примерно с 60-х г., хотя предшеству-
ющие семь лет тоже имели значение: с 1956 г. философию
преподают как самостоятельный предмет не только в гумани-
тарных вузах и университетах; в 1958 г. возникает еще один
философский журнал «Философские науки», ныне, к сожа-
лению, уже погибший в результате наступления коммерции
на интеллектуальную жизнь; с конца 50-х гг. советские фило-
софы начинают принимать участие в международных фило-
софских конгрессах.
Итак, предпримем попытку взглянуть из середины 90-х гг.
на интеллектуальный процесс, который шел в нашей тогда
еще большой и единой стране на протяжении четверти века.
Выявим главные линии, главные темы работы советских фи-
лософов, освобожденных «хрущевской оттепелью» от жестко-
го прессинга догматизированного марксизма-ленинизма.
Прежде всего, философы обнаружили, что кроме марксиз-
ма-ленинизма в его сталинском преломлении есть еще и сам
Маркс, которого можно и нужно читать. С начала 60-х г.
одна за другой выходят книги, посвященные раскрепощенно-
му творчеству прочтению классиков. Это работы М. М. Ро-
зенталя, Э. В. Ильенкова, Л. А. Маньковского. Б. М. Кедро-
ва, Н. И. Лапина, В. В. Кешелавы, В. А. Вазюлина. Рассмат-
ривается проблема соотношения идей раннего и позднего
Маркса, анализируется внутренняя лотка и диалектика «Ка-
питала», изучаются гуманистические аспекты «Экономическо-
философских рукописей 1844г»
Новое свободное чтение классиков дает толчок развитию
диалектической логики. По всей стране возникают группы
«диалектиков», единых в своих взглядах на то, что диалек-
тическая логика сердце марксизма, и здесь не существует
национальных различии, диалектические школы мы нахо-
дим в Москве (Э. В. Ильенков, Г. С. Батищев, В. С. Биб-
лер), в Казахстане (Ж. М. Абдильдин), в Азербайджане
(3. Μ Оруджев), в Ростове-на-Дону (А. М Минасян), на
Украине (В. А. Босенко). С начала 70-х выходит целый
сериал исследований, посвященных диалектике и ее роли в
общественной жизни, это многотомные издания, в котором
диалектика анализируется как объективный процесс и ме
тод познания
Наряду с диалектикой и в то же время активно используя
ее формируются отечественная методология науки. Рабо-
ты В. А. Штоффа, В. С Швырева, Е. А. Мамчур, В Я. Ре
жабека, В. С. Стенина, А. И Ракитова являются важной со-
ставной наследия прошедших десятилетий. Большим успехом
у специалистов пользовались книга Э. Г. Юдина «Системный
подход и принцип деятельности» (М., 1978) и В П. Кузьми-
на «Принцип системности.в теории и методологии» К. Марк-
са (М., 1980). Обе эти работы стремились соединить систем-
ные представления и диалектику, показать, что системный
подход не должен как прежде носить клеймо «буржуазного»
и является важным научным методом
Как можно заметить, философы продолжали работать в
марксистской парадигме, которая с одной стороны, сковы-
вала, а с другой - задавала четкие теоретические «правила
игры», расставание с которыми в наши дни повлекло за со
бой немалую мировоззренческую растерянность и эклекти-
ческое смешение методологических установок. Впрочем, на
Западе это смешение произошло давно, еще во второй поло-
вине прошлого века, однако до поры до времени пестрый
мир западной философии был от нас почти закрыт, и зна-
комство с ним происходило лишь благодаря теоретическим
работам авторов, которые под видом суровой марксистской
критики (а без критики писать было нельзя) все-таки рас-
сказывали советскому читателю, над чем в течение полуто-
ра последних веков работают коллеги за рубежом
Работы H С Автономовой, Ю. К. Мельвиля, Н.П. Мот
рошиловой, Т. А. Кузьминой, П. П. Гайденко В М Лей
бина, А С. Богомолова, И. С. Нарского, К.H. Любути-
на В.Н. Кузнецова, Б. Э Быховского, А.В. Михайлова и
многих других помогали советскому читателю хоть как-то
прикоснуться к западной филососфской культуре.
Огромное место в отечественной философии прошлых
лет занимали проблемы гносеологии и теории сознания.
Здесь прежде всего назвать Павла Васильевича Копнина -
блестящего ученого и организатора науки Книги Копнина,
посвященные гносеологическим и логическим основам нау
ки, его работы по теории познания, написанные ясно и чет
ко, и сегодня не утратили своего значения. Рядом с Коп
нииым стоят имена В. А Лекторского, А М.Коршунова,
В С. Швырева, целый ряд интересных украинских исследо-
вателей, занимающихся проблемой культурных контекстов
познания С Б. Крымский, В. Г. Табачковский, М В. По-
пович и др.
В 70-е гг. активно обсуждается проблема сознания. Вы-
ходят нашумевшие книги А. Г. Спиркина (автора популяр-
ного учебника по философии) «Сознание н самосознание»
и В.П. Тугаринова «Философия сознания. Современные
вопросы». В. П. Тугаринов ставит в своей работе не харак-
терную для марксистских представлений проблему онтоло-
гии сознания. Тогда же начинает идти многолетняя и бур-
ная дискуссия об идеальном, вовлекшая в себя многих авто-
ров. Главными фигурами в этой дискуссии являются
Эвальд Васильевич Ильенков - один из наиболее блестя-
щих философов, порожденных идеологической «отте-
пелью», и Давид Израилевич Дубровский, работающий на
грани философии и психофизиологии С точки зрения Иль-
енкова, сознание исключительно социальное образование, и
любые способности и таланты могут быть развиты обще-
ством у любого человека; идеальное - объективная реаль-
ность в рамках общества, это схема предметной деятельно-
сти, форма вещи, существующая лишь в действиях человека.
Для Дубровского сознание тесно связано с психофизиологией
людей, и человек появляется на свет, уже обладая опреде-
ленными закодированными в нем задатками, которые потом
разовьются в способности Идеальное Дубровский считает
субъективной реальностью, оно не существует вне психики
человека и обладает сложной многомерной структурой, ко-
торая может быть описана в терминах теории информации.
Дебаты об идеальном велись не только в философских
журналах н на научных конференциях, они продолжались
в студенческих аудиториях и дружеских беседах. Какое-то
время вся интересующаяся философией публика была поде-
лена на «ильенковцев» и «дубровцев». Дискуссия пережила
Э. В. Ильенкова и продолжилась после его смерти. Тема
сознания поднималась и с разных сторон обсуждалась таки-
ми авторами как Φ Михайлов, В. Библер, М. Мамардаш-
вили и др.
Советская философия 60-х и 70-х гг. — это философия,
активно обсуждающая прежде запретную тему ценностей.
Тон задают здесь «Лекции по марсистско-ленинской эстети-
ке» М. С. Кагана, утверждающие право на существование и
применение аксиологического подхода к сознанию. Про-
блемными, спорными явились работы О. Г. Дробницкого.
О ценностных формах сознания пишут Б. Т. Григорьян, Т.
А. Кузьмина, Ι Ο. Η. Давыдов, В. Г. Федотова, украинские
авторы В. П. Иванов, В. И. Шннкарук, А. И. Яценко, в
Грузии темой ценностей занимается Н.3. Чавчавадзе.
Можно сказать, что на достаточно долгий период време-
ни в центр философских интересов выдвигается комплекс
взаимосвязанных проблем» деятельность - культура - че-
ловека. Проблеме деятельности и практики были посвяще-
ны труды А. П. Огурцова, Б. А. Вороновнча, М. С. Кагана,
А. М. Гендина, К. Н. Трубникова, А. И. Яценко, известно-
го психолога А. Н. Леонтьева.
Тема культуры, как и тема идеального, постоянно вы-
зывала большие разногласия и дискуссии в философской
среде. Сформировались противоположные точки зрения,
между сторонниками которых шли письменные и устные де-
баты. Одна, «деятельностная» или технологическая пози-
ция отстаивалась Э. С. Маркаряном, В. Е. Давидовичем и
Ю. А. Ждановым, другая, «нормативно-ценностная» —
В. М. Межуевым, Л. Н. Коганом и Н. С. Злобиным. Впро-
чем, острая полемика не мешала оппонентам оставаться
друзьями и совместно искать в споре истину.
Однако философская культурология не замыкалась
на дискуссиях вокруг характера культуры. Московско-
тартусской семиотической школой развивался свой осо-
бый подход, при котором культура выступает как язык.
Эту школу возглавлял неординарный интересный иссле-
дователь, философ, лингвист, литературовед Юрий Ми-
хайлович Лотман. В Ростове-на-Дону вел культурологи-
ческие исследования М. К. Петров, в большинстве своем
они увидели свет только после его смерти. Активно рабо-
тали авторы-культурологи, обладающие одинаковой фа-
милией, но различной сферой интересов: А. Я. Гуревич
дал нам блестящий анализ массовой средневековой культу-
ры, в то время как П. С. Гуревич освещал и анализировал
современную массовую западную культуру и сознание.
Наши философы уже четверть века назад внимательно
стали изучать тему человека. Здесь были свои ограничения,
которые диктовались идеологическими официальными уста-
новками, например, экзистенциальные проблемы обсуждать
не разрешалось, и все-таки человек не остался без внимания.
Первой ласточкой в этом отношении была еще в 1964 г. работа
Марии Петросян «Гуманизм». Затем пошли работы А. Г. Мыс-
ливченко, Б. Т. Григорьяна, С. С. Батенина, В. Е. Давидовича,
К. А. Абульхановой-Славской, Ю. Н. Давыдова, И. В. Бычко.
В них обсуждались темы сущности человека, его свободы, ис-
тории, диалектики его жизни, ставились вопросы философ-
ской познаваемости человека и единства человечества. Нельзя
не упомянуть богатое творчество И. С. Кона, постоянно рабо-
тающего па грани философии и психологии и раньше других
коснувшегося проблем возраста, пола, самоидентификации
человека в обществе.
Немалое место в обсуждениях прошлых лет занимали
темы, связанные со спецификой философского знания. Фи-
лософия определялась, кто она: наука или не наука, выясня-
ла, как она соотносится с другими видами сознания. Немалую
роль здесь сыграли работы академика Т. И. Ойзермана, та-
ких авторов, как П. В. Алексеев, В. Н. Сагатовский и др.
Не стоит забывать и тех, кто в ситуации существен-
ных ограничений пытался осмыслить социальную
жизнь, строил разные интерпретации марксистских по-
ложений, стремясь сделать предписанную схему как
можно более гибкой, позволяющей вмещать и охваты-
вать те феномены, о которых специально не задумыва-
лись классики марксизма. Это В. Ж. Келле и М. Я. Ко-
вальзон, Ю. К. Плетников, В. С. Барулин, А. К. Уле-
дов, В. М. Межуев и др.
К сожалению, здесь невозможно показать всей панорамы
богатой философской жизни прошлых лет, ее книг и статей,
симпозиумов и конференций. За рамками рассмотрения неиз-
бежно остаются многие интересные авторы — пусть они про-
стят нас, и целые направления философского знания. В за-
ключение хочется отметить, что в 60-80-х гг. так же, как в
20-х и 30-х жили и творили уникальные своеобразные фило-
софы. К ним вполне можно отнести Льва Николаевича Гуми-
лева, создавшего оригинальную теорию этногенеза; а также
ныне живущих и здравствующих Сергея Сергеевича Аверин-
цева (хотя он и считает себя филологом, а не философом) и
Василия Васильевича Налимова, написавшего ныне широко
известную книгу «Спонтанность сознания». Земля русская не
скудеет талантами ни в какие времена.
Ныне уже не в СССР, а в России философы продолжают
работать, думать, творить. Освободившись от жестоких рамок
официального марксизма, мы ищем новых путей в теории,
нового понимания, открываем для себя и для читателей преж-
де неведомые пласты бытия, переживания, мышления. Дума-
ется, эта книга — тоже один из путей такого поиска.
Рекомендуемая литература
Антология мировой философии. В 4 т. М., 1969-1972.
Введение в философию. В 2 ч. Ч. 1. М.. 1989. Гл. 3-4.
Ильенков Э. В. Философия и культура. М., 1991.
Корявко Г. Е. Философия как форма общественного сознания. Очерки
теории и истории. М., 1990.
Емельянов Б. В., Любутин К. Н. Введение в историю философии. М., 1987.
Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991.
Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия второй половины
XVIII - начала XIX века. М., 1989.
Кузнецов В. Н. Мееровский Б. В., Грязнов А. Φ. Западноевропейская
философия XVIII века. М., 1988.
Лосев А. Φ. История античной философии в конспективном изложении
М., 1989.
Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991.
Мир философии. В 2 ч. М., 1991.
Мотрошилова Н. В. Рождение и развитие философских идей. М., 1991.
Современная западная философия. Словарь. М., 1991.
Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979.
Соколов В. В. Европейская философия XVI — XVII веков. М., 1984.
Контрольные вопросы
1. Что научает история философии? Каково ее место в системе гумани-
тарного знания?
2. Чем определяется исторический тип философствования? Какие типы
философствования Вы знаете?
3. Каких философов античности Вы знаете? В чем сходство и в чем раз-
личие между ними?
4. Каких философов средневековья Вы знаете? Каковы отличительные
черты и особенности средневековой философии?
5. Каковы основные темы и проблемы философии Возрождения? Каких
философов этой эпохи Вы знаете?
6. В чем новизна и особенности философии Нового времени, ее основ-
ные направления и представители?
7. В чем заключается основные идеи Просвещения?
8. Каково место классической немецкой философии в истории филосо-
фии и культуры? Ее представители?
9 Каково место русской философии в мировой культуре? Ее основные
проблемы и представители?
10. В чем основные достижения и результаты советской философии? Ее
наиболее видные представители?
