VII. Восприятие аудиальной и визуальной информации

То, о чем пойдет речь ниже, казалось бы, тоже не имеет прямого отношения к истории развития средств коммуни­кации. Но, учитывая, что сейчас повсюду внедряются муль­тимедийные технологии и компьютерная графика и что се­годня стала возможной любая трансформация зафиксированной на пленке или на диске действительности или фантазии, то предлагаемые ниже соображения, дума­ется, не будут для вас лишними.

Воспринимая те или иные ситуации, возникающие в повсед­невной жизни, и перерабатывая информацию, получаемую через средства массовой коммуникации, мы способны с достаточной степенью точности предсказать действия друг друга или персо­нажей, показываемых в кино или на телеэкране. Это относится и к окружающей нас физической среде, и к более или менее стан­дартизированному социальному опыту.

Что касается творческих произведений, включая и различ­ные формы журналистики, то здесь также нередко встречаются наработанные штампы, которые позволяют нам предвидеть тот или иной поворот сюжета или развитие характера героя. В ре­зультате в нашем восприятии создаются определенные схемы, помогающие нам достаточно быстро ориентироваться в окру­жающем нас многообразном мире. Поэтому создавая то или иное произведение, писатель, художник, режиссер или журналист ори­ентируется на наш уровень предсказуемости и либо оправдывает наши ожидания, либо наоборот удивляет нас неожиданным и непредсказуемым поворотом сюжета, необычной сочетаемо­стью объектов, странным ракурсом и т.п.

Скажем, слон в естественной природной среде, слон в зоо­парке и слон на городской улице воспринимаются нами по-раз­ному. Человек идущий в валенках по пляжу, или рояль, стоящий в открытом поле, воспринимаются с известной долей удивления, поскольку это события маловероятные. Подобное неожиданное сочетание не сочетаемых обычно в реальной жизни предметов, явлений, фактур лежит в основе эстетики сюрреализма.

Проблема контекста, о которой мы поговорим подробней чуть ниже, важна для любого уровня восприятия. Скажем, если ля­гушку, зрительные детекторы которой в естественной среде ре­агирует только на движущиеся объекты, поместить в искусст­венную среду, окружив ее теми же мухами и комарами, но неподвижными, она умрет от голода. У других животных при­способляемость к изменению среды, то есть опять же реально­го контекста, в котором могут находиться объекты, необходи­мые, вызывающие положительные эмоции или наоборот — вызывающие страх и депрессию, может быть более вариатив­ной. Но в любом случае непривычный контекст часто затрудня­ет восприятие даже знакомых нам объектов. Каждому из вас, наверное, приходилось сталкиваться с ситуацией, когда вы встре­чали вдруг знакомого вам человека в том месте, где вы никак не могли ожидать увидеть его.

Что касается физических параметров восприятия того или иного объекта или явления, то, как известно, наибольшее коли­чество информации мы получаем через зрение. Человеческое ухо воспринимает информацию с гораздо меньшей скоростью, чем глаз. Если наш мозг обрабатывает в секунду порядка де­сятков тысяч битов информации, получаемой через слух, то глаз при оптимальных условиях способен воспринимать информацию со скоростью порядка миллионов битов в секунду.

Если допустимый порог восприятия превышается, значитель­ная часть передаваемой информации перестает нами восприни­маться. Каждый из нас из своего опыта знает, что слишком быс­трое произнесение фраз вашим собеседником утомляет, потому что нам постоянно приходится напрягаться, стараясь уловить смысл сказанного. Поэтому у слушателя невольно возникает аг­рессивное чувство, когда он долгое время слушает диктора или ведущего, который, как говорится, строчит, как пулемет, да еще произносит фразы с монотонной или неестественной интонацией.

Визуальная информация также воспринимается нами далеко не всегда адекватно в зависимости от ряда условий. Каждый из нас сталкивался с тем, что окружающие нас предметы и явле­ния не всегда представляются нам такими, какие они есть в дей­ствительности. Скажем, мы считаем снег белым, независимо от того, подсинен ли он безоблачным небом или порозовел от лучей заходящего солнца, не замечаем того, что от красной коф­точки часть лица девушки прибрела розоватый оттенок, и удив­ляемся или восхищаемся, видя все эти цветовые оттенки и реф­лексы на картине художника или на фотографии. Когда импрессионисты на своих картинах изображали тени от деревь­ев синими, туман фиолетовым и т.д., многих это поражало и шо­кировало. Однако цветная фотография, объективно фиксирую­щая реальность, доказала, что глаз художников гораздо ближе к реальному восприятию цвета, чем наш повседневный взгляд, адаптирующий реальность, исходя из каких-то заданных констан­тных параметров объектов.

Точно так же мы воспринимаем перспективу и изменение масштабов объектов в зависимости от их удаленности. Этот стереотип нашего восприятия был использован, например, по­становщиками американского фильма «Евгений Онегин». Не сумев найти достаточно большой пруд, а может быть просто решив сэкономить на декорациях, они поместили на второй план актеров, реальный рост которых был гораздо меньше актеров первого плана, а на третий план поставили лилипутов. В резуль­тате у обманутого зрителя сложилось полное впечатление, что между первым и третьим планами довольно значительное рас­стояние.

Обычно мы «считываем» изображение довольно быстро, не подозревая, сколь сложна задача, выполняемая нашими зритель­ными рецепторами. Внедрение в нашу жизнь сканеров и другой техники, запоминающей предлагаемое ей изображение, наглядно показало нам, какое огромное количество информации долж­на переработать цифровая техника, чтобы воспринять, запом­нить и потом воспроизвести то или иное изображение.

Американские психологи П.Линдсей и Д.Норман в своей интересной и полезной книге «Переработка информации у человека» приводят несколько убедительных примеров, выявляющих механизм интерпретации сенсорных сигналов.