ОДНАЖДЫ, много лет назад, в бытность мою студентом-медиком, одна изсестер в больнице вызвала меня по телефону и в сильном недоумении рассказалаудивительную историю: накануне утром в отделение поступил новый пациент,молодой человек; весь день он вел себя примерно и казался совершеннонормальным - вплоть до момента, когда несколько минут назад, ненадолгозадремав, проснулся. Он возбужден, говорила сестра, и ведет себя странно - вобщем, сам не свой. Каким-то образом он вывалился из кровати и сейчас сидитна полу, кричит, машет руками и отказывается снова лечь. Не мог бы я прийтипоскорее и разобраться, в чем дело? Оказавшись на месте, я обнаружил пациента рядом с кроватью. Он лежал наполу, пристально разглядывая свою ногу. В выражении его лица смешивалисьгнев, тревога, недоумение и веселое изумление - главным образом, недоумениес примесью испуга. Я попросил его вернуться в по- 87 стель и справился, не нужна ли помощь, однако все мои просьбы ирасспросы еще больше выводили его из себя. Тогда я присел рядом с ним напол, и вот что он мне рассказал. Этим утром он явился в клинику наобследование (сам он ни на что не жаловался, но невропатолог, решив, что унего 'капризничает' левая нога, направил его сюда). Весь день он чувствовалсебя прекрасно и к вечеру задремал. Проснулся он тоже в полном порядке, ивсе было хорошо, пока он не попытался перевернуться на другой бок. В этотмомент он, по его словам, обнаружил в кровати чью-то ногу - отрезанную человеческую ногу, - дикая история! Сначала он простооторопел от удивления и брезгливости: ни разу в жизни он ни с чем подобнымне сталкивался, даже помыслить такого не мог. Затем осторожно потрогал ногу.На вид она казалась совершенно нормальной, но была холодная и 'странная'. Итут его осенило. Он понял, что произошло: это была шутка! Оригинальная,конечно, но жестокая и неуместная шутка. Дело было под Новый год, все гуляли - полклиники навеселе, дым коромыслом, хлопушки, карнавал... Очевидно,одна из сестер с особо мрачным чувством юмора пробралась в прозекторскую,стащила оттуда отрезанную ногу и, пока он спал, подложила ему под одеяло.Это объяснение его успокоило, но шуткам тоже есть предел, и он вышвырнул этугадость из кровати. И все было бы хорошо, но, разделавшись с ней (тут емуизменил спокойный тон, и он вдруг скривился и побледнел), он сам каким-тообразом выпал следом, и теперь нога составляла с ним одно целое. - Да вы посмотрите на нее! - вскричал он с отвращением. - Видели вы вжизни своей что-нибудь более дикое и гнусное? Я всегда думал, что трупымертвые. Но это... это... просто жуть! И уж не знаю как, страшно дажеподумать, оно ко мне прилипло. Он взялся за ногу обеими руками и яростно попытался оторвать ее отсебя. Когда же это ему не удалось, он в гневе ее ударил. - Постойте! - пытался я его урезонить. - Не кипятитесь! Главное -спокойствие. Я бы на вашем месте ногу эту так не колотил. 88 - Это еще почему? - спросил он раздраженно и воинственно. - Да потому что это ваша собственная нога, - ответил я. - Вы что, своюногу не узнаете? В его ответном взгляде было изумление, недоверие и страх, к которым всееще примешивалось лукавое подозрение. - Э, нет, док! - сказал он. - Меня не проведешь. Вы сговорились смедсестрой. Зря вы это, нельзя с пациентами так шутить. - Тут не до шуток, - возразил я. - Это на самом деле ваша нога. По моему лицу он понял, что я говорю совершенно серьезно, - ииспугался. - Так это моя нога? Но должен же человек узнавать свою собственнуюногу? - Вот именно, - ответил я. - Должен узнавать. Я даже представить себене могу, чтобы не узнал. Так что вы, похоже, сами тут шутки шутите. - Богом клянусь, не шучу... Человек должен знать свое тело, что его ичто нет, но эта нога, эта мерзость, - тут он опять вздрогнул от отвращения,- неправильная она, чужая, ненастоящая. - Ненастоящая?.. А какая? - спросил я в замешательстве, удивленный ужене меньше его. - Какая? - повторил он медленно. - Я вам скажу какая. Дурацкая, дикая,ни на что не похожая нога. Как она может быть моя?! Ума не приложу, чья... кчему вообще... - тут он осекся в испуге и потрясении. - Послушайте, - сказал я ему. - Вы ослабели. Давайте-ка вы сейчасляжете обратно в постель. Я только хочу напоследок внести ясность: если вотэто - не ваша нога (в ходе разговора он назвал ее подделкой и поразился, чтобыло приложено столько усилий, чтобы изготовить точную копию), то где жесейчас ваша настоящая левая нога? Он опять побледнел, и так сильно, что я думал, он упадет в обморок. - Не знаю, - проговорил он. - Не могу понять. Исчезла. Ее нигде нет... 89
