Repeat laterМой друг Макс Ковалев редко выбирался на улицу, поскольку работал на дому - ремонтировал компьютеры. Половина квартиры Макса напоминала бункер, выстроенный на случай стихийного бедствия: на кухне - под столом, в шкафах и на шкафах выставлены пирамиды консервов, на подоконнике баночки с быстрозаваривающейся китайской лапшой. В хлебнице полно сухарей с плесенью, а еще в ней прописались тараканы. Макс смеется: - Пригодятся, если в стране начнется голод. В раковине Пизанские башни из тарелок и чашек с застарелыми ободками жира. - Мама мия! – не перестаю возмущаться я, когда прихожу к нему в гости. – Тут все окаменело! Пропал сервиз на двенадцать персон! - Не переживай, - заверяет Макс. – Я его побрею. В туалете залежи веревок и стальных тросов, автомобильных аптечек, журналов по компьютеру; в ванной нет раковины, а сама ванна завалена какими-то баночками из-под чернил для принтера и еще не пойми чего. Вторая половина квартиры похожа на «Навуходоносора» - корабль Морфеуса из «Матрицы»: все в железе, как в буквальном смысле, так и в компьютерном. Кресла со стальными подголовниками, даже страшно садиться, того и гляди, в голову воткнутся провода, и ты тут же окажешься в виртуальном мире. Шкафы, полки – металлические, разве что диван мягкий. А на окнах вечно закрытые алюминиевые жалюзи. Впрочем, если их открыть, то перед глазами предстанет не слишком-то живописная картина – панельная стена соседнего дома без окон и дверей. Макс жил в виртуальных мирах сутками. Все необходимое заказывал через интернет-магазин, в том числе и одежду, а одевался он всегда в одно и то же. Друзья так и прозвали его – Макс-Елочка, та, что зимой и летом одним цветом. Девушек Макс любил исключительно виртуальных, водились у него две постоянные зазнобы на одном сайте для взрослых. Короче, влюблялся Макс по скайпу, дружил в основном в аське. И чем больше он обитал в своем панельном «Навуходоносоре», тем реже к нему заглядывали реальные, из плоти и крови, друзья. А вот мама навещала его каждое воскресенье и снабжала провизией на неделю. Окинув взглядом квартиру, она вздыхала и произносила неизменную фразу: - Ой, смотри, сынок, так всю жизнь и просидишь. - Жизни нет, ма. Все это матрица, - отвечал Макс. Как-то на одном социальном сайте Макс познакомился с девушкой, судя по фотографии, она была худенькой, миленькой, зеленоглазой и улыбчивой. К тому же сама проявила интерес к моему другу, часто ему писала, заводила беседы на умные темы, чем и подкупила его. Между ними завязалась дружба в цифровом пространстве, потом девушка выпросила номер телефона Макса и стала названивать ему по вечерам. Голос ее был приятен, даже порой усыпляюще мурлычен, он гипнотизировал, проникал в подсознание, туда, где не действовали законы разума, и, наконец, сотворил революцию в организме моего друга. Сердце Макса забилось там, где обычно обитал холодный рассудок. Мир вдруг изменился, словно черно-белая раскраска, которую разноцветными фломастерами разрисовал ребенок. Жалюзи все реже загораживали окна, потому что Максу нравилось теперь болтать с девушкой по телефону и рассматривать то, что на улице, то светящуюся мозаику окон в доме напротив, то зимнюю белизну утра, зацепившуюся за антенны, балконы и фонари. Любимый, копившийся годами хлам в квартире неожиданно начал раздражать Макса. Он отнес на помойку давно ненужные вещи. И все шло замечательно, пока девушка не спросила: «Когда же мы, наконец, увидимся в реальной жизни?» «Да хоть завтра», - брякнул, не подумав, Макс и вдруг испугался. Чего? И сам не мог понять. Всю ночь он не спал, ворочался, как положено всем перед первым свиданием, придумывал, что скажет. Днем лежал на диване, нервничал, разглядывал на потолке трещины и кусал губы, потом долго смотрел на себя в зеркало, подтягивал трико, отчищал засохшее пятно на футболке и с ужасом вспомнил, что надеть на свидание нечего. Загрустил. Потерялся в пространстве. А что там – в будущем? Земля в аду. Наверное, так же себя чувствовал Нео, выдернутый из матрицы. Сердце выстукивало морзянку – мол, успокойся, это всего лишь девушка, живая и теплая. Боже мой! – трепетал очнувшийся от спячки мозг, - это же terra incognita! И потом, женщины - зло. А если посчитать, сколько людей пострадало от женщин во все века! Макс ходил по комнате, сидел на диване и раскачивался, как медведь в клетке. Наверное, на улице холодно. Он взглянул в окно: мира не оказалось, его почти целиком сожрала белизна. Пропали кусты, тротуары, скамейки, неровности, грязь, следы. Белизна уничтожила все темное, подобно операции delete на листе Word в компьютере, и откуда-то, словно из другого измерения, на землю сыпал снег. Все чужое, замерзшее. Неожиданно обнаружилась бездна причин, чтобы не выходить из дома: террористы, падающие самолеты, отголоски фашизма, бандитские разборки, искрящие провода, пьяные подростки, орущие младенцы, поезда, сошедшие с рельсов, автокатастрофы, голодные собаки. Да еще астероиды, космические станции, наконец, кирпичи, падающие на голову. Нельзя ничего обещать, - закивал своему отражению в стекле Макс, - кто знает, сколько мне осталось, а она понадеется, потом припрется ко мне жить, разбросает тут свои тапочки. Ну, уж нет! И какова вероятность добраться на свидание живым? А вдруг и ей не повезет, провалится в открытый люк, а мне потом отвечай. Конечно, мысли были глупыми, Макс и сам это понимал, но почему-то в тот момент верил, что так все оно и есть. «Я в аду», - заключил он и снова посмотрел в окно. Внизу, вдоль улицы, по белой реке дороги проплыл троллейбус, в желтых аквариумах окон застыли силуэты людей. «Вот пусть эти ненормальные и мерзнут, и мучаются, пусть им на голову падают кирпичи, а мне ваши катаклизмы ни к чему», - решил мой друг. Троллейбус удалялся, вскоре его проглотила белая мгла. Макс поежился, задернул жалюзи, отключил телефоны и уселся на диван. Дома было тепло и привычно тихо, лишь где-то наверху, у соседей чуть слышно бубнил телевизор. Макс положил ноутбук на колени. На экране уютно светился маячок Windows.
|
