CL С ГС CL

CL

и

i

u

CL Ш

с

a!

I

I

с

0)

u

мотор борьбы. И качества, которые здесь имеют значение прежде всего, — это степень престижа, виртуозность тех­ники, размеры состояния. То, чего массовые партии доби­ваются числом, кадровые достигают отбором. И само вступление в кадровую партию имеет совершенно иной смысл: это акт глубоко индивидуальный, обусловленный способностями или особым положением человека, строго детерминированный его личностными качествами. Это акт, доступный избранным; он основан на жестком и закрытом внутреннем отборе. Если считать членом партии того, кто подписывает заявление о приеме в партию и в дальнейшем регулярно уплачивает взносы, то кадровые партии членов не имеют. Некоторые из них делают вид, будто они тоже, по образу и подобию массовых партий, заинтересованы в рекрутировании новых членов, но это не следует прини­мать всерьез. Если на вопрос о численности французской партии радикал-социалистов нет точного ответа, то причи­на в том, что сам вопрос лишен смысла. Членов партии ра­дикалов невозможно учесть, так как она, собственно гово­ря, их не ищет: ведь речь идет о кадровой партии. К той же категории принадлежат американские партии и большая часть умеренных и консервативных европейских партий.

Это в принципе ясное различие не всегда легко подда­ется объяснению. Как только что было отмечено, кадровые партии в подражание массовым иногда открывают доступ обычным приверженцам. Явление довольно обычное — в чистом виде кадровые партии встречаются достаточно ред­ко. Другие партии близки к подобной практике, однако их внешняя форма способна ввести в заблуждение. Но глав­ное — не ограничиваться ни официальными пунктами уста­вов, ни декларациями руководителей. Достаточно верным критерием выступает отсутствие системы регистрации или регулярного взимания взносов: как мы далее увидим, под­линное членство без них немыслимо. А по поводу неточнос­ти заявленных цифр можно выдвинуть любопытное пред-положение: перед выборами 1950 г. в Турции демократическая партия заявила, что имеет «три — четыре миллиона членов >>. Надо полагать, она имела в виду симпа-тизантов: ведь фактически партия создавалась в основном как кадровая. С этой особенностью сталкиваешься и в не­прямых партиях — массовых партиях, не имеющих индиви­дуального членства. Возьмем в качестве примера лейборис­тов: партия была создана в 1900 г. с целью обеспечить финансирование рабочих кандидатур на выборах. По ха-

 

рактеру финансирования это — массовая партия, избира­тельные расходы коллективно покрываются профсоюзами. Но такое коллективное членство весьма отлично от индиви­дуального, оно не предполагает ни настоящего политичес­кого приобщения, ни личной ангажированности по отноше­нию к партии. Это коренным образом меняет самую природу партии и принадлежности к ней, степень которых мы попы­таемся далее уточнить. А с другой стороны, возьмем амери­канские партии в тех штатах, где функционирует система праймериз — закрытых первичных выборов с регистрацией участников; в политическом отношении она напоминает мас­совые партии. Такое участие в выборах — с регистрацией и обязательствами, которые она предполагает, — можно рас­сматривать как форму членства; кстати, участие в выдвиже­нии кандидатов, выставляемых партией на выборы, состав­ляет одну из типичных обязанностей ее члена. Только в данном конкретном случае это единственная его обязанность: у американцев нет никакого аналога собраниям секций мас­совых партий. А главное, здесь нет системы регулярных взно­сов, обеспечивающей избирательную кампанию, так что с точки зрения финансовой перед нами, строго говоря, партия кадровая. В конечном счете непрямые партии и партии типа американских нужно считать партиями полумассовыми, не возводя это понятие в ранг какой-то третьей категории, про­тивоположной двум первым в силу ее своеобразия.

Различие кадровых и массовых партий обусловлено социальной и политической инфраструктурой. В основных чертах оно соответствует замене ограниченного избирательного права всеобщим. В условиях цензовых из­бирательных режимов, которые в XIX веке были правилом, партии носили четко выраженную кадровую форму. Воп­рос о вовлечении масс не стоял, поскольку они не имели никакого политического влияния.

В то же время финансирование выборов капиталистами казалось совершенно естественным. Оно, кстати, намного пережило ограниченное избирательное право. На деле ут­верждение всеобщего избирательного права далеко не сразу привело к появлению настоящих массовых партий. Кадро­вые партии сперва пытались просто либерализовать свои структуры, имитируя их открытость массам. Этой первой фазе в английской либеральной партии, например, соответствует бирмингемская система уже упомянутых caucus, в консерва­тивной — Primrose League первичная Лига), в Америке введение первичных выборов.

О

P

JC

0)

H

о";

:

(D

-

FD

i

CI

OJ

CD

Q

h

Q_

Л

>4

Cl

и

со a <u

с

Речь шла о том, чтобы дать некоторый выход полити­ческой активности масс и придать нотаблям, составляющим комитеты, видимость народной инвеституры. Два первые случая действительно близки к массовым партиям: принцип членства, так же как и регулярные взносы, формально су­ществовал. Но настоящая жизнь партии развертывалась фактически помимо этих ее членов. Так, Primrose League была органом по сути дела отличным от партии в силу раз­нородности их социального состава; первичные выборы ог­раничивались выдвижением кандидатов. Одни только caucus с их квартальными секциями выступали прообразом насто­ящей массовой партии, но и это был лишь переходный опыт. Политическая и финансовая база массовых партий отсут­ствовала, и еще не встал вопрос о том, чтобы отказаться от финансирования кандидатов и самих выборов капиталиста­ми; еще не было речи о политическом воспитании масс и прямом использовании их активности в политической жиз­ни. Скорее речь шла о том, чтобы использовать силу масс — политическую и финансовую — как точку опоры. Первый шаг был сделан, но это был всего лишь первый шаг.

Практическое осуществление всеобщего избиратель­ного права вызвало почти повсюду (кроме США) развитие социалистических партий, которые на этом этапе беспово­ротно утвердились на политической арене, хотя и не везде одновременно и сразу (табл. 6). Во Франции, например, пер­вые социалистические объединения не так уж отличались от буржуазных партий; регистрация приверженцев, сбор членских взносов, самостоятельное финансирование выбо­ров развивались довольно медленно. Еще более это харак­терно для Италии и других политически менее развитых стран. Однако накануне войны 1914 г. европейские социа­листические партии оформились в большие человеческие общности, коренным образом отличные от прежних кадро­вых партий; немецкая социал-демократия, например, с ее миллионом членов, с годовым бюджетом почти в 2 милли­она марок представляла собой настоящее государство, бо­лее могущественное, чем некоторые национальные государ­ства. К этой мощной структуре привела марксистская концепция партии-класса: если партия есть политическое выражение класса, она естественно должна стремиться к тому, чтобы охватить его в целом, сформировать полити­чески и выделить из него руководящую и правящую элиту. Вместе с тем это позволило освободить рабочий класс от опеки «буржуазных» партий: чтобы выставлять на выборах

независимых рабочих кандидатов, необходимо было уйти от капиталистического финансирования (иначе под видом поддержки происходили вещи прямо противоположные), а это было возможно только за счет финансирования кол­лективного. Чтобы противопоставить буржуазной полити­ческой прессе прессу рабочую, нужно было объединить ка­питалы и организовать распространение газеты — только массовая партия могла это обеспечить.

Все это объясняет, почему различие кадровых и массо­вых партий почти абсолютно совпадает с делением на пра­вых и левых, на «буржуазные» и «пролетарские» партии. Буржуазная правая не нуждалась в привлечении масс ни в финансовом, ни в политическом смысле: она располагала собственными кредиторами, собственными нотаблями и соб­ственными элитами. Она считала достаточной свою полити­ческую культуру. Здесь же содержится и ответ на вопрос о том, почему вплоть до выхода на политическую арену фа­шистов попытки создания массовых консервативных партий обычно терпели поражение. Здесь играло свою роль инстин­ктивное отвращение буржуазии к объединению и коллек­тивному действию, так же как прямо противоположные тен­денции рабочего класса благоприятствовали превращению социалистических партий в массовые. Уместно напомнить здесь наши предшествующие замечания. Понадобилось раз­витие коммунизма и революционных методов политической борьбы, чтобы заставить буржуазию понять недостаточ­ность кадровых партий и всерьез заняться организацией массовых партий: в 1932 г. национал-социалистическая партия имела 800 000 членов. Но в на самом деле это означа­ло разрыв с демократией. Для действия в рамках избира­тельной и парламентской системы правой обычно достаточ­но кадровых партий, а в борьбе против этой системы массовые партии фашистского типа редко проявляют ус­тойчивость и стабильность пролетарских партий. К тому же они имеют тенденцию утрачивать природу чисто массовых партий, как мы это вскоре увидим.

И, наконец, различие кадровых и массовых партий оп­ределяется теми их особенностями, которые связаны с раз­личными типами партийной инфраструктуры. Кадровые партии — партии комитетские, децентрализованные и сла­бо интегрированные; массовые — это чаще всего партии, основанные на секциях, более централизованные и с более жесткой структурой. Различия в технике организации на­кладываются на различия в самой природе организуемых

D О

■о

в

X

<т>

X)

Zl о

го "О

 

cU С

as

CL