XI ^<
х>; п X) —I CD Cl Rd С Cl. и a a. ш с : Ц о Cl V С Наилучший пример такой строго упорядоченной системы вертикальных связей являет коммунистическая партия. Ячейки связаны между собой только через посредство структурной единицы, которая расположена в высшем по отношению к ней эшелоне. Во Франции это секция, которую образуют делегаты ячеек; эти делегаты избирают комитет, а комитет в свою очередь избирает бюро. Секции сами по себе не могут иметь коммуникаций друг с другом, но только через посредство высшего эшелона — федерации, образованной делегатами секций, собирающихся дважды в год на конференции; конференция избирает комитет федерации, который выдвигает бюро. Наконец, федерации общаются между собой тоже лишь через посредство «верха» —национального съезда, на который раз в два года собираются делегаты федераций; он избирает Центральный комитет, выдвигающий политбюро, секретариат и комиссию политического контроля. Такая система абсолютно не допускает развития каких бы то ни было течений, фракций или оппозиции внутри партии. Инакомыслие, зародившееся в одной ячейке, не может непосредственно «заразить» соседние. И только через делегата ячейки оно может достигнуть образования более высокого уровня: но тогда уже инакомыслящие оказываются в среде куда более проверенной и благонадежной. Такие препятствия обнаруживаются в каждом из высших эшелонов, и всякий раз они оказываются все более мощными, ибо кадры там тщательнее «просеяны» и лучше проверены. И симптоматично, что свобода дискуссий бывает достаточно велика в рамках ячейки (все свидетельства сходятся в этом), но уменьшается по мере восхождения по иерархической лестнице. Риск «заражения» минимизируется еще и централизацией, которая усиливает характер вертикальных связей. Каждый делегированный низшим партийным организмом несет ответственность не перед теми, кто дал ему мандат, а перед вышестоящей инстанцией: он просто обязан информировать ее о любых случайных расхождениях во взглядах, которые порой зарождаются в рамках вверенной ему группы людей, — но не для того,чтобы ее защищать, а для того, чтобы вызвать спасительное вмешательство центра. Разного рода барьеры усиливаются еще и.тем обстоятельством, что центр играет большую роль в назначении всевозможных уполномоченных, которые находятся с ним в постоянном контакте и уведомляют его о любом подозрительном движении; кажется, есть даже некий тай- ный аппарат, созданный центром для того, чтобы следить за аппаратом официальным8. Всегда, стало быть, можно энергично и эффективно вмешаться, едва лишь в какой-либо точке машины возникнет сбой. Этот механизм весьма напоминает систему безопасности, принятую на кораблях, с ее разгораживанием на водонепроницаемые отсеки, герметически изолированные друг от друга'. Механизм вертикальных связей — не только замечательное средство для поддержания единства и сплоченности партии; он позволяет ей очень легко переходить к подпольной деятельности. Ведь вертикальные связи и разделение на отсеки точно соответствует главному правилу подполья, и в случае провала вмешательство полиции в силу этого ограничивается лишь очень узким сектором организации. Механизм перехода от публичного действия к тайному весьма прост. Сперва партия освобождается от своих менее надежных членов, которые покидают ее в связи с запрещением или из страха перед преследованиями. Еще больше уменьшаются базовые группы: например, в 1940 г. они состояли из пяти, а позднее — только из трех членов. Но партия сохраняет весь свой аппарат, просто более строгим образом осуществляя постоянные правила, касающиеся запрета горизонтальных связей. Эта возможность подпольного действия сыграла большую роль в принятии системы вертикальных связей Интернационалом в 1924 г.: то был «героический >> период, когда партия вынуждена была действовать наполовину открыто, наполовину — тайно. Война и оккупация, с одной стороны, недавние преследования и запреты — с другой, поддерживают ценность этой старой установки. Однако слишком многие рассматривают сегодня коммунистическую систему вертикальных связей лишь с точки зрения приспособленности ее к подполью; но, без сомнения, она еще более ценна в качестве средства унификации. Коммунистические партии не обладают монополией на вертикальные связи. Аналогичная система принята обычно и в фашистских партиях. Национал-социалисты, например, тоже в основном базировались на ней: прямое назна- 8 Среди других свидетельств см.: Fisher Ruth. Stalin and the German communist party. New York, 1948. — Все свидетельства исходят от перебежчиков партии и, следовательно, подлежат проверке. * Это сравнение употребляется самой партией; см. Vie du parti (clandestine). 1941. 2' trimestre. No 3. P. 9, 11 — 12. Л тз Го -e- X) La CD П>; П) Q_ as с га и a v с Q_ с о CL 0) чение руководителей всех уровней центром, легкость за счет зтого изоляции низовых организаций друг от друга. В германской социалистической партии до закона об ассоциациях (1908) в ответ на репрессивную политику Бисмарка утвердилась весьма оригинальная система вертикальных связей: социалисты каждой местности выбирали на публичном собрании доверенное лицо, и только эти доверенные лица учреждали легальную социал-демократическую организацию. Таким образом, секции контактировали друг с другом не напрямую, а только через посредство доверенных лиц. Однако этот изоляционизм носил скорее юридический, нежели политический характер: он использовался не столько для укрепления внутренней сплоченности, сколько для того, чтобы обойти закон. Тенденцию к вертикальным связям фактически можно обнаружить почти во всех партиях, по крайней мере в тех, которые обладают относительно сильной структурой. Ни секции, ни федерации почти не имеют между собой прямых контактов, и основная связующая вертикаль идет снизу вверх, посредством делегирования. Прямо противопоставлять партии с горизонтальными связями партиям с вертикальными связями было бы некорректно: можно лишь подразделить их на партии с чисто вертикальными и со смешанными — вертикальными и горизонтальными одновременно — связями; само собой разумеется, что первые обычно преобладают над вторыми. В партиях со слабой структурой горизонтальные связи достигают максимума: они развиваются как бы в двух эшелонах — на уровне руководителей и на уровне членов. Горизонтальная связь фактически обнаруживается либо в прямом контакте между членами базовых групп, либо между руководителями двух соседних местных комитетов, федераций, etc. В радикал-социалистической партии,например,такие связи могут развиваться почти свободно, устав не предполагает в этом отношении никаких запретов и регламентации. В партиях с сильной структурой горизонтальные связи носят характер исключения. И в то же время они составляют основной способ интеграции базовых элементов в непрямых партиях — в форме контактов между руководителями низовых отделений. Например, в Бельгии руководящий комитет Католического блока (1921—1936 гг.) установил горизонтальную связь между Крестьянским союзом, Лигой средних классов, Федерацией католических обществ и христианскими профсоюзами. Точно так же лейбористские комитеты были сформированы с помощью системы горизонтальных связей между представителями профсоюзов, кооперативов, страховых касс, социалистических лиг, etc. Но и в прямых партиях горизонтальные связи еще сохраняют довольно большое значение, правда не.в качестве принципа внутреннего структурирования организации, а скорее как способ внешней экспансии. Они используются для того, чтобы властвовать над вспомогательными организмами или разлагать конкурирующие партии и параллельные организации. В первом случае используются горизонтальные связи руководителей; во втором — членов базовых групп. Партия организует профсоюзы, культурные и спортивные общества, политические объединения с конкретными целями (Национальный фронт, Общество защитников мира, etc.) Все эти ассоциации создаются для того, чтобы охватить симпатизантов и усилить в этой среде влияние партии. Контроль над ними сохраняют путем установления горизонтальных связей разных уровней между своими и их руководящими комитетами; при этом во главе вспомогательных организмов могут стоять сами руководители партии или выдвинутые и контролируемые ими люди. Часто эти связи остаются негласными: официально профсоюзы, культурные и спортивные общества, различные фронты и объединения самостоятельны и независимы от партии, но на деле все командные посты находятся в ее руках. Для этого могут быть пускаться в ход самые различные приемы. Немецкая социал-демократическая партия давно отработала прием личной унии: все руководители и функционеры профсоюзов, теоретически независимые, должны быть из числа членов партии. Коммунистическая партия усовершенствовала этот принцип, обогатив его техникой камуфляжа: в руководящие комитеты вспомогательных организмов включают довольно много независимых фигур, притом как можно более знаменитых, которые играют роль «свадебных генералов >>. А под их прикрытием все действительно руководящие посты остаются в руках партии: Национальный фронт 1945 г. во Франции с его генеральным штабом, который украшали академики, генералы, епископы, артисты и писатели, — лучший пример такого рода тактики. «Подрыв» применяется не к вспомогательным организмам партий, а к параллельным институтам: независимым профсоюзам, конкурирующим партиям, etc. Партия-агрес- № ■о ш -9- X) а U XJ I] о х>; Q_ ПЗ С го Cl Cl и i Ta Q. Ф I_ X I h- Q. с u T I- CL A) Q cop на уровне базовых единиц создает для этого группы совместного действия из своих членов и членов подрываемых институтов: таким путем можно добиться полного господства или по крайней мере частичной дезинтеграции противника. Прием, естественно, предполагает, что «подрывник» обладает более сильной структурой, чем подрываемый, — это обычно тот случай, о котором французы говорят: «подружился глиняный горшок с чугунным >>. Подрыв главным образом используется партиями, основанными на ячейке или милиции. Коммунистическая партия применяла его очень часто: захват ВКТ перед войной 1939 г. во Франции; Комитет общего действия с социалистической партией в той же Франции и других странах; система союзов и фронтов, которая разрушила оппозиционные партии в странах народной демократии, etc. ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ И ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ Очень часто вертикальные связи отождествляют с централизацией, а горизонтальные — с децентрализацией. Хотя эти понятия во многом действительно перекрывают друг друга, они тем не менее имеют совершенно различные основания. Вертикальные и горизонтальные связи определяются способами координации базовых элементов, которые образуют партию; централизация и децентрализация относятся к распределению полномочий между уровнями управления. Возьмем две партии, А и Б. В первой все местные подразделения могут устанавливать между собой самые тесные связи; действительная власть на местном уровне принадлежит съезду федерации, куда все члены этих местных подразделений имеют свободный доступ и где все течения имеют свободу проявления: это связь горизонтальная. Во второй же образования местного уровня строго изолированы одно от другого; власть на этом уровне — в руках руководящего бюро, избранного съездом; сам съезд формируется из делегатов, выдвинутых на местах: это связь вертикальная. Но допустим, что местное руководящее бюро партии Б обладает точно такими же полномочиями, как и съезд партии А; что эти полномочия весьма широки по сравнению с известными прерогативами центральных руководящих органов А и Б, что основные решения, таким образом, принимались бы на местном уровне: мы имеем две децентрализованные партии. И, напротив, предположим, что властные органы А и Б не имели бы никаких серьезных полномочий, что все решалось бы в центральных инстанциях: перед нами две централизованные партии. Стало быть, теоретически децентрализация не тождественна горизонтальным связям, а централизация — вертикальным. На практике тенденция к такому отождествлению, бесспорно, существует, но она не является ни главной, ни абсолютной: во французской социалистической партии, например, вертикальные связи преобладают, несмотря на очень большую ее децентрализованность. Тем более следует отвергнуть отождествление слабой структуры и децентрализации, сильной структуры и централизации: та же СФИО децентрализована, но обладает структурой сильного типа; английская консервативная партия централизована, но имеет слабую структуру, etc. Централизация и децентрализация имеют множество различных форм. Можно выделить четыре основных типа децентрализации: локальную, идеологическую, социальную и федеральную. Локальная соответствует общему понятию децентрализации: она определяется тем фактом, что местные руководители партии выделяются из местной же среды, действуют самостоятельно, располагают значительными полномочиями, они мало зависят от центра и основные решения принимают сами. Такая локальная децентрализация совмещается иногда со слабой общей структурой, как мы это видим в партии французских радикал-социалистов или в американских партиях, но она точно так же может совмещаться и с сильной артикуляцией, как это видно на примере СФИО. Децентрализация оказывает значительное влияние на политическую позицию партий: она ведет к местничеству, то есть ориентирует партии на региональные интересы в ущерб общенациональным или международным проблемам. Невозможно даже, строго говоря, вести речь о политике партии, скорее — о локальных политиках, близоруких и противоречивых, преследующих частный интерес, без учета общего, и неспособных видеть всю совокупность проблем. Провинциальность французской политики времен Республики радикалов в значительной мере объясняется децентрализованностью партии, которая несла тогда бремя власти; такова же и природа политической недальновидности американского Конгресса. Опасно, когда самое грандиозное государство мира, принявшее на себя ответственность планетарного масштаба, имеет систему политических л -о п -е- X)
|
