НЕПРЕРЫВНОЕ ДВИЖЕНИЕ ЖИЗНИ

(Зиммель)

1. КУЛЬТУРА И ЖИЗНЬ

Прошло уже более полувека с тех пор, как Жюльен Бенда разоблачил в известной работе предательство ученых, т. е. отказ интеллектуалов от использования разума в качестве инструмента для выявления истины и справедливости и их уступку иррациональным силам, инстинкту, чувству, непосредственно проживаемой жизни. Бенда видел в этом отказе порабощенность интеллектуалов практическими интересами и корень религиозного и политического фанатизма, и прежде всего национализма. Это была эпоха, когда во Франции Бергсон вел свою полемику против приводящего доводы интеллекта, считающегося неспособным понять как духовную, так и биологическую жизнь; в Германии Дильтеем, Шпенглером, Зиммелем обосновывается

==104

Η. Аббаньяно. Мудрость философии

«философия жизни» аналогичного устремления; в Америке и в Англии прагматизм считал разум неизбежно подчиненным требованиям практики; и во всех странах постепенно утверждалось творчество Фрейда, которое видело во всех аспектах жизни скрыто действующий половой инстинкт.

И действительно, «жизнь», которую философы признавали в качестве фундаментального принципа и к которой интеллектуалы апеллировали в поисках новых форм поэзии, романа, искусств и музыки, не имела ничего больше от устойчивости традиционных начал: от Бытия как неизменной реальности, высшей ступенью которой является Бог, или Природы, также неизменной благодаря своим необходимым законам. Она не имела ничего неизменного и необходимого; она была изменением, преобразованием, развитием, беспрерывной чередой рождений и смертей. Она противопоставляла себя разуму, способному лишь на абстрактные и основанные на необходимости способы действия, и рассудку, способному лишь на закостеневшие концептуальные схемы. Поэтому она освобождала себя от всякого стремления познать эти способности и позволяла себя понять лишь некоторым непосредственным познавательным операциям интуитивного и чувственного характера.

Что это противопоставление означало для культуры, понимаемой вообще как специфическая форма, которую в определенную эпоху при-

Зиммель

==105

нимают мораль, религия, наука, литература, быть может, в наиболее резкой форме было выражено Георгом Зиммелем.

В этой связи некоторые знаменательные работы были представлены Карло Монгардини, который предпослал им обширное введение (II conflitto délia cultura moderna. Roma: Bulzoni, 1976). Согласно Зиммелю, культура — это форма, стремящаяся укротить и обуздать в жесткой структуре, которая должна была бы оставаться вечной, беспрерывное движение. Но посредством более быстрых или более медленных ударов силы жизни разрушают любое культурное образование: едва лишь какое-то образование появилось на свет, как в его лоне уже начинает формироваться другое, которое предназначено заменить его после более или менее длительной борьбы. Поэтому конфликт между жизнью и культурой является сущностным и неизбежным. С одной стороны, жизнь не может обойтись без принятия определенной культурной формы; с другой — ни одной культурной форме не удается остановить или укротить беспрерывное изменение жизни. Совершенно тщетны ностальгические стенания по прошлому, апелляция к традиции, которую бы хотели оставить неизменной; но также тщетна претензия, согласно которой будущая культурная форма, сейчас лишь возвещающая о себе, должна предстать как окончательная и положить конец конфликту между культурой и жизнью.

==106

Η. Аббаньяно. Мудрость философии

Уже в свое время Зиммель признавал, что борьба против господствующей культуры постепенно становится борьбой против всякой формы культуры и осуждал как абсурдную и несостоятельную эту попытку. Жизнь не может обойтись без реализации себя в какой-то форме, в определенной культуре, основанной на относительно устойчивых ценностях. Ее непрерывное шараханье из стороны в сторону ни К чему не ведет. Оно ведет лишь, можем добавить мы, к обеднению самой жизни, к ее низведению до самых убогих форм, к ее возвращению в силу инерции на позиции, от которых ее стремятся освободить.

2. КУЛЬТУРА И ДЕНЬГИ

Отношение, установленное Зиммелем между культурой и жизнью, позволило ему непредвзято понять некоторые аспекты общественной жизни, например, тот, который конкретизируется в роли денег. Его «Философия денег», опубликованная в 1900 году, как ни парадоксально, является подлинной апологией денег, понимаемых как инструмент, освобождающий индивида от подчинения вещам, людям и узам, которые связывают его с землей и отношениями собственности. Это превознесение находит свою основу в представлении, которое Зиммель создал себе о

Зиммель

==107

жизни. Жизнь для него — это единый и непрерывный процесс, многочисленные формы которого находятся между собой в постоянном отношении, заставляющем их появляться на свет, жить и умирать. В этом смысле каждая вещь соотносительна с другими, поэтому Зиммель назвал свою философию релятивизмом*. Но благодаря этой соотносительности жизнь — непрерывный обмен реальными вещами, ценностями и благами, и деньги, которые в человеческом мире делают возможным этот обмен, являются выражением и реализацией жизни.

Это не значит, что деньги являются абсолютной ценностью, которая подчиняет себе все другие. Зиммель считает, что ни одна ценность не является абсолютной, потому что ни одна ценность не является истинной реальностью. К реальности жизни принадлежит лишь желание, которое порождает ценности, принимая их в качестве своих специфических объектов. Так, прекрасная вещь — это вещь, доставляющая радость и удовольствие при ее созерцании, но в силу этого сама красота не является реальной вещью. Она продолжает существовать до тех пор, пока продолжает существовать вызываемое ею наслаждение. Следовательно, ценности остаются в области человеческой субъективности и продолжительность их существования зависит от устойчивости соответствующих субъективных состояний. Но экономическая ценность облада-

 

==108

Η. Аббаньяно. Мудрость философии

ет преимуществом над другими именно потому, что, будучи основанной на обмене, она приобретает объективность, которой другие не имеют: на самом деле она состоит в пропорции между количеством уступленного объекта и количеством полученного объекта, и поскольку эта пропорция является постоянной, т. е. относительно независимой от личных мотивов, то экономическая ценность — единственно объективная.

В этом состоит превосходство этой ценности и денег, которые, согласно Зиммелю, ее представляют.

Иными словами, Зиммель видит в деньгах «чистую форму возможности обмена», а в этой форме — проявление метафизической структуры мира, в котором каждое существо находится в отношении обмена с другими. Следовательно, деньги не только лучшее выражение экономической ценности, но и просто выражение космической жизни, которая в своем непрерывном преобразовании осуществляет непрерывный обмен между всеми вещами. Тот факт, что деньги рассматриваются не только как средство, но часто и как цель, истолковывается Зиммелем как выражение их космического смысла, потому что в этом плане они следуют за ходом человеческой жизни. Действительно, каждый момент жизни можно рассматривать с двух различных точек зрения: как «средство», т. е. как переход

Зиммелъ

==109

к другому, лучшему моменту самой жизни, и как «цель», потому что каждый момент имеет свое значение и должен быть прожит, как если бы он был кульминацией жизни. Таким образом, Зиммель может связать с деньгами реализацию индивидуальной свободы и личностных ценностей и видеть реализованным в их употреблении стиль самой жизни.

Не стоит говорить, что все это, по Зиммелю, не оправдывает ни ошибок, ни нарушения правил, ни насилия, которые совершаются ради денег, ни сведения самой жизни к приобретению денег и обладанию ими. Но именно потому, что деньги делают возможным тот обмен, который позволяет развиваться самой жизни, проступки и преступления, совершенные ради денег, составляют покушение на все ценности жизни. В учении Зиммеля нет ничего, что бы противоречило тому, чему всегда учила традиционная мораль.

Сегодня больше чем когда-либо нет смысла превозносить значение денег, которое признавалось и ощущалось всеми и во все времена и, более того, нет смысла обвинять их как источник бесчисленных прегрешений против чистоты индивидуальной и общественной жизни. Но работы Зиммеля не могут быть включены в число обвинений, потому что значение, приписываемое им деньгам, приписывается им возможности, которую они дают людям без труда обмениваться