Понятие, предмет, задачи, система и методы криминалистической виктимологии

Итак, криминалистическая виктимология является одним из направлений целостного учения о жертве – виктимологии в широком смысле. Вот как определяет криминалистическое учение о жертве преступления Е.Е. Центров: это опирающаяся на положения уголовного и уголовно-процессуального закона динамическая система криминалистических теоретических построений и фактических знаний о жертве преступления, ее криминалистически значимых особенностях личности, поведения, связей, взаимодействий и взаимоотношений с лицом, совершившим преступление, и другими лицами и объектами, имеющая целью разработку и совершенствование технических средств, тактических приемов расследования и предупреждения преступлений[81]. Известно, что в определении любой науки, отрасли знаний должно содержаться указание на предмет, задачи. Поэтому мы сначала рассмотрим предмет криминалистической виктимологии, ее функции, задачи, а затем сформулируем дефиницию.

В науке есть несколько мнений относительно предмета криминалистической виктимологии. Например, В.И. Шиканов приводит следующее определение: «Предмет криминалистической виктимологии – взаимосвязи, взаимозависимости, которые закономерно возникают между преступником и его жертвой (потерпевшим) и проявляют себя вовне, обусловливая генезис и последующую динамику правонарушения, а также действия, направленные на сокрытие преступления и его следов»[82]. На наш взгляд, это определение охватывает лишь часть предметной области криминалистической виктимологии. Годом позже В.И. Шиканов уточнил перечень составляющих предмета криминалистической виктимологии[83]. Мы проанализировали несколько позиций по данному вопросу, и можно подытожить, что мнения многих авторов в основном сводятся к следующему. Предметом криминалистической виктимологии являются:

· морально-психологические и социальные характеристики жертв преступлений (с процессуальной точки зрения – потерпевших) с целью выяснения, в силу каких причин человек оказался в роли потерпевшего;

· отношения, связывающие преступника и жертву (потерпевшего), их влияние на создание предпосылок преступления, на мотивы преступника;

· ситуации, которые предшествуют преступлению, и их взаимодействие с поведением преступника;

· посткриминальное поведение жертвы (потерпевшего), его действия для восстановления своих прав, по взаимодействию с правоохранительными органами при расследовании преступления;

· классификация жертв (потерпевших) применительно к отдельным видам (группам) преступлений в зависимости от их роли в событии преступления и особенностей поведения на стадии предварительного расследования и в суде;

· система мероприятий профилактического характера по отношению к потенциальным жертвам и реальным потерпевшим;

· различные материальные и идеальные следы, образуемые в системе «преступник – жертва – обстановка места происшествия – орудие преступления», их исследование и использование в целях эффективного выполнения задач уголовного судопроизводства;

· труп как источник информации о личности потерпевшего;

· возможности, способы возмещения причиненного преступлением вреда, в том числе физической и психологической реабилитации жертвы (потерпевшего) [84].

Следует согласиться с мнением В.И. Шиканова, что предмет криминалистической виктимологии – не застывшая категория. Являясь диалектическим единством постоянства и изменчивости, эта система развивается, совершенствуется: в соответствии с требованиями следственной практики и новыми возможностями, появляющимися в связи с достижениями естественных и технических наук, меняется «удельный вес» отдельных структурных элементов и их отношений, появляются новые компоненты, также требующие углубленного анализа[85].

Очевидно, что центральной фигурой в криминалистической виктимологии является жертва преступления. Поэтому необходимо определить соотношение понятий «жертва преступления» и «потерпевший от преступления». Для криминалистической виктимологии исходным и основополагающим является понятие «потерпевший от преступления», то есть понятие, прежде всего, уголовно-процессуальное и уголовно-правовое. Выясним, как определяет потерпевшего уголовно-процессуальный закон.

Согласно ст. 42 УПК РФ потерпевший – это физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения вреда его имуществу и деловой репутации. Из этого следует, что потерпевшим может стать физическое лицо любого возраста, независимо от его дееспособности, вменяемости, или юридическое лицо. Определение юридического лица дано в ст. 48 Гражданского Кодекса РФ: это организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Далее, вред потерпевшему должен быть причинен именно преступлением, то есть виновно совершенным общественно опасным деянием, запрещенным уголовным кодексом под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК). Думается, что на стадии предварительного расследования можно сделать лишь предположительный вывод о причинении вреда именно преступлением, ведь только суд вправе окончательно решать вопрос о том, является ли инкриминируемое деяние преступлением. Если же состав преступления в деянии отсутствует, то суд постановляет оправдательный приговор (п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ). Потерпевшими не могут быть признаны социальные группы (семья, коллектив сотрудников, спортивная команда и т.п.). В научной литературе не раз обсуждались вопросы: о возникновении фигуры потерпевшего при покушении на преступление; о правовом статусе лица, которому причинен вред в результате его собственных противоправных или аморальных действий[86]. Мы придерживаемся мнения о том, что следует признавать потерпевшими всех, кто подпадает под определение, содержащееся в ст. 42 УПК РФ. И если покушение на преступление является уголовно-наказуемым деянием и любой из видов вреда имеет место (ведь моральный вред, т.е. физические и нравственные страдания, человек может испытывать даже в случае покушения на преступление), то необходимо признавать лицо потерпевшим. Аналогичная позиция изложена в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 01.11.1985. № 16 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»[87]: при фактическом причинении морального, физического или имущественного вреда признания потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении к преступлению или покушении на совершение преступления. Так, если человек узнает, что на его жизнь покушались, то сохранить душевное равновесие ему вряд ли удастся, а, возможно, даже понадобится квалифицированная психологическая помощь в преодолении стрессовой ситуации. Но могут возникнуть затруднения в определении круга потерпевших при покушении на террористический акт или на убийство, совершенное общеопасным способом, т.к. нереально установить всех людей, кто мог бы находиться на месте происшествия. Что же касается случаев т.н. «виновного» поведения жертвы, то она все равно должна иметь статус потерпевшего в процессе, ибо в противном случае законодатель должен будет разработать действенный механизм по разграничению «реальных» и «ложных» потерпевших. Индивидуальность жизненных ситуаций настолько велика, что в законе всего не предусмотришь, и в конечном итоге вопрос о признании потерпевшим будет решаться по усмотрению (суда, прокурора, следователя). А в этом случае появляется возможность злоупотреблений со стороны должностных лиц и устранение по их «внутреннему убеждению» из процесса неугодных потерпевших. В статье Л.Д. Кокорева[88] высказана аналогичная точка зрения: необходимо признавать потерпевшим каждого, кому преступлением причинен вред, независимо от каких бы то ни было сопутствующих этому обстоятельств. Но есть и другие предложения: не каждый может удостоиться права на признание потерпевшим даже при наличии всех признаков, названных в законе, и должно учитываться поведение лица перед посягательством и в процессе него[89]. Думается, что деление потерпевших на «виновных» и «невиновных» и исключение по этому критерию некоторых субъектов из числа участников процесса нанесет ущерб судопроизводству. Нельзя забывать, что потерпевший является активной процессуальной фигурой, а его показания – доказательствами по уголовному делу. В условиях состязательного уголовного процесса каждая сторона должна иметь равные возможности для осуществления своих прав. Даже если потерпевший сам спровоцировал посягательство, его не следует устранять из процесса, т.к. он незаменим в событии преступления. Но важно учесть, что в случае причинения вреда при необходимой обороне (ст. 37 УК РФ) дело либо не возбуждается, либо возбужденное уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием состава преступления. Т.е. если факт причинения вреда в условиях необходимой обороны (при отсутствии превышения ее пределов) выясняется в ходе расследования, то уголовное дело и уголовное преследование прекращается, и, соответственно, потерпевший как процессуальная фигура перестает существовать. Таким образом, поведение потерпевшего должно учитываться не только при постановлении приговора, но и на более ранних стадиях процесса – при возбуждении уголовного дела, на стадии предварительного расследования. Ныне действующий УПК РФ допускает также объединение двух процессуальных статусов – подсудимого и частного обвинителя – в одном лице в случае подачи последним встречной жалобы (ч. 3 ст. 321 УПК РФ).

В соответствии с ч. 8 ст. 42 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, последствиями которых стала смерть потерпевшего, предусмотренные названной статьей права переходят к одному из его близких родственников. Возник закономерный вопрос: могут ли наделяться правами потерпевшего несколько близких родственников лица, чья смерть наступила в результате преступления? Конституционный Суд РФ в Определении от 18.01.2005. № 131-О разъяснил, что положение ч. 8 ст. 42 УПК РФ не может рассматриваться как исключающее возможность наделения процессуальными правами потерпевшего более одного близкого родственника лица, погибшего в результате совершения преступления[90].

Кроме определения потерпевшего, уголовно-процессуальный закон устанавливает его права, закрепленные в ст. 42 УПК РФ. Потерпевший вправе: знать о предъявленном обвиняемому обвинении, давать показания по делу, представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться со всеми материалами дела с момента окончания предварительного расследования, участвовать в судебном разбирательстве, заявлять отводы, приносить жалобы на решения суда, на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда и т.д. Новым в уголовно-процессуальном законодательстве является право потерпевшего ходатайствовать о применении мер безопасности в соответствии с ч. 3 ст. 11 УПК РФ. К вопросу об эффективности данных мер и их содержанию мы еще вернемся. Итак, потерпевший относится к числу участников уголовного процесса со стороны обвинения и является значимой процессуальной фигурой.

Нельзя упустить и еще один важный, на наш взгляд, вопрос: должно ли быть единым определение потерпевшего в уголовном и уголовно-процессуальном праве? Несмотря на то, что личность и поведение потерпевшего учитывается законодателем при конструировании многих уголовно-правовых норм (например, ст.ст. 61, 107, 113 УК РФ), определение потерпевшего в УК отсутствует. В этой связи Э.Л. Сидоренко отмечает, что развитие наук, в том числе уголовного права и процесса, а также виктимологии, требует точного и единообразного представления о применяемых терминах. Поэтому необходимо закрепить в УК РФ материальное определение потерпевшего. Э.Л. Сидоренко предлагает ввести в УК РФ следующее определение потерпевшего:

1. потерпевшим является физическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен физический, материальный либо психический вред.

2. потерпевшим является юридическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен материальный вред либо вред его деловой репутации[91].

В законодательстве России не определено понятие психического вреда, поэтому наиболее удачной представляется формулировка «моральный вред». Кроме того, мы полагаем, что во всех отраслях права должно быть единообразное понимание материального вреда. В настоящий момент это определение в законе отсутствует. Но ч. 2 ст. 15 ГК раскрывает понятие убытков: под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Поэтому материальное определение потерпевшего могло бы звучать следующим образом: «потерпевшим является физическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен физический, либо моральный вред, либо которое в результате совершения преступления понесло убытки. Потерпевшим признается также юридическое лицо в случае причинения вреда его деловой репутации либо если оно в результате совершения преступления понесло убытки».

Э.Л. Сидоренко предлагает также изменить редакцию ч. 1 ст. 42 УПК РФ и исключить из нее указание на материальные признаки потерпевшего: «Потерпевшим в уголовном процессе признается потерпевший от преступления, а в случае его смерти (физическое лицо) либо прекращения существования (юридическое лицо), его родственник либо правопреемник. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора и суда»[92].

По нашему мнению, юридически не корректно использовать в определении слово «потерпевший» дважды. Кроме того, юридическое лицо может быть не только ликвидировано, но и реорганизовано. Чтобы не было разногласий в понимании потерпевшего в уголовном и уголовно-процессуальном праве, можно сделать в соответствующей статье УПК ссылку на определение, данное в УК. Тогда формулировка ч. 1 ст. 42 УПК РФ может быть следующей: «Потерпевшим в уголовном процессе признается лицо, указанное в ст. Х УК РФ (т.е. в той статье УК РФ, где будет закреплено материальное определение потерпевшего), а в случае его смерти (физическое лицо) либо ликвидации, реорганизации (юридическое лицо), его родственник либо правопреемник соответственно. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением следователя, дознавателя, прокурора или суда».

Но, на наш взгляд, определение потерпевшего в уголовном и уголовно-процессуальном праве не может быть единым. Действительно, при формулировке ряда статей УК РФ законодатель использует слово «потерпевший», имея, однако, ввиду непосредственную жертву посягательства. А в уголовном процессе потерпевшими могут признаваться и близкие родственники погибшего, которые не являлись участниками события преступления.

Виктимологическое понятие жертвы преступления может и не совпадать с уголовно-процессуальным, как не совпадает, допустим, криминологическое понятие преступника с уголовно-процессуальным понятием обвиняемого или подозреваемого. Дело в том, что процессуальная фигура потерпевшего вводится постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда. Но в некоторых случаях лицо, пострадавшее от преступления, может быть по каким-то причинам невыявленным, однако оно в любом случае будет жертвой. В то же время встречаются ситуации, когда потерпевшим признается лицо, в отношении которого посягательство было инсценировано им самим, если инсценировку не распознали не сразу.

В теории существует две позиции относительно жертвы в виктимологическом смысле. Первую представляют такие ученые как Л.В. Франк, В.Я. Рыбальская, В.П. Коновалов и др.[93] Мнение названных авторов сводится к тому, что жертва в виктимологическом смысле – это человек или определенная общность людей в любой форме их интеграции, которым прямо или косвенно причинен вред преступлением. Другие же считают, что жертвой является преимущественно физическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен вред[94]. Мы согласимся с мнением Д.В. Ривмана, что жертвой в виктимологии правильнее признавать физическое лицо, которое обладает индивидуальными свойствами, определяющими виктимность. Если же причислять к жертвам общности людей, то мы сможем логически прийти к выводу о том, что все являются жертвами. В таком случае виктимность следует признать неизбежностью, а, значит, можно считать нецелесообразными научные дискуссии о снижении виктимизации, о виктимологической профилактике и о виктимологии вообще, поскольку ее предметная область выглядит безразмерной. Д.В. Ривман полагает, что возможность признания жертвой общности людей весьма ограничена: общность должна быть в определенной форме интеграции, обуславливающей наличие аддитивной виктимности. При этом под аддитивной (интегративной) виктимностью он понимает качество уязвимости, обусловленное групповой предрасположенностью лиц, составляющих общность (группу), по характеру, степени и приближенности к реализации. В качестве признаков интегративной виктимности Д.В. Ривман выделяет наличие ситуативности, внутреннюю противоречивость (т.е. участники общности могут оказаться жертвами именно как таковые, но вред, причиненный непосредственно им, может быть различным), возможность реализации в форме сопричинения вреда в случае конфликта внутри общности. Т.е. интегративная жертва появляется тогда, когда ущерб от преступных действий, даже направленных против общности, материализован в причинении вреда непосредственно лицам, составляющим эту группу[95]. Частным случаем возникновения аддитивной жертвы можно считать ситуацию, когда преступлением причинен вред юридическому лицу. Например, вред причинен деловой репутации какой-либо фирмы (кстати, в этом случае ст. 42 УПК РФ позволяет признать ее потерпевшим). Каждый из сотрудников этой фирмы тоже пострадал, поскольку в этом случае может ухудшиться материальное положение в компании, и как следствие, снизится заработок работников, а также подорван личный авторитет. Т.е. превращение в жертву связано с принадлежностью к числу сотрудников.

Интересная позиция относительно виктимологического понятия потерпевшего и жертвы приводится в уже упоминавшейся нами работе Э.Л. Сидоренко: автор предлагает для терминологической упорядоченности разграничить материальное и виктимологическое понятия потерпевшего и понимать под последним лицо уже с реализованной виктимностью, которому преступный вред уже причинен или высока вероятность его причинения; понимать под жертвой преступления как реального, так и потенциального потерпевшего (при этом о реальном существовании потерпевшего свидетельствует его реализованная виктимность)[96]. Хотя нельзя отрицать наличие логики в приведенном предложении, но при использовании данных терминов все равно могут возникнуть трудности: как оценить вероятность причинения вреда? Как выявить потенциального потерпевшего?

В Российской юридической энциклопедии тоже дано определение жертвы преступления: это физическое или юридическое лицо, подвергшееся преступному посягательству. При этом, однако, отмечается, что криминологическое понятие жертвы охватывает также возможную, потенциальную жертву, под которой понимается лицо, обладающее такими свойствами, которые повышают вероятность преступного посягательства на него в сравнении с другими однородными с ним социальными субъектами[97].

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятая 29.11.1985г. резолюцией 48/34 Генеральной ассамблеи ООН, тоже содержит понятие жертвы. В пунктах 1 и 2 данной декларации сказано: «под термином «жертвы» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью. В соответствии с настоящей Декларацией то или иное лицо может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин «жертва» в соответствующих случаях включает близких родственников и иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящемся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию». Таким образом, понятие «жертва» согласно приведенному документу тоже не совпадает с процессуальным понятием «потерпевший».

Федеральный закон от 20.08.2004. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству»[98] разграничивает понятия «потерпевший» и «жертва преступления». В ст. 2 Закона перечислены лица, подлежащие государственной защите. В п. 1 ч. 1 ст. 2 в числе этих лиц назван потерпевший, а ч. 2 ст. 2 устанавливает, что меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления. Это вполне согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 22.01.2004. № 119-О: «обеспечение прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих положение этого лица как нуждающегося в обеспечении этого права». В названном Определении подчеркивается, что заинтересованное лицо вправе обжаловать в кассационном порядке решение судьи об оставлении без изменения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Таким образом, в некоторых случаях жертвы преступления наделяются некоторыми правами потерпевших, хотя формально не признаны таковыми.

Своеобразно решается рассматриваемый вопрос в законодательстве республики Беларусь. Уголовно-процессуальный закон Республики Беларусь также содержит определение потерпевшего. Так, согласно ст. 49 УПК РБ потерпевший – это физическое лицо, которому предусмотренным уголовным законом общественно опасным деянием причинен физический, имущественный или моральный вред и в отношении которого орган, ведущий уголовный процесс, вынес постановление (определение) о признании его потерпевшим[99]. УПК РБ не дает определение жертвы, но зато в ст. 6 раскрывает понятие заявителя: это всякое лицо, обратившееся в суд или орган уголовного преследования в порядке, установленном Кодексом, за защитой своего действительного или предполагаемого права либо сообщившее об известном ему готовящемся, совершаемом или совершенном общественно опасном деянии, предусмотренном уголовным законом. То есть под заявителем понимается не только непосредственная жертва, но и иное заинтересованное лицо. При этом появление заявителя связывается не с принятием процессуального акта (постановления или определения), а с обращением за защитой своих прав. Поэтому жертву нельзя отождествлять с заявителем, т.к. не всякое лицо, пострадавшее от преступления, обращается в правоохранительные органы.

Итак, понятие «жертва преступления» более широкое по сравнению с понятием «потерпевший», потому что последний появляется в уголовном судопроизводстве лишь после того, как компетентный орган или должностное лицо признает его таковым, а жертва существует независимо от вынесения процессуального акта. Жертва преступления может быть реальной или потенциальной, невыявленной или скрытой, латентной, но потерпевший всегда известен, раз он оказался в этой роли.

Исходя из предмета криминалистической виктимологии можно обозначить и ее задачи. К таковым относится:

1. выработка тактических рекомендаций, позволяющих более рационально и эффективно установить личностные характеристики потерпевшего, влияющие на событие преступления;

2. создание криминалистически значимой классификации типологических свойств личности потерпевшего с учетом предрасположенности определенных категорий лиц стать жертвой конкретного преступления;

3. разработка типологии потерпевших в зависимости от поведения на стадии предварительного расследования и в суде;

4. разработка комплекса профилактических мероприятий по отношению к потенциальным и реальным жертвам конкретных преступлений с целью снижения уровня виктимизации населения;

5. разработка новых и усовершенствование имеющихся тактических приемов проведения отдельных следственных действий с участием потерпевшего (с учетом отнесения его к той или иной классификационной группе).

Итак, к риминалистическая виктимология – это частная криминалистическая теория (одна из ветвей виктимологии как целостного учения о жертве), направленная на изучениеличностных, поведенческих и иных характеристик жертвы преступления, ее взаимосвязей и взаимоотношений с иными участниками преступного события до, в период и после посягательства, для выработки конкретных рекомендаций прикладного характера: 1) по наиболее эффективному участию потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса; 2) по обеспечению безопасности потерпевшего и его близких; 3) по возмещению вреда, причиненного преступлением; 4) по принятию мер виктимологической профилактики отдельных преступлений.

Структура криминалистической виктимологии обеспечивает системный подход к изучению предмета данного научного направления, а также удобство преподнесения учебного материала соответствующей дисциплины. По нашему мнению, система криминалистической виктимологии должна включать общую и особенную части по аналогии с некоторыми другими науками и учебными дисциплинами (такими как уголовное право и уголовный процесс, гражданское право и др.). В общей части по традиции должны рассматриваться понятие, предмет, методы криминалистической виктимологии, понятийно-терминологический аппарат (виктимность, виктимизация, виктимное поведение, виктимологическая профилактика,), а в особенной части – виктимологические аспекты различных преступлений (против личности, против собственности, т.е. тех, где личность и поведение жертвы может существенно повлиять на событие преступления в целом). Похожие предложения о структуре криминалистической виктимологии мы встретили и в научной литературе. Например, Е.Е. Центров отмечает, что в данном научном направлении можно выделить общую и особенную части. В общую включаются науковедческие положения – история (истоки и основные направления развития), предмет, понятие, структура, место в системе научного знания, методология. В особенную часть, по мнению Е.Е. Центрова, целесообразно включить конкретные криминалистические разработки: как направленные непосредственно на изучение потерпевшего, его личностных особенностей, взаимосвязей, так и имеющие целью рассмотрение некоторых традиционных криминалистических положений с учетом «фактора жертвы», т.е. при включении преступления как одного из структурных элементов в систему криминалистических данных[100]. Вероятно, автор имел в виду такие традиционные криминалистические положения как учение о версии, о следственных ситуациях, об особенностях производства следственных действий и пр., которое должно конкретизироваться в зависимости от виктимологических характеристик.

Некоторые ученые в своих работах наметили структуру виктимологии как целостного учения о жертве преступлений. Так, Д.В. Ривман определяет, что в современной криминальной виктимологии представлены:

· виктимология насильственной преступности (в ее рамках виктимология преступлений, посягающих на половую неприкосновенность);

· виктимология воинских преступлений;

· виктимология терроризма, захвата заложников, похищения людей;

· виктимология корыстной преступности; виктимология корыстно-насильственной преступности;

· виктимология экономической преступности (в том числе в области кредитно-банковской сферы);

· пенитенциарная виктимология;

· виктимология преступности несовершеннолетних (ювенальная виктимология);

· виктимология преступлений против правосудия;

· виктимология преступлений, совершаемых по неосторожности, и др.[101]

По мере накопления теоретического и практического материала перечень отдельных направлений в криминальной (и криминалистической) виктимологии будет дополняться, также, как раздел «Криминалистическая методика» пополняется новыми частными методиками.

Методом частной теории, по мнению Р.С. Белкина, является система познавательных приемов, используемых как для построения самой теории, так и для применения теории в практике ее предметной области[102]. Метод криминалистической виктимологии – это совокупность общенаучных и специальных методов познания, распределяемых по следующим уровням:

1) диалектический как всеобщий метод познания, входящий в общую методологическую основу любой науки;

2) общенаучные методы: наблюдение, сравнение, моделирование, эксперимент, описание, статистический метод и др.;

3) собственно криминалистические: методы построения следственных версий, планирования расследования, технико-криминалистические методы исследования различных объектов и др.;

4) методы криминалистической виктимологии: виктимологический анализ, применение мер виктимологической профилактики и др.

Л.В. Франк приводит следующий перечень методов виктимологии (но не имея в виду именно криминалистическую виктимологию): целенаправленное изучение судебной и следственной практики, материалов судебно-медицинской, судебно-психиатрической, криминалистической и других видов экспертиз; создание специальной статистики о потерпевших, в том числе латентных; анкетирование, экспериментальные исследования в области психологии и мотивации поведения потерпевших путем моделирования отдельных ситуаций и процессов и др.[103] Полагаем, что эти же методы приемлемы и для криминалистической виктимологии.

Перейдем к вопросу о взаимосвязи криминалистической виктимологии с такими науками криминалистического цикла как уголовное право и уголовный процесс.