Слайд 7.43

Смысл социально-организационной функции — в постоянном це­ментировании, регулярной актуализации («освежении») тех соци­альных сцепляющих механизмов (прежде всего ценностей и норм), которые позволяют сохраняться существующим, а также воспроизво­диться новым общностям.

______________________________

Смысл социально-организационной функции — в постоянном це­ментировании, регулярной актуализации («освежении») тех соци­альных сцепляющих механизмов (прежде всего ценностей и норм), которые позволяют сохраняться существующим, а также воспроизво­диться новым общностям. Французский коммуникативист П. Сорлин (P. Sorlin) считает, что включенность в аудиторию день ото дня форми­рует непроизвольный механический тип единения, хотя содержание прямо к этому и не призывает. Здесь в основе — эффект повторения. Это как бы новые ритуалы, о чем ранее писал классик обществоведения Э. Дюркгейм, изучавший, как люди соединяются в общности, т.е. явле­ние и виды социальности.

Уже в самом начале распространения телевидения в нашей стране один из его первых исследователей заговорил о нем как о «форме обрядового са­мосознания». То же утверждают и современные российские авторы: «Само беглое упоминание, поверхностное затрагивание значимых вопросов и тем, их калейдоскопическое перетряхивание (без углубленного анализа или об­суждения) является механизмом общественного соединения, современным аналогом интегративных ритуалов, воспроизводства общественного согла­сия и понимания».

Особое значение приобретает социально-организационная функция во времена ломки старой и становления новой социальной структуры. Нынешняя российская ситуация в этом плане обозначена как иденти­фикационный кризис, т.е. остро проявляющаяся проблема выбора в отнесении себя к той или другой части общества, а значит, и понима­ния своих социальных, экономических, политических интересов и со­ответственно выбора ценностей. В условиях социальной перестройки СМИ могут опережать и стиму­лировать реальные процессы формирования новой социальной структуры. Так, «Коммерсантъ» в своих программных обращениях к читателям в 1990-х годах заявлял о намерении способствовать появлению и становлению среднего класса, а не просто ожидать этого. То же в нашей отечественной истории было и с газетами «Искра», «Правда», вокруг которых создавалась партия российских коммунистов. Масштабы нашей страны и отсутствие раз­витых структур гражданского общества и сегодня, похоже, делают необходимыми социально-организаторскую и социально-креативную роли прессы.

Как уже не раз отмечалось, «стягивающая», интегративная, а значит, социально-организационная, деятельность СМИ осуществляется в большинстве стран в условиях усугубляющейся фрагментации аудитории. В поисках гомогенных (однородных) целевых сегментов на селения журналисты, по существу, уходят от традиционного статуса СМИ как каналов, обращенных к гетерогенной аудитории. Это создает проблемы как для общества и сложившихся ранее общнос­тей, так и для самих СМИ.

Выполняя свои функции, СМИ способствуют поддержанию общ­ностей через механизм социальной идентичности — «осознания, ощу­щения, переживания своей принадлежности к различным социальным общностям. В их числе и та макрообщность, о которой заговорили в последние десятилетия в связи с ростом политической и экономиче­ской эмиграции в наиболее развитых странах мира, — общенациональ­ная, или национальная, общность и соответствующая ей идентичность. «Современный Иван Калита должен решать сегодняшние проблемы: собирание людей на самой большой в мире государственной террито­рии было бы не менее мудрым шагом, чем собирание земель более шес­ти столетий назад» — утверждает один из известнейших общество­ведов А. Вишневский (руководитель центра демографии и экологии человека Института народохозяйственного прогнозирования РАН).

Широко известная теория коммуникативной рациональности немец­кого обществоведа Ю. Хабермаса была не в последнюю оче­редь порождена необходимостью искать способы интеграции в условиях, когда прежде ставшие этнически едиными европейские государства долж­ны были принять и переплавить в единую общность выходцев из разных регионов мира. Речь идет о нации как мультиэтническом единстве, субъекте суве­ренитета страны, об общности ее граждан. Часто в таких случаях гово­рят о политической нации. При этом отмечается, что понять, что такое национальное телевидение, например, как и другие СМИ, нельзя без четкого определения национальной идентичности. Во многих отечественных и зарубежных работах подчеркивается, что в современном смысле слово нация — не этническое понятие. Оно означает сообщество граждан одной страны, являющееся в современном мире, как правило, многонациональным. Это «государство-нация», «гражданско-политическая общность», «надэтническая общность», «надэтническое согражданство» — результат модернизации традицион­ного общества. Такая общность скрепляется правовыми принципами политической культуры, общим экономическим укладом. Она харак­теризуется ослаблением этнических моментов в пользу гражданских. Становление нации в современном мире тесно связано с формирова­нием гражданского общества,т.е. системы не зависимых от государства и капитала связей между гражданами, оформленной в виде разнообразных организаций, движений, объединений, состоящих из независимых и от­ветственных граждан. Смотри это в работах А. Г. Вишневского, Гирко Л.В., Матвеевой С.Я., Романенко С.А., Росалес Х.М., Самсоновой Т.Н., Яковенко И. Г и др.

«Нация — категория гражданского общества, кото­рое основывается на ценностях более универсальных, чем относительно локальные, унаследованные от далекого прошлого». Процессы превращения полиэтнических образований в единую согражданскую общность имеют особую историю в каждой стране, и в России — также. Исследователи отмечают как российскую особенность сложное со­четание цивилизационно (т.е. в корне) разных культур — традиционной и современной. Для государства-нации характерен высокий уровень разви­тия гражданского общества, которое взаимодействует с властью, а в России нет ни того, ни другого. Государство-нация — продукт согласия, в том числе в результате предъявления (артикуляции) разными этническими, соци­альными, территориальными группами своих интересов, в ходе дебатов и обсуждений, чего также нет. Современное государство-нация опирается на гражданскую ответственность, инициативность, индивидуальное достоин­ство, а в России нет и этого. Исторически «огромная, превратившаяся в са­модовлеющую силу русская государственность боялась самодеятельности и активности русского человека, она слагала с русского человека бремя от­ветственности за судьбу России и возлагала на него службу, требующую от него смирения». Исторически сложился доминирующий тип отношений человека с государством как подданство, а не гражданство.

Для российского общества, как считает известный обществовед С. Ахиезер, характерно непростое сосуществование двух «суперциви­лизаций» — традиционной и либеральной, этот суперцивилизационный раскол «проходит через мысль и тело страны... Россия историчес­ки вышла из-под господства традиционализма, но не нашла еще своего пути к превращению в общество либеральных ценностей». По мне­нию других исследователей (например, Матвеевой С.Я.), в российском обществе выделяются даже не две, а три позиции: либеральная (на первом месте — свобода и права личности), традиционалистская (с тоской по монархизму, сословнос­ти, общинности) и консервативная (условно промежуточная, привет­ствующая возврат к советской власти). Поиски оснований для консенсуса осложняются многочисленны­ми проблемами в межнациональных отношениях, накопившихся за предшествующие периоды, в частности, в связи с неоднократной ной политического строя только на протяжении прошлого столетия, депортацией ряда народов, неграмотной национальной политикой. А в последние десятилетия из-за перестройки общественных отношений s здесь произошла и «ломка социальной идентификации (самоопреде­ления) огромных масс людей».

С одной стороны, россияне оказались в новом географическом и поли­тическом пространстве: перестали быть слабо выделяемой прежде частью СССР (скорее, все считали себя гражданами не РСФСР, а всего Советского Союза). В то время как другие его республики самоопределялись под зна­ком национальной независимости, для многих российских граждан обрете­ние самостоятельности «не несло психологической нагрузки и представля­лось искусственным»: национальный фактор не был критерием выделения России в самостоятельное государство (может быть, поэтому у нас так слабо прививается празднование Дня независимости). С распадом Союза оказа­лось необходимым самоопределиться, к тому же в принципиально новых экономических и политических условиях — при смене общественно-политического строя. К этому добавилось то, что может быть названо кризисом общения. Для большинства населения стало невозможным ездить в отпуск на юг из северных регионов или в гости к родным на Дальний Восток; резко снизился объем профессиональных контактов между представителями раз­ных частей страны (разрушение экономических связей между предприяти­ями, слом старой системы подготовки и переподготовки кадров из разных регионов в центральных городах, общенациональные отраслевые совеща­ния, съезды и т.п.). Многим стали недоступны и другие контакты: письма, посылки, звонки. Приход Интернета в Россию изменил ситуацию пока в основном для небольшой части ее жителей, которые к тому же скорее и без того не бедствовали в указанном смысле. Таким образом, огромное простран­ство страны, ранее «простроченное» в самых разных направлениях связями на межличностном и межгрупповом уровнях, оказалось отчужденным для множества людей.

Добавим, что решать названные проблемы России приходится в новых для мира обстоятельствах — развития процесса глобализации. Между тем эта тенденция может восприниматься и в штыки. Так, об­щественные деятели Чехии выступили с манифестом, в котором нарисова­ли драматическую картину опасностей глобализации. Один из участников развернувшейся дискуссии В.Белградский писал: «Глобализация сопровождается неслыханной разноголосицей в культуре, планетарным плюрализмом и мобиль­ностью информации, товаров и людей; она опустошает понятие "националь­ное государство" и душит его демократическое детище — государство соци­альное... Наднациональные концерны на своем пути к неограниченному могуществу стремятся ослабить энергию неповторимой солидарности, ко­торая связывает людей, говорящих на одном врожденном языке». Можно не принимать излишнюю катастрофичность данной позиции, но сложив­шийся в мире порядок существования людей в рамках суверенных госу­дарств не просто будет адаптировать к новым реалиям. Американский исследователь Д. Маккуэйл считает, что в будущем роль отношения к происходящему под влиянием СМИ, в том числе и гло­бальных, будет возрастать.