Думаю, если бы Геродот жил в наше время, он совершенно точно достиг бы больших успехов в области кинематографии. Но, к сожалению, нам остаётся только предполагать, что вышло бы из этой затеи, и фантазировать на эту тему.
Итак, я начну, пожалуй, с психологической драмы.
Для этого типа микросценария очень подходит история о восхождении Гигеса на трон и убийство им Кандавла (1 книга).
Кандавл был очень влюблён в свою жену и не уставал восхвалять её красоту, делясь своими мыслями по этому поводу с одним из телохранителей, Гигесом. И вот однажды Кандавл заявил Гигесу, что тот якобы не верит в неземную красоту царицы. В фильме эта сцена могла бы стать хорошим комедийным эпизодом, призванным снять напряжение со зрителей. Ведь то, с какой настойчивостью царь убеждает Гигеса в его (Гигеса) неверии, выглядит весьма забавно. Но здесь же и происходит зарождение внутреннего противоречия в душе героя. Он старательно отговаривает Кандавла от этой затеи: «Я верю, что она красивее всех женщин, но все же прошу: не требуй от меня ничего, противного обычаям». И хочется, как говорится, и колется. В конце концов Гигес сдаётся под напором Кандавла и идёт в спальный покой, прячется, подглядывает за царицей и пытается незаметно покинуть помещение. Но царица, конечно, его замечает (трудно не заметить, как кто-то бегает по комнате за твоей спиной) и каким-то чудесным образом понимает, что весь этот концерт – затея её мужа. На следующий день она говорит Гигесу: “Гигес, перед тобой теперь два пути; даю тебе выбор, каким ты пожелаешь идти. Или ты убьешь Кандавла и, взяв меня в жены, станешь царем лидийцев, или сейчас же умрешь, для того чтобы ты, как верный друг Кандавла, и в другое время не увидел, что тебе не подобает. Так вот, один из вас должен умереть: или он, соблазнивший тебя на этот поступок, или ты, который совершил непристойность, увидев мою наготу”. Вот тут-то и начинается настоящая психологическая драма. Гигес мечется между любовью к своему царю, которому он верно служил много лет, и страхом пасть от рук палачей (современные режиссёры приплели бы сюда ещё и любовь к царице (об этом Геродот не говорит), которая обещала Гигесу не только царство, но и себя). В киноверсии этого сюжета можно долго и красочно изображать душевные метания Гигеса. Однако печальный итог неизбежен: Гигес убивает Кандавла и становится новым правителем. Далее можно изобразить народные волнения и новые сомнения Гигеса, но этому можно и не уделять так много внимания. После того, как оракул подтверждает право Гигеса на престол, наступает относительное спокойствие и в народе, и в душе нового царя. Эффектное завершение фильма – зловещее пророчество Пифии, о том, что Гераклиды получат возмездие в пятом потомке Гигеса.
Posted on Nov. 23rd, 2011 09:09 pm (UTC) | Link | Thread | Reply
rockandbarocco
