Семинар 6. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СИНТАКСИС

Вопросы:

1. Семантический синтаксис Т. В. Шмелевой, М. В. Всеволодовой и др.

А) Диктумные и модусные смыслы предложения.

Б) Денотативная ситуация и ее структура.

В) Виды предикатов.

Г) Виды актантов и партиципантов.

2. Коммуникативная грамматика русского языка Г. А. Золотовой,
Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидоровой.

А) Исходные теоретические положения и понятия.

Б) Коммуникативные регистры: сущность, виды, значение для построения текста.

В) Функциональная парадигма слова.

3. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса М.В. Всеволодовой.

А) Синтаксическое поле предложения.

Б) Коммуникативная парадигма предложения.

В) Коррекционные, актуализационные и интерпретационные механизмы языка.

 

Литература:

Всеволодова М В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. М., 2000. С. 120, 195-226, 358-490.

Дискуссия: вопросы коммуникативной грамматики // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. М., 2000. № 6. С. 95-108.

Золотова Г. А. О новых возможностях лексикографии // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 85-95.

Золотова Г. А. Коммуникативная грамматика»: идеи и результаты // Русистика сегодня. М., 1995. № 3. С. 65-80.

Золотова Г. А. О новой русской грамматике // Филологический сборник: К 100-летию со дня рождения акад. В. В. Виноградова. М., 1995. С. 164-172.

Золотова Г. А., Онипепко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1999. С.3-59,102-138,188-251,388-401.

Шмелева Т. В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1994.

 

Тексты:

 

Г.Н. Золотова. «Коммуникативная грамматика»: идеи и результаты*

 

В Институте русского языка РАН закончена и утверждена к печати «Коммуникативная грамматика русского языка» (авторы Г.А. Золотова и
Н.К. Онипенко, 30 а.л.). Это новый опыт современного осмысления грамматического строя языка. По жанру работа соединяет в себе черты теоретической и описательной грамматик. Насыщена речевым материалом из разных социально-языковых сфер, но преимущественно все же художественных текстов. Адресуется филологам, гуманитариям широкого профиля, преподавателям, специалистам и – опосредованно – изучающим язык как неродной.

Из лингвистических уроков ХХ века и предшествующих грамматик нам достались (1) богатство знаний и идей, но вместе с тем (2) нерешенные проблемы и (3) непоставленные проблемы, требующие нетрадиционных точек зрения.

Нерешенные или дискуссионные вопросы – это прежде всего продукт неорганического совмещения, наслоения в грамматическом учении разновременных научных воззрений.

Время делает актуальной проблему соотношения грамматического строя языка и наших представлений о нем, проблему организации накопленных знаний. В рамках этой проблемы один из насущных вопросов – о компетенции грамматики, о ее границах.

ХХ век стимулировал новые аспекты наблюдения над языком, но получаемая информация не находит себе места в рамках привычной грамматической системы, складываются сопредельные и дочерние области знания – семантика, прагматика, теория речевых актов, функциология, когнитология и др., стремящиеся к самоутверждению, к суверенному, автономному бытованию. Но язык материально един. Рассматривая его с одной, пусть и существенной точки зрения, мы недооцениваем другие и неизбежно получаем картину сдвинутую, неполноценную. Если неотъемлемыми, необходимыми свойствами языка являются структурность и семантичность, функциональность и связь с речевым актом, взаимодействие, взаимопроникновение лексики и грамматики, нераздельность формы и содержания – а в этом состоит феномен языка – правомерно видеть задачу в том, чтобы в описании и интерпретации языкового строя не разделять, а соединить все эти качества объекта.

Языкознание нашего века, пережив устремления к чистоте объектов, разнесенных по уровням, в поисках более близких к языковой реальности представлений обратилась к семантике, к исследованию взаимодействия уровней, к многоаспектному изучению речевого акта. <…>

В истории лингвистических учений ХХ века прослеживается тенденция к укрупнению объекта наблюдений, движение научного внимания от незначимых к значимым и все более значимым с точки зрения коммуникативного процесса единицам. Параллельно и неизбежно идет совершенствование исследовательских методов. <…>

Так, осмысляя грамматику в ее отношении к языковой системе, к миру, к говорящему, поднимается языкознание к более высокой точке обзора, с которой все отчетливее воспринимает язык как целое, реализуемое в текстах, в коммуникативной деятельности порождающего речь и язык человека.

Введение во храм Грамматики человека, языковой личности, развитие антропоцентрического взгляда на язык, восходящее еще к работам 20-х годов по поэтике и стилистике, к «точке зрения» М.М. Бахтина, к «образу автора» В.В. Виноградова и обязанное больше всего трудам В.В. Виноградова, - это, очевидно, самая плодотворная идея лингвистики нашего века, позволяющая по-новому увидеть многие явления в языковом строе. <…>

В ходе работы мы убедились, что системность и функциональность как имманентные свойства языка или как принципы его изучения выступают не в качестве альтернативы, не на разных ярусах языка, а в глубоком взаимодействии, необходимом и друг другу и исследователю, подчиненном высшему принципу – коммуникативному назначению языка.

Наша Грамматика называется коммуникативной, потому что языковой строй рассматривается в ней как средство осуществления коммуникативной деятельности, средство реализации коммуникативных потребностей человека в тексте. Если текстом считать любой коммуникативно значимый продукт речевой деятельности, будет ли это спонтанный бытовой диалог или многотомный труд писателя, ученого, текст все убедительнее представляет свои права на признание его главным лингвистическим объектом, тем целым, в котором и которому служат как части, как элементы языковые единицы всех уровней.

В тему «Говорящий и текст» вводит один из первых разделов Грамматики. Проблематика текста, на наш взгляд, заключается не только и не столько в технике связности, сколько в средствах и способах выражения содержания, коммуникативного замысла.

<…> Речевые единицы, формирующие композиционно-синтаксическую структуру различных текстов, обнаруживаются в фрагментах или блоках, представляющих пять коммуникативных типов, или регистров, речи. В понятии регистров обобщается соотношение структурно-семантического типа предложения с точкой зрения говорящего и его коммуникативными интенциями. В регистрах по-разному соотнесены событийная и перцептивная линии текста. Событийная – это содержание речи, процессы, события, картины в своих пространственно-хронологических координатах. Перцептивная линия – это пространственно-временная позиция, с которой говорящий, воспринимающий (субъект речи или один из персонажей в художественном произведении) видит и освещает события.

Выбор переменных позиций на перцептивной линии – за говорящим. Он может (реально или в воображении) находиться в хронотопе события и изображать происходящее как непосредственно, сенсорно наблюдаемое. Он может дистанцироваться от конкретной длительности происходящего и подняться с уровня наблюдения на уровень знания, обобщения, познания, суммировать опыт, оценивать явления как повторяющиеся, обычные, постоянные, осмыслить их логические связи. Как говорит пословица, око видит далеко, а ум еще дальше.

Субъективный выбор говорящим (осознанный или автоматический) каждой ступени абстракции от конкретного опирается на два объективных фактора: сложившиеся виды и жанры общения в разных коммуникативных сферах и языковые средства, предназначенные или предрасположенные служить формированию регистров речи.

Ведущими среди этих средств являются видо-временные формы глаголов и референтный / нереферентный статус имен. В определенных комплексах с другими средствами, от словарных до текстовых, они составляют лингвистическую базу разграничения пяти регистров. С точки зрения коммуникативных интенций говорящего и уровня абстракции от отображаемой в речи действительности различаются следующие регистры:

1. Репродуктивный – сообщает о наблюдаемом;

2. Информативный – сообщает об известном говорящему или познаваемом;

3. Генеритивный – обобщает информацию, соотнося ее с универсальным знанием;

4. Волюнтивный – побуждает адресата к действию;

5. Реактивный – выражает оценочную реакцию на речевую ситуацию.

Репродуктивный и информативный регистры – два основных способа организации монологических текстов. Взаимодействие их характеристик со структурно-семантическими типами предложений дает их разновидности, или подтипы: повествовательную, организуемую моделями с акциональным, динамическим значением, и описательную – моделями с неакциональным, статическим значением. Волюнтивный и реактивный регистры представляют преимущественно диалогическую речь, но включение диалогических фрагментов в виде прямой речи в повествование знаменует репродукцию, воспроизведение наблюдаемого. Объем конкретных текстовых реализаций регистровых блоков не фиксируется, это величина подвижная – от предикативной единицы в составе полипредикативного предложения до абзаца, нескольких абзацев, иногда целого текста. <…> Соотношение регистровых блоков в каждом тексте, способы их соединения, взаимодействия подчиняются коммуникативным целям, законам жанра, литературного приема, воле говорящего, его индивидуального стиля и т.д. Это и составляет предмет дальнейшего филологического интереса на этапе, следующем за выделением лингвистически обоснованных речевых единиц.

Вот обычный литературный прием включения в репродуктивно-повествовательный фрагмент репродуктивно-описательного блока, с пейзажной зарисовкой, воспринимаемой как бы глазами персонажа:

Я быстро оделся и вышел из дому. Ночь была темная; с неба падал тихий холодок. Я обошел весь сад (Тургенев);

Он оглянулся, посмотрел на обрыв за городом. Там стоял в инее сад, темнел дом. Из трубы его поднимался дым. Ветер уносил дым в березовую рощу. Потапов медленно пошел в сторону дома (Паустовский).

 

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ

1. Каков жанр и адресат «Коммуникативной грамматики» Г.Н. Золотовой?

2. На каком языковом и речевом материале написана эта грамматика?

3. Каковы сферы компетенции грамматики?

4. Какие тенденции развития современной лингвистики выделяет Г.Н. Золотова?

5. Как они соотносятся с теми, что выделены в семинаре 1?

6. Почему грамматика называется коммуникативной?

7. Почему текст – это главный объект лингвистики?

8. Каковы принципы выделения и состав коммуникативных регистров, выделенных Г.Н. Золотовой?

9. Как соотносятся коммуникативные регистры с такими видами речи, как диалог и монолог?

 

Г.Н. Золотова. О новой русской грамматике*

 

«Коммуникативная грамматика» – новый опыт теоретического осмысления грамматического строя, опирающийся на совокупность позитивных знаний, вместе с тем ищущий нетрадиционных подходов к решению скопившихся дискуссионных вопросов и поднимающий проблемы еще не поставленные. Щедрый на языковедческие концепции ХХ в. дал импульсы к формированию смежных или автономных областей знания. <…> В этой ситуации обостряется вопрос о границах компетенции грамматики, ее роли и месте в системе лингвистики.

Разница мнений экстраполируется в двух тенденциях. В узком понимании грамматика рассматривается как техника изменения и связывания слов. Синтаксис при таком подходе почти сводится к морфологии, оставляя в стороне (где?) процесс формирования и выражения мысли, отношения действительность – мышление – язык, форма – содержание. «Морфологизм как принцип построения теории предложения не может привести к цели», - писал В.В. Виноградов, предостерегая против превращения грамматики в «каталог внешних форм речи». <…> Продолжая необходимую работу по изучению конструктивных элементов языка…, мы все яснее осознаем важность восприятия языка как реализуемого в текстах, в речевой деятельности, в его коммуникативно-общественной предназначенности, в его неотделимости от порождающего язык и речь человека. На это и ориентирована «Коммуникативная грамматика».

Пережитые лингвистикой последних десятилетий поиски и метания <…> раздвигают традиционные рамки грамматики. Можно полагать, что грамматика, осмысляя множество знаний о структурных, семантических, прагматических, функциональных свойствах своих объектов, вступает в период, когда необходимы интеграция, синтез этих сведений. <…>

Компетенция грамматики остается предметом дискуссий. Но вопрос стоит так: получаем ли мы больше лингвистической информации, когда раскладываем языковые средства по полочкам уровне или когда наблюдаем взаимодействие всего многообразия ресурсов русского языка в живых процессах фразового движения речи? В таких случаях на чаши весов ложатся познавательные результаты того или иного подхода.

Языковая система в «Коммуникативной грамматике» рассматривается как средство осуществления коммуникативной деятельности человека, его речевых потребностей и намерений. <…> Непосредственным объектом изучения служит реальный коммуникативный материал – тексты художественные, научные, деловые, газетные, фольклор и устная речь.

Впервые в грамматическом описании прослеживаются закономерности выражения смысла средствами языка от элементарных структурно-смысловых единиц – синтаксем, через компонентный анализ предложений разной степени сложности до текста. Система грамматических единиц предстает в последовательной иерархии.

Выявление синтаксемы как минимальной конститутивной единицы синтаксиса и ее функциональных характеристик развивает мысли В.В. Виноградова о важности «изучения функций форм слова и законов их употребления». <…> Эти критерии воплотились в тройственную формулу «что? как? для чего?», выразившую единство значения, формы и функции на всех ступенях грамматической организации. <…>

Разработка типологии синтаксем, репертуар которых представлен в «Синтаксическом словаре русского языка» (М., 1988), позволила преодолеть ряд противоречий в этой области. Выяснилось, что характер связи между компонентами в словосочетании и предложении определяется не только свойствами главного, «господствующего» слова, как это принято считать, но в не меньшей степени свойствами «зависимого». <…>

Грамматика показывает, что типы синтаксем с предметным значением предназначены для роли субъектных и объектных компонентов предложения, с признаковым значением – для атрибутивных и предикативных. Модель предложения создается предикативным, в категориях модальности, времени и лица, сопряжением предметного и признакового компонентов; категориально-грамматической характеристикой предицируемого и предиката определяется тип модели. Типология предикатов находится в соответствии с учением В.В. Виноградова о частях речи как семантико-грамматических классов слов, отображающих категориальное структурирование мира. <…>

Типология предложения, возникшая на таких естественных основах, как семантико-грамматические значения частей речи, таким же естественным образом реализует призыв В.В. Виноградова понять «условность, неопределенность привычных синтаксических квалификаций и ярлыков». Противоречивость оснований традиционной классификации предложений давно была поводом для критических оценок специалистов. Для современной грамматики актуальна не только разработка новых понятий, но и разгрузка от привычных, но не необходимых квалификаций. <…> «Коммуникативная грамматика» не испытывает необходимости в выделении предложений односоставных, поскольку речемыслительный акт по природе своей двусоставен и без приписывания предикативного признака его носителю не может состояться сообщения. За односоставные же принимаются обычно либо двусоставные модели с объектом состояния, личным или пространственным, в косвенных падежах: Мне не спится; Ему и больно и смешно; У сестры температура; Ее знобит; В доме тихо; За окном метель, на дороге гололед и под.; либо те же модели с неназванным, в силу избыточности, субъектным компонентом: Не спится; Смешно; Знобит; Тихо; Гололед. Реалистической оценке состава предложения препятствует в первом случае чисто морфологический запрет, во втором – неразличение языковой модели и ее речевой реализации.

Условным и неоправданным оказывается применение термина «безличные» к предложениям, сообщающим о состоянии лица и называющим это лицо фиксированной для каждой модели формой имени.

Разграничив изосемические и неизосемические средства номинации по признаку соотношения плана содержания и плана выражения (ср.: Учитель опрашивает учеников. Дети отвечают содержательно и четко. – Учитель проводит опрос. Ответы учеников отличаются содержательностью и четкостью), «Грамматика» помещает основные изосемические модели предложения в центр синтаксической системы, а неизосемические, синонимичные основным модели, а также их модальные, фазисные, субъектные, коммуникативные и экспрессивные модификации – в периферийные сферы. Система предложений предстает организованной не однолинейно, но объемно. Линии связи модификаций и основной моделью позволяют не только поставить вопрос о причинах различий в составе парадигмы той или иной модели (по количеству членов парадигмы четко дана, например, классификация предложений в Грамматике-70), но и предложить ответ: полнота парадигмы предложения прямо пропорциональна его месту в системе по отношению к центру. <…>

На пересечении координат типовых значений предложений (оппозиция динамика / статика) и коммуникативных интенций говорящего, определяющих выбор языковых средств, выявляются коммуникативные типы (регистры) речи: репродуктивный и информативный, каждый в разновидностях повествовательной и описательной, а также генеритивный. В диалогической речи их дополняют регистры волюнтивный и реактивный.

 

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ

1. Что такое грамматика в узком и широком смысле?

2. Каковы цель, объект и предмет коммуникативной грамматики?

3. Почему коммуникативная грамматика антропоцентрична?

4. Каков состав и иерархия грамматических единиц в коммуникативной грамматике?

5. Что такое синтаксема?

6. Какие виды синтаксем существуют?

7. Как соотносятся синтаксема и предложение?

8. Как соотносятся коммуникативный регистр и текст?

 

Г.Н. Золотова. О новых возможностях лексикографии*

 

Взаимодействие лексики и грамматики – не только основа функционирования языковых единиц, это и путь движения лингвистики: развитие грамматических идей делает возможным и неизбежным дальнейшие шаги в лексикографии, и наоборот, успехи словарного дела стимулируют грамматику и предъявляют к ней свои требования.

Такое «челночное движение» наблюдаем в наше время и в плодотворном воздействии семантики на грамматические теории и в обогащении лексикографических представлений слова грамматическими сведениями.

Дискуссии о соотношении семантики и синтаксиса отражают трудности грамматических концепций, поиски непривычных способов описания (или сопротивление им), но это не проблемы грамматики как языкового строя: строй языка органично стоит на этом взаимодействии. <…>

Одно из возможных направлений разрабатывается в Институте русского языка РАН в проекте «Функционального словаря русских глаголов».

Представление системы синтаксических единиц в «Синтаксическом словаре русского языка», с одной стороны, и выявление коммуникативных регистров – с другой, свидетельствуют, что не показанная словарями или недостаточно систематизированная информация, заключенная в глагольном слове, которой определяется функционирование глагола в предложении и тексте, может быть организована лексикографическим способом. Возникает потребность в словаре нового типа, задача которого – в словарных параметрах охарактеризовать систему русских глаголов так, чтобы их категориально-семантические и грамматические свойства были ориентированы на раскрытие их коммуникативных потенций, реализуемых в определенных регистрах речи.

Попытаемся увидеть эту заложенную в слове программу его речевого функционирования, или его функциональную парадигму. Сопоставим значения глагола говорить в таких предложениях, как (1) Она говорит с ним о сыне и (2) Реакция зрителей говорит о понимании режиссерского замысла.

Категориальной семантикой глагола определяется и типовое значение предложений (1) и (2), их компонентный состав. Сближает оба предиката сема «выражения информации». Далее по ступенькам анализа можно наблюдать различия.

В (1) семантика речевого действия предопределяет предикативную связь глагола с именем личного субъекта и необязательное, но отвечающее смысловым потребностям распространение компонентами со значением адресата (кому, с кем, перед кем), делиберата (что - для ограниченного круга имен, о чем, про что, насчет чего, по поводу чего и др., а также в виде придаточного с союзом что или прямой речи), оценки – характеристики речи, реже – технического средства (по телефону, по радио, в статье, в книге и т.п.): И кот ученый свои мне сказки говорил (Пушкин); И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит: Так и так… (Лесков)…

Во (2) глагол – неакциональный, не обозначает речевого действия, но символизирует логическое отношение типа умозаключения между двумя фактами, событиями, пропозициями: наличие одного явления позволяет судить о наличии другого. Такие глаголы были названы компликативами или пропозитивными связками. Если в конструкции (1) называются и лицо-отправитель информации, и лицо-получатель информации, то в конструкции (2), полипредикативной, лицо извлекающее информацию из сопоставленных явлений, не именуется, позиции личного имени в предложении нет. Оба компонента выражены отвлеченными именами, пропозитивно, реже конкретными, но с пропозитивным прочтением: Его туалет говорил о непринужденности вкусов (Боборыкин); Обветренное и загорелое лицо его и заскорузлые руки говорили о том, каким тяжелым трудом добывал он себе средства к жизни (Арсеньев); Тишина и мягкий свет говорили о жизни устойчивой и разумной (Паустовский).

Утрата глагольным словом акциональности влечет за собой обеднение и грамматических возможностей. Отсутствие видовой коррелятивности у говорить (2) словари отмечают. Не отмечено отсутствие форм 1 и 2 л., неупотребительность императива, деепричастия, возвратной формы, практически и инфинитива.

Богатый инвентарь суффиксально-префиксальных средств, обогащающих и модифицирующих значение говорить (1) (заговорить, поговорить, переговорить, переговариваться, договариваться, заговориться, поговаривать, уговорить, наговорить, наговориться и т.д.) не существует для говорить (2), так же как субстантивные отглагольные образования, относящиеся к разным оттенкам и употреблениям говорить (1), но не говорить (2) (говор, говорение, говорильня, говорун).

Синтаксические различия между говорить (1) и говорить (2) показаны выше в наборе компонентов организуемых ими конструкций. Обратим внимание и на то, что говорить (1) может быть полноценным предикатом и без распространяющих компонентов (Она заговорила: Он говорит, а я не слушаю и думаю о своем), тогда как конструкция (2) без второго именного компонента разрушается. Это свидетельствует об ином соотношении лексических и грамматических факторов в каждой из конструкций.

То же подтверждается и различиями в синонимических связях того и другого глагола. Говорить (1) вступает в синонимический ряд с глаголами речевого действия (ср. беседовать, общаться, сообщать, произносить, проговорить, промолвить, изречь…). Говорить (2) уходит из ряда речевых действий и оказывается в синонимическом ряду с глаголами показывать, демонстрировать, обнаруживать, означать, выявлять, свидетельствовать. Более того, полипредикативное предложение с говорить (2) значительно податливее к собственно конструктивным перестройкам, ср., например: По его костюму можно было судить о непринужденности вкусов; Непринужденность вкусов демонстрировал и его костюм и т.д.

Синтаксические различия ведут в текст. Располагая полной функциональной парадигмой, глагол говорить (1) может представлять речевое действие и в актуальном значении, в его конкретной длительности и наблюдаемости (Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит? – репродуктивный регистр речи), и в узуальном, повторяющемся (Кот ученый свои мне сказки говорил - информативный регистр речи), и в обобщенном, вневременном (Не та хозяйка, которая говорит, а та, которая щи варит – генеритивный регистр речи). Абсолютивное употребление говорить (1) с модальным оттенком умения, способности (Ребенок уже говорит; По-английски она читает, но не говорит) замкнуто рамками информативного регистра в его описательно-характеризующей разновидности.

Глагол говорить (2), с его неакциональной семантикой, морфологическими и функциональными ограничениями, реализует свое значение только в полипредикативной конструкции, представляющей информативный регистр.

<…> Оптимальная структура словарной статьи еще не выработана, но очевидно, что намечаются четыре аспекта характеристики в «Словаре» глагольных лексем:

1. Категориально-семантическая дифференциация глаголов, задающая их роли в определенных моделях предложения и набор их грамматических форм.

2. Семантико-синтаксическая характеристика глаголов. Система синтаксем, описанная в Синтаксическом словаре, позволяет исчислить семный состав глаголов, предопределяющий их обязательные и факультативные связи с именными формами и, следовательно, компонентный состав организуемых ими предложений.

3. Коммуникативно-регистровые характеристики выявляют предназначенность глаголов и их моделей предложения к употреблению в определенных коммуникативных типах речи (или коммуникативно-типологические ограничения).

4. Субъективно-оценочные и стилистические характеристики регулируют функционирование глаголов в плане экспрессии, коммуникативной целесообразности, прагматики и стилевой маркированности.

Словарь будет научно-справочным изданием для широкого круга пользующихся языком и изучающих язык. Вместе с тем он представит новое семантико-грамматическое исследование русского языка.

Теоретическое значение словаря можно видеть в том, что в нем 1) реализуется недостающий в лексикографии тип словаря, с новым способом лексикографической параметризации слова и 2) в грамматико-семантической структуре глаголов выявляются новые закономерные взаимодействия разных уровней языка и речи от лексики до текста. <…>

Системность и функциональность как имманентные свойства языка или как принципы его изучения выступают не в качестве альтернативы, а в глубоком, необходимом друг другу и исследователю взаимодействии, подчиненном высшему принципу – коммуникативному назначению языка.

 

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ

1. В какой степени грамматика лексикографируема?

2. Можно ли считать, что «Функциональный словарь русских глаголов» представляет собой одно из направлений функциональной лексикографии?

3. Какова цель функционального описания глагола?

4. Какова функциональная парадигма русского глагола?

5. Из каких элементов состоит словарная статья «Функционального словаря»?

 

 

М.В. Всеволодова. Теория функционально-коммуникативногосинтаксиса*

 

I. Теоретические основы функционально-коммуникативного синтаксиса. Введение

Функционально-коммуникативный синтаксис (ФКС) как фрагмент прикладной модели языка, ориентированной, в отличие от традиционного, классического, синтаксиса, на обучение активному владению языком. Функционально-коммуникативный – поскольку выявляет особенности функционирования языковых единиц и объектов; функционально-коммуникативный – поскольку ориентирован на выявление и описание закономерностей коммуникативной функции языка. Соотнесенность ФКС с классическим синтаксисом обусловливается спецификой его ориентации и может быть определена как следующий этап развития синтаксиса на базе собственно классического синтаксиса в прикладных (педагогических) целях. Место синтаксиса в различных практических курсах русского языка как неродного.

Методологические основы ФКС

Учет фундаментальных характеристик языка при формировании лингвистической концепции. Фундаментальные характеристики языка, релевантные для ФКС:

1) объективный характер языка и субъективный характер речевых строений;

2) материальный характер лексики и идеальный характер грамматики;

3) способность языка отображать объективную внеязыковую действительность в национально-детерминированном (национально-субъективном) виде;

4) системный характер языка как отражение системности познания мира;

5) коммуникативная и реляционная (воздействия) функции языка как первичные и обусловливающие наличие в языке комплекса коммуникативных механизмов.

Основные сферы компетенции ФКС:

1. Семантическое пространство языка (план содержания) и его единицы и объекты (общее представление).

а) Сема как элементарная единица смысла. Лексические, грамматические и лексико-грамматические семы. Соотнесенность лексических и грамматических сем в форме слова.

б) Функционально-семантическое поле как национально детерминированная реализация понятийной категории.

в) Система значений как элемент структуры функционально-семантического поля.

г) Типовая ситуация как основа речевые реализации содержательного аспекта языка.

д) Референциальные роли как составляющие типовых ситуаций.

2. Формальные единицы и объекты синтаксиса:

а) синтаксическая форма слова - синтаксема;

6) предложение-высказывание как конкретная речевая реализация абстрактной модели предложения;

в) словосочетание как образование, возникающее в процессе речепостроения; объект (не единица) синтаксиса;

г) дискурс как сфера «жизни» предложения-высказывания, объект (не единица) синтаксиса. Зона пересечения с лингвистикой текста и теорией речевых актов.

3. Языковые механизмы, обеспечивающие оптимальное функционирование речевых построений:

а) класс коррекционных механизмов, отвечающих за смысловую и формальную правильность речевых построений;

б) класс коммуникативных механизмов, отвечающих за оптимальное решение коммуникативных установок говорящего. <…>

 

II. Содержательные единицы и объекты синтаксиса

Понятие о семантическом пространстве языка.

1. Семантическое пространство языка как отражение языковой кар­тины мира носителей данного языка; ср. различное «видение» переме­щения в пространстве в славянских и неславянских языках.

2. Принцип упорядоченности семантического пространства языка.

Структурированность семантического пространства. Понятийные категории как категории универсальные (И.И. Мещанинов); функционально-семантические поля (ФСП) как национальная реализация понятийных категорий (А.В. Бондарко). <…>

Типовая ситуация (ТС)

1. ТС как единица плана содержания, формирующая на речевом уровне предикативные единицы.

2. ТС и смежные понятия:

1. ТС как единица денотативного уровня и пропозиция как едини­ца семантического (сигнификативного) уровня: В Таганроге родился Чехов; и Таганрог – родина Чехова (Одна ТС и две разных пропозиции).

Типы пропозиций:

1) событийные (С-пропозиции) и

2) логические (Л-пропозиции), в том числе: а) выражающие признак;
б) выражающие отношения.

Составляющие ТС – референциальные (денотативные) роли. Денотативная структура как содержательный инвариант предложения-высказывания. Пропозиция как сигнификативный вариант (семантиче­ская структура) представления денотативной структуры. Свертываемость как специфическая характеристика пропозиций в отличие от ТС.

2. ТС и предложение.

1) Возможное наличие в предложении факультативных для ТС компонентов.

2) Независимость ТС от формального уровня предложения (ср.: Это озеро принадлежит диким гусям. – Эти статья принадлежит молодому ученому. – Эта машина принадлежит моему соседу).

3) Соотнесенность денотативных ролей и членов предложения (об­щее представление). Понятия полипрозитивности и полипредикативности.

3. ТС и система значений. ТС как неоппозитивные множества, в которых реализуется конкретное значение в рамках системы, (на при­мере систем значений именной каузальности [М. В. Всеволодова, Т. А. Ященко] и именной темпоральности). <…>

4. ТС как лингвистические универсалии.

Денотативные роли

1. Денотативные роли – предикаты и партиципанты: актанты и сирконстанты.

1. Денотативные предикаты (матрица Т.В.Шмелевой, Е. В. Клобукова, М. В. Всеволодовой). Типы предикатов: бытийный, акциональный, статальный, реляционный, характеризационный; и сферы их проявления: физическая, физиологическая, эмоциональная, интеллектуальная, социальная, духовная. Предикативные и атрибутивные роли как функция позиции в предложении.

2. Классы актантных ролей.

1) Протагонист – роль субъектного типа, первый или единственный участник ситуации, его разновидности в соответствии с типами предикатов.

2) Пациентив – роль объектного типа, второй после протагониста участии ситуации, на которого направлено действие или отношение протагониста, его разновидности по конкретным типам ситуаций.

3) Адресат как третий после протагониста и пациентива участник ситуации и его разновидности.

4) Инструмент как участник, помогающий протагонисту осуществлять ситуацию, и его разновидности.

5) Ситуанты как участники, осложняющие: а) основную ситуацию (авторизатор, композитив и пр.) и б) представление ситуации (партитив, сурсив и пр.).

3. Классы сирконстантов.

1) Сирконстанты со значением места: локатив (в лесу), директив-старт (из леса. со стороны леса) и директив-финиш (в лес, в сторону ле­са), трасса (лесом, через лес, по лесу), дименсив (на сто километров, ки­лометрами), лиминатив (в литературе).

2) Сирконстанты со значением времени: темпоратив (а мае), дименсив (весь май), терминатив (за май).

3) Сирконстанты ФСП обусловленности: каузатив (из-за дождя),кондитив (при хорошей погоде), консеквентив (к моему удивлению), финитив (ехать за хлебом) и др.

2. Денотативные роли как лингвистические универсалии. <…>

 

Ш. Формальные единицы и объекты синтаксиса

Форма слова в синтаксисе

Словоформа, словесная форма, синтаксическая форма слова – синтаксема (А, М. Мухин, Г. А. Золотова). Морфологическая и синтак­сическая парадигмы слова.

Типы синтаксем по их содержанию:

1. С самостоятельным семантическим значением (семантически самодостаточные: время, место, причина, некоторые предикатные и некоторые актантные значения) – свободные синтаксемы.

2. Приобретающие или проясняющие свое значение в структуре предложения – обусловленные синтаксемы, в том числе:

1) получающие субъектно-предикатные значения (Сыну – год);

2) выражающие модусные (авторизационные и др.) значения (Чтобы ты мне /у меня в пять часов был дома) (В. В. Клобуков);

3. Получающие то или иное значение в сочетании с другим словом – связанные, зависимые синтаксемы (читать книгу: любоваться луной).

Понятие о типах позиций синтаксем: позиции в семантической структуре предложения (позиция-1) и позиции в формальной структуре предложения (позиция-2). Позиции-1 синтаксем:

1. Вне предложения (заголовок, ярлык, этикетка и под