Заключительных частиц

 

По своему происхождению заключительные частицы очень неоднородны. В их составе выделяются:

(1) заключительные частицы, этимологически не сводимые к другим элементам современного языка (И, Э, КА, НА (эмотив), НИ, НЭ, Я, Ё).

(2) производные от союзов (ГА, КЭДО, ТО, НОНИ, МОНОДЭ, КАРА, СИ и др.).

(3) связанные с субстантиваторами (НО, МОНО, КОТО)

(4) производные от других частиц, употребляющихся внутри предложения (ВА, ЯРА)

(5) производные от связок (ДАТТЭ)

(6) производные от модальных концовок (КАСИРА, КАМО, МОНОКА)

(7) производные от аффиксов (ККЭ, (Т)ТАРА, (Т)ТЭБА).

Частицы, которые либо полностью утратили свои связи с исходными элементами (1), либо в значительной степени обособились от них, (4), (7), в функциональном отношении идентифицируются однозначно. Сложнее обстоит дело с теми частицами, которые в той или иной мере сохранили свойства исходных элементов. Например, не вполне обособилась от модальной концовки КА=МО=СИРЭНАЙ частица КАМО, от концовки МОНО=ДЭС=КА – частица МОНОКА (ее можно считать менее вежливым вариантом этой концовки, или наоборот, концовку можно считать более вежливым вариантом частицы, поскольку их смысловое значение одинаково). То же самое можно сказать о синтаксическом субстантиваторе НО и производной от него заключительной частице НО.

Не всегда однозначно решается вопрос идентификации частиц, образовавшихся от союзов в результате такого специфического приема, как сокращение высказывания с одновременной инверсией главного и придаточного. Несмотря на сложное описание, этот прием очень прост и встречается в устной речи сплошь и рядом. Его суть состоит в том, что высказывание, состоящее из двух частей (например, условие и следствие, причина и результат и т.п.), соединенных между собой союзом, по разным причинам часто сокращается. При этом имплицируется вторая часть высказывания (главное предложение), а постпозитивно употребляющийся союз, входящий в состав первой части (придаточного предложения), в результате этого оказывается в позиции заключительной частицы в конце фразы. Например:

НЭ=САН=ТТЭ, ОКАСИЙ=НО=НЭ. ДАРЭ=МО КАЭРУ=НАНТЭ ИВАНАЙ= НОНИ (СГ, 47). Какая-то (ты) странная, сестра. Никто ведь и не говорит, что уходит (женская речь).

ТО:КЁ:=Э=ВА НАНАДЗЮППУН=КА... ДЗЁ:КЭН=ТО=СИТАРА САЙКО:=ДА= КЭДО (СГ,68). Семьдесят минут до Токио...? Ну что ж, условие отличное...(мужская речь)

Частицы этого типа имеют в некотором роде двойственный характер. С одной стороны, они сохраняют отпечаток союзной функции, поскольку связывают первую, эксплицированную реплику со второй, реально не эксплицированной, но отчетливо подразумеваемой и очевидной для обоих собеседников. С другой стороны, эта подразумеваемая реплика несмотря на всю свою очевидность не может быть реально восстановлена в речи без нарушения ее естественного ритма и внесения избыточной информации. По мере того, как такие “усеченные” фразы в результате регулярного употребления превращаются в разговорную норму, союзом превращается в заключительную частицу. Степень утраты союзной функции у частиц этой группы неодинакова. Наиболее прочно в разряд заключительных частиц перешли ТО, ГА, КЭДО, ЯРА. Их использование в функции заключительных частиц описано в грамматических словарях. В наименьшей степени частицами признаются сегодня СИ, КАРА, КУСЭНИ, НОНИ, МОНОДЭ, хотя механизм превращения в частицы для всех этих союзов принципиально одинаков, и признавать частицами одну их часть и не признавать другую было бы непоследовательно.

В связи с переходом ряда союзов в заключительные частицы возникает одна немаловажная для практической работы с японским языком проблема.

На практике следует разграничивать случаи перехода союза в заключительную частицу от случаев употребления союза в инвертированных высказываниях, при котором его функциональная сущность остается неизменной. Такие высказывания в норме состоят из главного и придаточного предложений, следующих в определенном порядке – придаточное вначале, главное в конце. При инверсии главное выносится вперед, а придаточное, вводимое союзом, следует после него, и союз, таким образом, оказывается в финальной позиции, характерной для заключительной частицы. Покажем это на примерах:

ИНАДА=КУН=ВА МАЙНИТИ КИТЭ=ИРУ=КА? – СУГИКО=САН=ГА КУРУ ТОКИ=ВА КУРУ. – КОНАЙ ТОКИ=ВА КОНАЙ=НО=КА? – КУРУ ХИЦУЁ:=ГА НАЙ= КАРА (МС, 128). Инада бывает каждый день? – Бывает, когда Сугико приходит. – А когда Сугико не приходит, (его) не бывает? – Приходить незачем.

В последнем высказывании подразумевается, но не произносится: “поэтому и не приходит”. Эта реплика имплицирована в силу ее очевидности из предыдущей. Но в то же время восстановить ее невозможно без ущерба для диалога: либо будет допущена тавтология, либо нужно менять структуру диалога. Это и дает основания считать КАРА в этой фразе не союзом, а заключительной частицей.

Другой пример:　 СА, ТАБЭНАСАЙ. УМАЙ= КАРА (НВ,172). Да ты ешь. (Это) ведь вкусно. Здесь тоже присутствует инверсия главного и придаточного предложений. При прямом порядке было бы: СА, УМАЙ= КАРА, ТАБЭ=НАСАЙ. Восстановление прямого порядка ничего во фразе не меняет, поэтому КАРА признается союзом, несмотря на занимаемую им позицию заключительной частицы.

Формулируем правило: возможность восстановления прямого порядка реплик в инвертированных фразах без ущерба для логики и грамматики есть признак употребления союза, а отсутствие такой возможности – признак его превращения в заключительную частицу.