Заключительных частиц

По своему происхождению заключительные частицы очень неоднородны. В их составе выделяются:

(1) заключительные частицы, этимологически не сводимые к другим элементам современного языка ( И, Э, КА, НА(эмотив), НИ, НЭ, Я, Ё ) .

(2) производные от союзов ( ГА, КЭДО, ТО, НОНИ, МОНОДЭ, КАРА, СИ и др.) .

(3) связанные с субстантиваторами ( НО, МОНО, КОТО )

(4) производные от других частиц, употребляющихся внутри предложения ( ВА, ЯРА )

(5) производные от связок ( ДАТТЭ )

(6) производные от модальных концовок ( КАСИРА, КАМО, МОНОКА )

(7) производные от аффиксов ( ККЭ, (Т)ТАРА, (Т)ТЭБА ) .

Частицы, которые либо полностью утратили свои связи с исходными элементами (1), либо в значительной степени обособились от них, (4), (7), в функциональном отношении идентифицируются однозначно. Сложнее обстоит дело с теми частицами, которые в той или иной мере сохранили свойства исходных элементов. Например, не вполне обособилась от модальной концовки КА=МО=СИРЭНАЙ частица КАМО, от концовки МОНО=ДЭС=КА – частица МОНОКА (ее можно считать менее вежливым вариантом этой концовки, или наоборот, концовку можно считать более вежливым вариантом частицы, поскольку их смысловое значение одинаково). То же самое можно сказать о синтаксическом субстантиваторе НО и производной от него заключительной частице НО .

Не всегда однозначно решается вопрос идентификации частиц, образовавшихся от союзов в результате такого специфического приема, как сокращение высказывания с одновременной инверсией главного и придаточного. Несмотря на сложное описание, этот прием очень прост и встречается в устной речи сплошь и рядом. Его суть состоит в том, что высказывание, состоящее из двух частей (например, условие и следствие, причина и результат и т.п.), соединенных между собой союзом, по разным причинам часто сокращается. При этом имплицируется вторая часть высказывания (главное предложение), а постпозитивно употребляющийся союз, входящий в состав первой части (придаточного предложения), в результате этого оказывается в позиции заключительной частицы в конце фразы. Например:

НЭ=САН=ТТЭ, ОКАСИЙ=НО=НЭ. ДАРЭ=МО КАЭРУ=НАНТЭ ИВАНАЙ=НОНИ (СГ, 47). Какая-то (ты) странная, сестра. Никто ведь и не говорит, что уходит (женская речь).

ТО:КЁ:=Э=ВА НАНАДЗЮППУН=КА... ДЗЁ:КЭН=ТО=СИТАРА САЙКО:=ДА=КЭДО(СГ,68). Семьдесят минут до Токио...? Ну что ж, условие отличное...(мужская речь)

Частицы этого типа имеют в некотором роде двойственный характер. С одной стороны, они сохраняют отпечаток союзной функции, поскольку связывают первую, эксплицированную реплику со второй, реально не эксплицированной, но отчетливо подразумеваемой и очевидной для обоих собеседников. С другой стороны, эта подразумеваемая реплика несмотря на всю свою очевидность не может быть реально восстановлена в речи без нарушения ее естественного ритма и внесения избыточной информации. По мере того, как такие “усеченные” фразы в результате регулярного употребления превращаются в разговорную норму, союзом превращается в заключительную частицу. Степень утраты союзной функции у частиц этой группы неодинакова. Наиболее прочно в разряд заключительных частиц перешли ТО, ГА, КЭДО, ЯРА. Их использование в функции заключительных частиц описано в грамматических словарях. В наименьшей степени частицами признаются сегодня СИ, КАРА, КУСЭНИ, НОНИ, МОНОДЭ, хотя механизм превращения в частицы для всех этих союзов принципиально одинаков, и признавать частицами одну их часть и не признавать другую было бы непоследовательно.

В связи с переходом ряда союзов в заключительные частицы возникает одна немаловажная для практической работы с японским языком проблема.

На практике следует разграничивать случаи перехода союза в заключительную частицу от случаев употребления союза в инвертированных высказываниях, при котором его функциональная сущность остается неизменной. Такие высказывания в норме состоят из главного и придаточного предложений, следующих в определенном порядке – придаточное вначале, главное в конце. При инверсии главное выносится вперед, а придаточное, вводимое союзом, следует после него, и союз, таким образом, оказывается в финальной позиции, характерной для заключительной частицы. Покажем это на примерах:

ИНАДА=КУН=ВА МАЙНИТИ КИТЭ=ИРУ=КА ? – СУГИКО=САН=ГА КУРУ ТОКИ=ВА КУРУ. – КОНАЙ ТОКИ=ВА КОНАЙ=НО=КА ? – КУРУ ХИЦУЁ:=ГА НАЙ=КАРА(МС, 128). Инада бывает каждый день? – Бывает, когда Сугико приходит. – А когда Сугико не приходит, (его) не бывает? – Приходить незачем.

В последнем высказывании подразумевается, но не произносится: “поэтому и не приходит”. Эта реплика имплицирована в силу ее очевидности из предыдущей. Но в то же время восстановить ее невозможно без ущерба для диалога: либо будет допущена тавтология, либо нужно менять структуру диалога. Это и дает основания считать КАРА в этой фразе не союзом, а заключительной частицей.

Другой пример:　СА, ТАБЭНАСАЙ. УМАЙ=КАРА (НВ,172). Да ты ешь. (Это) ведь вкусно. Здесь тоже присутствует инверсия главного и придаточного предложений. При прямом порядке было бы: СА, УМАЙ=КАРА, ТАБЭ=НАСАЙ. Восстановление прямого порядка ничего во фразе не меняет, поэтому КАРА признается союзом, несмотря на занимаемую им позицию заключительной частицы.

Формулируем правило: возможность восстановления прямого порядка реплик в инвертированных фразах без ущерба для логики и грамматики есть признак употребления союза, а отсутствие такой возможности – признак его превращения в заключительную частицу.