Ностью достоверную мысль В. Л. Янина о введении в 1291 году новых принципов выбора посадников.

Следующее изменение в системе посадничества, по Янину, произошло в 1354 году. Основанием для этого заключения послужила грамота с наказом послам Юрию и Якиму 1372 г., на которой сохранились 11 пе­чатей и след от прикрепления двенадцатой. На части сохранившихся печатей указана их принадлежность посадникам и тысяцким, на других названы лишь име­на их владельцев. В конце грамоты сказано: «А пове-леша лечати приложити изо всехъ пяти кончевъ к сей грамоте»¹. Это и привело Янина к выводу, что 12 печа­тей распределялись следующим образом — 2 принадле­жали степенным (новгородским) посаднику и тысяц-кому, а остальные посадникам и тысяцким, представ­лявшим концы, — по 2 от каждого.

Сопоставляя этот вывод с сообщениями летописи о волнениях в 1350 году, которые привели к избранию посадником Онцифора Лукича, и с его деятельностью, Янин счел возможным отнести эту перемену в системе посадничества к 1354 году, когда Онцифор Лукич сло­жил свои полномочия². «В середине XIV века, — пишет В. Л. Янин, — в Новгороде одновременно правят шесть посадников — по одному от каждого конца и еще один главный, степенный»³. Появление шестого посадника нарушало принцип равенства концов в «государствен­ном совете». Шестое место, как объясняет Янин, до­сталось Славенскому концу, что было «обосновано ис­торически и определяло равновесие Славно и Прусской улицы, добившейся создания на Софийской стороне фиктивного Загородского конца»⁴.

Во втором десятилетии XV века, по мнению Янина, произошло последнее в истории республики крупное преобразование института посаднической власти. От­метив увеличение в это время числа посадничьих имен в новгородских источниках, исследователь приходит к выводу, что это могло быть только результатом серь­езной реформы, по которой число посадников, избирае­мых каждым концом, возросло, но общее соотношение между концами, явившееся результатом исторически сложившейся расстановки сил, оставалось неизменным.

¹ ГВН и П. С. 32—33.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 196—197. 199.

³ Янин В. Л. Очерки... С. 234.

⁴ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 246.

_______________ 196 _______________

Число посадников возросло до 24 человек во второй четверти XV века, а в рассказе о встрече Ивана III фигурируют, по подсчетам Янина, 34 посадника, но так как число посадников должно было быть кратным шести, то в действительности оно равнялось 36.

В 1421 году летопись упоминает двух степенных по­садников. В начале года это был Михаил Иванович, но уже 1 сентября при выборах нового владыки фигу­рирует посадник Тимофей Васильевич. Этот факт ве­дет к заключению, что посадники избирались уже не ежегодно, как при Ланнуа, а дважды в год, в феврале и в августе. Исследователь готов допустить мысль, что Михаил Иванович умер в 1421 году, но ее приходится отвергнуть, так как от его имени исходит более позд­нее докончание с великим князем Василием Васильеви­чем¹. Почему-то не учитываются другие возможности — смещение посадника в результате недовольства сто деятельностью или добровольная отставка. Казалось бы, одного случая недостаточно для заключения о но­вых сроках полномочий степенного посадника. К тому же, эпизод 1421 года не единственный и не первый в новгородской истории, когда в один год посадник ме­нялся дважды. Мы уже говорили о 1332 годе, когда «коромольницы» отняли посадничество у Федора Ахмы-ла и дали его Захарью Михайловичу, а затем отняли его и у Захарья и передали Матвею².

По мнению В. Л. Янина, расширение списка посад­ников и сокращение срока степенного посадничества ве­ло к умалению личного авторитета посадника, «под­рывало автократическое начало республиканской бояр­ской власти и выдвигало на первое место авторитет общебоярского органа — совета господ», что привело к угасанию интереса летописцев к посадникам³. И это не бесспорно. Обилие посадников, избираемых концами, могло снизить их авторитет, дробило их влияние в кон­цах, но зато возвышало посадника степенного. В кол­легии из шести человек каждый мог считать себя поч­ти равным первому сановнику. Иное дело, когда посадничий корпус разросся до 36 человек и, как отме­чает Янин, должности степенного посадника могли до­стигнуть уже не все кончанские посадники, а лишь те

¹ См.: Янин, В. Л. Новгородские посадники. С. 246—251, 310—313.

² НПЛ. С. 99.

³ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 270.

—______________ 197 ________________

из них, которые принадлежали к наиболее влиятель­ным родам. Таким образом, возникло как бы три слоя посадников: степенные, лидеры концов, из которых степенные посадники выходили, и все остальные. Эти лидеры, числом шесть, по-прежнему осуществляли кон-чанское представительство и назывались, по мнению Янина, кончанскими старостами¹.

Исходя из такой классификации, Янин выдвигает совершенно оригинальное толкование термина «старый посадник», который до него понимался исследователя­ми как «бывший степенной посадник»². По его предпо­ложению, «старые посадники», появившиеся в источни­ках впервые в 1423 году, — это не бывшие, а старей­шие, большие, т. е. главенствующие коичанские пред­ставители, или кончанские старосты, это группа из ше­сти посадников, представляющих весь Новгород и нов­городские концы³.

Лучший аргумент в пользу концепции Янина — «до­статочно большое число лиц, носивших в XV веке титул посадника, но так и не ставших степенными»⁴. Но вряд ли это можно утверждать с полной определенностью, учитывая 'пробелы источников и нечеткость критериев разграничения посадников.

Оригинальная система, предложенная Яниным, по­лучила поддержку ряда исследователей в нашей стра­не и за рубежом⁵. Но она вызывает и ряд сомнений. Выборы посадников с 1291 года оказываются двухсту­пенчатыми, а с десятых годов XV века — трехступен­чатыми. Сначала на кончанских вечах избираются кон­чанские посадники, затем (с XV в.), видимо, там же — старые посадники и, наконец, на городском вече — сте­пенный посадник.

Идея избрания новгородцами не одного, а сразу нескольких посадников высказывалась еще К. Калай­довичем, изучавшим проблему в начале прошлого ве­ка. Он полагал, что, за исключением раннего перио-

¹ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 305.

² См.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Изд. 4-е. М., 1909. С. 192; Он же. Сочинения. Т. II. С. 70; Рожков Н. А. Политические партии в Великом Новгороде XII—XV вв.//Из рус­ской истории. Очерки и статьи. Пг., 1923. С. 283 и др.

³ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 305.

⁴ Там же. С. 297.

⁵ См.: Leuschner J. Novgorod. S. 76; Российское законодатель­ство X—XX вв. Т. I. С. 302.

_______________198 ———————————————

да, на городском вече одновременно выбирали с 1282 года двух, примерно с 1386 года — трех, а, потом — пять посадников (по числу концов). Он даже пытался распределить обязанности между посадниками. Так, он полагал, что при наличии пяти посадников каждый уп­равлял одним концом города¹. Янин переносит эти вы­боры в концы. Беда в том, что ни разу источники не говорят о выборах кончанских посадников, не только нескольких, но и одного. Между тем, если кончанские посадники избирались пожизненно, а из их среды вы­ходили посадники городские, то это было немаловаж­ное событие в жизни города, которое могло бы при­влечь внимание летописца.

Выборов как фикции, формальности Новгород не знал. Выборы посадников нередко сопровождались конфликтами, и эти конфликты наверняка разгорались бы в рамках концов, если бы выборы действительно имели там место. Выделение одного старого посадника из шести обычных могло бы послужить для конфликта серьезным поводом, если бы вопрос решался на вече. Но нам ничего не известно о конфликтах и междоусо­бицах в пределах концов. Сталкиваются всегда концы и стороны. Это не случайно: концы, как подчеркивает и Янин, представляли собой не только административ­ные единицы, но и исторически сложившиеся общно­сти, тесно спаянные социально-экономическими связя­ми и группировавшиеся вокруг знатнейших боярских фамилий. Их авторитет обеспечивался не выбором, а богатством, влиянием, лидерством. Они представляли конец как его старейшины. Выборы становились необ­ходимы, когда нужно было договориться между конца­ми, определить лидерство в масштабах Новгорода. Вы­боры уличанских и даже кончанских старост не проти­воречат такому взгляду.

Речь идет об исполнителях, о лицах, наделенных полицейскими функциями, они были начальниками над простыми людьми. Едва ли следует думать, что старо­ста улицы был выше боярина. Скорее всего, он нахо­дился под его влиянием, хотя и представлял самоуп­равляющуюся в известных пределах административную единицу. Можно предположить, что, когда грамоты го­ворят о «посадниках великого конца Славенского», имеются в виду не должностные лица, выбранные этим

¹ См.: Калайдович И. Ф. Указ. соч. С. 31—35. •———-——————————— 199 _______________концом для внутреннего управления, а новгородские посадники, вышедшие из этого; конца и, естественно, являющиеся его лидерами, поднявшимися над обычны­ми боярами.

Грамота Славенского конца Саввино-Вишерскому монастырю с подтверждением прежнего пожалования землею на реке Вишере не подтверждает представле­ний Янина о старых и обычных посадниках в концах и вообще о кончанских посадниках. «Покончаша проме-жу собя посадники великого конца Славенского, и боя­ре, и житьи люди, и весь великий конец Славенский, и пожаловаша игумена Алексея и старцов святаго Воз­несения что дали посадники Федор Тимофеевич и Иван Александрович, и старшие посадники, и тысяцкии зем­лю кончанскую Саве старцу»¹. Если названных посад­ников считать кончанскими, а не городскими, совер­шенно непонятно, почему же «старшие посадники» приводятся после обычных и без имен. Но Федор Тимо­феевич и Иван Александрович были посадниками степен­ными, и речь в грамоте идет о подтверждении пожало­ваний, сделанных в свое время ими и более ранними, т. е. более старыми — старшими посадниками, вышед­шими из Славенского конца и потому делавшими по­жертвования от имени своей общины.

Изложенные сомнения побуждают придерживаться не новаторского, выдвинутого В. Л. Яниным, а тради­ционного понимания степенных и старых посадников. Появление термина «старый посадник» лишь в XV ве­ке вполне может объясняться участившейся сменой по­садников, увеличением числа носителей этого титула и необходимостью выделить среди них первого новгород­ского сановника. Как ни понимать определение «ста­рый» (бывший или главный), нет сомнений в том, что оно употреблялось источниками далеко не всегда, ча­сто они говорят просто о посадниках. Применение нов­городскими источниками титула «посадник» к лицам, уже не являющимся степенными посадниками, до по­явления термина «старый посадник» было доказано еще Н. И. Костомаровым, приводившим случай 1257 го­да², когда летопись говорит о смерти «посадника Онанья», между тем как пошел уже третий год с того

¹ ГВН и П. С. 148.

² См.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 40; НПЛ. С. 82.

_______________ 200 _______________

времени, как он оставил должность степенного посад-|ника.

Переходя из степенных в разряд старых, посадники (сохраняли положение крупных сановников и участвова­ли в управлении, о чем свидетельствуют грамоты, скреп-венные печатями нескольких посадников. Замечание Костомарова, что грамоты всегда писались от имени одного посадника и тысяцкого, неверно¹. Цитировав­шаяся грамота Славенского конца служит тому иллю­страцией. Позиции руководителей в концах, видимо, за ними сохранялись, хотя и здесь первенство, конечно, принадлежало степенным посадникам.

Тысяцкии был вторым после посадника представителем светской власти в Новгороде. История этого института, как и посадничества, уходит в дореспубликанский пе­риод, и ее первые этапы не обнаруживают черт, выде­ляющих Новгород среди других русских земель. Сло­во «тысяцкии» связано с древней десятичной военной системой. Впервые термин «тысяча» употреблен в ле­тописи под 1089 годом для обозначения войска, но во главе тысячи стоял воевода Ян. Титул «тысяцкии» стал применяться к главе тысячи, по наблюдению западно­германского исследователя К. Р. Шмидта, с начала XII века², причем он встречается во всех княжествах Киевской Руси³. Тысяцкие известны источникам и как представители княжеской администрации, и как орган местного самоуправления. И. Я. Фроянов приводит пример киевского тысяцкого Лазаря, «которого лето­писец определенно отличает от княжеского тысяцкого»⁴. В связи с Новгородом тысяцкии впервые упомина­ется в летописях под 1138 годом⁵. Но это был еще кня­жеский тысяцкии. Договорная грамота Новгорода с Готским берегом и немецкими городами о мире, о по-

¹ См • Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. И. С. 41.

² См.: Stnidt К. R. Soziale Terminologie. S. 107; Leuschner J. Novgorod. S. 87.

³ См.: Воронцов-Вельяминов В. А. К истории ростово-суздаль-ских и московских тысяцких//История и генеалогия. М, 1977. С. 124—139.

⁴ Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политиче­ской истории. С. 210—211; ПСРЛ. Т. II. С. 347—349.

⁵ ПСРЛ. Т. I. С. 304.

-______________ 201 _______________

сельских и торговых отношениях и о суде, датируемая 1189—1199 гг., свидетельствует о появлении тысяцкого в качестве представителя Новгорода наряду с посад­ником¹.

В дореволюционной литературе был весьма рас­пространен взгляд на тысяцкого как на защитника и выразителя интересов народа. И. Лизакевич полагал, что тысяцкий смотрел, чтобы посадник не посягал на публичную свободу и права народа. В самом названии должности он видел указание на то, что тысяцкий дол­жен был иметь дело со «многими тысячами людей», и прямо называет его: «тысяцкий или народный трибун»². Характеристику Лизакевича воспроизвел и М. Коча-нович. «По некоторым чертам... можно судить, что он (тысяцкий. — О. М.) имел специальное назначение за­ведовать преимущественно простым, черным наро­дом»³,—.писал Н. И. Костомаров. Произвольно рас­ширяя юрисдикцию тысяцкого, Костомаров утверждал, что он судил черный народ, и притом беспошлинно, от­чего в суд тысяцкого и не мешался наместник князя, которого интересовали доходы⁴. Подобные взгляды оказались весьма живучими. В. Ф. Андреев в популяр­ном издании по истории Новгорода пишет, что в доку­ментах XII—XIII вв. тысяцкий «выступает как предста­витель черных людей»⁵.

Между тем подобные суждения основаны только на буквальном понимании фрагмента одного из списков грамоты князя Всеволода церкви св. Ивана на Опоках о старостах. Этот документ дошел до нас в двух су­щественно различных редакциях.

Вариант, следующий за Троицким списком Новгородской 1-й летописи И язь князь великий Всеволод поставил есьм святому Ивану три ста­росты от житьих людей,

Вариант, следующий