Административное устройство Новгородской волости

Обширные владения, лежавшие за пределами главного города и называвшиеся все вместе Новгородской во­лостью или волостями, управлялись различно вследст­вие неодинакового уровня их колонизации. Одни земли, давно присоединенные к Новгороду, полностью вклю­чились в его экономическую жизнь, были густо заселе­ны новгородцами и хозяйственно освоены ими, другие были поверхностно связаны с центром победами новго­родского оружия. Характер административной зависи­мости подвластных территорий от метрополии обуслов­ливался в известной мере их географической удален­ностью от Новгорода и близостью к другим государст­вам, усиливавшей децентралистские тенденции. Эти два фактора создавали вокруг Новгорода политические пояса, отличавшиеся различной степенью зависимости от новгородских властей.

Ближайшие к Новгороду территории, ранее других и более активно подвергавшиеся его экономическому и политическому влиянию, не считались колониями и полностью восприняли политический быт Вольного го­рода. Городские центры этих земель были отстроены и заселены выходцами из Новгорода, воспроизведшими и его государственный строй с теми только видоизмене­ниями, которые диктовались обязанностями по отноше­нию к центральной власти. После падения республики эти земли известны под названием пятин новгородских: Вятская, Шелонская, Обонежская, Деревская и Бежец-

¹ Янин В. Л. Очерки... С. 228.

² См.: Leuschner J. Novgorod. S. 100, ИЗ, 118.

______________ 255 _______

кая. В источниках эпохи Вольного города пятинам соответствуют земли, сотни или ряды тех же и иных наименований¹. Сотен было почти вдвое больше, чем пятин. Как отмечалось, Б. А. Рыбаков идентифицировал их с половинами, на которые пятины делились в писцо­вых книгах XV—XVI веков. Впоследствии Москва пере­именовала полупятины в уезды.

Пятины (в республиканскую эпоху — сотни) были всего лишь географическим или историческим понятием, не связанным непосредственно с системой управления. Пятинные земли в административном отношении разде­лялись на так называемые волости (называвшиеся в московское время присудами или уездами), т. е. обла­сти, расположенные вокруг местных городов, управляе­мые ими и тянувшие к ним повинностями. Никаких указаний на наличие властей, постоянно объединяющих присуды, расположенные на территории будущих пятин, мы не имеем. Видимо, Новгород был единственным по­стоянным административно-связующим звеном между присудами и комбинировал их (при отдаче в кормление, например) в зависимости от обстоятельств.

Центрами, вокруг которых формировались волости, были провинциальные городки, носившие название при­городов. Их было около тридцати по всей земле, и внут­реннее управление каждого было сколком с новгород­ского. Пригороды также делились на концы, собирали веча и пользовались во внутренних делах урезанной автономией, по-видимому, распространявшейся только на те дела, которые уступал в их ведение Новгород. Пригороды управлялись посадниками, но последние не избирались пригородским вечем, а назначались из Нов­города, причем не из местного населения, а из новго­родских бояр, о чем свидетельствуют случаи назначения пригородскими посадниками лиц, лишенных новгород­ского посадничества, и наоборот, избрания пригород-оких посадников новгородскими². В исключительных

¹ Доказательства того, что вольный Новгород не знал пятин-ного деления, с разбором упоминаний о пятинах и соответствую­щих им землях в исторических источниках, а также литературных, мнений, см.: Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских..

С. 25—49.

² Так, на печати новгородского посадника Василия Николаеви­ча указан титул «русский посадник» — свидетельство того, что он посадничал и в Старой Руссе. См.: Янин В. Л. Новгородские по­садники. С. 270.

.256

случаях пригороды отказывались принимать прислан­ных из Новгорода посадников¹. Но, как лравило, для вступления посадника в должность не требовалось ни­какого выражения согласия со стороны пригорода. Так же обстояло дело и с князьями, которых Новгород в качестве кормленников посылал в пригороды с целью обороны. Пригороды не могли прогонять неугодных князей и при недовольстве ими лишь жаловались Нов­городу².

Зависимость пригородов от центра не ограничива­лась назначением князей и посадников. Для них были обязательны все решения новгородского веча, в том числе и такие, затрагивающие интересы всей земли, как объявление войны, заключение мира, призвание князя, торговые соглашения. Обороной также ведал Новгород и поставленные им воеводы. На пригороды возлагались финансовые повинности в пользу главного города, глав­ный город был местом верховного суда для всех приго­родов, кроме Пскова³. Наконец, пригороды несли обя­занности по отношению не только к светским, но и ду­ховным властям центра. Зависимость пригородов от центра была настолько обременительной, что постоянно порождала недовольство и стремление отложиться от Новгорода, проявлявшиеся не только во Пскове, сумев­шем добиться независимости, но и в Ладоге, Вологде,

- Торжке и т. д.

Территории, приписанные к пригороду, пригородские волости, делились на более мелкие административные единицы — погосты, состоявшие из нескольких селений. Под погостом понимают как административную единицу в целом, так и центр ее управления. Установление по­гостов в Новгородской земле связывается летописями с именем княгини Ольги (947 год: «Иде Ольга в Новго­род и устави погосты и дань»). Глубокая древность сель­ского-административного деления была обусловлена нуж­дами казны, ибо погосты — в первую очередь организа­ция податная, главнейшая обязанность которой заклю­чалась в раскладке и выполнении повинностей. Для

¹ Так поступили в 1229 году новоторжцы (НПЛ. С. 274).

² Такой случай сообщает летопись под 1384 годом (НПЛ.

С. 379).

³ Об отношениях пригородов к центру см.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 54—58; Ключевский В. О. Сочинения. Т. II. С. 74—75; Корф С. Л. История русской государ­ственности. СПб., 1908. Т. 1. С. 231—232.

17 Заказ 2695

населения округа погост был ближайшим местом управ­ления и суда. Во главе погостов стояли старосты, для решения важнейших дел собирали вече.

Земли, не вошедшие в конце XV века в пятинное деление, находились на несколько особом положении. Чем дальше от Новгорода на северо-восток или чем ближе к соседним могущественным государствам, тем слабее становились связи с Новгородом. В разделе о владыке приводилось высказанное советскими исследо­вателями предположение, что некоторые из этих земель ставились иногда под прямое управление главы новго­родской церкви.

Пограничные области — Торжок, Бежицы, Волок Дамский, Ржев, Великие Луки — находились в совме­стном владении Новгорода и соседних княжеств, что позволяло им не всегда считаться с новгородской волей. В Торжке особенно часты были антиновгородские вы­ступления и 'попытка променять новгородское поддан­ство на великокняжеское.

Обширная Двинокая земля (Заволочье), лежавшая за Обонежской и Бежицкой пятинами, формально име­ла такое же управление, как и ближайшие новгород­ские земли, так же делилась на пригородские волости и погосты, управлялась присылаемыми из Новгорода посадниками и воеводами, причем деятель­ность последних не исчерпывалась военным управлени­ем — на воеводах лежали и функции гражданской адми­нистрации, например сбор пошлин¹. Распоряжения центральных властей считались обязательными для дви-нян, как показывает, в частности, грамота Великого Новгорода посаднику на Колмогоры и боярам двин­ским о поручении Печерской стороны в ведение некоего Михаила для рыбного промысла с запрещением двин­ским боярам вмешиваться в его дела². Новгород любил взваливать свои финансовые тяготы на плечи колоний. Так, в 1386 году великий князь «взял гнев на Новгород» за разбойничьи походы ушкуйников по Волге и потре­бовал штраф в 8000 рублей. «В том же лете, — расска­зывает летопись, — ездиша за Волок посадники новго­родские и дети боярские брати 5000 рублев, что возло­жил Новгород на Заволочскую землю, занеже заволо-чане были же на Волге».

Однако фактически Двинская земля была гораздо более самостоятельной и частенько проявляла своево­лие. Это объяснялось, наряду с географическим поло­жением земли, тем, что двинская колонизация носила частичный характер и осуществлялась на свой страх и риск боярскими дружинами, быстро терявшими связи с центром.

Двинские бояре не раз изменяли Новгороду и всту­пали в сговор с московскими князьями, которые, исполь­зуя местные настроения, без особого труда захватывали новгородские земли. Особенно известно.присоединение Двинской земли к Москве в 1397 году, приведшее к по­жалованию великим князем московским Василием Дмитриевичем уставной грамоты.

Начиная с Двинской земли, и чем дальше на северо-восток, тем в большей мере, новгородские поселения были редкими островками — крепостями или торговыми центрами — среди племен финского происхождения. На­циональная рознь усложняла удержание этих террито­рий за Новгородом. Здесь чаще, чем в собственно нов­городских землях, вспыхивали мятежи.

Принципиально особую категорию новгородских колоний составляли земли на крайнем севере и востоке государства — Пермская земля, Югра, Печора и Тер­ский берег. Новгородская колонизация этих районов не зашла дальше торговли и сбора дани. Появлявшиеся здесь колонии отделялись от Новгорода и существовали самостоятельно, как Вятка — единственное на Руси го­сударственное образование, полностью обходившееся без княжеской власти, или присоединялись к соседним княжествам.

Внутреннее управление, местные обычаи финских племен остались нетронутыми. Новгородцы не имели в этих землях постоянной администрации. Дань взыски­валась вооруженными отрядами данников, отряжаемых особо для каждой экспедиции. Поход за данью сулил воеводам большие выгоды,, но в то же время был очень опасен. Нередко приходилось вновь завоевывать однаж­ды обложенные данью земли. Не раз новгородские удальцы-кмети, не знавшие меры в поборах, складывали голову в далеких краях¹.

1 НПЛ. С. 229.

1 ГВН и П. С. 156. г ГВН и П. С. 142—143.

17*