ЗЕМЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

Земля рано стала в Новгороде объектом частной соб­ственности и была втянута в оборот. Первое свидетель­ство о купле земли в Русском государстве содержит данная Антония Римлянина, датируемая не позднее 1147 года. Подлинность этого документа вызвала споры в исторической литературе. Они связаны 'с вопросом о времени возникновения частного акта на Руси. По мне­нию С. Н. Валка, частный 'правовой акт появился не ранее середины XIV века, в данной же Антония, дошед­шей до нас в списке XVI века, имеются положения, противоречащие реалиям XII века, в частности, упот­реблен термин «посадничьи дети», встречающийся в других источниках только в XIV веке¹. М. Н. Тихоми­ров, отстаивавший древнее происхождение частных гра­мот, считал духовную Антония подлинным документом XII века, а «посадничьих детей» понимал 'просто как определение степени родства². Кстати сказать, термин «посадничьи дети» и в более поздних источниках следу­ет понимать именно и только в этом смысле, доказа­тельством чему служит и берестяная грамота № 301 (первая половина XV в.), адресованная «господину Ми­хаилу Юрьевичу, сыну посадничьему», который по розысканиям В. Л. Янина, действительно -был сыном посадника Юрия Онцифоровича. Янин также считает данную Антония Римлянина памятником XII века³.

Но как бы ни относиться к датировке грамоты в целом, самое интересное в ней с точки зрения истории права—сообщение о покупке новгородским чудотвор­цем Антонием земли «у Смехна да у Прохна у Ивано­вых детей у посадничьих» — можно считать вполне до-

¹ См.: Валк С. Н. Начальная история древнерусского частного акта//Вспомогательные исторические дисциплины. Сборник статей. М.—Л., 1937. С. 295—300.

² Тихомиров М. Н. О частных актах в Древней Руси//Истори-ческие записки. Т. 17. М., 1945. С. 233—241.

³ См.: Янин В. Л. Я послал тебе бересту. С. 93; Он же. Очерки комплексного источниковедения. С. 48—51.

стоверным. Наличие частного землевладения в Новго­роде XI—XII веков не подвергается сомнению новей­шими исследователями¹, а следовательно, приобретение и отчуждение земли становятся закономерным.

О превращении земли в товар во времена Антония говорит не только его данная. Показательна в этом от­ношении вкладная посадника Славенского конца Ивана Фомина на остров Мурем и озеро Муремское 1181— 118Й гг., которую С. Н. Валк также (считал неподлин-ной². В подтверждение своих прав на землю посадник ссылается на купчую грамоту своего деда. Отправляясь от даты вклада в монастырь, примерно определяем время дедовской сделки, случившейся двумя поколения­ми (годами сорока) раньше, т. е. в первой половине XII века, что находится в полном соответствии с данной Антония Римлянина.

При длительных традициях земельной собственнос­ти, при сравнительной частоте сделок, объектом кото­рых служила земля, и порождаемых ими конфликтах неудивительна основательная разработка ряда вопро­сов права.

Частные грамоты Новгородской земли, в основном относящиеся к XIV и XV векам, последовательно про­водят различия между движимостью и недвижимостью, обозначая первую словом «живот», а вторую более кон­кретно — «дворы», «земли», «воды». Причем это деле­ние, в отличие от московского права того же времени, где оно не приобрело еще практического значения и не основывалось на специальных постановлениях закона³, в Новгороде носило вполне юридический характер и было практически важно, так как собственность на дворы, воды и земли требовала по новгородскому обы­чаю, что будет показано ниже, особенно тщательного и строго определенного правового закрепления.

В формировании самого понятия собственности, как и в отношении различия движимости и недвижимости, новгородское право было передовым на Руси. Остава­лись традиционные словесные выражения собственности (мое, свое) или наименования, происходящие от спо-

¹ См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-эконо­мической истории. С. 87.

² ГВН и П. С. 284; См.: Валк С. Н. Начальная история... С. 301—303.

³ См.: Кранихфельд А. Начертание Российского гражданского права в историческом его развитии. СПб., 1843. С. 53—54.

-____________ 297 _________

соба приобретения (жребий, отчина, добыто'к, купля та­кого-то) или земли, воды, села такого-то¹. Но абстракт­ный термин был последним штрихом, которого недоста­вало для завершенности, по существу, вполне уже соз­ревшего понятия права собственности.

Понятие земельной собственности вырабатывалось посредством отделения от более древнего понятия вла­дения, посредством непризнания полноты прав на зем­лю за целым рядом владельцев.

Исследователь владения по русскому законодатель­ству Ф. Морошкин отметил, что до Соборного уложе­ния 1649 года в Московском государстве термин «вла­дение» всегда означал владение по праву собственности или по другому законному предлогу, а когда нужно было отличить его от права собственности, употреблял­ся термин, выражающий внутренний порок владения,— «сильно владеют», «сильно сидят» и т. п.².

Таким образом, как правило, владение признавалось собственностью или, во всяком случае, считалось при­знаком собственности. Практикой решались не споры о собственности, а дела о нарушениях владения, при этом учитывались в первую очередь фактические отно­шения, культивация земли, приложение к ней труда. Такое понимание собственности было данью традиции и уходило корнями во времена Русской Правды, когда феодальная система землевладения только еще скла­дывалась и держатели земли были далеки от притяза­ний на участки, которые они <не могли обработать, опи­раясь на неширокий еще круг зависимых людей. \

Новгород, как указал тот же Ф. Морошкин, являлся в этом смысле исключением³, хотя и употреблял иногда по старинке слово «владение» в значении «собствен­ность»⁴.

Законным владением наряду с владением собствен­ника признавалось владение, установленное по воле собственника, иногда при передаче права собственнос­ти, в каковом случае воля прежнего собственника была обязательна для правопреемников. Владение, произ-

¹ См.: Неволин К. Л. История российских гражданских зако­нов. СПб., 1851. Т. 2. С. 116.

* См.: Морошкин Ф. О владении по началам российского зако­нодательства. М., 1827. С. 80.

³ Там же. С. 92.

⁴ ГВН и П. С. 219: «се купи Дементеи у Ильичных детей у Онашке и Матфейка село в Кехте отца их володенье» (сер. XV в.).

_________________ 298 _________________

водное от чужого права собственности, уважалось толь­ко в границах, определенных субъектом права собствен­ности. Так, при вкладе земли в монастырь новгородцы нередко оговаривали пожизненное владение для самих себя или своих родственников. Владение без права собственности возникало «на определенный срок и оп­ределенных условиях также в некоторых случаях закла­да земли.

Владение, возникшее независимо от воли (собствен­ника, считалось недействительным, за исключением так называемого «старого володенья» (см. далее), за кото­рым признавалась юридическая сила при отсутствии

•притязаний на его предмет.

Однако всякое владение охранялось от самоуправ­ных посягательств, в том числе и со стороны собствен­ника земли¹ и могло быть прекращено либо по согласо­ванию сторон, либо по решению судебных органов. Статьи 6 и 10 Новгородской судной грамоты установи­ли ответственность за наезд и правило раздельного рас­смотрения разбойного нападения и спора о земле, свидетельствующие о стремлении Новгородского госу­дарства внедрить уважение ко всякому земельному вла­дению и сосредоточить исключительно в своих руках решение земельных конфликтов в соответствии с но­вым уровнем юридических представлений.

Согласно этим воззрениям, древний принцип опре­деления прав' на землю по приложению к ней труда объявлялся ничтожным. В полном соответствии с фео­дальными производственными отношениями и феодаль­ной идеологией Новгородское государство твердо дер­жалось правила, согласно которому не труд дает право на землю:и ее плоды, а земельная собственность дает право на присвоение плодов труда любого человека: «А чья земля, того и хлеб». Отсюда широкое распрост­ранение сдачи земли в аренду на условиях половни­чества, появление таких форм землепользования, как, например, «Васильеве сиденье», участок, «где Парфен-ко и Першица живут»², само название которых говорит об их временном и зависимом характере.

¹ К. Неволин пишет: «Для прочих (кроме Новгорода.— О. М.) частей древней России не имеем никаких известий, которые бы по­казывали, что и здесь владение землей было защищено отдельно от права собственности» (История российских гражданских законов. 1. 2. С. 112—113).

² ГВН и П. С. 300.

———____________ 299 ________________

Фактическому обладанию и использованию противо­поставлялось в качестве правовой основы охраняемых государством прав на землю «законное укрепление в частную собственность», пользуясь определением Свода законов Российской империи, выразившим с совершен­ным владением юридической техникой понятие, кото­рое было не под силу новгородцам.

По новгородским документам мы прослеживаем три рода законного укрепления земли в частную собствен­ность: завладение никому не принадлежащим имуще­ством, завладение имуществом в связи с осуществле­нием государственных функций и «переход права на землю от первого приобретателя через последующие за­конные (передачи и укрепления». Последнее основание права собственности на землю было самым распростра­ненным и потому мы в первую очередь приступим к его рассмотрению.

Законная (передача земли удостоверялась посредст­вом грамот, оформлявших сделки— купчих, меновых, данных, выкуйных, раздельных, духовных, рукописа­нии, рядных, докончальных, приговорных, вытягальных, ободных, вкладных и т. п. Чем больше было таких гра­мот, чем глубже в прошлое прослеживалась правомер­ная передача собственности от одного лица к другому, тем крепче было право. С переходом собственности на землю подтверждавшие ее грамоты должны были быть приспособлены для защиты нового права. Это достига­лось тремя путями.

Так называемые старые грамоты могли передавать­ся новому собственнику вместе с землей. «Се купи лос­кут земли и со старыми грамоты», — говорится в одной новгородской купчей¹. За текстом данной (дарственной) грамоты находим приписку: «А тому следуют старые купчие на харатьях писаны за свинцовыми печатями»². Старые грамоты могли остаться у прежнего собствен­ника, но в грамоте, оформляющей последнюю сделку, оговаривалось, что их должен использовать для доказа­тельства своего права новый собственник или что ста­рый собственник не может использовать их в интере­сах, противных интересам нового. Так, некий Констан­тин, продавая землю посаднику Ивану Лукиничу, ука­зывает в купчей, что посадник будет владеть своим при-

¹ ГВН и П. С. 252.