Военная база "Футенма"
11-12 июня 2033 года
Когда Эммерс вернулся, Ирвинг был на задании. Но даже ему не удалось обнаружить корабли. Пора было сообщить генералу и разведуправлению, что три ебучих авианосца просто испарились в океане. И спугнула их команда Ирвинга. Не самое приятное, что можно сказать руководству.
А тут еще Курт дожидался его прямо в ангаре. Шагнул вперед и подчеркнуто отдал честь:
– На все полосы дорожек не хватило. Но я сделал все, что мог. Я прощен?
Он не стал подходить ближе. Но в злых карих глазах Ирвинг прочитал именно то, чего боялся больше всего: для Курта за два с половиной года ничерта не изменилось. И самое страшное, что для Ирвинга – тоже. Он хотел его. Больше, чем кого угодно еще в своей не такой уж короткой жизни. И тот факт, что именно его он не мог себе позволить, раздражал неимоверно.
– Вольно, – тихо сказал Ирвинг, отворачиваясь и заставляя себя уйти. Просто уйти из чертова ангара. Жалея, что нельзя вот так же просто уйти из жизни Курта Эммерса.
Добравшись до своей комнаты, майор сел к терминалу и открыл файл, который открывал нечасто, особенно в последнее время.
Полковник Рик Ирвинг.
Летчик-испытатель. Потом – пилот разведгруппы.
С фотографии на него смотрел мужчина немногим старше его самого. Немного вихрастый, с худым волевым лицом и тяжелым взглядом. Рик не был красавцем, это уж точно, но неизменно притягивал к себе внимание.
Когда была объявлена война, Рик добровольно предложил свои услуги ВВС США. Его взяли. Конечно же. На тот момент опытных летчиков, которые понимали, на что способен их самолет, было не так уж много. Война казалась понятием абстрактным и бесконечно далеким. Сколько уже терок было, и обходилось. Ну, побудем в состоянии холодной войны. Потом снова мир, дружба, жвачка. Пронесет.
Не пронесло.
Самолет отца исчез во время разведполета над территорией Нового Китая.
О заброске отряда для поисков черного ящика не могло быть и речи.
По официальной версии самолет пропал якобы на пограничной территории рядом с Монголией, но Ирвинг был военным, и генерал Лукас дал ему послушать запись эфира и рассказал, какое задание получил Рик.
Честь открытия военной базы "Лэйгун" в самом деле принадлежала "Хамелеонам". Точнее, одному из них. Просто тогда еще никто не знал, что это "Лэйгун". И никто не знал, что китайцы начали строить базы по всей завоеванной территории.
Ирвинг давно пережил и потерю отца, и потерю матери. Но шрам остался. И он был намного больше, чем те, которыми было расписано его тело, а зажил – так и вовсе хуево.
И Курт невольно наступил именно в это больное место.
Ирвинг прекрасно умел жить, потеряв. Вот только терять так и не научился.
Накопленный стресс требовал экстренных мер. Так что с утра Ирвинг отправился на тренировку, решив устроить любимое народное развлечение под кодовым названием "кто на майора". Подпольный клуб ему давно надоел, но дружеские спарринги в узком семейном кругу – это именно то, что надо.
Воспользовавшись тем, что еще никого нет, он немного погонял Альберта и довел его до приступа бессильного бешенства, обнаружив, что юноша вообще не держит удар. Стэнфорд все еще относился к драке как к разновидности балета, и майора до чертиков бесило удивленное и немного обиженное выражение глаз, сопровождавшее любой мало-мальски болезненный выпад. Мэтт внимательно следил за новым учеником и добродушно подшучивал над обоими.
По одному стали стягиваться "Грифоны". Обнаружив в зале командира, парни радостно зашумели.
– Предлагаю тянуть жребий! – крикнул Оса.
Его поддержали, и первым Ирвингу выпал Чума. Самое то для разминки. Чума был мужиком невысоким, чуть ниже Ирвинга, крепким, жилистым и мосластым. Лицо его напоминало обтянутый кожей череп, за что ему и дали такой позывной.
Они сошлись, и Ирвинг сразу выкинул из головы все лишние мысли. Он всегда испытывал радость от физических нагрузок, ему нравился контактный и максимально жесткий бой, нравилось ощущать каждую гребаную мышцу в теле, каждый сустав как единый механизм, мощное оружие. Любой человек – готовая машина для убийства. И в этом нет ничего странного или ужасного. Такими людей создали природа и миллионы лет эволюции. И изменить это за какие-то жалкие четыре или пять веков цивилизации и насильного внедрения этикета не могло ничто.
Чума продержался минут десять. Это было лучше, чем в прошлый раз.
Ирвинг помог ему подняться, хлопнул по плечу и радостно улыбнулся.
– Ну, кто следующий?
– Я.
Улыбка медленно сползла с лица. Он подавил острое желание сказать, что пас. Начал – так заканчивай. Тем более что на него теперь смотрели все "Грифоны". В зале стало невыносимо тихо. А в глазах парней явственно читалось напряженное ожидание.
И – азарт.
Ну, конечно. Они этого больше двух лет ждали, засранцы.
Ирвинг приглашающим жестом указал Курту на мат. Пока капитан сбрасывал куртку, снимал обувь, подходил, традиционно приветствовал его, Ирвинг напряженно думал. Курт никогда не ходил в клуб и на дружеские бойцовские встречи, а Ирвинг никогда не посещал его тренировки с Мэттом и Николаем, поэтому теперь совершенно не представлял, чего ждать. Охуенный идиотизм с его стороны. Примерно такого же масштаба как посланные на помощь Эммерсу люди, которых могли убить из-за него. Но Ирвинг знал, что не удержится, если увидит Курта в рукопашном. У его самоконтроля тоже были свои пределы.
Курт был очень зол. Это легко читалось в его движениях и в том, как он смотрел на Ирвинга. И злость эта была последним, что хотел видеть Ирвинг, потому что она его заводила.
– Ну, давай, детка, – майор с вызовом посмотрел ему в глаза.
Курт пошел в атаку одним текучим движением, как лавина срывается с места. И стоило им коснуться друг друга, Ирвинг понял, что проиграет. И речь шла не только о раунде в спарринге.
Лица и фигуры вокруг, голоса, эхо, мечущееся под потолком, огни ламп, маты – все исчезло, растворилось. Обманки, пров о дки, броски, захваты... Ирвинг совершенно не соображал, что делает. Его тело действовало само по себе, Ирвинг не имел к нему ни малейшего отношения. Мир заполнился Куртом. Его руками, его восхитительно бешеными глазами, его жестким телом, его запахом и дыханием.
Блокировав очередной выпад, Ирвинг перешел в наступление, но встретил пустоту. Отпрыгнул в сторону и оказался в сантиметре от кулака. Выбросил вперед ногу и снова не успел. И вновь еле ушел от захвата.
Он ошибался.
Немыслимо.
Капитан неожиданно сделал подсечку, и майор обнаружил себя лежащим мордой в мат, чего не случалось уже очень давно. Курт резко заломил его левую руку за спину и второй рукой подтянул правую лодыжку к пояснице в классическом борцовском захвате. От боли в мозгах немного прояснилось, и Ирвинг изо всех сил рванулся. Ему удалось каким-то образом сбросить капитана с себя. И лишь усевшись сверху и прижав горло Курта локтем, Ирвинг внезапно понял, что его наебали.
Эммерс насмешливо смотрел на него снизу вверх и улыбался. Ему не нужно было ничего доказывать ни "Грифонам", ни кому-то еще, а потому он мог позволить себе роскошь поддержать имидж командира. К вящему восторгу ебаной публики.
Вот только они оба знали, кто на самом деле выиграл бой: из этого чертова захвата выхода не было.
– Твою мать, – прошипел Ирвинг еле слышно.
Улыбка стала шире.
Ирвинг вскочил. Во-первых, и так слишком долго на нем торчал, во-вторых, потому что Курт хуем упирался ему в бедро, а в-третьих, потому что Ирвинг сам упирался ему хуем в бедро. И стояк у обоих был что надо.
К ним подскочил Мэтт и вздернул руку майора вверх в знак победы.
Зрители поддержали механика восторженным ревом.
Ирвингу почему-то впечатались в память не овации команды, а совсем другое. Как Норд-Ост стоял в стороне молча, привычно скрестив руки на груди и вертя в пальцах свою несчастную Zippo, и усмехался, пристально глядя на него.
А потом Ирвинг посмотрел в спину Эммерса, который уходил, подцепив ботинки за шнурки и перекинув через плечо куртку. Футболка четко очерчивала лопатки. Финита ла сраная комедиа.
Ирвинг матернулся, вырвал свою руку из руки Мэтта, в два шага нагнал Курта, развернул к себе, ухватил за ворот чертовой футболки и впился в его губы поцелуем.
Курт среагировал мгновенно, как будто ждал – бросил одежду на пол и вжал в себя, стиснув в руках так, что от боли пополам с желанием перехватило дыхание.
Рев вокруг достиг апогея, но Ирвингу уже было плевать. Не осталось ничего, кроме разгоряченного тела, жесткого рта и по-хозяйски тяжелых рук, свободно гуляющих по спине и заднице. Не прекращая целовать, Курт потянул его куда-то за собой, и они ввалились в подсобку. Ирвинг задел плечом стеллаж. По плечам, по голове, по полу запрыгали долбаные мячики для пинг-понга, дверь позади захлопнулась, отрезая от них вопли, свист и аплодисменты.
Треснула ткань – Курт нетерпеливо потащил с него майку. Ирвинг послушно выскользнул из нее, дрожащими пальцами потянулся к штанам Курта, не разрывая поцелуя, чувствуя, как пересыхает от желания во рту, слушая шум крови в ушах. "Как турбина..." – пронеслась в голове мысль и пропала.
Курт на мгновение отстранился, в одно движение стянул с себя футболку и отшвырнул ее в сторону. Дернул с него вниз штаны вместе с бельем – у этой сволочи руки не тряслись абсолютно – и опять притиснул к себе. Ирвинг коротко застонал, когда по голому члену прошлась жесткая ткань. Мозолистые руки сжали ягодицы, скользнули вверх по спине, и Ирвинг обнял широкие плечи, пытаясь прижаться теснее, хотя теснее было некуда. Курт мазнул губами по челюсти, коротко прикусил мочку уха и хрипло спросил:
– Резинка есть?
Ирвинг коротко мотнул головой.
– Тебе можно без резинки.
– Карту проверил? – ехидно осведомился тот.
Прежде чем Ирвинг успел ответить, Курт развернул его и толкнул к стене. Сразу же прижался сзади, оглаживая спину, второй рукой проводя от паха по животу и вверх, по груди, по ключицам, обхватывая горло. Ирвинг выгнулся, запрокидывая голову. Мозг плавился. Мысли путались. Когда пальцы Курта коснулись рта, он даже не сразу сообразил, что от него требуется. Потом длинно выдохнул и обхватил их губами. Слюны не было, и Ирвинг нервно усмехнулся.
– Давай сегодня сам...
Курт хмыкнул у него над ухом, обдав горячим дыханием шею, и отстранился, оставив ладонь на пояснице, вжимая в стену, не давая потянуться за собой. Но уже через мгновение влажные пальцы скользнули между ягодиц. Курт растягивал его умелыми скупыми движениями – без боли и без ласки, но Ирвингу всё равно казалось, что чертов Эммерс делает это невыносимо долго.
– Давай уже... – прошипел он, насаживаясь на длинные пальцы и понимая, что даже этого ему может хватить, чтобы кончить.
– Я тебя порву, придурок, – почти прорычал Курт, уже явно с трудом сдерживаясь.
– Да похуй!
– Это тебе похуй, – Эммерс свободной рукой отвесил ему смачный шлепок по заднице, когда Ирвинг вновь нетерпеливо шевельнулся, – а я на одном разе останавливаться не намерен.
– Это утеша-а-аххх... – Ирвинг почти задохнулся от ощущений: Курт решил, что достаточно, и наконец-то вошел. – Да-а, детка.
Он попытался удобнее упереться в стену, промахнулся, и что-то снова упало с глухим стуком. Ирвинг успел подумать, как хорошо, что блины для штанг не кладут на полки, и это стало последней связной мыслью.
Курт ебал его жестко, с силой вбиваясь в тело, даже не думая щадить или дать привыкнуть, вжимая в стену – так, что через пару движений Ирвинг застонал и больше уже не умолкал. Курт сзади довольно хмыкнул и перехватился поудобнее за плечо. Свободная рука прошлась по груди, а потом Эммерс сжал сосок между пальцами и выкрутил.
Ирвинг прикусил губу.
Все было слишком.
Слишком ярко.
Слишком глубоко.
Слишком в ритм.
Движение в движение.
Слишком правильно.
Чертов Курт Эммерс слишком хорошо знал, как сделать так, чтобы Ирвинг забыл о том, как думать.
Мир сузился до руки на плече, хриплого дыхания за спиной и горячего члена в заднице.
– Курт, я...
– Давай, малыш.
И этого ебучего низкого голоса.
– Т-ты...!
Он кончил.
Думал отдышаться, но сам же шевельнул бедрами, требуя продолжения.
Курт вышел из него и молча потянул в сторону сваленных кучей матов.
И как он умудрялся еще хоть как-то соображать.
Ирвинг вдруг разозлился, подставил не ожидавшему подлянки Курту подножку и упал спиной на маты, роняя его на себя. Хотел обхватить ногами, но не смог – чертовы штаны все еще болтались между колен. Ирвинг зло матернулся и обнял Эммерса одной рукой за шею, а второй за поясницу, прижимая теснее, не давая отстраниться, чувствуя, как его член упирается в живот.
Курт ощущался восхитительно жестким и тяжелым, и целовался так, будто трахал языком в рот. И это тоже было до чертиков правильно.
Эммерс вдруг отстранился и с коротким рычанием вытряхнул Ирвинга из штанов, толкнул в грудь, не давая перехватить инициативу, приподнял за бедра и потянул на себя. Ирвинг попытался притянуть его к себе за шею – от нетерпения все тело била крупная дрожь, оно горело как в огне, – но Курт опять властно уперся ладонью ему в грудь, заставляя откинуться назад. Пару раз мягко качнул бедрами в поиске нужного положения, и начал трахать его – быстро, резко, в прежнем темпе. Ирвинг выгнулся, уперся ногами ему в плечи и расслабился. Скользнул руками вдоль своего тела, лаская себя, едва касаясь головки члена, не отрывая взгляда от лица Курта.
Глаза у того сейчас были почти черными – зрачок затопил радужку.
Ирвинг смотрел в них, вздрагивая от каждого жесткого толчка. Ощущение наполненности сводило с ума, лишало способности соображать.
– Еще, детка, сильнее... – прохрипел он, не соображая уже, что несет. – Да... да, да, да-а!
От желания плавились кости.
Его захлестывало как приливом – от темного тяжелого взгляда, от запаха, от горячих рук на бедрах, от твердого члена, от острых вспышек удовольствия, сопровождавших почти каждое движение.
Курт не кончил в первый раз, поэтому хватило его ненадолго. Чувствуя подкатывающий оргазм, он слегка откинул назад голову и обхватил ладонью член Ирвинга. Коротко сжал, обвел большим пальцем головку – и Ирвингу этого вполне хватило, чтобы подойти к финишу вместе...
Они смогли остановиться только после третьего или четвертого раза. Кое-как отдышались, натянули на себя одежду, и Ирвинг, намертво вцепившись в руку Курта, потащил его к себе в комнату. Их появление в зале встретили свистом и бурными овациями – расходиться парни и не подумали, явно слушали все от начала и до конца.
И наверняка комментировали.
Суки.
Похуй.
Ирвинг сейчас мог думать только о том, сумеет ли преодолеть два коридора и один лестничный пролет и не упасть. Ноги подкашивались на каждом шаге. А споткнуться и повиснуть на Курте было бы уже слишком.
К его глубокому моральному удовлетворению, на выходе из спортзала споткнулся Курт. Ирвинг насмешливо вскинул голову и тут же отвел взгляд – глаза у Эммерса были совершенно шальные.
Они кое-как добрались до его комнаты, и только тогда Ирвинг отпустил руку Курта и направился в душ, на ходу стягивая одежду. Теплые упругие струи ударили по спине, расслабляя и успокаивая, но почти сразу Ирвинг почувствовал на себе горячие ладони.
– Курт, погоди, мне...
– Тсссс, – тихо проговорил тот. – Молчи.
Он уперся спиной в стену, притянул Ирвинга к себе и поцеловал.
Ирвинг хотел попросить о передышке, сказать, что при всём желании пока больше не сможет, но неожиданно понял, что Курт и не ждал продолжения.
Он его просто целовал.
Мягко, ласково, едва ощутимо прикусывая нижнюю губу и гладя руками спину.
В тесной кабинке под ебаным теплым душем.
Ирвинг прижался к нему и ответил. Он не помнил, когда в последний раз целовался так – просто стоя в обнимку, держась за чужие плечи и раз за разом касаясь губами губ.
Получалось, никогда.
Думать об этом отчаянно не хотелось, и Ирвинг мягко отстранился, провел рукой по его груди, любуясь. Курт весь был собранным, подтянутым и каким-то хищным, полностью соответствуя своему самолету (1). Он стоял спокойно, опустив руки, не испытывая проблем с тем, куда бы их деть, и наблюдал за действиями Ирвинга. Ода сдержанности...
Майор улыбнулся и провел языком по губам.
“Интересно, надолго этой твоей сдержанности хватит?”
Рука соскользнула с груди ниже. Ирвинг спокойно, уверенно погладил живот, прошелся по боку, а потом тыльной стороной ладони провел по расслабленному члену. Наблюдая за шире расставляющим для устойчивости ноги Куртом, Ирвинг ощутил, как в крови снова разгорается огонь. С несколько злым весельем удивился, сколько же можно, коснулся пальцами яичек, легонько сжал. Их тяжесть была приятной, кружила голову.
Ирвинг потянулся вперед и поцеловал Курта в губы, ладонью второй руки уперевшись в грудь, не давая стиснуть себя в объятиях. Встать на имеющемся пятачке пространства на колени оказалось задачей не из простых, но Ирвингу кое-как удалось с ней справиться, попутно выключив воду. Он легонько сжал член Курта, приподнял и, прижав к паху, мягко провел ладонью по всей длине – и какое-то время просто гладил его так, наслаждаясь ощущениями.
Момент, когда Курт завелся, он ощутил поначалу не рукой – капитан задышал чаще и тяжелее, немного сполз вниз по стене, и после этого член начал наливаться тяжестью. Ирвинг улыбнулся, любуясь тем, как темнеет головка, как постепенно проступают вены, а потом прижал его плотнее и неторопливо лизнул головку. И посмотрел Курту в глаза.
Тот неотрывно наблюдал за ним, опустив голову. Потом поднял руку и мягко дотронулся до лица, убирая намокшую выбившуюся прядь. Пальцы ласково прошлись по виску, по щеке и замерли на губах. Там, где Курт его касался, кожа словно вспыхивала; Ирвинг чувствовал себя из-за этого так, словно секс у него был впервые в жизни.
Завораживало.
Возбуждало.
Бесило.
Чтобы как-то скрыть смущение, он обхватил пальцы губами, тронул языком, еле ощутимо прикусил, выпустил изо рта. С секунду еще смотрел в глаза, а потом склонил голову к паху, игриво прихватил губами кожу между яичек и коснулся языком основания члена. Провел им вверх, к головке, и обхватил ее наконец губами, оглаживая ладонями бедра. И только потом позволил Курту качнуть бедрами вперед. Головка прошлась по нёбу, Ирвинг чуть привстал, приноравливаясь, расслабил горло и забрал член в рот почти до половины, тронул языком и потянул голову назад, чтобы практически тут же снова забрать его в рот – уже целиком.
От ощущения упругой плоти под губами, над языком, от трения головки о нёбо знакомо и приятно закружилась голова. Ирвинг любил делать минет, хотя не так уж часто соглашался кому-то отсосать. Курт вот попал в число тех, с кем ему хотелось это сделать. И этот факт Ирвинг тоже временно выкинул из головы. Хотелось просто ласкать его и немного – отомстить за устроенное в спортзале представление.
Курт глухо застонал, ухватив его за косу у основания и временами забываясь и прижимая затылок, насаживая ртом на себя. Ирвинг не вырывался – расслабляться он научился давно и потерявший контроль Курт определенно стоил небольшого неудобства. Только обхватил собственный тяжелый отвердевший член и задвигал рукой в такт движениям губ.
Лишь ощутив, как совсем явственно выгибается уже Курт, как железной хваткой сжимаются пальцы в волосах, Ирвинг немного отстранился, плотно обхватил головку губами, лаская и дразня ее теперь языком, наслаждаясь нетерпеливым рычанием. Курт попытался прижать его плотнее, но майор не дался. Более того – выпустил член изо рта и посмотрел на Эммерса.
Курт резко втянул в себя воздух и с шипением выдохнул. Взгляд был совершенно бешеный.
– С-сволочь.
Рука на затылке дернулась, и Ирвинг понял, что сейчас его просто выебут в рот.
Коротко усмехнувшись, он вернулся к прерванному занятию и больше уже не дразнился. Пары движений оказалось достаточно.
Когда Курт попытался отстранить его, Ирвинг молча мотнул головой, не выпуская член изо рта…
Ирвинг проснулся как от толчка. В комнате было тихо и темно. Тревожная лампа не мигала. По коридорам никто не носился.
– Куда ты подорвался? Спи.
Ирвинг послушно ткнулся носом в теплое плечо рядом и с довольным вздохом закрыл глаза. Все в порядке. Курт здесь, и можно не дергаться.
Мысль окончательно проникла в сонный мозг минут через пять.
Курт...
Рядом.
Они вчера выбирались только в столовую под одобрительные взгляды и перешептывания команды, трахались весь день, не могли оторваться друг от друга и уснули глубокой ночью.
Ирвинг потянулся.
Так, как Курт, его еще никто не брал. Он, впрочем, раньше не пробовал кому-то не давать два с половиной года. Но почему-то этот логический довод не ролял. Ирвинг знал, что так и будет, что секс с этим мужиком будет лучшим в его жизни. Знал с того самого полета, еще до того, как Курт накинулся на него в раздевалке.
Эммерс не выпускал его из рук и во время коротких передышек. Обнимал, гладил, смотрел своими странными золотыми глазами и шептал что-то ласковое и бессмысленное.
И это было пиздец как плохо.
Ирвинг привык к темноте и долго молча разглядывал профиль Курта. Потом наступило утро. Ирвинг встал и пошел в душ.
Придется сказать ему.
Отношениям, привязанностям, всякой романтической поебени не место на войне. Это просто секс. И придется заставить себя в это поверить, если он не хочет снова испытать то, через что однажды уже прошел.
Когда дверь открылась, пропуская Курта, Ирвинг поднял на него совершенно непроницаемый взгляд.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это просто секс?
Курт смотрел на него с минуту, потом подошел к раковине и плеснул в лицо водой.
– Посмотрим, – донеслось до Ирвинга.
________________________________
(1) Lockheed Martin F-35 Raptor – является модификацией существующей модели Lockheed Martin F-35 Lightning II. По сути, гибридный самолет, взявший лучшее от F-22 и F-35. А F-35 выглядит вот так: https://finnegan2749.files.wordpress.com/2012/03/f35_cbu.jpg
