Louis POV
Проснулся рано. За окном ещё только светало. Спина затекла от долгого лежания на диване в одной позе. Но я боялся пошевелиться. Потому что рядом лежал кудрявый парень, который продолжал тихо сопеть. Рядом – это сильно сказано. Уснул он, как мне помнится, прямо на мне. Самому мне не понадобилось много времени, чтобы провалиться в сон, потому что переживания вечера просто высосали мои силы. Что произошло дальше, я не знаю. Очевидно, он, как и всегда, много ворочался, поэтому съехал с меня и провалился в щёлку между мной и диванной спинкой. Его голова всё так же лежала на моей груди, а одна рука обвивала талию. Сначала мне показалось это неудобным, но потом я понял, что ничего дороже в моей жизни просто быть не может. Поэтому я просто закрыл глаза в надежде, что смогу уснуть снова, потому что молча лежать и ничего не делать выше моих сил.
***
Наверное, я всё-таки заснул. А проснулся резко и неожиданно. Будто от предчувствия. Глаза сразу открывать не стал, а просто прислушался к себе. Что-то подсказывало, что Хаз не спит. Нет, я всё так же чувствую его голову на своей груди. Правда вместо мягкой щеки теперь жёсткий и острый подбородок, не иначе. Кажется, будто он совсем не дышит. Это пугает, и я, наконец, открываю глаза.
На меня смотрят. Внимательно так. Даже то, что я смотрю в ответ, его не смущает. Он продолжает глазеть, удобно устроившись подбородком на моей груди. Говорю:
- Ты бы не забывал почаще вдыхать, а то задохнёшься ненароком, - это то, из-за чего пришлось открыть глаза. Не люблю, когда он вот так меня пугает.
Молчит. Его взгляд немного давит, не знаю, что ещё сказать.
- Помнишь, что вчера было? – если скажет «нет», кажется, всё внутри умрёт. Я не вынесу этого всего ещё раз.
- Да, - тихо говорит и убирает острый подбородок с моей груди, вместо этого кладёт туда щёку, как перед этим. Без его взгляда куда легче. Замечаю, что его рука всё ещё на моём животе. Приятно. – А ты?
Если бы я не помнил, Стайлс, я бы не спрашивал у тебя того же самого. Глупый. Но, кажется, он спрашивает это вовсе не для этого.
- Конечно, Хаз, - специально называю его так. Уже больше двух месяцев он не слышал от меня этого своего прозвища. Вздрагивает. А я улыбаюсь. Хорошо так.
Решаюсь сказать. Не уверен, что это то, что сейчас нужно, но не могу больше держать это.
- Я слышал тогда, давно, как ты говорил про меня маме. Про то, что было в клубе два месяца назад. Про то, что ты чувствуешь, - замолкаю. Боюсь, что он обидится. Или будет отрицать.
- Я должен был сам тебе сказать. Я не хотел, чтобы ты узнал вот так. Прости.
Я ожидал этих слов меньше всего. Немного опешил, но обнял его. Зарылся одной рукой ему в волосы и начал их тихонько перебирать. Другой гладил по спине. Ещё чуть-чуть и замурлычет. Вот такой Гарри мне нравится. Такой, как раньше. Мой. Оказалось, он не всё ещё сказал:
- Я рад, что я пришёл вчера сюда. Я не мог избавиться от груза на душе долгие два месяца. А теперь мне так легко… Теперь ты знаешь, что я чувствую. Ты ведь знаешь, да? - такой милый детский вопрос. Он ставит меня в тупик. А что ты чувствуешь, Стайлс? На самом-то деле? Ты так и не сказал. Но всё равно отвечаю:
- Да. Я знаю.
Чувствую, как он улыбается. Палец жестоко запутался в одной пряди в его волосах. Дёргаю. Вскрикивает.
- Прости, прости, я сейчас…
Глупо-то как. Волосок за волоском выпутываюсь из его волос. Отрастил шевелюру. Сам и страдай теперь.
- Лу… а что насчёт тебя? Я знаю, что очень виноват перед тобой за всё произошедшее. Но ты… ты ни разу не сказал мне о том, что чувствуешь. Я до сих пор не уверен в том, что что-то есть. Хотя после последнего случая в клубе я сильно пересмотрел свои позиции, - засмеялся. «Случай» в клубе был довольно-таки интересным. Со всех сторон рассмотрения.
- Как ты думаешь, почему я взял недельный отпуск?
- Я… не знаю. Откуда мне знать-то? Ты устал, наверное. Или тебе тяжело. Мы тогда подрались, это было… не очень хорошо, да.
Сам уже смеюсь. Вечно не может выразить мысль по нормальному.
- Я ушёл, потому что я думал, что ты меня ненавидишь. За всё, что я сделал. За то, что я вообще существую. Я боялся видеть тебя, - признание никогда не даётся легко, но я сказал это.
Он поднимает голову и снова смотрит. Удивлённо. По-детски наивно.
- Ты правда думал, что я тебя ненавижу? Разве я могу? Нет, Лу, нет! – вижу тревогу во взгляде.
- Ты меня ударил.
- Ты меня тоже.
- Стайлс, почему ты такой сложный…
- Томлинсон, почему ты такой красивый? – вопрос повис в воздухе. Я аж дышать забыл как. Что сейчас было? Поднял на него глаза. Улыбается, засранец.
Тянет голову ближе и целует. Бабочки-бабочки. Вы ещё живы? Я удивляюсь. Всё ещё не могу привыкнуть к тому, что это всё по-настоящему.
Минуту или две просто целуемся, передавая друг другу все чувства, что до этого были скрыты. Потом вспоминаю, что не ответил на его вопрос и шепчу ему в губы:
- Ты и так знаешь ответ. Всё потому, что я из Донкастера. Мы там все такие красивые.
Улыбается и снова целует. Так можно вечность прожить…
***
Час спустя мы в машине. Оба неплохо выглядим. Ну, я имею в виду то, что по мне почти не заметно, что я сидел взаперти 5 дней. А по нему не заметно то, что он вчера был похож на последнего алкоголика.
Смеёмся над шутками друг друга. Я счастлив. На этот раз по-настоящему. И я уверен, что никто у меня этого не отнимет на этот раз.
Гарри уговорил меня поехать сегодня в студию. Пускай у меня оставалось ещё 2 дня отдыха. Но он был прав – мне нужна работа. Без неё я чахну. Если бы он знал, что это далеко не из-за её отсутствия…
***
Ещё полчала прошло. Выходим из машины около здания звукозаписывающей компании. Парни сначала даже не реагируют. Каждый занят своим делом: Зейн болтает по телефону, Лиам говорит с Полом, а Найл уплетает двойной гамбургер. Чувствую руку Гарри на своей талии. Прижимает поближе, будто боится, что я куда-то денусь. Кладу ему руку на плечи. Его губы оказываются около моего уха, что посылает тонны мурашек вниз по спине. Начинает шептать какую-то лабуду, от чего я по-идиотски хихикаю.
Парни, наконец, нас замечают. От увиденного они столбенеют. Зейн стоит с открытым ртом, забыв, что его собеседник всё ещё на другом конце. Лиам смотрит, не отводя взгляда. Найл уронил половину своего завтрака на асфальт и теперь сокрушается. Вот ему как раз всё равно.
Наконец, они отмирают и несутся к нам. Обнимают, что-то радостно орут. Не слышу и не вижу ничего, только лицо Гарри в паре дюймов от своего.
- Наконец, мы можем записать что-то стоящее! Лу, как я рад, что ты вернулся! – Лиам орёт на всю улицу, наверное.
Улыбаюсь всем. Это так непривычно, что даже мышцы на лице немного сводит. Но это должно уже снова начать входить в привычку.
