Простите за такую главу. Мне за неё слегка стыдно=//
- Ну иди сюда. – Ифань протягивает руку, поманив белоснежного волка к себе. – Иди. – и в приглашающем жесте хлопает по дивану рядом с собой. Волчонок делает круг вокруг своей оси и поспешно преодолевает расстояние между ними. На колени Ифаню голову мостит уже мальчишка. Обхватывает чужую коленку, на которой лежит ладошками, и переворачивается на спину, чтобы видеть старшего. – Горе ты моё. – мягко улыбается Ифань, гладя Лулу по волосам. – Что же вы у меня всё такие непутёвые, а?
- Это просто ты не хочешь признавать очевидных вещей. – отвечает Лухан.
- Смелая заявка! – Ифань по-доброму фыркает.
- Ну правда же. – Лу улыбается, а потом приподнимается и обнимает старшего за шею. – Злой хён.
Ифань громко смеётся, когда Лу снова трансформируется в большого белого волка, не больно кусает его за ухо и слезая с него, убегает прочь. В коридоре слышится голос Бэкхёна, который здоровается с Лулу, а потом хлопает дверь, и малыша выпускают наружу.
В городе людно и тесно. Погода солнечная, и солнце помалу начинает пригревать. Лухан шныряет между людей, среди толпы, а потом спотыкается, и едва не летит на землю, зажмуриваясь, когда понимает, что находится в кольце крепких рук.
- Фух. – выдыхает он, замечая тёмную макушку и улыбку на пухлых губах. – Я испугался.
Джонин треплет по волосам и ставит его в вертикальное положение.
- А ты…? – Лухан оборачивается, глядя туда, в которую сторону отправляется Джонин и улыбается. Тот забирает из рук знакомого человека пакеты и проходя мимо, мимолётом успевает притянуть его к себе и поцеловать в макушку, а потом подмигнуть и отпустить. Лухан остаётся смотреть вслед, наблюдая, как смеётся от чего-то Джунмён, и продолжает путь туда, куда шёл.
Сэхун ждёт его у того книжного магазина, где они познакомились. Лухан машет ему рукой, только видит впереди, и ускоряется, а потом подаётся в ожидающие руки, прижимаясь к охотнику и обхватывая руками за талию. Сэхун обнимает в ответ, утыкаясь носом за ухо, а затем напрягается – это чувствуется.
- Лу…
- Прости! – тут же выдыхает пшеничноволосый. – Я встретил его, их…возле магазина на углу. – он делает шаг назад, освобождаясь от чужих рук и ковыряет носком кроссовка землю.
- Давай не будем об этом, хорошо? – вздыхая, просит Сэхун, протягивая старшему руку. Лухан коротко кивает и принимает предложенную ладонь.
POV Джунмён
Я вздрагиваю от того, что дверь, судя по всему, открывают ногой, от чего та бьётся о стену. На пороге вырастает Джонин в шёлковых, свободных белых штанах, с подносом-стойкой в руках. Он входит, закрывает дверь всё так же ногой, а потом ставит поднос рядом со мной на кровать, в ногах. Я встаю с позы лёжа, от чего бордово-алое постельное бельё его кровати сбивается на моих бёдрах.
- Очень интересно. – тяну я скептически, и улыбаясь, гляжу на него. – Молодой человек, а вам разве характерно проявлять нежность? – хмыкаю я.
- Это называется забота, болван. – хмыкает он в ответ, плюхаясь рядом, и берёт в пальцы маленькую чайную ложечку, выпачканую в варенье, а потом подносит к моим губам, заставляя облизнуть. – Между прочим, ты обязан мне хорошим самочувствием на протяжении дня, да-да. – кивает он, указывая на кофе, а потом падает на спину, на кровать, умостившись позади меня.
- Не могу отрицать. – благодарно улыбаюсь я ему, поспешно хватая чашку горячего американо в руки и тут же пью. – Что такое, господин чудовище, вы свой завтрак уже получили? – интересуюсь я, снова облизывая ложку от варенья.
- Не провоцируй меня. – угрожающе зовёт он, но при этом улыбаясь.
- Какие мы грозные. – фыркаю я, продолжая завтракать, когда чувствую прикосновения на несколько градусов горячее пальцев где-то к лопаткам. А потом пальцы сменяют горячие губы, что ползут по обнажённой спине с поясницы и вверх, нежно покрывая кожу. Я на мгновенье замираю, а затем снова продолжаю то, чем занимались. Он добирается поцелуями до лопаток, затем до плеч и я чувствую и вижу, как он меняет позу, замирая у меня за спиной, а потом припадает губами к шее, обхватывая меня за талию, прижимая к себе и продолжая настойчиво целовать. Я тут же отвлекаюсь от завтрака, откидывая голову ему на плечо и подставляясь под поцелуи ещё больше, а потом не выдерживаю, разворачиваюсь к нему лицом и целую уже в губы. Его руки тут же скидывают с меня мешающую простынь и жадно обнимают, крепко сжимая, а затем нежно поглаживая, отвечая на поцелуй. Весь поднос с завтраком летит на пол, он подминает меня под себя, продолжая настойчиво целовать, и заставляя меня постанывать в поцелуй. Шёлковая ткань его брюк, белый так ему идёт, легко соскальзывает с гладкой кожи, оставляя его таким же нагим, как и я.
- Ты - животное. – шепчу я в перерывах между поцелуями. Не лучшая идея ронять такие слова охотнику по отношению к ликану, да ещё и в такое время. Не лучшая идея охотнику вообще спать со своей добычей, хотя кто ещё добыча из нас двоих здесь.
- Животное, которому тебя мало. – соглашается он, на мгновенье неотрывно глядя мне в глаза, а потом снова целует. Мы продолжаем самозабвенно целоваться, прикасаться, кататься по кровати, когда на тумбочке рядом громко и настойчиво оживает мой телефон.
- Нин… - зову я, пытаясь протянуть руку и дотянуться до телефона. – Мне нужно ответить.
- Это Сэхун, подождёт. – даже не взглянув, бросает Джонин, продолжая оставлять красные метки на моей белой коже.
- Вдруг что-то важное. – мне, всё-таки, удаётся достать телефон и даже принять вызов.
- Да…Сэ. – стискивая зубы, отвечаю я, потому что не смотря на то, что я разговариваю по телефону, Джонин не прекращает ласк.
- Доброе утро, хён. – зовёт донсен. – Ты дома?
- Не…совсем. – выдыхаю я, прикусывая ребро руки. – Говори, что хотел. – выдыхаю быстро, прежде чем чувствую язык Джонина где-то между ягодиц.
- Вечером Большая охота, и Старейшина Гильдии хочет видеть всех, кто в ней участвует, сегодня у себя, в обед. – рассказывает Сэхун.
- Боже… - вырывается у меня, когда Джонин толкается в меня, покрывая живот поцелуями. – Я понял, хорошо. А… - снова забываю, что хотел сказать. Этот засранец не теряет зря времени, продолжая двигаться во мне. Боже, как же хорошо! – А в обед, это…это во сколько? – Джонин подаётся к моим губам, чтобы поцеловать, но я отворачиваюсь, предостерегающе выставляя руку вперёд.
- Хён, ты там что, с ним? – вдруг спрашивает донсен, и я слышу, как напрягается его голос. И не успеваю, ничего сказать, Джонин забирает телефон из моей руки.
- Да, Сэхун, он дома, со мной, что-нибудь ещё скажешь? – раздражённо бросает он в трубку, кое-как лёжа на мне. Кажется, мою крышу срывает от его слов. Я подаюсь на встречу, обхватывая ладошками его ягодицы, и заставляю продолжать двигаться.
- Оставь хёна в покое. – слышу голос Сэхуна из трубки.
- Иначе что? – Джонин хмыкает, держа телефон одной рукой, а другой упираясь в кровать возле меня. Он снова толкается в меня, от чего я не сдерживаю стон.
- Иначе пожалеешь. Я, в отличии от хёна, сумею не только поднять на тебя руку, но и спустить курок. – отвечает Сэхун.
- Не думай, что он не может, Сэхун. – снова хмыкает Джонин, переводя взгляд на меня. – Дело в том, хочет ли он этого?
- Хочу! – киваю я. – Тебя! – забираю у него телефон. – Сэ, во сколько? – плевать, стону уже в трубку. Слишком хорошо.
- В два. – бросает Сэхун и отключается первым.
- Надоедливый мальчишка. – раздражённо бросает Джонин, слегка приподнимая. – Он мне угрожал. – шепчет Джонин, обхватывая меня за талию и помогая двигаться.
- Я понял. – улыбаюсь. – Правда думаешь, что я не хочу тебя застрелить? – спрашиваю я. Он притягивает к себе и усаживает на свои колени, продолжая толкаться в меня, а я обвиваю ногами его талию.
- Знаю, что хочешь. – он кивает, неотрывно глядя мне в глаза. Он меняет угол проникновения, и я снова задыхаюсь в стоне.
- Не могу больше. – выгибаюсь в спине, откидывая голову, и он неспешно целует мою шею.
- Нельзя таким быть, Мён. – шепчет он, толкаясь последний раз и я кончаю первым, а он следом.
- Всё можно. – даже не отдышавшись, я легко выбираюсь из кровати и оставляю его одного.
- Ох вы, охотники и выносливые. – хмыкает он. – Не перестаю удивляться.
Я ничего не отвечаю, закрываясь в ванной. Пока купаюсь, слышу, как он собирает с пола остатки завтрак, застилает постель и переодевается, а потом идёт на кухню. Я нахожу его там и обнимаю со спины за талию, устроив голову у него на плече.
- Большая охота и сегодня, и завтра, и послезавтра? – спрашивает он, и я киваю. – Я буду волноваться.
- Не будешь. – я хмыкаю, не меняя позы.
- Почему? – он поворачивает лицо в мою сторону.
- Потому что будешь где-то рядом. – отвечаю я, целуя его в щёку и устремляюсь к выходу.
- Цепной пёс королевы?- зовёт он в спину.
- Нин, не ёрничай! – отзываюсь я.
Я обуваюсь и влезаю в куртку, ожидая его на пороге, но он не выходит проводить меня.
- Джонин! – зову я, но никто не отвечает. Я втягиваю носом воздух, пытаясь успокоиться, когда обоняние ловит чужой запах и…запах металла – серебро. Я тут же устремляюсь на кухню, где он предположительно должен был быть, а он лежит на полу, хватая ртом воздух и не в силах произнести и звука. В его руке крепко зажата бутылку с водой, из которой он, судя по всему, только что пил. Я хватаю бутылку, делая глоток – растворенное серебро.
- Потерпи. – шепчу, когда устремляясь к раковине, набирая в большую чашку воды, а потом высыпаю туда ложку соли, быстро колочу буквально пальцем. – Иди сюда. – кое-как помогаю ему подняться, благо, ванная недалеко от кухни. Не дай бог серебро попадёт в желудок. Я помогаю ему кое-как сесть над унитазом и тут же подношу к губам чашку. Ему хватает всего пару глотков, чтобы это вызвало рвоту. Его желудок пустой, и он просто выплёвывает собственную микрофлору. Я глажу по волосам и напрягаю мозг. Никто бы не рискнул вот так травить его, ещё и днём. Скорее всего….Чёрт!
- Джунмён…
- Что, родной? – я наклоняюсь к нему.
- Пить…
- Сейчас.
Я возвращаюсь на кухню, набирая новый стакан воды и перед этим попробовав её сам. Потом опускаюсь рядом с ним и помогаю сделать несколько жадных глотков.
- Тебе нужно отдохнуть и дать организму регенерироваться. – я помогаю ему встать и веду в спальню, укладывая в кровать и сажусь рядом, оставляя стакан с водой на тумбочке и там же кладу его телефон. Он прикрывает тяжёлые веки, раскрывая губы и тяжело дыша. – Я оставлю его тебе. – говорю я. Он слушает, но глаз не открывает. Я кладу револьвер под соседнюю подушку и одеваю на его правую ладонь свою перчатку, чтобы он удержал серебряное оружие в руке. – Кто бы это не был, все кроме меня, или тех, кому ты действительно доверяешь – стреляй без раздумий, слышишь?
Он кивает, лёжа с закрытыми глазами.
- Скажи мне хоть слово. – снова прошу я, чтобы понять, может ли он разговаривать.
- Ты опаздываешь. – он слабо улыбается.
- Я буду периодически тебе названивать. – обещаю я, целуя его в губы. – Отдыхай.
Я и правда опаздываю! Закрыв его на все замки, все двери, окна и прочее, я отправляюсь на обед со Старейшиной, злой, как чёрт, возмущённый, взволнованный и готовый убивать. Сэхун встречает меня на пороге особняка, но я даже не здороваюсь, входя.
- Мён, тебе повезло, ибо Старейшины самого пока нет, он в пути. – зовёт Исин.
- Мне плевать. – отвечаю я, снимая куртку и отворачиваясь от друзей спиной.
- Хён, с тобой всё в порядке? – спрашивает Сэхун взволновано.
- Нет, со мной не всё в порядке. – рявкаю я. – Кто-то настырно пытается сделать так, чтобы я не пережил грядущую охоту. – отвечаю я.
- На тебя что, напали, днём, хён? – ужасается Чанёль.
- Не на меня. – отвечаю я.
- Ну тогда не удивительно. – фыркает Сэхун.
- Сэ, ещё хоть слово и я….
- Хён, что произошло, расскажи? – просит Чанёль, кладя руку мне на плечо.
- Бутылку с водой в холодильнике подменили на разбавленную с серебром. Кто-то попытался вывести его из игры. Охотник не поступил бы так подло, да никто и не знает, кто он. Это ликан, которому я, видимо, успел насолить. Он всегда рядом во время любой охоты, на тот случай, если я вдруг не справлюсь. И должен был быть и сегодня, но кому-то это видно не нравится, что у меня есть лишний источник безопасности, вот и…. – я жму кулаки.
- Господа! – в прихожей оказывается сам Старейшина. Чанёль всё ещё сжимает мои плечи, прося успокоиться.
- Господи Боже, я боюсь сюда заходить уже! – Бэкхён открывает дверь чужой квартиры своим ключом и вдыхает полной грудью. Два совершенно разных, непохожих запаха остро ощущаются в воздухе. Бэкхён замирает на пороге, и оглядывается – Джонин здесь. – Мало ли, и Мён здесь, а тут я: явился - не запылился. – Бэкхён снимает пальто и разувается. – Джонин-а, а вы официально где живёте? Тут или у него? – Бэкхён толкает дверь спальни и замирает, прибитый громом к полу.
- Привет. – Джонин устало улыбается, всё ещё лежа на кровати.
- Что?... – Бэкхён преодолевает расстояние между ними и садится на край кровати. – Серебро. – констатирует он, глубоко вздыхая. – Что происходит? Что произошло?
- Мне кажется, я знаю – кто это. – коротко говорит Джонин. – Сегодня Большая охота, я должен был быть рядом. Как и всегда. – Джонин вздыхает, а потом приподнимается на локтях. – Бэк… - он глядит старшему точно в глаза. – Сделай, что можешь. Хочешь, сломай ему ноги или рёбра, но не пусти его. Не пусти!
- Я не услежу за обоими сразу, ты же знаешь. Особенно учитывая, если там будут оборотни. Глаз да глаз нужен. Я лучше разберусь с проблемой иначе. – Бэкхён встаёт, вынимая телефон. – Ты уверен в этом?
- В том, что нам мстят за Отшельника? – Джонин хмыкает. – Уверен.
- Хорошо. Он вернётся через три дня, если охота пройдёт нормально. Посторонних быть не должно.
Джонин смотрит, как Бэкхён уходит, а потом хлопает входная дверь. Он знает, стая разберётся!
- Чанёль! – зовёт рядовой охотник.
- Понял, иду. – Чанёль кивает, направляясь по кромке леса, стараясь ступать бесшумно. Револьверы послушно лежат в ладошках, ожидая. Он проскальзывает мимо вишни, когда замечает на ней что-то знакомое и замирает.
- Бэкки.
- Горе ушастое. – улыбается Бэкхён, сидя на нижней ветке в короткой кожаной куртке.
- Ты что тут делаешь? С ума сошёл? Большая охота! С оборотнями! – объясняет Чанёль.
- Спасибо, до тебя я не знал, что это. – Бэкхён поднимается на ноги, держась за ствол вишни. – У каждого здесь своя миссия.
- Будь осторожен. – просит Чанёль, когда на ветке оказывается сидеть большой светлый ликан. Звёрь щелкает зубами, соглашаясь, и устремляется по вишне вверх, и скрывается где-то вверху.
Впереди слышится вой, вой оборотня: грозный, смешанный с рыком, Чанёль глубоко вздыхает и кивает сам себе, устремляясь на звук!
