ГЛАВА 21

 

К полудню Тарквин начал беспокоиться по‑настоящему. Еще на рассвете он во главе поисковой партии отправился в Лес Цветущих Мхов. Не останавливаясь, чтобы поесть или передохнуть, они разыскивали пропавших – все напрасно, малыши как в воду канули!

Вдруг прямо перед зайцем выскочила очаровательная белочка – Роза.

– Вы ищете двух малышей, мышонка и кротиху? – спросила она.

– Да, Роза. Ты знаешь, где эти маленькие негодники?

Белочка показала на восток и немного на юг:

– Вон там. С ними мой Том. Идите за мной.

Цапу и Хвастопузу совершенно не понравился Том – он стоял на ветке, натянув тетиву своего лука.

– Отойдите к этому дереву, малыши, – приказал он. – А вы, крысы, оставайтесь на месте, а не то пристрелю.

Маленькая парочка исполнила, что им было приказано, хотя Цап и подумал, не схватить ли малышей, чтобы прикрыться ими, как щитом, а потом атаковать противника, но Хвастопуз услышал приближение поисковой партии и прошептал:

– Капитан, там еще кто‑то идет!

Вскоре их окружили вооруженные толстыми палками рэдволльцы.

– Мы – из Рэдволла, – сказал заяц. – Куда это вели наших малышей?

Мышонок вывернулся из объятий сестры Шалфеи и пропищал:

– Никуда они нас не вели! Это мы вели их в аббатство, они потерялись, как и мы.

Хвастопуз не знал, как себя вести, поэтому он приподнял полы куртки и поклонился:

– Видите ли, мы заблудились. Шалфея недоверчиво посмотрела на крыс:

– Заблудились? А что вообще делают корабельные крысы так далеко от моря?

Цап взглянул на нее с видом оскорбленного достоинства:

– Прошу прощения, но мы не корабельные крысы. Меня зовут Цап, я повар. А это мой приятель Хвастопуз, он… э‑э‑э… плотник.

Теперь вопросы стал задавать Тарквин:

– Но вы еще не сказали, что вы тут делаете. Цап шмыгнул носом:

– Ну, видите ли… Мы с «Грязной утки» – это наш корабль. Он затонул во время шторма, а все остальные погибли. Правда, приятель? – Цап украдкой пихнул локтем Хвастопуза.

– Ох, то есть да, конечно, капитан, – стал подвывать Хвастопуз. – «Испачканный лебедь» сгинул в морской пучине. Только мы и остались в живых…

Маллен тем временем изучал зазубренное лезвие сабли.

– Так как же ваш корабль называется по‑настоящему?

Крысы уставились друг на друга.

– «Грязный лебедь»… э‑э‑э… «Испачканная утка»… э‑э… «Испачканная грязь»… э‑э‑э… «Лебедевая утка»… «Грязная испач…»

– Вы хотите сказать, что не помните, как назывался ваш корабль? – прервала их Шалфея.

Цап повалился на землю, прикрыл глаза лапами и разразился рыданиями:

– Это все горе и голод! Ужасно! Ужасно!

– Ладно, – сказал Тарквин. – Малыши нашлись, и, похоже, именно вас мы должны благодарить за это. Полагаю, вам лучше отправиться с нами в аббатство.

Том, Роза, вы пойдете за нами, чтобы больше никто не потерялся, хорошо?

Но белки уже исчезли в зарослях Леса Цветущих Мхов.

Вечером ужин накрыли в Пещерном Зале, он был не такой большой и красивый, как Большой, но очень уютный. Слепой Симеон сидел рядом с матушкой Меллус.

– Вот видишь, Меллус, твои малыши вернулись целыми и невредимыми, – сказал он.

Барсучиха кивнула:

– Да, оба съели по миске супа, вымылись в ванне и отправились прямехонько в спальню.

Сакстус посмотрел в их сторону:

– Просто счастье, что эти крысы нашли малышей. Кстати, что мы с ними будем делать?

Меллус неодобрительно посмотрела на крыс, те жадно заглатывали все, что им попадалось на глаза.

– Не нравятся мне они, я им не доверяю! Как же, повар и плотник, – корабельные крысы по всем повадкам!

– Верно, – сказал Сакстус. – Но кто знает, что случилось бы с малышами, если бы не эти двое? Они никому не причинили вреда, и мы не можем отказать им в гостеприимстве. Их надо принять как обычных заблудившихся путешественников.

Хвастопуз запустил ложку в миску с фруктами, залитыми медом.

– Вот это жизнь, а, капитан? – сказал он, разгребая содержимое миски. – В жизни не ел ничего вкуснее! Жалко только, что нет грога! У‑ух! – Он подпрыгнул, потому что Цап ущипнул его за живот. Тут капитан увидел, что на него внимательно смотрит барсучиха. Улыбнувшись ей, он угрожающе пробормотал бывшему боцману:

– Слушай, ты, безголовый, скажешь еще хоть раз о гроге, я тебе нос оторву, понял? Если они услышат, что ты говоришь о гроге, то уж точно поймут, что мы – корабельные крысы!

Рэдволльцы терпели ужасные манеры своих гостей, правда, Меллус и сестра Шалфея не могли удержаться от комментариев, но и они умолкали, когда аббат Сакстус с упреком смотрел на них поверх очков. После еды обитатели аббатства с облегчением разошлись по спальням: сидеть за одним столом с теми, кто ведет себя как свинья, было крайне утомительно.

Стены комнаты для гостей сияли в лунном свете. Цап лежал уставившись в потолок и вслушиваясь в тишину. В голове у него один за другим рождались все новые и новые планы. Он был полностью одет и к тому же вооружен ножом, который успел стащить со стола. На другой кровати громко сопел Хвастопуз; в это мгновение он повернулся на спину, и сопение превратилось в оглушительный храп. Цап швырнул ему в голову подушку – бывший боцман «Жемчужной королевы» проснулся:

– В чем дело, капитан? Чего это ты будишь меня посреди ночи, я так сладко спал.

Цап презрительно посмотрел на своего боцмана:

– Слушай внимательно, у меня есть план. Совершенно ясно, что где‑то здесь спрятаны сокровища. – Хвастопуз молча кивнул, и Цап продолжил: – Значит, мы будем искать их по ночам, а днем – держать ухо востро. Ну, пошли!

– Куда, капитан?

– Маргаритки собирать, бестолковый! Мы начинаем поиски сокровищ!

Крысы нашли свечку и зажгли ее от факела, торчавшего в стене Большого Зала. Они обшаривали все ниши и щели.

– А что мы ищем, капитан? – прошептал Хвастопуз, который как раз приподнимал угол гобелена.

Капитан слегка постучал в стену:

– Что‑то вроде потайной двери или секретной панели. Я бы спрятал награбленное добро как‑нибудь так.

Хвастопуз поднес свечу к гобелену и осветил фигуру Мартина Воителя.

– Посмотри на этого парня, капитан. Не хотел бы я скрестить шпаги с этаким воином – настоящий бандит!

– Глупец, это всего лишь картина. Посвети вниз! Поиски продолжались, но безрезультатно. Крысы дошли до Пещерного Зала, но ничего не нашли, зато Хвастопуз почуял запах пищи.

– Сокровищ здесь нет, капитан. Может, зайдем туда – так хорошо пахнет.

– На кухню? Да ты спятил! Кто прячет сокровища на кухне?

Хвастопуз пожал плечами:

– Почему бы и нет.

Цап как‑то странно посмотрел на него:

– А в этом что‑то есть. Никто не додумается искать здесь спрятанную добычу. Пошли!

Полумрак кухни рассеивал лишь неяркий красноватый свет от печей. Хвастопуз схватил теплый хлебец с подноса и зачавкал.

Цап обжег лапу о дверцу печи и тихонько ругнулся. В раздражении он выхватил из лап боцмана свечу, и та упала. Цап шарил по полу, пытаясь найти ее, когда в него вцепился Хвастопуз:

– Нас заметили, капитан. Смотри!

В красноватом свете печей к ним приближалась закутанная в черное фигура. Таинственный незнакомец немного помедлил на пороге. Казалось, он явился посмотреть на нарушителей его спокойствия. Цап и Хвастопуз пригнулись и замерли в невыразимом ужасе, а черная фигура вдруг исчезла так же внезапно, как и появилась.

С подавленным криком Хвастопуз подпрыгнул, уронил кувшин, и тот разбился о каменный пол. Цап уже выпрямился и толкнул боцмана в сторону. Тот споткнулся и врезался в полку с горшками и кастрюлями, которые с грохотом посыпались на пол. Крысы вылетели из кухни, промчались через Пещерный Зал, взбежали по ступенькам и через секунду были уже в комнате для гостей. Из спален выходили рэдволльцы, чтобы выяснить, что это за шум. Цап тихо прикрыл дверь дрожащими лапами.

– Быстро в кровать – и храпи! – хрипло сказал он.

Хвастопузу не надо было приказывать дважды. Он бросился в кровать, натянул на голову простыню и захрапел. Цап сделал то же самое. В ту же минуту дверь отворилась, и он услышал голос аббата Сакстуса:

– Что бы там ни было, эти двое тут ни при чем – храпят, как объевшиеся свиньи.

Ему вторил брат Фингл:

– Да, отец аббат, свиньи – за столом, и в кровати – свиньи. Пойдем проверим малышей!

Дверь закрылась, послышались удаляющиеся по коридору шаги. Цап уселся на кровати, он уже совсем было приготовился сказать, что он думает о тех, кто назвал его свиньей, как неожиданно вспомнил нечто странное:

– Хвастопуз, когда ты только что запрыгнул в кровать, она была в беспорядке, как ты ее и оставил?

– Нет, капитан, она была заправлена.

Пока они бродили внизу, кто‑то приходил в их комнату и застлал кровати!