Против аргументов, за самоубийство

В «Последнем выходе» почти не говорится о необходимости узаконить активную эвтаназию. Автор в основном исходит из существующего положения, когда помощь пациенту в самоубийстве и активная эвтаназия преследуются в США по закону и осуждаются в этических декларациях медицинских обществ и организаций. Автор не приводит никаких доводов, которые побудили бы изменить законодательство или позицию профессиональных обществ.

В сущности, основную идею книги можно выразить приевшимся рекламным призывом: «Да возьми и сделай это!». В ней детально расписаны все детали возможного самоубийства: как подсоединить шланг к выхлопной трубе вашего автомобиля, как завязать вокруг шеи пластиковый пакет, стоит ли глотать бытовые дезинфицирующие средства. Более того, книга содержит ценные советы о том, как обманом заполучить у вашего лечащего врача смертельную дозу лекарства, какие именно лекарства искать и как их хранить, как избежать обнаружения и полицейского расследования.

Вместо аргументов книга Хамфри предлагает увещевания и пропаганду. Он утверждает, что вовсе не призывает читателя кончать с собой и что, замышляя суицидальный акт, нужно сначала хорошенько обдумать альтернативы. Однако, познакомившись с книгой получше, трудно увидеть в ней что-либо кроме пропаганды самоубийства. Хамфри восхваляет самоубийство как «решительный мужественный поступок». Он описывает существующие группы поддержки, советует получше отработать технику надевания на голову пластикового пакета, клеймит методы, с которыми он не согласен, как «грязные», «болезненные» и «насильственные». А вот его методы, заверяет он читателя, эстетичны, легки и несут умиротворение. Он говорит даже о «магических таблетках».

Еще больше обескураживает в книге ложное толкование закона, из-за чего менее жесткие альтернативы выглядят чрезмерно трудными. Это начинается уже на второй странице, в предисловии, написанном Бетти Роллин. Автор предисловия утверждает, что прекращение жизнеподдерживающего лечения является незаконным: «Сегодня техника позволяет продлить жизнь за ее естественные пределы. И когда эти «чудо-машины» включены, отключение их чаще всего будет незаконным». Это абсолютно неверно. За 15 лет, прошедшие после решения по делу Куинлен, в сотнях судебных заключений утверждалась законность прекращения жизнеподдерживающего лечения. Так, в заключении по делу Крузан - повсеместно упоминаемому, но нигде толком не разъясненному в книге - Верховный суд США указывает на конституционное право человека отказаться от жизнеподдерживающего лечения.

И в самой книге постоянно преуменьшается юридическая возможность человека контролировать процесс своего умирания, не прибегая к самоубийству. Хамфри предостерегает: «Прижизненное завещание (living will) является лишь просьбой... Это не приказание. Его исполнение не гарантировано законом». Однако в большинстве штатов имеются законодательные акты или судебные постановления, официально признающие прижизненные завещания. Такие документы - это нечто большее, чем ни к чему не обязывающая просьба. Это письменное свидетельство об отказе пациента от медицинского вмешательства при некоторых клинических обстоятельствах. Оно получает юридическую силу через законодательные акты штатов (которые могут предусматривать юридическую же ответственность для медиков, отказывающихся подчиняться прижизненным завещаниям); через федеральную конституцию и конституции штатов; через закрепленное обычаем право человека на свободу от нежелательных посягательств на его тело. Так что лечение вопреки письменному отказу пациента - это ущемление его прав, установленных законом, конституцией и обычаем. И хотя предстоит еще многое сделать, чтобы утвердить в клиниках подобающее отношение к прижизненным завещаниям, Хамфри все же преуменьшает их юридическое значение.

Это превратное истолкование закона создает у безнадежно больных ошибочное представление, что любая альтернатива самоубийству крайне маловероятна и вполне может спровоцировать панику. Более того, врачи могут, воспользовавшись этим утверждением Хамфри, неверно информировать пациентов об их законном праве на отказ от жизнеподдерживающего лечения. И такая неверная информация тоже может способствовать самоубийствам.

Кто же при этом подвергается риску? Здесь мы встречаемся с новыми предостережениями. Хамфри настаивает, что он обращается исключительно к безнадежно больным: «Сценарий таков: вы безнадежно больны, все доступные для вас виды лечения исчерпаны, а страдания ваши - в самых различных формах - невыносимы».

Но этому ограничению противоречит даже беглое прочтение текста. Уже сами названия глав говорят о том, на какую аудиторию они действительно рассчитаны: Гл. 8 - «Дилемма полностью парализованного»; Гл. 20 - «Пойдем вместе?» - руководство по самоубийству для супружеской четы, даже в тех случаях, когда в действительности ни один из них не является безнадежно больным, а просто у обоих непрерывно ухудшается физическое состояние. Фактически Хамфри идет еще дальше. Глава 18 советует, как приобрести смертоносные лекарства, даже если вы абсолютно здоровы.

Таким образом, «Последний выход» обращается не только к безнадежно больным, но почти ко всем пациентам. В любом случае, независимо от того, к кому намеревался обратиться автор книги, распространитель будет гарантировать доступность ее советов для каждого. Теперь потенциальному самоубийце нет необходимости обращаться куда-нибудь в поисках информации или терять время на продумывание других шагов. Это продумывание и задержки обеспечивают по крайней мере минимальную степень предохранения: благодаря им решение о самоубийстве подвергается хоть какой-то проверке и критическому переосмыслению. Теперь же достаточно зайти в ближайший магазин и раскошелиться на 16 долларов 95 центов. Дневной заработок юного разносчика газет легко покроет эту сумму.