Студопедия — Семья народов
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Семья народов






На бескрайних просторах нашей Родины, под солнцем / небом / мирным небосводом Ро­дины расцветает дружная / братская / сплоченная / счастливая / многонациональная семья советских народов. Это - советский народ, новая историческая общность людей. От Москвы до самых до окраин, во Владивостоке и в Таллине, на Крайнем Севере и в жаркой Средней Азии, во всех уголках нашей великой Родины всех их объединяет в одну семью горячая / искренняя / пламенная / сыновняя любовь к своей многонациональной / советской / социалистической Родине. Братские народы Советской страны благодарны партии и правительству за заботу об их процветании, о расцвете их национальных куль­тур (национальных по форме, социалистических по содержанию). В прошлом они под­вергались беспощадному / непосильному национальному гнету / угнетению, но социали­стическая революция освободила их, а братская помощь русского народа (Россия - рес­публика первая среди равных) помогла их становлению, их подлинному расцвету.

Город Солнца

Обращает на себя внимание метафора величия, производная от представ­ления о величине, об СССР как большом физическом пространстве. Физи­ческие размеры Родины составляли предмет особой гордости советского человека. Сведения о том, что СССР занимает одну шестую часть мира

(название знаменитого пропагандистского фильма Дзиги Вертова), что страна раскинулась от океана до океана, что Москва (сугубо континен­тальный город) - порт пяти морей, что на территории СССР проходят три­надцать часовых поясов и что над страной никогда не заходит солнце56 -все эти сведения сообщались в школьных книжках с оттенком гордого изумления и восхищения великой Родиной, сумевшей достичь таких неви­данных физических размеров.

В эту идеологическую географию СССР входило и перечисление всего того, что на ее территории есть „самое-самое": и самая большая в Европе река Волга, и самая высокая горная вершина пик Коммунизма, и самое большое в мире озеро Каспийское море, и абсолютный полюс холода Вер­хоянск, не говоря уже о самой демократической в мире Конституции. При­родное разнообразие Родины, ее исключительные запасы полезных иско­паемых, ее энергетические ресурсы, а также воля советского человека, все это природное буйство обуздавшего и направившего на службу прогрессу57 - все это имело составлять предмет особой гордости и восхищения.

Что же лежит в основе единства всего этого разнообразия, на чем дер­жатся исполинские размеры нашей Родины? Подразумеваемый ответ - на величии ее народа, на величии идей коммунизма, которые разделяют все бесчисленные народы нашей Родины. Солнце не заходит над бескрайними просторами нашей Родины не только потому, что она физически протя­женна; главное, что ей светит - это солнце светлого будущего, солнце коммунизма. Под этим солнцем и расцветают ранее отсталые и угнетен­ные, а ныне свободные и счастливые советские народы.

Согласно этой риторике, национальное и культурное различие народов нашей многонациональной Родины, разнообразие и изобилие языков, на­речий, обычаев и пр. объединяется в единое целое одной общей светлой целью - стремлением к коммунистическому будущему. Разнообразие - это лишь форма; единство же социалистического содержания, диалектическое (по существу же оксюморонное) единство пролетарского интернациона­лизма и советского патриотизма есть суть. Географическое и природное разнообразие - это благодатный дар, которым сама натура (опять же, вскармливающая мать-земля) благословляет советский народ за его пра­вильные исторические устремления. Снова, как и в нарративе об изменни­ке Родины, мы сталкиваемся здесь с ветхозаветным мотивом Благодати. Однако советские люди благодарят за эту благодать не божество и не сле­пые силы природы, а мудрое руководство коммунистической партии, ве­дущей Родину по пути новых и новых великих свершений.

Мы уже сталкивались со своеобразным номинализмом советского офи­циального дискурса, силой которого „вещи" получают существование только в силу идеологической значимости „идей", т. е. когда „вещи" суще-

ствуют постольку, поскольку значима метафора этой „вещи" в метафизи­ческом ландшафте идеологической системы. Так, мы указывали на то, что человеческая значимость отношений материнства и детства оказывалась вторичной по отношению к идеологеме материнства как метафоры взаи­модействия между Родиной-государством и ее гражданами. Точно так же из метафоры Родины-дома „соткался" и реальный человеческий дом — се­мья, родственная связь, хозяйство, двор и пр. Этот „вещественный" дом оказался существующим ровно в той степени, в какой он мог служить ос­нованием для метафоры Родины, которую должно защищать. Телесные функции (семья, родство, повседневное сосуществование под одной кры­шей), таким образом, производятся не столько собственно взаимодейст­виями между людьми, сколько метафорическими значениями соответст­вующих имен (семья, мать, дом, родина) в рамках идеологической картины мира, причем сам процесс метафоризации находится под строгим контро­лем власти. Это идеальное тело, функции которого подвергаются возгонке до нового и высшего „агрегатного состояния" идеологической метафоры и заменяются этой метафорой, составляет характерную особенность тотали­тарного субъекта. Все это в русской культуре оказывается помноженным на пресловутую „тоску по идеальному" и отвращение к низкой материаль­ности, на стремление к духовным высям и любовь к „полетам во сне и на­яву", которые столь характерны для русской интеллигенции.

Тот же самый символический ход мы наблюдаем в метафорике дискурса о величии Родины: ее физические параметры оказываются производными от идейного величия объединяющей ее идеологии, наличие в ее географи­ческом ландшафте всего „самого-самого" представляется самим собой ра­зумеющимся результатом ее исторической избранности и отмеченности; богатство недр и протяженность - это своего рода божественная благо­дать, и они только подтверждают, что не только исторический путь Роди­ны был единственно возможным (единственно благодатным), но и буду­щее ее отмечено той же благодатью и, следовательно, исторически оправ­дано.

Имея в виду такую „теологию Родины", не удивительно, что подавляю­щее большинство населения восприняло конец СССР как апокалиптиче­скую катастрофу: не будучи столь географически „великой" (теперь в Рос­сию входит всего одиннадцать часовых поясов, а не тринадцать, как это было в СССР), Россия оказывается очень сомнительным историческим проектом, поскольку вместе с физическими размерами она утрачивает и признаки Величия и Благодати. Утрата территорий переживается как утра­та божественной цельности, т. е. как Грехопадение. Грех наказывается лишением того райского состояния внутренней непротиворечивости и бес­конфликтности, которая и есть свидетельство Благодати и гарантия Спасе-

ния. По сравнению с такого рода травмой веры, привлекательность рефор­мы, даже если она сулит демократизацию и повышение уровня жизни, ока­зывается крайне сомнительной.

Как и в предыдущих нарративах, здесь высоко продуктивна метафора Родины-Матери, народа как семьи. Тут и братский союз советских респуб­лик, и союзные республики - пятнадцать сестер, из которых РСФСР, как уже указывалось, - первая среди равных. Отношения братства (братская помощь Советского Союза) насильственно распространялись и на весь коммунистический блок: этим штампом обозначалось грубое вмешатель­ство СССР в экономические и политические дела стран социалистического содружества - впрочем, именно содружества, но не семьи. Между семьей братских народов внутри страны и содружеством братских народов за ее границами существовала, как мы видим, социально сконструированная иерархия близости - дальности.

Мир, братство, дружба - привычные для советского уха лозунги нацио­нальной политики СССР. Именно так мыслилась советская утопия вселен­ского равенства, идеального сосуществования различных начал в том рай­ском будущем, где неизбежный между различностями конфликт будет преодолен в принципе (ср. эту мифологему с положением научного ком­мунизма о различном характере противоречия при капитализме и при со­циализме: в первом случае оно антагонистично, во втором - неантагони­стично).

Интересно, однако, что в этом стремлении Советского государства к универсальности и всеохватности проявился не только милитаризирован­ный экспансионизм, но и свойственная эпохе Современности тенденция универсализма. Мы уже отмечали, что в эпоху национальных государств эта тенденция приводит к подавлению местных культур во имя общена­ционального Отечества, которое мыслится как промежуточная ступень на пути к всеобщему объединению всех людей в целостности „общечеловече­ского". Советский патриотизм имеет претензию быть держателем „обще­человеческого" на более высоком уровне как общности, так и вочеловеченности. Именно в дискурсе патриотизма ведется речь о новой историче­ской общности людей - советском народе. Эта новая, т. е. лучшая, общ­ность противопоставляет „свое", „идейно здоровое" всему тому, что „дог­нивает" за Стеной, и это есть своеобразное продолжение универсализма Великой французской революции. Холодная война, накануне и в ходе ко­торой сформировалась и закалилась официальная идеология Советской Родины, - это война между двумя универсалистскими концепциями, об­щие корни которых в идеях Просвещения несомненны.

Однако примечательно, что несмотря на обилие разоблачительных ис­торических и этнографических исследований, появившихся за последние

десять лет, несмотря на ежедневный практический опыт национальных конфликтов, который сопутствовал человеку в его частной жизни на про­тяжении всех лет советской власти, несмотря на картину „братства", на­глядно открывшуюся нам, например, в чеченских войнах, бывший совет­ский человек продолжает лелеять в душе советскую утопию вселенского единения народов. Развал СССР больно ударил по этой утопии; в совре­менном российском обществе, особенно в его старшем поколении, живет острая ностальгия по утраченному райскому состоянию, благостные вос­поминания о советской межнациональной умиротворенности, о дружеской взаимопомощи людей разной национальности („в детстве мы все играли в одном дворе и даже не знали, кто татарин, кто еврей", что, конечно, есть ложь - прекрасно знали). Развал СССР и физическое сокращение Родины „всего лишь" до размеров Российской Федерации, „отпадение" бывших братских народов вызывает горькое разочарование в настоящем: нет уже прежней великой - в прямом и в переносном смыслах - Родины, нет и Ро­дины многонациональной. Именно имея в виду этого рода утраченную невинность, бывшие советские люди часто говорят, отвечая на вопросы о Родине: теперь, после развала СССР, меня лишили Родины (Е. Барт-минский, частное сообщение).58

Военная мощь Родины

Наша Родина - СССР, первое в мире социалистическое государство. Мы должны беречь и приумножать богатства Родины, защищать Родину в трудные для нее годы. Наша Родина следует ленинским курсом мирного сосуществования, проводит миролюбивую внешнюю политику. Однако мы готовы дать отпор каждому, кто посягнет на свободу и независимость нашей Родины. Наши доблестные вооруженные силы уверенно стоят на защите интересов Родины, на страже священных рубежей нашей Родины. Они готовы дать отпор агрессору, защитить право советских людей на мирный созидательный труд, на мирное / чистое небо над головой. Рубежи нашей Родины неприкосновенны, ее границы на замке.

Этот нарратив связывает мифологию Родины с советской оборонительной военной доктриной. Он знаком всякому, кто когда-либо подвергался воен­но-патриотическому воспитанию. Из прочих нарративов школьно-образо­вательного дискурса этот наиболее ригиден: почти в неизменяемом виде и практически без вариаций воспроизводился он и на уроках военного дела (ср. советский термин гражданская оборона для обозначения милитариз­ма; несколько подробнее о советских иносказаниях такого рода см. ниже), и в дискурсе военно-патриотических игр (пионерская игра „Зарница", 70-е гг.), и в армейской казарме на политзанятиях, и в дикторском тексте, со-

провождавшем демонстрацию военной мощи Родины на ноябрьских воен­ных парадах.

Стальные мускулы

По логике мифа, эта история являет собой естественное продолжение пре­дыдущего нарратива: поскольку наша великая Родина богата и изобильна, постольку на нее будут покушаться злокозненные враги, враждебное капи­талистическое окружение (опять мотив кольца, отмеченный нами выше в мифологии Родины). Мир разбит на две части (советский штамп: два мира - две морали): „свои" и „чужие". Эти две части мыслятся в метафоре воен­ного конфликта (социалистический лагерь - капиталистический лагерь); историческое время, следовательно, концептуализируется как передышка между боями (в лагере, как известно, воины отдыхают и готовятся к новым сражениям). Границы нашей Родины священны (отклик мотива Родины как божества). Эти границы не только обозначают административное и политическое деление мира. Они знаменуют собой границу времени, гра­ницу между историческими эпохами. Запад отживает и загнивает, СССР расцветает и молодеет. „Там" и „здесь" время течет в разных направлени­ях. Как все высшее (высшая общественно-экономическая формация), со­циализм являет собой и нечто лучшее (преимущества социализма, пре­имущества советского образа жизни). Социализм, таким образом, - это сокровище, молодильное яблоко, магический ключ к бессмертию (с тече­нием физического времени страна молодеет и хорошеет, коммунизм - это молодость мира). Именно поэтому на него и покушаются враги.

Атрибуты Родины - величие и мощь - в советской пропаганде прочи­тываются буквально. Широко известны газетные карикатуры, на которых советский народ изображен в виде высокой, мускулистой, широко шагаю­щей фигуры (мужского пола), а коварный империалист - например, дядя Сэм с атомной бомбочкой в руках - в виде мелкой тонконогой скрюченной фигурки, копошащейся где-то под ногами. Метафора (идейного) величия как (физической) величины и здоровья претворяется здесь в наглядный зрительный образ и вызывает в памяти иероглифическую символику изо­бражений на древнеегипетских фресках: чем выше общественный статус изображаемого, чем больше в нем величия и власти, тем больше размер изображения относительно других фигур.

Однако величие Родины, согласно этому нарративу, не столько в ее фи­зических размерах, сколько в ее (военной) мощи. Торжество мускулов, апогей культа физической силы мы находим в патриотической монумен­тальной скульптуре соцреализма.59 Интересами войны легитимируются и

практики тела: физкультура и спорт поощряются в той степени, в какой они закаливают тело, готовя его к защите Родины.60 Комплекс спортивных норм, который сдавал каждый советский школьник, так и назывался — ГТО, „Готов к труду и обороне". Из спортивных клубов самых квалифици­рованных профессиональных спортсменов - гордость Родины - готовил именно ЦСКА, Центральный спортивный клуб армии.

В рамках темы „Родина и война" (на языке советского иносказания, „Родина и защита мира") дискурс сильно тяготел к аллегориям. Советский воин-освободитель (статуя работы Вучетича в Берлине) изображен в со­временной военно-полевой форме, но с мечом в руке (о семантике меча см. выше). Советский воин силен своей верой, на его стороне - моральное и идеологическое превосходство, его дело правое, потому что он отстаивает не только настоящее, но и будущее (мотив молодильных яблок, овладения временем). Его правда - наивысшая правда на земле. Поэтому в риторике военного противостояния опять звучат ветхозаветные мотивы: не просто прогнать врага, но осуществить над ним акт возмездия (ср. название совет­ского фильма о войне). Военное вторжение - не просто вооруженное напа­дение, но святотатство, посягательство на святыню - честь, свободу, неза­висимость Родины (ср. выше нарратив о защитнике Родины).

О риторическом аспекте идеологии милитаризма довольно много писа­ли, правда на Западе и о милитаризме западном. Так, в критическом иссле­довании современного политического языка Роберта Ходжа и Гюнтера Кресса61 - исследовании о языке и власти - приводится анализ американ­ской газетной лексики периода войны в Персидском заливе. Одни и те же референты получают идеологически различные наименовании в зависимо­сти от позиции „мы" или „они". Излишне говорить, что в русском милита­ристском (по-советски - миролюбивом) дискурсе эта тенденция тоже про­цветала. У „них" безудержная гонка вооружений, у „нас" - борьба за мир. „Они" наращивают гонку вооружений, „мы" куем ядерный щит Родины. У „них" военщина, у „нас" - доблестные вооруженные силы. У „них" нео­колониализм и военная экспансия, у „нас" - выполнение интернациональ­ного долга. Таких иносказаний в советском дискурсе очень много, и они представляют интересную тему для отдельного исследования. Централь­ным иносказанием (его отметил еще Дж. Оруэлл) - это слово мир для обо­значения войны (миролюбивая внешняя политика осуществлялась за счет инвестиций в военно-промышленный комплекс и повальной мобилизации мужского населения на военную службу).







Дата добавления: 2015-09-18; просмотров: 355. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Устройство рабочих органов мясорубки Независимо от марки мясорубки и её технических характеристик, все они имеют принципиально одинаковые устройства...

Ведение учета результатов боевой подготовки в роте и во взводе Содержание журнала учета боевой подготовки во взводе. Учет результатов боевой подготовки - есть отражение количественных и качественных показателей выполнения планов подготовки соединений...

Сравнительно-исторический метод в языкознании сравнительно-исторический метод в языкознании является одним из основных и представляет собой совокупность приёмов...

ИГРЫ НА ТАКТИЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ Методические рекомендации по проведению игр на тактильное взаимодействие...

Реформы П.А.Столыпина Сегодня уже никто не сомневается в том, что экономическая политика П...

Виды нарушений опорно-двигательного аппарата у детей В общеупотребительном значении нарушение опорно-двигательного аппарата (ОДА) идентифицируется с нарушениями двигательных функций и определенными органическими поражениями (дефектами)...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия