Классификация форм правления

С самого начала греческая политическая мысль была связана с классификацией форм правления и уделяла этому много внимания. От Пиндара или Геродота до Аристотеля через Сократа, Ксенофонта, Исократа, Платона она ощупью искала, вносила уточнения и измене­ния, дабы попытаться прийти к наилучшему определению различий, существующих между формами правления. Эта рефлективная работа достигает своей высшей точки в классификации Аристотеля; его клас­сификация наиболее разработана и влиятельна, хотя и остается неза­вершенной. На протяжении всей истории проблема остается преж­ней. Зачем следует составлять классификацию форм правления? Прежде всего для того, чтобы отличить хорошие режимы от дурных. Мыслительная работа, следовательно, приводит к смешению крите­риев. Введенные греками различия постоянно вводят в действие один из двух или сразу оба критерия: способ организации политической власти (структурный) и способ осуществления политической власти

28 Способы интерпретации политики

(практический). Однако исходный — структурный — критерий посте­пенно отошел на второй план, уступив место критерию практики. Са­мое главное зависит прежде всего от людей.

Первая ставшая знаменитой классификация восходит к досокра-тикам и выделяет три формы правления, отличающиеся числом пра­вителей: если правит один, то режим монархический, если управля­ет несколько человек, то это олигархия, если суверенен народ, то это народное правление или демократия. Данная схема трех форм прав­ления послужила основой для всех последующих размышлений. Од­нако число форм правления постепенно увеличивалось, переходя от четырех к пяти, а затем у Аристотеля к шести. В силу каких причин? Все более и более отчетливо осознавалось, что структурная перемен­ная — или способ организации политической власти — был недоста­точен для создания классификации форм правления. Следовало принимать во внимание способ осуществления власти, дух, вдох-.новлявший правителей, и его соответствие либо несоответствие бла-_гу государства. И поэтому монархия и олигархия в некотором роде разделились. В своих «Записках» (IV, 6, 12) Ксенофонт устанавлива­ет различие между двумя формами монархии: с одной стороны еди­ноличная власть, представляющая собой правление одного лица, осуществляемое над подданными с их согласия и в соответствии с законами сообщества; с другой — тирания, всегда предстающая как единоличное правление, осуществляемое над подданными без их согласия и подчиненное одной лишь воле правителя. В «Политике» (291) Платон проводит то же различие между монархией и тира­нией, он разделяет также две формы правления небольшого числа людей: с одной стороны, аристократия (данное понятие постепенно выделялось), в которой лучшие правят, уважая законы, с другой, олигархия, где богатые правят, вовсе не заботясь о законах. Однако один режим — демократия — постоянно сопротивлялся такому раз­делению на хорошие и дурные формы. Почему? Это обусловлено враждебностью греческой политической философии, и в частности Платона, по отношению к народному правлению. Демократия — са­ма по себе дурная форма правления, и не существует такого ее вида, который бы заслуживал выделения под иным именем и рассматри­вался бы как легитимный. Платон разработал несколько классифи­каций форм правления, среди которых логико-историческая клас­сификация «Государства» наиболее трудна для интерпретации, но он постоянно отвергал возможность признания правильной демок­ратии наряду с дурной. Этот тип политического режима испорчен в самой своей структуре: он наделяет массу тем, что по праву должно принадлежать лишь избранным, он не ставит никакой преграды

Quot;I

 

I

Философский проект и иску сство полити!

причудам свободных людей. Будучи искусственным равенством, не­обузданной свободой, демократия представляет собой режим хаоса, прокладывающий путь тирании. Болезнь неизлечима. И должен бу­дет появиться Аристотель, чтобы был преодолен барьер пяти форм правления и построена взвешенная или внешне взвешенная класси­фикация.

Вопрос о формах правления — в центре «Политики». Анализ скру­пулезен, детализирован, изобилует ссылками на конкретные истори­ческие ситуации, вновь и вновь подвергается доработке. Аристотель в еще большей степени, нежели Платон, следует эмпирическому мето­ду, но и у него, как и у его бывшего учителя, господствует философ­ская точка зрения.

Классификацию форм правления (книга III) Аристотель проводит в два этапа. Прежде всего он различает две категории; правления здо­ровые и правления испорченные. Первые направлены на осуществле­ние общего интереса, вторые же преследуют лишь частные интересы правителей, они представляют собой отклонения от предыдущих, по­скольку «обладают деспотическим характером, тогда как государство есть не что иное, как объединение свободных граждан» (Книга Ш, 6). На втором этапе он устанавливает различия в рамках каждой катего­рии. С одной стороны, монархия (один человек правит в общих инте­ресах), аристократия (правят лучшие или, по крайней мере, несколь­ко человек в интересах сообщества), республика или politeia (боль­шинство управляет государством с учетом общего интереса). С другой стороны, тирания (правление одного лица в личных интересах), оли­гархия (предвзятое правление богатых), демократия (правление бед­няков, осуществляемое только в их интересах). Итак, существует Шесть форм-правления, разделенных сначала на два класса— хорошие и дурные режимы, разделенные затем в рамках каждого класса в зави­симости от числа обладающих суверенной властью и отправляющих властные полномочия (классифицируемые Аристотелем формы прав­ления не носят представительного характера: управляет или, по край­ней мере, принимает важные решения обладатель суверенитета). Классификация кажется взвешенной, строгой, она соответствует гре­ческой любви к порядку. Она включает в себя шестую форму правле­ния, которую не желал Платон, она доводит до завершения комбина­цию обоих критериев.

По крайней мере, именно такой классификация предстает в главах III книги. Но эта классификация — не последнее слово Аристотеля. На самом деле она его совершенно не удовлетворяет. В последующем Тексте он умножает разделения, подходы, варианты. Дела усложняют­ся, и читатель испытывает чувство нерешительности. Однако при бо-

30 Способы интерпретации политики

лее внимательном чтении появляются направляющие линии. Аристо­тель продолжает размышление в трех главных направлениях:

• во-первых, стремясь осмыслить реальность, он не перестает делить
и вводить новые категории. Существуют различные виды шести
главных родов: в книге III он различает пять форм монархии, в
дальнейшем сводит их к двум; в книге IV определяет пять форм де­
мократии, затем — только четыре... Есть и промежуточные случаи:
так, олигархия в самом низменном смысле может сближаться с де­
мократией. Существуют, наконец, случаи составные или состоя­
щие из разнородных элементов: например, форма правления, ком­
бинирующая правила аристократические и правила демократиче­
ские. Аристотель без конца классифицирует и изменяет свою клас­
сификацию. Ничто, кажется, не останавливает его смелости. Но
работа остается незавершенной, на самом деле он ни к чему не
пришел;

• во-вторых, Аристотель возвращается к вопросу о шестой форме
правления, этой politeia, которая в его классификации предстает
как хорошая версия демократии. На самом же деле он в это не ве­
рит и, когда в дальнейшем тексте возвращается к этому вопросу,
уточняет: politeia или республика, являющаяся хорошей формой
правления, отныне предстает как смешанная форма правления,
сочетание аристократии и демократии, в которой сильна аристо­
кратическая составляющая. Республика выходит за рамки логиче­
ской классификации.

Вопрос о демократии постоянно волнует Аристотеля, и он не­однократно к нему возвращается. У него нет к демократии прочно­го отвращения Платона, он признает преимущества коллективного обсуждения, говорит о политических опасностях исключения демо­са, старательно различает здравую часть народа от его испорченной части (так, по его мнению, земледельческая демократия — «наибо­лее здоровый вид демократии» благодаря здравомыслию крестьян). Но однако же народное правление остается по природе своей ущер­бным, поскольку придает слишком большое значение равенству (арифметическому) и слишком малое — вольности. Благоразумные \ I [люди всегда будут составлять меньшинство. Естественное неравен-" ^у ' (ство влечет за собой и неравенство политическое. Ключевая пробле­ма — это проблема качества людей;

• в-третьих, Аристотель производит перегруппировки и уточнения
на основе этого главного критерия качество правителя, организу­
ющего способ отправления власти. Кто правит? Кто должен пра­
вить? Как только Аристотель углубляет анализ, становится совер­
шенно ясно, что для него гораздо важнее знать, не то, сколько

____ Философский проект и иску сство политикио 31

человек правит, но добропорядочные ли люди правители. Крите­рий количества вторичен, он имеет реальное значение лишь в той мере, в какой обусловливает качественные характеристики прави­телей. Аристотель пытается вновь разделить и перегруп пировать формы правления без учета структурной переменной, которая са­ма по себе не выявляет естественного различия. В частности, он уг­лубляет понятие тирании и расширяет его: крайняя олигархия и крайняя демократия «на деле представляют собой лишь тирании, разделенные между многими» (V, 10). Демагогия для испорченно­го народа — то же самое, что и придворный для тирана. Дух осно­ванных на произволе форм правления везде одинаков. В чем же в конечном счете суть учения Аристотеля? Как представ­ляется, он придерживается прежде всего двух положений: 1) класси­фикация форм правления несет в себе множество трудностей из-за су­ществования огромного числа переменных и множества частных слу­чаев; 2) главным является различие, основанное на критерии практи­ки: с одной стороны — формы правления, соответствующие естест­венному порядку политики, с другой — различные формы тирании, а " также формы, располагающиеся между ними: промежуточные случаи и переходные ситуации. Аристотель не использует подобных или дру­гих отчетливых понятий, но его мысль развивается в этом направле­нии. Продолжая и углубляя это различие, Фома Аквинский будет мыслить точно таким же образом.