Глава 28. Хейзел

 

— Наконец-то! — воскликнул Скирон. — Прошло гораздо больше двух минут!

— Простите, — ответил Джейсон. — Выбор ноги был... очень важным решением.

Хейзел попробовала очистить свой разум и взглянуть на происходящее глазами Скирона — выяснить, чего он жаждет и на что рассчитывает. Это было ключом к использованию Тумана. Она не могла заставить кого-то видеть мир так, как видит его она; не могла исказить реальность в глазах Скирона, сделав её неправдоподобной. Но если бы она показала ему то, что он хотел увидеть... что ж, она была дочерью Плутона. Десятилетиями скитаясь среди мёртвых, она слушала их тоску по прошлым жизням — полузабытым и искаженным ностальгией. Мертвые видели то, что ожидали увидеть. Как и живые.

Плутон был богом Подземного мира и богатств. Возможно, две эти сферы влияния были более связаны, чем Хейзел предполагала. Между тоской и жадностью разница незначительна. Если она могла призвать золото и алмазы, то почему бы не проделать то же самое с сокровищем иного рода — видением мира, которое так желали видеть люди.

Конечно, она могла ошибаться, в случае чего они с Джейсоном пошли бы на корм черепахе.

Хейзел приложила руку к карману своей куртки, в котором лежала деревяшка Фрэнка, более тяжёлая, чем обычно. Она не просто берегла его жизнь сейчас. Она несла ответственность за жизнь всей команды на корабле.

Джейсон сделал шаг вперёд, подняв руки в знак подчинения.

— Я буду первым, Скирон. Я помою твою левую ногу.

— Отличный выбор! — ответил он, пошевелив своими волосатыми, вонючими пальцами. — По-моему, я ею на что-то наступил. В сапоге было немного вязко. Но я уверен, что ты почистишь её должным образом.

Уши Джейсона покраснели. По тому, как напряглась его шея, Хейзел могла сделать вывод, что он едва ли сдерживался от желания отказаться от замысла и атаковать противника одним быстрым взмахом своего клинка. Однако она знала, что в таком случае он потерпит неудачу.

— Скирон, — встряла в разговор Хейзел, — у тебя есть вода? А мыло? Как мы будем мыть...

— Вот так! — Скирон крутанул свой левый кремневый пистолет, который внезапно превратился в распылитель и тряпку. Он бросил их Джейсону.

Джейсон покосился на этикетку:

— Ты хочешь, чтобы я мыл твои ноги жидкостью для чистки стекол?

— Конечно же нет! — Скирон нахмурил брови. — Там сказано «моющее средство для всех видов поверхностей». Мои ноги определенно входят в их число. Кроме того, оно антибактериальное. Мне это нужно. Поверь, вода не подействует на этих крошек.

Скирон пошевелил пальцами ног, и новая порция отвратительного тухлого запаха пронеслась среди скал. Джейсон поперхнулся:

— О, боги, нет...

Скирон пожал плечами.

— Вы всегда можете выбрать второй вариант, — он поднял свой правый пистолет.

— Он сделает это, — поспешно сказала Хейзел.

Джейсон впился в нее взглядом, однако девушка все же выиграла игру в гляделки.

— Прекрасно, — пробормотал он.

— Отлично! А теперь... — Скирон подпрыгнул к ближайшему куску известняка размером со скамеечку для ног. Он встал перед водой и поставил свою ногу так, словно был исследователем, только что заявившим свои права на новую страну. — Я буду смотреть на горизонт в то время, как вы будете скрести мои косточки. Так будет намного приятней.

— Да уж, — сказал Джейсон. — Бьюсь об заклад, что будет.

Джейсон присел на колени перед разбойником на краю обрыва, где он был легкой мишенью. Один пинок, и он сорвется вниз.

Хейзел сконцентрировалась. Ей казалось, что она была Скироном, главой бандитов. Она смотрела вниз на жалкого белокурого ребенка, который не представлял собою никакой угрозы — просто еще один полубог, который вот-вот погибнет от его ноги. Она создала картину происходящего в своем сознании. Затем она вызвала Туман, тянущийся прямо из-под глубин земли — так же, как проделывала это с золотом, серебром и рубинами.

Джейсон прыснул чистящую жидкость на ногу Скирона. Его глаза наполнились слезами. Он вытер его большой палец тряпкой и отвернулся, пытаясь подавить рвоту. Хейзел не могла на это смотреть. Она едва не упустила из виду пинок, последовавший за этим.

Скирон ударил Джейсона ногой в грудь. Джейсона откинуло назад за край, и он упал, размахивая руками и крича. Когда он почти достиг поверхности воды, черепаха поднялась, проглотила его целиком и вернулась назад под воду.

На Арго II зазвучал сигнал тревоги. Друзья Хейзел выскочили на палубу, готовя катапульты. Хейзел слышала крик Пайпер даже на таком расстоянии.

Это все настолько отвлекало ее, что Хейзел едва не потеряла всю сосредоточенность. Она заставила свой разум разделиться на две части: одна была полностью сфокусирована на своей задаче, а вторая разыгрывала роль, которую должен был видеть Скирон.

Она гневно закричала.

— Что ты наделал?

— О, боже... — его голос был полон грусти, но у Хейзел сложилось такое впечатление, что под его банданой скрывалась довольная лыба.

— Это был несчастный случай, уверяю тебя.

— Теперь мои друзья убьют тебя!

— Они могут попытаться, — сказал Скирон. — Но между тем, полагаю, у тебя есть время, чтобы вымыть мою вторую ногу! Поверь мне, моя дорогая. Моя черепаха сыта. Ты ей не нужна. Так что ты в безопасности, если только не решишь отказаться.

Он направил свой кремневый пистолет ей в голову. Хейзел колебалась, позволяя ему видеть свои страдания. Она не могла согласиться слишком быстро, иначе он не поверил бы, что она была душевно сломлена.

— Не пинай меня, — попросила она плачущим голосом.

Его глаза блеснули. Это было именно то, чего он ожидал. Хейзел была разбита и беспомощна. Скирон, сын Посейдона, снова выиграл.

Хейзел едва могла поверить в то, что этот парень был сводным братом Перси Джексона. Потом она вспомнила, что Посейдон был личностью непостоянной, как само море. Возможно, это отражалось на его детях. Перси был ребенком лучшей стороны Посейдона — сильным, но нежным и отзывчивым, видом моря, которое подгоняло корабли на пути к дальним землям. Скирон был ребенком другой стороны Посейдона — такого вида моря, которое неустанно обрушивалось на морское побережье, пока то не рассыпалось; уносило невинных подальше от берега и позволяло им тонуть; разбивало корабли и беспощадно убивало весь экипаж.

Она подняла с земли распылитель, который уронил Джейсон.

— Скирон, — зарычала Хейзел. — Твои ноги — далеко не самая отвратительная часть тебя.

Его зеленые глаза ожесточились.

— Просто чисти.

Хейзел опустилась на колени, стараясь не обращать внимания на вонь. Она подвинулась в сторону, заставляя Скирона немного поменять свое положение, при этом представляя, что море все еще находилось у нее за спиной. Она держала это видение в своем разуме, потихоньку передвигаясь вбок.

— Давай начинай уже! — сказал Скирон.

Хейзел подавила улыбку. Она умудрилась развернуть Скирона на 180 градусов, однако он всё равно видел перед собой воду, а не холмистую местность.

Она принялась за чистку. Хейзел и раньше приходилось заниматься работой такого рода. Она чистила конюшни единорогов в римском лагере, выкапывала и опустошала уборные для легиона.

«Это еще ничего», — подумала она. Однако трудно было сдерживать рвотные позывы, смотря на пальцы Скирона. Когда пришло время для пинка, она отлетела назад, приземлившись своей задницей на траву всего в нескольких ярдах от него.

Скирон уставился на нее.

— Но...

Внезапно мир изменился. Иллюзия растаяла, начисто запутав Скирона. Море было у него за спиной. Он лишь оттолкнул Хейзел подальше от края. Скирон опустил кремневый пистолет.

— Как...

— Руки вверх, — предупредила Хейзел.

Внезапно из-за облаков явился Джейсон, пролетев прямо над ее головой, и столкнул разбойника с утеса. Скирон сорвался вниз, крича и беспорядочно стреляя из своего кремневого пистолета; он промазал впервые в жизни.

Хейзел добежала до края утеса как раз вовремя, чтобы увидеть, как черепаха устремилась вверх и схватила Скирона прямо в воздухе. Джейсон ухмыльнулся.

— Хейзел, это было удивительно. Серьезно... Хейзел? Эй, Хейзел?

Хейзел рухнула на колени, внезапно почувствовав головокружение. Отдаленно до ее сознания доносились радостные возгласы ее друзей на борту корабля. Джейсон стоял над ней, однако двигался, словно в замедленной съемке, его очертания были размыты, а голос был ничем иным, как глухим шумом.

Траву и камни покрыл мороз. Гора богатств, изъятая ею, обратно нырнула под землю. Туман завихрился. «Что я наделала, — панически подумала Хейзел. — Что-то пошло не так».

— Нет, Хейзел, — произнёс низкий голос за её спиной. — Ты хорошо справилась.

Она едва осмелилась дышать. Хейзел слышала этот голос только однажды, однако воспроизводила его в памяти тысячи раз. Она обернулась и обнаружила, что смотрит на своего отца.

Он был одет в римском стиле — темные коротко стриженные волосы, бледное угловатое и полностью выбритое лицо, туника и тога из черной шерсти, украшенные золотыми нитями. В ткани его одежды беспорядочно кружили лица измученных душ. Край его тоги был вышит багровой полоской, как у сенаторов или преторов, однако она струилась по его одежде, словно кровавая река. На безымянном пальце Плутона покоился огромный опал, похожий на кусок замороженного и отполированного Тумана. «Его обручальное кольцо», — подумала Хейзел. Плутон никогда не был женат на ее матери. Боги не женятся на смертных. Это кольцо ознаменовало его свадьбу с Персефоной. Эта мысль заставила Хейзел разозлиться, она прогнала головокружение прочь и поднялась на ноги.

— Что тебе нужно? — спросила она.

Она надеялась, что ее тон ранит его — удар за всю ту боль, которую он ей причинил. Но на его губах заиграла слабая улыбка.

— Моя дочь, — сказал он. — Я впечатлен. Ты стала сильной.

«Не благодаря тебе», — желала сказать Хейзел. Она не хотела довольствоваться его комплиментом, но ее глаза все равно защипало.

— Я думала, что главные боги находятся вне досягаемости, — выдавила она. — Ваши греческая и римская оболочки борются между собой.

— Так и есть, — согласился Плутон. — Но ты так сильно меня призывала, что позволила мне явиться... всего на несколько минут.

— Ничего подобного, я не призывала тебя.

Хейзел понимала, что ее слова были не правдивы. Впервые в жизни, она охотно признала свое происхождение в качестве ребенка Плутона. Она пыталась понять полномочия своего отца и использовать их в полной мере.

— Когда вы прибудете в мой дом в Эпире, — начал Плутон, — вы должны быть готовы. Мертвые будут вам не рады. И колдунья Пасифая...

— Пасифая? — спросила Хейзел. Тогда она поняла, что это, должно быть, было имя той женщины.

— Её будет не так легко обвести вокруг пальца, как Скирона, — глаза Плутона засияли, словно вулканические камни. — Первый тест ты сдала на отлично. Но Пасифая намерена восстановить свои владения, которые поставят под угрозу всех полубогов. Если только ты не остановишь ее в Доме Аида...

Его образ замерцал. На мгновение он стал бородатым, одетым в греческие одежды и с золотым лавровым венком на голове. Вокруг него из-под земли появились руки скелетов.

Бог стиснул зубы и нахмурился. Его римская форма стабилизировалась. Руки скелетов обратно ушли под землю.

— У нас мало времени, — Плутон был похож на сильно заболевшего человека. — Знай, что Врата Смерти находятся на самом низком уровне Некромантейона. Ты должна заставить Пасифаю видеть то, что она хочет видеть. Ты права. В этом секрет магии. Но это будет нелегко, особенно в лабиринте.

— Что ты имеешь в виду? Какой лабиринт?

— Ты поймешь, — пообещал он. — И еще, Хейзел Левеск... ты можешь не верить мне, но я горжусь твоей силой. Иногда... иногда единственный способ заботиться о своих детях — это сохранять дистанцию.

Хейзел прикусила язык. Плутон был лишь еще одним бездельничающим божественным папочкой со слабыми оправданиями. Но ее сердце забилось сильнее, когда она повторила его слова про себя: «Я горжусь твоей силой».

— Ступай к друзьям, — сказал Плутон. — Они будут волноваться. Путешествие в Эпир хранит в себе множество опасностей.

— Подожди, — сказала Хейзел.

Плутон поднял бровь.

— Когда я встретила Танатоса, — начала она. — Понимаешь... Смерть... Он сказал мне, что меня нет в списке пропавших душ, которые нужно словить. Он сказал, что, возможно, поэтому ты и сохраняешь дистанцию. Если ты признаешь меня, тебе придется забрать меня обратно в Подземное царство.

Плутон выжидающе уставился на нее.

— В чём твой вопрос?

— Ты здесь, тогда почему ты обратно не заберешь меня в Царство мертвых? Я должна быть мертва.

Очертания Плутона начали исчезать. Он улыбнулся, однако Хейзел не могла понять, была это грустная или довольная улыбка.

— Возможно, это не то, что я ожидал увидеть, Хейзел. Возможно, меня здесь никогда не было.