Занятие № 6

«ПЕТРАРКИСТСКИЙ СТИЛЬ»
В АНГЛИЙСКОЙ РЕНЕССАНСНОЙ ПОЭЗИИ

 

1. Понятие «петраркизм».

2. Традиционная топика петраркистской поэзии.

3. Формальные особенности английского сонета.

4. Образы и мотивы Петрарки в сонетах Г. Говарда и Т. Уайета.

5. Тема творчества в сонетах Ф. Сидни.

6. Смена петраркистской парадигмы в 130-м сонете У. Шекспира.

 

Литература

 

Смирнова М.Б. Петраркизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

Шайтанов И.О. Сонет в Англии // История зарубежной литературы. Эпоха Возрождения. М., 2001. Т. 2.

 

Материалы к занятию

 

Э.Р. Курциус. К понятию исторической топики

Топос – нечто анонимное. Он срывается с пера сочинителя как литературная реминисценция. Ему, как и мотиву в изобразительном искусстве, присуще временное и пространственное всеприсутствие <...>. В этом внеличностном стилевом элементе мы касаемся такого пласта исторической жизни, который лежит глубже, чем уровень индивидуального изобретения.

 

Генри Говард, граф Серрей

***

Пора упругих почек и расцвета

Опять зеленым выстелила дол.

Вон соловей сменил перо для лета

И голубь с милой воркотню завел.

Весна пришла! Трава насквозь прогрета.

Свой старый рог олень надел на кол.

Зайчиха тоже в летнее одета,

Плавник язей речную гладь вспорол.

Змея линяет – новая примета,

А мошкара стрижу – готовый стол.

Пчела-трудяга в хлопотах с рассвета.

Зиме конец, цветам черед пришел!

И только мне не в радость радость эта:

Моей тоске доныне нет ответа.

Перевод Г. Русакова

 

Петрарка

CCCX

Опять зефир подул - и потеплело,

Взошла трава, и, спутница тепла,

Щебечет Прокна, плачет Филомела,

Пришла весна, румяна и бела.

 

Луга ликуют, небо просветлело,

Юпитер счастлив – дочка расцвела,

И землю, и волну любовь согрела

И в каждой Божьей твари ожила.

 

А мне опять вздыхать над злой судьбою

По воле той, что унесла с собою

На небо сердца моего ключи.

 

И пенье птиц, и вешние просторы,

И жен прекрасных радостные взоры –

Пустыня мне и хищники в ночи.

Перевод Е. Солоновича

 

Томас Уайет

Кидаюсь в бой, но кончена война.

Горю на льду; страшусь, но уповаю.

Простертый ниц, за птицами взмываю,

Гол как сокол, а все ж полна мошна.

Моя тюрьма без стен возведена.

Хочу бежать – дорогу забываю.

То жизнь, то смерть на помощь призываю,

Но и погибель мне не суждена.

Гляжу, но слеп; стенаю, но ни звука.

Ища конца, здоровье берегу.

Любя других, себя лишь клясть могу.

Смеюсь в беде, хоть непосильна мука.

Что жизнь, что смерть – мне нынче все равно.

Мое несчастье счастьем рождено.

Перевод Г. Русакова

 

Петрарка

CXXXIV

Мне мира нет, - и брани не подъемлю,

Восторг и страх в груди, пожар и лед.

Заоблачный стремлю в мечтах полет –

И падаю, низверженный, на землю.

 

Сжимая мир в объятьях, – сон объемлю.

Мне бог любви коварный плен кует:

Ни узник я, ни вольный. Жду – убьет;

Но медлит он, - и вновь надежде внемлю.

 

Я зряч - без глаз; без языка – кричу.

Зову конец – и вновь молю: «Пощада!»

Кляну себя – и все же дни влачу.

 

Мой плач – мой смех. Ни жизни мне не надо,

Ни гибели. Я мук своих – хочу...

И вот за пыл сердечный мой награда!

Перевод Вяч. Иванова

 

Филип Сидни. Астрофил и Стелла

Пускай поклонник девяти сестер,

Свой вымысел раскрасив похитрей,

Словесной вязью позлащает вздор,

Рядится под Пиндара, лицедей,

 

Разведав путь, известный с давних пор,

Пускай он славой тешится своей,

Вплетает в строки пальмовый узор

И образы тропических зверей,

 

Мне хватит Музы и одной вполне,

Все чувства и слова живут во мне,

Не впрок чужих сокровищ закрома,

Я, встретив Стеллу, Красоту постиг,

Копирую, как скромный ученик,

То, что Природа создала сама.

Перевод А. Ревича

 

Уж лучше стих, чем безысходность стона.

Ты так сильна всевластьем Красоты,

Что все потуги Разума пусты:

Я выбрал путь, где Разум лишь препона.

 

Само благоразумье, ты, как с трона,

Едва ли снизойдешь до нищеты

Глупца, которому все в мире – ты.

Гляди: я пал, никчемна оборона.

 

А ты лишь хорошеешь от побед.

Но мудрый воин помнит про совет:

Лежачих бить – не оберешься срама.

Твоя взяла, и мне исхода нет.

Ах! Я служу тебе так много лет!

Не разрушай же собственного храма!

Перевод Г. Русакова

 

Уильям Шекспир

Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли.

Кого в сравненьях пышных оболгали.

Перевод С. Маршака