Византия — одно из крупнейших и богатейших государств мира, раскинувшееся от Альп до Евфрата, от Дона до африканских пустынь. В период наивысшего расцвета Византийская (или Восточная Римская) империя состояла из 64 различных епархий, провинций, самой маленькой из которых была Сицилия. Четкая иерархия и строгая централизация управления обеспечивали покорность тела-державы голове-Константинополю: любое повеление, отданное здесь тихим голосом императора, торопились исполнить в 935 городах. В каждом из них действовали единые законы, до сих пор, кстати, лежащие в основе государственного законодательства многих стран.
Империю пронизывало множество отличных дорог, по которым почта доставлялась за несколько дней в самые отдаленные ее уголки. Границы защищались армиями и крепостями. Множились школы, больницы, дома призрения. Ремесла, торговля, культура, искусство процветали. Константинополь по праву считался жемчужиной мира, его украшали сотни и сотни храмов, дворцов, скульптурных ансамблей, барельефов, десятка из которых хватило бы для прославления любого другого европейского города.
Константинопольская библиотека насчитывала 120 тыс. манускриптов. На улицах столицы можно было встретить представителей всех племен и народов земли, и это как нельзя лучше отвечало космополитическому духу государства, лишенного какой-либо одной господствующей народности. Его целостность поддерживалась идеей имперского патриотизма, провозглашавшей империю вечной и неизменной формой политического бытия. Эта идея подтверждалась христианской церковью, религией, базирующейся на строгом Фундаменте догм и обрядов. И при всем том насаждались раболепие к светской власти, тяга к пустым словам и малозначащим титулам.
Успешно управлять подобной державой мог только человек весьма незаурядный. Вдобавок закон о престолонаследии отсутствовал, и верховная власть каждый раз не переходила к новому императору, а как бы отвоевывалась им. Императору требовались невероятная гибкость и изощренное политическое чутье, чтобы лавировать и обладать симпатиями если не всех, то большинства важнейших слоев столичного общества: бюрократии, церкви, партий «зеленых» и «голубых», которые насчитывали в своих рядах десятки тысяч люмпенизированных столичных жителей, готовых в отдельные периоды на все.
