Студопедия — Контроля над пространством
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Контроля над пространством






В новых условиях информационной революции американские геопо­литики первыми начали эффективно использовать информационные технологии для контроля над пространством. Основная идея новых технологий состоит в том, чтобы с помощью информационного фан­тома — «раскрученной» и предельно мифологизированной идеи — со­здавать в информационном пространстве атмосферу всеобщего на­пряжения и ожидания нового «мирового хаоса», и тем самым объяснить «возможность и необходимость» мировой гегемонии США в нестабильном, разбалансированном мире как единственно рацио­нальную модель глобального управления.

В начале XXI в. такой информационный фантом постепенно, методом «проб и ошибок» был найден, и мощная информационная машина Пентагона работает над его внедрением в СМИ всего мира. Наиболее точно новую геополитическую парадигму можно охаракте­ризовать как модель «управляемого хаоса», а официальное название пропагандистского мифа Пентагона знают сегодня все — «борьба с международным терроризмом». Интересно и весьма важно просле­дить, каким образом эта модель была найдена и апробирована, чтобы понять и разоблачить все внутренние пружины ее действия в совре­менных условиях.

С самого начала было очевидно, что однополярный мир по самой своей внутренней сущности является нестабильной геополитической системой. В политике, как и в природе, стабильность обеспечивается минимум двумя точками опоры, поэтому, если центр силы один, необходимы дополнительные меры для придания равновесия и устой­чивости системе. Нельзя не отметить, что дополнительные факторы устойчивости закладывались в «новый мировой порядок» его архитек­торами изначально, и именно этим современная Pax Americana отли­чается от стихийно сложившихся империй прошлого.

Обратим внимание на то, как описывает «новый мировой поря­док» один из его главных стратегов — 3. Бжезинский: «...гегемония влечет за собой комплексную структуру взаимозависимых институтов и процедур, предназначенных для выработки консенсуса и незамет­ной асимметрии в сфере власти и влияния. Американское глобальное превосходство, таким образом, подкрепляется сложной системой со­юзов и коалиций, которая буквально опоясывает весь мир... Ее основ­ные моменты включают:

•систему коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, американско - японский договор безопасности и т.д.;

• региональное экономическое сотрудничество, например АРЕС, NAFTA, и специализированные глобальные организации сотрудни­чества, например Всемирный банк, МВФ, ВТО;

• процедуры, которые уделяют особое внимание совместному при­нятию решений, даже при доминировании США;

• предпочтение демократическому членству в ключевых союзах;
•рудиментарную глобальную конституционную и юридическую структуру (от Международного суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии)»1.

Особенно важен главный вывод Бжезинского: в отличие от импе­рий прошлого американская глобальная система не является иерархической пирамидой.

1 Бжезинский 3.Великая шахматная доска. М., 1998. С. 39—40.

 

Напротив, Америка стоит в центре взаимозави­симой вселенной, такой, в которой власть осуществляется через по­стоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к фор­мальному консенсусу, хотя эта власть происходит в конце концов из одного источника — Вашингтона.

Однако, несмотря на все перечисленные выше дополнительные факторы по приданию устойчивости американской гегемонии, Бжезинский с самого начала был преисполнен пессимизма по поводу судьбы одинокой сверхдержавы. Он первый среди теоретиков атлантизма произнес эти роковые слов, и они сразу же стали популярным афоризмом среди геополитиков: «После последней мировой сверх­державы»1.

Так было положено начало дискуссии о том, как продлить век аме­риканского могущества. В рамках этой дискуссии был дан точный и ясный анализ главных факторов, дестабилизирующих американскую гегемонию. Исследование этих факторов и привели стратегов Пента­гона к формированию концепции «управляемого хаоса». Что же дестабилизирует империю?

Во-первых, имперской мобилизации Pax Americana мешает де­мократия. Нигде и никогда в истории популистская демократия не достигала мирового господства. Погоня за абсолютной властью несовместима с демократическими устремлениями. Об этом свиде­тельствуют и опросы общественного мнения: только 13% американ­цев поддерживают тех, кто считает, что «как единственная оставша­яся сверхдержава США должны оставаться единственным мировым лидером в решении международных проблем». Подавляющее же большинство американцев (74%) предпочитают, чтобы «США в равной мере с другими государствами решали международные про­блемы»2.

Во-вторых, по мере того как США все больше становятся общест­вом, объединяющим многие культуры, им труднее добиться консен­суса по внешнеполитическим вопросам, кроме вопроса о возникнове­нии ситуации общей внешней угрозы национальным интересам. Такой консенсус существовал в США во время Второй мировой вой­ны и даже в годы «холодной войны». Но в начале XXI в. настоящей проблемой для достижения общенационального консенсуса стало от­сутствие реального вызова извне.

1 Бжезинский 3. Великая шахматная доска. С. 248.

2 An Emerging Consensus — a Study of American Public. Attitudes on America's Role in
the World//College Park. 1996.

 

 

В-третьих, доминирующая в США массовая культура тяготеет к развлечениям и гедонизму, что привело к явному падению патриоти­ческих чувств. СМИ играют здесь очень важную роль, формируя у лю­дей сильное отвращение к применению силы, если оно влечет за со­бой даже незначительные потери.

Вывод напрашивается сам собой: для того чтобы Pax Americana не развалилась под тяжестью трех этих дестабилизирующих факторов, необходимо срочно нивелировать их новой геополитической стратеги­ей Вашингтона. Бжезинский написал об этом более обтекаемо, но каждый вдумчивый читатель может обнаружить его глубокое внутрен­нее беспокойство между строк: «необходимо создать геополитическую структуру, которая будет способна смягчить неизбежные потрясения и напряженность, вызванные социально-политическими переменами, в то же время формируя геополитическую сердцевину взаимной ответ­ственности за управление миром без войн»1.

В поиски новой американской геополитической стратегии вклю­чились все «мозговые центры» Пентагона, и постепенно обозначи­лось несколько основных моделей решения проблемы. Все они так или иначе были апробированы в американской внешней политике последнего десятилетия:

• достижение геополитического равновесия с помощью стратегии поддержки гегемоном в каждом из международных центров силы вто­рой по значимости страны против регионального лидера (Великобри­тании — против Германии, Украины — против России, Аргентины — против Бразилии, Пакистана — против Индии, Японии — против Китая);

•создание в центральном геополитическом балансе сил преобла­дающих коалиций по «правилу Бисмарка»: «постарайся быть среди трех в мире, где правит баланс пяти»;

•политическое и экономическое объединение Западного полуша­рия — Северной и Южной Америки — под эгидой США (начало это­му процессу положил «саммит двух Америк» в апреле 1998 г.);

• концепция «нового изоляционизма» США: гегемон должен прежде всего заботиться о сохранении своих ресурсов и энергии, поскольку все империи прошлого погибли от «перенапряжения сил»;

• создание внутри западной цивилизации более сплоченной «коа­лиции англосаксов» — тесного круга подлинных союзников, которые разделяют американские ценности (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, островные страны Карибского и Тихоокеанского бассейнов)

 

1 Бжезинский 3, Великая шахматная доска. С. 254.

Основной принцип коалиции: единый язык — единые ценности — единое пространство1;

•усиление оборонной мощи: создание «оборонительного щита над Америкой» — ПРО стратегического масштаба, которая могла бы «закрыть» не только США, но и всю Западную Европу, Персидский залив и Восточную Азию.

Очевидно, что все перечисленные выше модели не оригинальны, были использованы в прошлом разными «империалистами» от рим­ских цезарей до Бисмарка и Гитлера, но нигде и никогда не привели к подлинному укреплению и процветанию империй. И что самое глав­ное, все эти стратегии оставляли без изменений разрушительное дей­ствие трех дестабилизирующих факторов, подрывающих основы аме­риканского имперского могущества — расслабляющий климат популистской демократии, всеобщее стремление к удовольствиям и гедонистической расслабленности и убежденность в отсутствии ре­альных внешних врагов у США.

И тогда геополитики обратили внимание на данные институтов по изучению общественного мнения американцев относительно того, откуда исходит внешняя угроза:

•международный терроризм — 80%;

•применение химического и биологического оружия — 75%;

•возникновение новых ядерных держав — 73%;

•эпидемии — 71 %;

•превращение Китая в мировую державу — 57%;

•поток иммигрантов в США — 55%;

•конкуренция Японии — 45%;

•исламский фундаментализм — 38%;

•военная мощь России — 35%2.

Хочется подчеркнуть, что приведенные выше данные относятся к весне 1999 г. В конце 2002 г. угрозу международного терроризма как первую по значимости называют уже свыше 90% американцев: зара­ботала пропагандистская машина, и результаты не заставили себя ждать. Так была «найдена» и актуализирована в общественном созна­нии с помощью СМИ реальная угроза извне, которая могла бы стать основой для достижения американцами национального консенсуса по международным проблемам.

1 Black С: Britain's Atlantic Option and America's Stake // The National Interest. Spring
1999. P. 19-21.

2 Foreign Policy. Spring 1999. P. 104.

Терроризм оказался также силой, способной стать реальным про­тивоядием от гедонистической расслабленности и мобилизовать на­цию, без лишнего шума переведя управление страной на режим воен­ного или, точнее, предвоенного времени.

11 сентября 2001 г. — день, о котором сегодня помнят все или почти все в мире, — стал не только днем скорби Америки о жертвах терро­ра, но и символом сплочения нации перед национальной и глобальной угрозой международного терроризма. В этот день под обломками двух небоскребов погибло около 4 тысяч граждан более 20 государств мира. Оставим на суд историков вопрос о том, кто в действительности про­извел эти теракты 11 сентября. Гораздо существеннее для понимания новой геополитической картины мира тот факт, что именно в этот день Вашингтон начал глобальную информационную операцию по борьбе с международным терроризмом, ставшую важнейшей частью его но­вой геополитической стратегии — стратегии «управляемого хаоса», с помощью которой сегодня происходит новый геополитический пере­дел мира.

Успех этой стратегии очевиден. Впервые солидарность с США вы­разили не только все союзники, но и страны, никогда прежде не раз­делявшие приоритеты американской международной политики. Под риторику о необходимости укрепления национальной безопасности перед угрозой терроризма США мягко, без особого скандала вышли из американо-российского договора по противоракетной обороне, объясняя это тем, что нужны новые нетрадиционные средства защи­ты нации и ракеты здесь уже не помогут. Началась ускоренная модер­низация американских вооруженных сил, на которую отпущены зна­чительные средства. Специалисты по «связям с общественностью» так обработали общественное мнение, что на некоторое ограничение гражданских свобод и усиление полицейского контроля в США никто не обратил внимание — наоборот, все приветствовали идею внутрен­ней мобилизации нации.

Но подлинный успех новая информационная стратегия принесла Вашингтону во время военной операции в Афганистане. Если опера­ция в Югославии не нашла поддержки международного обществен­ного мнения и военные акции американцев осуждались даже в стане союзников, то военные действия в Афганистане получили всеобщее одобрение.

Сегодня хорошо известно, что информационное сопровождение составляло важнейшую часть американской операции по разгрому антиталибских сил. Накануне Министерство обороны США провело ряд конференций и симпозиумов, посвященных стратегии и тактике информационной войны.

 

Стратегия базировалась на массированном пропагандистском ударе с использованием всех видов СМИ при од­новременной блокаде любой разоблачающей информации с места бо­евых действий. Основные электронные СМИ США фактически ввели жесткую самоцензуру. Ожесточенной критике и «опале» подвергались все журналисты, допускавшие «отклонения» от основной линии. Те­атр боевых действий можно было описывать только двумя краска­ми — белой и черной — в виде сражения Добра и Зла, и исход этой битвы был предопределен.

Борьба с терроризмом оказалась удобным информационным при­крытием для проведения геополитических операций.

Многие ведущие американские аналитики не могли скрыть тайно­го ликования и гордости. В. Сокор, ведущий аналитик Джеймстаун Фаундейшн, писал: «Высадка возглавляемых США западных сил в Центральной Азии несет в себе скрытый смысл и означает геополити­ческую революцию глобального значения»'.

Сокор не скрывает, что истинная цель американской операции в Афганистане — лишить главные континентальные страны, Китай и Россию, их стратегического тыла — оборонного плацдарма в Цент­ральной Азии: «Доступная раньше лишь силам континентальных им­перий Центральная Азия находилась в глубокой изоляции от западно­го мира. Эта изоляция означала также бесценную стратегическую глубину евразийских соперников Запада от Чингисхана до царей и ко­миссаров»2.

Результаты афганской операции на геополитической карте Цен­тральной Азии выглядят более чем впечатляюще: США закрепи­лись на военных базах в Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и создали стратегические укрепления в самом Афганистане, им уда­лось также упрочить военный союз с Пакистаном. По существу, американцы уже окружили Китай кольцом военно-воздушных баз, и поступают сообщения о том, что США планируют развернуть на юге Афганистана элементы ПРО для перехвата китайских баллис­тических ракет3.

Под предлогом борьбы с терроризмом США усилили свое военное присутствие на Южном Кавказе. Было объявлено о снятии ограниче­ний в военной помощи Грузии, Азербайджану и Армении. В этих странах появились американские военные специалисты, США под писали двусторонние договоры о военном сотрудничестве со всеми тремя странами Южного Кавказа: началась модернизация азербайд­жанских ВВС и обучение азербайджанских офицеров в Военной ака­демии США, в Армении запланирована организация Центра по раз­минированию, в Грузии достигнуто соглашение о принятии участия США в военных операциях на севере страны.

 

1 International Herald Tribune. 2002. 5—6.10. P. 7.

2 Там же.

3 Frontier Post. 11.12.2001.

Со времени начала информационной операции Вашингтона по борьбе с терроризмом прошло четыре года, но за это время американ­ское военное присутствие во всех стратегически важных регионах пост­советского пространства усилилось в несколько раз — неплохие страте­гические результаты, причем достигнуты они в большинстве случаев без единого выстрела. Однако особого внимания заслуживает анализ новой военной доктрины США. Прежде всего она принципиально по-иному определяет противника в условиях актуализации «нетрадицион­ных» угроз. Международный терроризм вездесущ и официально не институционализирован, что позволяет бороться как с известными, так и неизвестными источниками угрозы, которые могут находиться в раз­ных районах мира. Причем военная доктрина США оставляет за Пен­тагоном право определять эти районы.

Под предлогом борьбы с терроризмом традиционные ядерные во­оружения не планируется усиливать: только сохранять в существую­щем объеме (межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования, стратегические бомбардировщики, баллистические ракеты на подводных лодках). Главное значение отводится так назы­ваемой «малой стратегической триаде», которая состоит из наступа­тельной, оборонительной частей и инфраструктуры. Вашингтон предполагает, что в инфраструктуре главную роль будут играть «ин­формационные операции»1.

Итак, стратегия «управляемого хаоса» уже вполне определена. В информационном обществе борьба за пространство будет развора­чиваться в информационном поле — именно здесь передовой край ге­ополитики. Но если в традиционных пространствах — наземном, вод­ном, воздушном — границы и правила цивилизованного поведения давно определены и контролируются Советом Безопасности ООН, международными документами и соглашениями, то в информацион­ном пространстве сегодня царит полный беспредел.

Военные эксперты США определяют информационно-психологи­ческое оружие как «нелетательное оружие массового поражения», способное обеспечить решающие стратегическое преимущество над потенциальным противником.

1 Joint Vision 2010 Office of Primary Responsibility: Chhairman of the Joint Chiefs of Staff. Washington, 2000.


Его главное преимущество над осталь­ными средствами поражения состоит в том, что оно не подпадает под принятое международными нормами понятие агрессии.

Вот как определяет информационную войну директор информа­ционных сил Министерства обороны США: «Информационная вой­на состоит из действий, предпринимаемых для достижения информа­ционного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные си­стемы противника с одновременной защитой и укреплением нашей собственной информации и информационных систем. Информаци­онная война представляет собой всеобъемлющую, целостную страте­гию, призванную отдать должное значимости и ценности информа­ции в вопросах командования и управления вооруженными силами и реализации национальной политики»1.

В 1996 г. в США создана Президентская комиссия по защите кри­тической инфраструктуры, которая призвана разрабатывать наступа­тельные планы информационных войн. В ЦРУ появились группа критических технологий и отдел транснациональных проблем, где внимательно анализируется вся информация стратегического харак­тера, поступающая из-за рубежа. В Министерстве обороны США ор­ганизовано бюро стратегического влияния, в Задачу которого входит обеспечение «позитивного восприятия» во всем мире внешней поли­тики и военных операций США.

Традиционная геополитика сильно «отстала» в средствах своего на­учного и прикладного анализа от стремительного развития высоких технологий, которые сегодня определяют развитие любой науки и практики. Если раньше стратегическое значение имела военная развед­ка и контрразведка, то сегодня — анализ информационных потоков, среди которых важно своевременно выявлять и разоблачать агрессив­ные разрушительные информационные фантомы. Информационная революция давно перевела понятие «поле боя» в понятие «боевое про­странство», куда, помимо традиционных целей поражения, уже вклю­чены также эмоции, восприятие и психика противника.

Информационный фантом под названием «борьба с террориз­мом» — один из главных стратегических мифов США, с помощью ко­торого ведется геополитический передел мира. Не для кого не секрет, что сегодня главным оплотом терроризма объявлена Восточная Азия: здесь создаются новые военные базы и сосредоточиваются основные военные силы.

1 Цит. по: Почепцов Г.Г.Информационные войны. Киев, 2000. С. 17.


Но что будет завтра? Найдется ли хотя бы одна страна, которая сможет гарантировать своим гражданам мирное будущее в ус­ловиях угрозы терроризма?

Давно пора закрепить в международных нормах понятие «информа­ционная агрессия» наряду с другими важными категориями информа­ционного общества. Сегодня уже очевидно, что одной из главных задач международных миротворческих организаций является проведение своевременных информационных акций, призванных разоблачать ин­формационную агрессию, если она способна привести к разжиганию любых конфликтов — конфессиональных, этнонациональных, терри­ториальных, культурных, военных.

В структуре Совета Безопасности ООН должны появиться и комис­сия по защите критической инфраструктуры мира, и группа критических контртехнологий, призванные обезопасить мировое информационное пространство от всех видов информационной агрессии. Совершенно очевидно, что защитить современного человека от информационной аг­рессии могут только современные информационные технологии.

Если дать точное правовое определение понятию «терроризм», то мы получим категорию, с помощью которой сможем достаточно точ­но определить всех акторов, которые подпадают под это определение. Итак, терроризм — это политическая борьба, осуществляемая путем применения незаконных насильственных мер, вплоть до физического уничтожения. Если эксперты ООН согласятся с таким определением, то тогда террористом окажется не только бен Ладен, но и все те, кто пытается его уничтожить с помощью применения незаконных на­сильственных действий.

Международному сообществу необходимо единое видение наибо­лее острых и взрывоопасных проблем современности. Иначе инфор­мационные войны способны разрушить самое главное достояние че­ловечества — его положительные эмоции, целостное восприятие и здоровую психику — Правду, Добро и Красоту. Мы сегодня как никог­да близко подошли к воплощению в жизнь оруэлловской антиутопии, в которой задачей Министерства Правды была пропаганда лозунга «Мир — это война».

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1.Почему борьба с терроризмом стала удобным прикрытием для новых геополитических технологий контроля над пространством?

2.Каков механизм действия информационных фантомов в геополитических операциях?

3.Что такое информационная агрессия?

4.Какое операциональное определение терроризма можно предложить для конкретизации международных норм в этой области?

5.Какие геополитические сценарии наиболее вероятны в рамках борьбы с терроризмом в XXI в.?

 







Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 475. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Классификация потерь населения в очагах поражения в военное время Ядерное, химическое и бактериологическое (биологическое) оружие является оружием массового поражения...

Факторы, влияющие на степень электролитической диссоциации Степень диссоциации зависит от природы электролита и растворителя, концентрации раствора, температуры, присутствия одноименного иона и других факторов...

Йодометрия. Характеристика метода Метод йодометрии основан на ОВ-реакциях, связанных с превращением I2 в ионы I- и обратно...

Философские школы эпохи эллинизма (неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм). Эпоха эллинизма со времени походов Александра Македонского, в результате которых была образована гигантская империя от Индии на востоке до Греции и Македонии на западе...

Демографияда "Демографиялық жарылыс" дегеніміз не? Демография (грекше демос — халық) — халықтың құрылымын...

Субъективные признаки контрабанды огнестрельного оружия или его основных частей   Переходя к рассмотрению субъективной стороны контрабанды, остановимся на теоретическом понятии субъективной стороны состава преступления...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия