Глава 7. Закованный в серые потрепанные дос­пехи, несущие на себе бесчисленные следы многих лазерных ожогов, но по-прежнему безупречно уберегающие своего хозяина от

 

Закованный в серые потрепанные дос­пехи, несущие на себе бесчисленные следы многих лазерных ожогов, но по-прежнему безупречно уберегающие своего хозяина от ударов судьбы и врагов, охот­ник стоял на узком уступе здания. Далеко, в сот­нях этажей, под ногами по улицам Корусканта текла жизнь. Учитывая ветер на этой высоте, можно было сказать, что охотник более чем без­рассуден, но, кажется, это обстоятельство его не беспокоило. Он привык оказываться в непредус­мотренных для выживания местах. Шлем на его голове тоже был серым, если не считать синей окантовки визора.

Точно в расчетное время возле уступа завис флаер. Охотник давно услышал тонкое завывание двигателя сквозь монотонную песню ветра, но не поворачивал головы. Он знал, кто это. Женщина легко ступила на ненадежную опору, покинув флаер, и кивнула охотнику. Нижнюю часть ее липа скрывала красная вуаль, оставляя обозрению лишь черные глаза навыкате и костяные гребни лба. Вуаль не была данью моде. Как и все, что но­сила Зам Вессель, от бластера и брони до надеж­но спрятанного более смертельного оружия, ву­аль имела практическое применение.

Охотник знал, что если снять с Зам вуаль, лю­бой узнает в ней клаудитку.

А еще он знал, что по многим вполне объек­тивным причинам клаудитов не жалуют.

— Знаешь, что у нас не получилось? — спро­сил охотник.

— Ты сказал: убить тех, кто будет в корабле, — отрезала Зам. — Корабль взорван. Те, кто был на борту, мертвы.

Охотник хмыкнул, даже не потрудившись на­звать слова помощницы отговоркой.

— В следующий раз придется быть аккуратнее. Клиент начинает нервничать. Хватит ошибок, — он протянул Зам прозрачную полую трубочку.

Внутри сидели две белесые многоножки и на­стойчиво грызли пластик.

— Коухуны, — пояснил охотник. — Очень ядовиты.

Зам поднесла трубочку к лицу, пристально раз­глядывая маленьких убийц. В черных глазах клаудитки сверкнуло возбуждение. Она пожевала гу­бами под вуалью и кивнула.

Охотник кивнул в ответ и спокойно пошел по уступу к ожидающему его флаеру. Перед тем как взобраться в машину, он оглянулся.

— Не ошибись на этот раз, — сказал он.

Зам отсалютовала трубочкой с коухунами.

— Приведи себя в порядок, — донесся из-под серого шлема неприязненный голос.

Зам приподняла вуаль. Ее черты потекли, сма­зались, словно некто невидимый лепил из них дру­гое лицо. Обрисовались губы, черные глаза втяну­лись в глазницы, смягчились острые скулы. За вре­мя, которое понадобилось клаудитке, чтобы спрятать вуаль в карман, Зам превратилась в стат­ную и привлекательную женщину-человека. Даже одежда стала по-иному обтягивать ее тело.

Наблюдавший за метаморфозой охотник одоб­рительно кивнул и завел двигатель. Он всегда при­знавал, что в их ремесле оборотень обладает не­сомненным преимуществом.

 

* * *

 

Даже на такой густо заселенной планете, как Корускант, нашлось достаточно много места, что­бы расположить Храм в стороне от прочих строе­ний. Он был так же огромен, как и окружающие его здания, но в отличие от них, серых, скучных, однообразных, обиталище Ордена было произве­дением искусства. Барельефы и статуи, подсветка под странными, а порой и неестественными угла­ми, тени и свет, которые складывались в таинствен­ные рисунки. Он производил ошеломляющее впе­чатление. Таков был Храм.

Внутри он тоже был необычен. Это место пред­назначалось для размышлений, здесь разуму пред­лагалось странствовать и исследовать, и поэтому детали интерьера порой имели не два и не три значения. Посреди огромного зала можно было наткнуться на небольшой оазис, где по камням стекала вода, а покрытые мхом валуны заменяли диваны и кресла. Рыцарей воспитывали не только в ежедневных воинских тренировках. Не только тело отливалось в безупречный боевой механизм, оттачивались разум и сердце. Многие из джедаев прошлого и настоящего считали искусство вопло­щением осознанной связи с Великой силой. Скульп­турные портреты в залах Храма были чем-то боль­шим, нежели повторением черт тех, кого они воплощали. Казалось, нужно только прислушаться и можно услышать голоса ушедших магистров.

По одному из полутемных коридоров, кото­рый вел к ярко освещенной комнате, неторопливо шли двое.

— Почему мы не смогли предугадать нападе­ния на сенатора? — говорил Мэйс Винду, озабо­ченно морща лоб. — Для того, кто всегда насто­роже, не должно быть никаких неожиданностей. Значит, легко было предсказать...

— Спрятано будущее, в возмущении Великой силы оно, — устало прокряхтел Йода, стуча посо­хом из дерева гимер.

— Пророчество исполняется, — неохотно при­знал Винду. — Куай-Гон был прав. Темная сторо­на становится все сильнее и сильнее.

— Не только тот, кто обращен к темной сто­роне, видит будущее, м-мм, — Йода остановился, чтобы отдышаться. — Прав был твой друг. Про­буя темную сторону, можем видеть мы будущее, только так!

Винду понадобилось время, чтобы переварить замечание маленького магистра. Даже мысль о том, что кому-то придет в голову добровольно отпра­виться в путешествие хотя бы к границе между светом и тьмой, уже пугала. А уж то, что сам Йода верил, будто источник возмущения Великой силы, которое чувствовали все джедаи от мала до вели­ка, находится по ту сторону этой границы, Мэйс Винду считал дурным предзнаменованием.

— Прошло десять стандартных лет, — осме­лился произнести он вслух. — А ситхи не показы­вались.

Ненавистное слово выговорилось с трудом. С малолетства Винду, как и всех падаванов, учили, что к неведомым ситхам должно относиться как к непосредственным и явным врагам. Кто они та­кие и как должны выглядеть, было известно разве что историкам. Столько раз за прошедшие годы все надеялись, что таинственные адепты темной Силы уничтожены, что многие стали отрицать само их существование.

До недавнего времени.

До тех пор, пока на Набу один из ситхов не убил Куай-Гон Джинна. В том, что это был имен­но ситх, сомнений не возникало.

— Так вы считаете, что за нынешним неспокойством Силы стоят все-таки ситхи? — магист­ры прошли еще несколько метров, прежде чем Винду сумел сформулировать осторожный вопрос.

— Где-то там они, — решительно откликнулся Йода. — Точно, м-мм? Да.

Мэйс опять задумался о пророчестве. Нелепое ощущение: все время отрицать существование про­рочества, и вот, пожалуйста, приходится обсуж­дать его последствия с учителем Йодой! В древних текстах говорилось, что темная сторона возрастет, и тогда будет рожден тот, кому суждено вернуть равновесие Великой силе и всей Галактике. Самой неприятной деталью было то, что избранник уже находился в Храме.

— Что-то сомнительно, чтобы ученик Оби-Вана сумел хоть что-нибудь оставить в равновесии, — проворчал Мэйс Винду. — Пока что все происхо­дит с точностью до обратного.

Его спутник вновь остановился и запрокинул ушастую голову, меряя магистра внимательным взглядом.

— Изберет следовать предназначению, да, — твердо произнес Иода. — А так — нет.

На вопросы имелись ответы, но вели они к но­вым вопросам. Может быть, не на все вопросы сле­дует отвечать? Мэйс Винду потер лоб ладонью. И надо ли в поисках единственно верных слов доби­раться до самых пределов? В прошлый раз любо­пытство Совета не привело ни к чему хорошему.

Магистры возобновили движение, но больше не разговаривали, и сопровождало их только эхо их же шагов.

Пробуя темную сторону, можем видеть мы будущее... только так! Мэйс Винду огорченно покачал головой.