Заткнись и кричи

Уэй и так знал ответ на каждую реплику, которую собирался произнести, но упорно дожидался ответа на том конце.

- Ну паааап, - протянул заспанный голос, ясно давая понять, что звонку не рады.

- Ты не ночевала дома.

- Потому что я ночевала с Айеро. Как и ты, кстати, - маленькая сонная колкость показалась не такой пошлой, как могла бы.

- Просто предупреждай, милая. Я же волнуюсь, – он улыбался в трубку, оглядывая комнату прощальным взглядом.

- Ты заедешь сегодня? – она закряхтела в трубку, видимо, поднимаясь с постели.

- Да, через пару часов. Я дождусь Линз, сама понимаешь.

- Ох, не делала бы я этого на твоем месте. Она как фурия будет после дороги, и ты с не самыми радостными новостями.

- Не переживай. Вещи уже в машине, и прощание не займет много времени. Обещай мне хотя бы иногда бывать дома, малышк.

- Приедешь - поговорим, хорошо? Люблю тебя, пап.

- И я тебя люблю, солнышко.

Короткие гудки, как оборвавшаяся связь. Джерард не боится, но его руки дрожат, будто он снова за кулисами перед своим первым шоу. Даже Майки не знает, что тогда он блеванул. Это видел только Фрэнк, который принес ему воды и дал закурить, игнорируя все правила пожарной безопасности. Этот парень заставлял сердце биться чаще еще до первого шоу. До того, как его сладкая гитара стала аккомпанировать резкому, чуть хриплому вокалу.

Голосу, как смесь черного и сладкого перца. Так ведь говорил Пэнси? Именно так.

Он пил прощальный, последний кофе в этом доме. Напиток, приготовленный «на вынос», пускал легкий теплый пар из тумблера «Starbucks», и можно было отправляться в путь, закрыв его крышкой. Он останется горячим.

Дверной замок отсчитал четыре щелчка, потом писк магнитного датчика, и Лин на выдохе ставит чемодан у порога.

- У нас гости? – спрашивает она, расшнуровывая «Мартинз». – Я видела у ворот машину.

- Нет, это я. Я уезжаю. – Джерард встает с барного стула, сжимая закрытый тумблер в побелевших руках.

- Надолго?

Она звучит почти равнодушно. Линз всегда устает после путешествий, и, по сути, только рада лениво провести пару дней в одиночестве. Каждому иногда нужно время только для себя. Я не знаю, как ей сказать. Но я должен. Я уже решил, и в этот раз не струшу.

- Лин, я… Я насовсем. Я больше не буду жить здесь, с тобой… Я…

Слова путаются под ее непонимающим, ошарашенным взглядом. Она сглатывает, все так же не отводя от меня глаз, открывая рот, не издавая ни звука. Черт. Лучше бы орала, пыталась ударить, плакала. Только не это молчание. Только не дрожащие руки и не влажные глаза.

- Я буду приезжать к тебе, и я все еще твой друг, ты всегда можешь…

- Заткнись, Уэй. Просто заткнись и проваливай. Куда ты едешь?

- В Нью-Джерси. Там мой дом.

Мой дом – там, где он.

- Понятно, – она и правда поняла, что он имел в виду. Он не назвал, она не озвучила. – Бэндит знает?

- Да, она у подруги, и я заеду попрощаться перед отъездом. Я буду приезжать.

- Это ведь та Лили подруга? – Линз всегда была умной женщиной, и сложить имя и город не составило труда. Двусмысленный, намекающий, но безобидный вопрос.

- Да, она у Лили, - он уходит от того ответа, который она ждала, но отвечает.

- Девочкам привет.

Линз проходит в дом, и Джи бежит за ней, чтобы обнять на прощание.

Она нуждается сейчас в объятиях, я вижу это по нервной, обессиленной походке и опущенным плечам. Я разворачиваю ее к себе, и вижу первые слезы. Их будет еще много, но уже без меня. Обнимаю.

- Это не твоя вина, Лин. Ты была великолепной, самой лучшей женой, которую я только мог пожелать. Ты совершенство. Прости меня.

- Просто иди, - она сжимает его ветровку, тут же отпуская и почти отталкивая.

Уэй выходит из дома, запирая за собой дверь своими ключами, и кладет их в карман. Он будет приезжать, но только как гость. Здесь его дочка, и вещи, по которым он будет скучать. И Линз, которая всегда могла заставить его смеяться, даже когда хотелось выть от боли или набрать номер, который, наверняка, уже давно не принадлежал Фрэнку. Но теперь все будет по-другому. С того самого момента, как он пристегнул ремень безопасности на переднем сидении машины Айеро.