9 страница. Поэтому не приводите сюда Кришнамурти

Поэтому не приводите сюда Кришнамурти. И не думайте, что раз вы слушаете меня, то, слушая кого-то еще, вы можете ставить меня между вами и этим дру­гим человеком — потому что это будет несправедливо по отношению к тому человеку.

Смотрите на жизнь непосредственно. Нет необходи­мости ставить кого-то между вами. Никто не является равным или неравным, каждый просто такой, какой он есть. И я бы хотел, чтобы все стали просто самими собой.

Каждый должен быть самим собой: именно это я вижу как основное правило жизни. Но до сих пор вы были не способны это принять. До сих пор человечество было не готово принять каждого отдельного человека таким, какой он есть, — вы пытались заставить его стать похожим на кого-то еще: он должен был стать как Ма-хавира, как Будда, как Ганди. Это прямое оскорбление для личности каждого человека.

Когда вы говорите человеку: «Стань как Ганди», — вы серьезно оскорбляете его, потому что он не был рожден для того, чтобы стать Ганди. Один Ганди уже родился, зачем нужен еще один? Говорить человеку, чтобы он

 

 

стал Ганди, это значит сказать, что у него нет права быть самим собой, что у него есть право только быть чьей-то копией, имитировать кого-то другого. Он может быть только копией, он не может быть оригиналом. Для че­ловека это оскорбление.

Поэтому я не говорю, что каждый должен стать та­ким, как все остальные; я говорю только, что каждый должен стать самим собой. Тогда этот мир сможет стать чудесным и прекрасным миром. До сих пор мы стара­лись устроить все так, чтобы каждый становился таким, как все остальные. Вот почему вы сравниваете, думаете, ищете. Нет необходимости это делать. Совершенно из­лишне думать таким образом.

Если в связи с этим есть еще вопросы, мы обсудим их сегодня вечером. Позвольте мне снова повторить — я сказал вам только одну, но очень фундаментальную вещь: посмотрите на свое знание и решите, ваше оно или чье-то еще. Если вы видите, что оно принадлежит кому-то другому, то тогда оно бесполезно. Но как толь­ко вы увидите, что у вас нет никакого собственного зна­ния, с этого самого момента внутри заси яет свет вашего собственного знания. С этого самого момента начнется революция.

Если есть еще вопросы, мы обсудим их сегодня ве­чером. Дневная встреча закончена...Внутреннее путешествие Глава6

Глава6. Ни веры, ни неверия

 

 

♦ ♦

Возлюбленные!

Человек, как узник, закован в цепи мыслей. Что за камни положены в основание этой тюрьмы мыслей:' Днем мы говорили об одном из этих камней; сегодня вечером мы поговорим о другом, но в равной степени важном камне. Если убрать эти два камня, лежащие в основании, то станет возможным распознать ошибочное представление о том, что заимствованное знание — это реальное знание, и будет очень легко подняться над сво­ей тюрьмой мыслей.

Что это за второй камень? Что это за камень, на ко­тором построена тюрьма человеческих мыслей, на кото­ром сплетена паутина мыслей? Возможно, вы не знаете. Возможно, вы не имеете понятия о том, как вы напол­нились таким большим количеством противоречивых мыслей.

Ваша ситуация подобна той, когда волы тянут теле­гу во все четыре стороны: волов принуждают двигаться, чтобы можно было попасть в разные места назначения, телеге угрожает опасность, ее конструкция расшатыва­ется; волы тянут в разных направлениях, каждый в свою сторону. Может ли она куда-нибудь поехать? Может ли она достичь какого-нибудь пункта назначения? Ее может ждать только одна судьба, только один удел: она будет разломана на части, разрушена. Поскольку волы

разрывают ее на части, разбегаются в противоположных направлениях, не может случиться ничего, кроме раз­рушения. Телега никуда не сможет добраться.

Внутренний конфликт между различными мыслями в уме убивает вас. Все ваши мысли противоречат, проти­востоят друг другу и не имеют никакого отношения к реальности. Волы ваших мыслей тянут ум в разных на­правлениях, и поэтому вы несчастны, вы страдаете. Вы не имеете понятия о том, как внутри вас возникла эта борьба, этот конфликт.

Я был в гостях у одного очень известного врача. Утром мы с ним собрались выйти из дома, как вдруг его ребе­нок чихнул. Врач сказал:

— Это дурная примета! Давайте подождем немного,

несколько минут, а потом пойдем.

Я сказал:

— Вы какой-то странный врач. Уж кто-кто, а врач

должен знать, чем вызывается чихание, и что нет ни­

какой связи между чиханием и тем, должен ли кто-то

оставаться на месте или куда-нибудь идти. Это лишь

суеверие. Удивительно, что даже у врача нет ясности

относительно этого,

Я добавил также, что, даже если бы я заболел и был близок к смерти, я не стал бы у него лечиться. По моему мнению, у него следовало отобрать диплом врача — не­правильно, что он у нею есть. Просто удивительно, что из-за детского суеверия доктор никуда не шел, если кто-то чихал. Идеи, приобретенные в детстве, все еще работали, даже несмотря на то, что человек этот стал врачом, чле­ном Лондонского Королевского Общества врачей. Внутри него одновременно присутствовали две мысли: когда кто-то чихал, его ноги останавливались, хотя он прекрасно знал, что это абсолютно глупо, что между этими двумя событиями нет никакой связи. Обе мысли существовали и функционировали у него в уме одновременно.

 

Внутри вас существуют тысячи подобных мыслей, и все они одновременно тянут вас в разных направлениях Вы стали очень обеспокоенными, уж это-то очевидно. Вот почему человек кажется совершенно безумным. Ка­ким же еще он может быть? Безумие — это очевидное следствие. За многие тысячи лет в уме каждого челове­ка собралось бесконечное количество противоречивых мыслей. Тысячи поколений, тысячи веков одновременно живут в каждом человеке. Мысль, которой пять тысяч лет, и ультрасовременная мысль из настоящего времени существуют в нем параллельно, и эти две мысли не под­лежат никакому сравнению и не могут существовать в какой-либо гармонии.

Внутри одного человека собрались мысли, пришед­шие из тысяч разных мест. Идеи тысяч тирмханкар и дигамбар, авапгар и гуру живут внутри него, и все эти люди совершили уникальную вещь: несмотря на то, что они не сошлись во мнениях ни в чем другом, все рели­гии, все учителя, все проповедники навсегда согласи­лись в одной своей стратегии, а именно — в том, чтобы призывать людей верить в то, что они говорят. Все они призывают «Верьте в то, что мы говорим», — во всем остальном они расходятся. Индус говорит одно, му­сульманин говорит что-то другое, джайн говорит что-то еще, а христианин говорит что-нибудь иное, но в одном они сходятся: «Верьте нашим словам». Все они говорят противоречивые вещи, все их противоположные выска­зывания достигают существа человека, и все они кричат ему, чтобы он поверил в то, что они говорят. Человек слаб: он верит во все, что говорят эти люди. Все они смеются над чужими высказываниями, но никто не смеется над своими собственными глупостями.

Христиане говорят, что Иисус был рожден девствен­ницей, и что тот, кто не согласен с этим, попадет в ад. Бедный слушатель боится: если он не согласится с этим,

то попадет в ад, и поэтому соглашается, что сказанное этими людьми правильно. Какая разница, девственни­ца родила Иисуса или нет? Незачем из-за этого отправ­ляться в ад.

Все остальные люди мира смеются над этой хри­стианской идеей. Мусульмане, джайны, индусы смеют­ся над этой глупостью. Как ребенок может родиться у девственницы? Это совершенная нелепость.

Мусульмане утверждают, что, будучи в своем теле, Магомет отправился на небеса верхом на кобыле. Хри­стиане, индусы, джайны смеются — что это за глупость? Во-первых, кобыла не может попасть на небеса. Если бы это был, по крайней мере, жеребец, то он мог бы туда попасть. Существо мужского пола может попасть на не­беса, но существа женского пола туда попасть не могут, поэтому кобыла не может отправиться на небеса. Если бы это был жеребец, то такую идею можно было бы до­пустить, она могла бы быть приемлемой.

И потом, как кто-то может отправиться на небеса, будучи все еще живым, находясь в теле? Тело должно быть оставлено здесь, тело — это земная вещь. Магомет не мог отправиться на небо в своем теле. Все смеются над этой идеей. Христиане, индусы и джайны смеются, но мусульмане говорят: «Верьте в это! Если вы не пове­рите в это, то попадете в ад. Вы будете гнить в аду, вы будете страдать в аду. Вам придется согласиться. Если вы не согласитесь с этим, если вы не согласитесь со сло­вами Магомета, то знайте, что вы попадете в большую беду, потому что в мире есть только один Бог, и Маго­мет — его пророк».

Человека угрозами заставляют верить, поэтому он со­глашается, что сказанное может быть правдой. Джайны смеются над мусульманами и христианами, но сами они говорят, что Махавира был зачат в утробе женщины-бра­мина, Но как может джайнский тиртханкара родиться в

 

 

семье браминов? Настоящая и высшая из каст — это ка­ста кшатриев, каста воинов, поэтому тиртханкары всегда рождаются в семьях кшатриев, они не могут родиться в доме у браминов. Брамины — это нищие; как тиртхан-кара мог родиться в таком доме? Махавира был зачат в утробе женщины-брамина, но, когда боги увидели, что это будет огромная ошибка — «как может тиртханкара родиться в семье браминов?» — они немедленно вынули эмбрион и поместили его в матку женщины-кшатрия, а эмбрион девочки из матки женщины-кшатрия поме­стили в матку женщины-брамина

Люди во всем мире смеются над этими вещами — они очень забавны! Прежде всего, какое боги имеют отношение к замене эмбрионов в чьих-то матках? Как это возможно? Весь мир смеется, но тогда джайны на­чинают сердиться. Они говорят: «Вы можете смеяться над этим, но вы не знаете, что сказал наш тиртханкара, а все, что сказано нашим тиртханкарой, есть абсолют­ная правда Всякий, кто не верит в это, будет страдать в аду. Если вы не верите, нас это не заботит, можете страдать!»

От человека требуют, чтобы он поверил разным ве­щам. Было время, когда он не был знаком со всеми суще­ствующими верованиями. Люди жили в своих общинах: они знали только вещи в пределах собственного круга, поэтому было не так много путаницы. Современный мир стал очень тесным, и каждый наслышан о всех су­ществующих верованиях, поэтому замешательство че­ловека достигло точки совершенного безумия! Сейчас он просто не способен понять, к чему весь этот шум, в чем все эти люди пытаются его убедить.

Но и в прошлом ситуация была ненамного лучше. То, что индусы не знали о мусульманских верованиях, или то, что джайны не знали о христианских верованиях, не делало ситуацию яснее Даже сами джайны, по существу,

 

 

не всегда верят в одни и те же вещи: дигамбары говорят одно, светамбары говорят нечто другое. Вы бы очень удивились, узнав, в каких вопросах они расходятся. По­разительно, что у людей могут быть настолько разные мнения относительно таких вещей. Одним из двадцати четырех джайнских тиртханкар был Маллинатх. /Ьщам-бары утверждают, что он был мужчиной, а светамбары говорят, что это была женщина Светамбары утверж­дают, что ее звали Маллибай, дигамбары говорят, что его звали Маллинатх, — причем и те, и другие говорят: «Если вы нам не верите, то попадете в ад!» Дигамбары говорят, что женщина никогда не могла быть тиртхан­карой — сам этот факт невозможен, поэтому это точно был мужчина Это был Маллинатх, не Маллибай. Это действительно уж слишком — быть в противоречии от­носительно того, является ли некий персонаж мужчи­ной или женщиной. Но человеку угрожают, что если он не поверит, то попадет в ад и вынужден будет страдать, поэтому пусть он лучше в это поверит.

В какой бы части света вы ни жили, учения тех лю­дей, которые хотят, чтобы вы им верили, создали хаос и путаницу в вашем уме. Вы слушаете всех, ваше существо тянут в разных направлениях, и впечатления от всех их учений остаются внутри вас.

А затем, после всех этих религий, пришел комму­низм. Коммунизм сказал, что религия очень похожа на опиум: в ней нет смысла, идея Бога абсолютно ложна и безосновательна. Маркс заявил, что настоящая рели­гия — это коммунизм; верить нужно в него, и ни во что больше. Библия, Гита, Коран — это все заблуждение; на­стоящее священное писание — это «Капитал», и верить нужно только в него. Так началось новое верование...

Потом, после коммунизма, пришла наука Наука сказала, что все эти вещи бессмысленны. Все то, что на­писано в священных писаниях, абсолютно неверно —

 

правильно только то, что говорит наука. Однако бывает так, что ученый выступает с идеей, которая опровергает идеи другого ученого, хотя тот еще жив, и заявляет, что он прав, а его коллега ошибается. Затем приходит третий ученый, который заявляет, что прав он, а предыдущие двое ошибаются. А затем, возможно, четвертый ученый...

Эти провозглашатели истины создали запутанное переплетение мыслей в уме и душе человека — мыслей, которые очень противоречивы и тянут человека во все стороны. Для того чтобы создать это переплетение, были использованы страх и манипуляция. Чтобы навязать человеку набор верований, применялись хитроумные методы устрашения и манипуляции: если вы верите, то попадете на небеса, если не верите, то попадете в ад.

Религиозные лидеры делали то же самое, что делает современная реклама, но только реклама не настолько наглая или не настолько "храбрая. Люди, продающие туалетное мыло «Люкс», снимают рекламный ролик, в котором некая королева красоты говорит: «Я стала красивой, потому что пользовалась туалетным мылом „Люкс"», значит все, кто им пользуется, станут краси­выми, а все те, кто им не пользуется, не станут красивы­ми. Тогда вы путаетесь, что можете стать безобразными, идете и покупаете туалетное мыло «Люкс». Как будто до появления туалетного мыла «Люкс» не было красивых людей; как будто Клеопатра, Мумтадж и Нурджехан не были красивыми, потому что не было туалетного мыла «Люкс», Но специалисты по рекламе все еще не обла­дают настоящей храбростью; возможно, в будущем они будут ссылаться на то, что: «Некий тиртханкара говорит, некий пророк говорит, некий учитель говорит, что тот, кто не пользуется туалетным мылом „Люкс", попадет в ад, он не сможет попасть на небеса. Только те, кто пользуется туалетным мылом „Люкс", смогут попасть на небеса».

 

Людям можно грозить тем, что они попадут на не­беса, только если будут курить гаванские сигары, по­скольку курить гаванские сигары и заставлять курить их других — это очень благое дело. И каждому, кто не курит гаванские сигары, придется отправиться в ад. И если кто-то курит индийские биди, он будет страдать в аду вечно! Если кто-то не верит во все это, то ему при­дется отвечать за последствия: для всех, кто в это верит, последствия будут хорошими, а для всех, кто не верит, последствия будут плохими.

Современная реклама еще не стала настолько наглой, как прежняя реклама Прежняя реклама утрожала чело­веку, внушая ему абсолютно ложные вещи, но он слушал и соглашался с ними без возражений. На самом деле любая ложь, которую повторяют много раз в течение тысяч лет, становится похожей на истину. Если кто-то продолжает повторять даже самую ложную вещь — все продолжает и продолжает ее повторять, — то постепенно, постепенно вы начинаете думать, что, наверное, это правда, иначе как бы это могли повторять столько раз и так долго?

Бедный крестьянин из деревни купил в городе коз­ленка. Увидев, как он бредет с козленком домой в свою деревню, несколько городских хулиганов подумали, что если бы им каким-то образом удалось заполучить этого козленка, то они смогли бы насладиться вкусной едой, устроить себе праздник, пригласить друзей и повесе­литься. Но как завладеть козленком?

Этот неграмотный сельский житель казался очень сильным и здоровым, а городские хулиганы были слабы­ми и немощными. Если бы они попытались просто ото­брать козленка у крестьянина, возможно, завязалась бы драка, и возникли бы проблемы, поэтому им следовало быть очень осторожными и каким-то образом провести его. И они придумали, как это сделать.

 

 

Когда крестьянин уже почти вышел из города, один из четырех хулиганов встретил его на дороге и сказал:

Привет. Доброе утро! Тот ответил:

Доброе утро!

Затем хулиган поднял глаза и спросил:

— Почему ты несешь на плечах эту собаку? — На

самом деле крестьянин нес на плечах козленка. — Где

ты купил эту собаку? Это очень хорошая собака.

Крестьянин засмеялся. Он сказал:

— Ты что, с ума сошел? Это не собака! Я купил коз­

ленка, это козленок.

Хулиган сказал:

— Не ходи в свою деревню с собакой на плечах, а то

люди подумают, что ты сумасшедший. Ты действительно

думаешь, что это козленок? — и пошел своей дорогой.

Крестьянин засмеялся и подумал, что это очень странно, но все же потрогал копыта козленка, чтобы проверить, козленок это или собака... В этом и заклю­чалась идея хулиганов. Крестьянин убедился, что это действительно козленок, и, успокоившись, продолжил путь.

На соседней улице ему встретился второй хулиган. Он сказал:

— Привет! Ты купил очень хорошую собаку. Я тоже хочу купить собаку. Где ты ее купил?

Теперь крестьянин не мог с такой же увереннос­тью ответить, что это не собака, потому что уже второй человек говорил то же самое, а два человека не могут ошибаться.

Все же он засмеялся и сказал:

— Это не собака, сэр, это козленок.

Хулиган сказал:

— Кто тебе сказал, что это козленок? Похоже, тебя

кто-то обманул. Какой же это козленок? — и удалился.

 

 

Крестьянин снял с плеч козленка, чтобы посмотреть, в чем дело, но это определенно был козленок — оба этих человека ошибались. Но он испугался и решил, что, мо­жет быть, у него галлюцинация.

Теперь, продолжая свой путь, он чувствовал себя не­много встревоженным, и тут он встретил третьего чело­века, который сказал:

— Привет! Где ты купил эту собаку?

На этот раз у крестьянина не хватило храбрости сказать, что это козленок. Он ответил:

— Я купил ее в городе. — Ему очень трудно было

сказать, что это козленок, и он начал думать, что, может

быть, ему не следует приносить его в деревню: он зря

потратил деньги, и в деревне над ним будут смеяться;

люди подумают, что он сошел с ума.

Пока он все это думал, ему повстречался четвертый человек, который сказал:

— Странно, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь нес

собаку на плечах. Ты что, вообразил, что это козленок?

Крестьянин осмотрелся по сторонам, увидел, что он один, что вокруг никого нет, бросил козленка и бе­гом побежал в свою деревню. Его пять рупий были по­трачены зря, но по крайней мере его не будут называть

сумасшедшим.

А четверо хулиганов увели козленка с собой.

Из-за того, что четыре человека повторяли одно и то же снова и снова, крестьянин поверил, что это, навер­ное, правда. А когда люди, которые что-то вам говорят, одеты в религиозные одежды, сомневаться еще труднее. А когда эти люди — так называемые образцы правды и искренности, не верить становится еще труднее. А ког­да они — люди, искренне отрекшиеся от мира, сомне­ваться становится почти невозможно, потому что тогда нет причины не верить тому, что они говорят. И не то

 

 

чтобы они обязательно обманывают вас: в девяноста де­вяти случаях из ста это люди, которые сами обладают неправильной концепцией и которые сами были обма­нуты. Они необязательно обманщики, но они в той же лодке, что и вы.

Несомненно одно: пока человек продолжает верить, его будут продолжать эксплуатировать. Пока от человека требуют веры, он не освободится от эксплуатации. При этом вера может быть индуистской, или джайнской, или мусульманской, или какой-нибудь еще; она может быть коммунистической или некоммунистической, любой, но пока от человека требуют, чтобы он верил в то, что говорят другие, и пока ему говорят, что: «Если ты не ве­ришь, то будешь страдать, а если ты веришь, то будешь счастлив», — пока этот трюк используется, человеку бу­дет очень трудно собрать достаточно мужества, чтобы избавиться от переплетения мыслей внутри себя.

Что я хочу вам сказать? Я хочу сказать, что если вы хотите избавиться от переплетения мыслей, которое сформировалось внутри вас, — в которое внесли вклад тысячи веков, в котором собраны впечатления сотен лет, — то необходимо глубоко осознать одну вещь: нет ничего более самоубийственного, чем. вера. Вы должны ясно понимать, что вера, слепая вера, молчаливое согла­сие с закрытыми глазами — основная причина того, что ваша жизнь была искалечена.

Но все требуют, чтобы вы им верили, требуют, чтобы вы верили им и не верили другим. Они говорят «Не верь­те другим людям, потому что они ошибаются. Я прав, верьте мне».

Я хочу сказать вам, что верить кому-либо разруши­тельно и вредно для вашей жизни. Отсутствие веры, полное отсутствие веры! Каждый, кто делает систему верований основой для своей жизни, вступает в мир слепоты — и свет никогда не сможет войти в его жизнь.

 

Никогда в своей жизни он не сможет достичь света. Тот, кто верит другим, никогда не сможет узнать себя.

Так что же, я прошу вас быть неверующим? Нет, быть неверующим также не нужно. Но вы думаете, что если вы во что-то не верите, то неизбежно становитесь неверующим. Это абсолютно ошибочная идея. Суще­ствует состояние ума, когда он ни верит, ни не верит... Неверие — это форма веры. Когда вы говорите, что не верите в Бога, что вы говорите? Вы говорите, что верите в не-сущеетвование Бога Когда вы говорите: «Я не верю в душу», — вы говорите, что верите в не-существова-ние души. Вера и неверие — это сходные вещи, между ними нет различия. Вера позитивна, а неверие негатив­но. Вера — это позитивное верование, а неверие — это негативное верование, но и то, и другое — верования.

Человек может избавиться от внутреннего перепле­тения мыслей, только если он станет свободным от этой веры, если он станет свободным от постоянной оглядки на других, на их точку зрения, если он отбросит саму идею, что кто-то другой может дать ему истину. Пока у человека есть представление, что кто-то другой может дать ему истину, он так или иначе будет находиться в рабстве. Но освободиться от одного и привязаться к дру­гому — это всегда дает утешение на какое-то время.

Когда человек умирает, его тело на носилках к месту сожжения несут на своих плечах четыре человека; когда одно плечо начинает болеть, они сменяют его на другое плечо. Уставшее плечо на некоторое время получает об­легчение, затем устает второе плечо, и они снова сменя­ют его на другое плечо. Человек, который меняет свои верования, лишь сменяет одно плечо на другое; но груз всегда присутствует, нет никакой разницы. Он получает облегчение только на какое-то время.

Если индус становится мусульманином, если мусуль­манин становится джайном, если джайн становится

 

христианином, если кто-то отбрасывает все религии и становится коммунистом или кем-нибудь еще, если он лишь бросает одну систему верований и хватается за другую, то бремя, отягощающее его ум, не исчезает. Он получает облегчение на некоторое время, но это лишь перемещение веса на его плечах. Такой вид облегчения не имеет никакой ценности.

Я слышал, что в деревне жили два человека: один — теист, крайний теист, а другой — атеист, крайний ате­ист. Эти двое причиняли всей деревне много беспокой­ства. Б деревнях всегда возникают трудности из-за таких людей. Днем и ночью теист доказывал существование Бога, и днем и ночью атеист его отрицал. Жители дерев­ни были в большом затруднении относительно того, за кем следовать и за кем не следовать. Поскольку это при­чиняло им слишком много беспокойства, они наконец решили потребовать, чтобы эти два человека устроили между собой диспут перед всей деревней. И люди ска­зали: «Мы последуем за тем, кто победит. Не создавайте для нас трудностей. Вы должны дискутировать друг с другом, а мы последуем за тем, кто победит».

Однажды ночью, в полнолуние, в деревне был устроен диспут. Собрались все жители. Теист объяснил теорию те­изма, представил все свои аргументы и опроверг атеизм. Затем атеист опроверг теизм и привел все свои аргументы в пользу атеизма. Диспут продолжался всю ночь, и в ре­зультате утром теист стал атеистом, а атеист стал теистом. Им обоим понравились аргументы противника.

Но проблема для жителей деревни осталась, она не была решена. Эти двое убедили друг друга так основа­тельно, что оба стали новообращенными. Поэтому в деревне снова были атеист и теист, общая сумма оста­лось прежней — и проблема для деревни также оста­лась прежней.

 

Если вы меняете одну веру на другую, то это ничего не изменит в вашей жизни. Для вашего существа про­блема останется той же, не будет никакой разницы. Для вашего существа проблема не имеет ничего общего с тем, индус вы или мусульманин, джайн или христиа­нин, коммунист или фашист — для вашего существа проблема состоит в том, что вы верите. Пока вы верите, вы отдаете себя в рабство, вы заключаете себя в тюрьму и остаетесь связанными в том или ином отношении, в том или ином месте.

Как человек, заключенный в тюрьму, как ум, заклю­ченный в тюрьму, может освободиться от мыслей? Как он может освободиться от мыслей, за которые он дер­жится всем своим существом, и в которые он верит? Как он может избавиться от них? Это очень трудно. Вы сможете избавиться от них, только если вынете этот камень, лежащий в основании.

Вера — это камень, лежащий в основании под ку­чей мыслей. Человек научился думать на основе веры, и когда мысли начинают крепко схватывать ум, за него также ухватывается и страх: «Что произойдет, если я их брошу?» Поэтому человек говорит, что он сможет бросить свои теперешние мысли, только если ему да­дут что-нибудь получше, за что можно будет держать­ся,— но идея отбросить саму идею цепляния не при­ходит ему на ум.

Свобода, освобождение ума происходит не в ре­зультате смены веры, но в результате освобождения от самой веры.

Будда остановился в небольшой деревне Несколько человек привели к нему слепого и сказали:

— Этот человек слеп, а мы — его ближайшие друзья. Хотя мы всеми способами пытались убедить его в том, что свет существует, он не готов согласиться с этим фак-

 

том. Его аргументы так убедительны, что мы проигры­ваем спор с ним. Прекрасно зная, что свет существует, мы вынуждены признавать поражение. Этот человек говорит нам, что хочет потрогать свет. Но что мы можем сделать для того, чтобы он смог потрогать свет? Потом этот человек говорит: «Хорошо, если его нельзя потро­гать, тогда я хочу его услышать. У меня есть уши — из­дайте звук света, чтобы я смог его услышать. Если это тоже невозможно, тогда я хочу попробовать его на вкус, или если у света есть аромат, то я хочу его ощутить».

Убедить этого человека невозможно. Свет можно увидеть, только если у человека есть глаза, а у него глаз не было. Он был недоволен и считал, что жители дерев­ни ведут ненужные разговоры о свете только для того, чтобы доказать, что он слепой. Он полагал, что они изо­брели эту историю со светом только для того, чтобы до­казать, что он слепой.

Поскольку Будда какое-то время находился у них в деревне, люди попросили его объяснить это слепому.

Будда сказал;

— Я не настолько безумен, чтобы пытаться его убе­

дить. Все проблемы человечества были созданы людьми,

которые пытались объяснять разные вещи тем, кто не мо­

жет видеть. Проповедники — это чума для человечества:

они говорят людям вещи, которые те не могут понять.

И он добавил:

— Яне сделаю этой ошибки. Я не буду объяснять это­

му слепцу, что свет существует. Ъы привели его не к тому

человеку. Не нужно было приводить его ко мне — вме­

сто этого отведите его к врачу, который может вылечить

его глаза. Он не нуждается в проповеди, он нуждается

в лечении. Это не вопрос объяснений или его веры в

то, что вы ему говорите, — это вопрос лечения его глаз.

Если глаза будут вылечены, то вам не нужно будет объяс­

нять — он сможет увидеть сам, он сможет узнать сам.

 

Будда сказал, что религия — это не просто философ­ское учение: она должна быть реальным исцелением. Поэтому он порекомендовал, чтобы слепого отвели к

врачу.

Жителям деревни понравилось то, что сказал Будда, и они отвели слепого на лечение к врачу, и, к счастью, через несколько месяцев он был исцелен. К тому вре­мени Будда ушел в другую деревню, так что этот слепой последовал за ним. Он поклонился Будде, коснулся его

ног и сказал:

— Я был не прав. Такая вещь, как свет, существует,

просто я не мог его видеть. Будда ответил:

— Конечно, ты был не прав. Но твои глаза были ис­

целены, потому что ты отказывался верить в то, что

тебе говорили другие, пока не испытал это сам. Если бы

ты согласился с тем, что тебе говорили друзья, то этим

бы все и закончилось, и вопрос о лечении твоих глаз не

возник бы.

Люди, которые верят, не способны достичь какого-либо понимания. Люди, которые молча соглашаются, не способны получить какое-либо собственное пере­живание. Путешествие тех, кто слеп и придерживает­ся мнения, что раз другие говорят, что свет существует, то, конечно, должен быть свет, тут же и заканчивается. Путешествие продолжается, только если ваша неуго­монность остается, остается и остается, и никогда не исчезает. Неугомонность появляется только тогда, ког­да вы чувствуете, что есть нечто, что, как говорят люди, существует, но вы этого не видите и поэтому не може­те с этим согласиться. Вы сможете согласиться с этим, только когда сами увидите. В уме должна присутствовать неугомонность, которая говорит: «Я соглашусь, только когда увижу это своими глазами».