Глава 14. Не находите ли вы, что немного банально устраивать пикник на кладбище в день Хэллоуина?

Не находите ли вы, что немного банально устраивать пикник на кладбище в день Хэллоуина?

Мы пятеро — Мер, Рашми, Джош, Сент-Клера и я — тащимся через кладбище Пер-Лашез[28], расположенное на склоне холма, с которого открывается чудесный вид на город. Хотя кладбище само по себе миниатюрный город. Широкие тропинки словно дороги вдоль районов замысловатых могил. Они напоминают мне крошечные готические особняки с арочными дверными проёмами, скульптурами и цветными витражами. По периметру — каменная стена с гвардейцами и железные ворота. Высокие каштаны машут ветками над головами и сбрасывают последнюю золотую листву.

Здесь тише, чем в Париже, но не менее впечатляюще.

— Эй, ‘се слышали, что Анна сказала «‘се»? — спрашивает Джош.

— О мой Бог, я так не говорила.

— Говорила, — подтверждает Рашми. Она поправляет лямку рюкзака на плечах и следует за Мер по очередной тропе. Я рада, что мои друзья знакомы с этим местом, потому что я бы уже давно заблудилась. — Я же предупреждала, что у тебя акцент.

— Это могильник, а не кладбище, — замечает Сент-Клер.

— Есть разница? — спрашиваю я, благодарная за возможность проигнорировать Пару.

— Могильник — это участок земли, отведённый специально для погребения, в то время как кладбище всегда располагается на церковном дворе. Конечно, теперь слова фактически взаимозаменяемы, так что в действительности не имеет значения…

— Ты знаешь столько бесполезного дерьма, Сент-Клер. Тебе повезло, что ты чертовски мил, — замечает Джош.

— Думаю, это интересно, — говорит Мер.

Сент-Клер улыбается.

— По крайней мере, «кладбище» звучит привычнее. И вы должны признать — это место классное. Иначе извиняйте. — Он поворачивается ко мне. — Или ты предпочла бы тусовку в Ламбере? Слышал, Дэйв Хиггенботтом обещал принести пивной кальян.

— Хиггенбаум.

— Я так и сказал. Хиггенбам[29].

— Боже, оставь его в покое. Кроме того, мы ушли недалеко, так что ещё успеем заскочить на вечеринку.

Я закатываю глаза на последнем слове. Ни у одного из нас нет желания туда идти, несмотря на то, что я сказала Дэйву вчера за ленчем.

Сент-Клер подталкивает меня высоким термосом.

— Может, ты расстроена, что у него не будет возможности поразить тебя удивительным знанием городских уличных гонок.

Смеюсь.

— Перестань уже.

— А ещё я слышал, что у него утончённый вкус в кино. Возможно, он поведёт тебя на полуночный сеанс «Скуби-Ду 2».

Бью Сент-Клера сумкой, и он со смехом уклоняется от меня.

— Ага! Вот это подойдёт! — кричит Мер, найдя подходящий участок растительности. Она разворачивает одеяло на небольшой лужайке, а мы с Рашми достаём крошечные яблоки, бутерброды с прошутто[30] и вонючие сыры из рюкзаков. Джош и Сент-Клер бегают друг за другом вокруг соседних памятников. Они напоминают мне маленьких французских школьников из нашего района. Не хватает только соответствующих шерстяных свитеров.

Мер разливает всем кофе из термоса Сент-Клера, и я счастливо потягиваю ароматный напиток, наслаждаясь приятной теплотой, разливающейся по всему телу. Раньше я думала, что кофе горький и отвратительный, но теперь как и все остальные пью по несколько чашек в день. Мы набрасываемся на еду и, как по мановению волшебной палочки, перед нами вырисовываются ребята. Джош садится со скрещёнными ногами рядом с Рашми, в то время как Сент-Клер стремглав запрыгивает между Мередит и мной.

— У тебя листья застряли в волосах.

Мер хихикает и вытягивает один из коричневых «скелетиков» из локонов Сент-Клера. Он берёт листочек, растирает в труху и сдувает его в волосы Мередит. Они смеются, и у меня всё переворачивается внутри.

— Возможно, тебе стоит надеть Шапку, — говорю я.

Он попросил меня захватить её до нашего ухода. Я бросаю сумку ему на колени. Выходит немного грубор. Сент-Клер охает и сгибается напополам.

— Осторожней. — Джош откусывает розовое яблоко и говорит с набитым ртом. — А то внизу ему всё отобьёшь.

— O-o-o! — откликаюсь я. — Заинтриговал. Поведай, что я там могу отбить.

Джош печально улыбается.

— Прости. Секретная информация. Распространяется только среди тех, кому есть что отбивать.

Сент-Клер вытряхивает оставшуюся часть листьев из волос и надевает Шапку. Рашми корчит гримасу.

— Ты серьёзно? Сегодня? При всём честном народе? — спрашивает она.

— Каждый день, — говорит он. — Пока ты со мной.

Она фыркает.

— Так чем сегодня занята Эллен?

— Тьфу. Решила переться на ужасную костюмированную вечеринку.

— Ты не любишь костюмированные вечеринки? — интересуется Мер.

— Я не умею шить костюмы.

— Только шапки, — замечает Рашми.

— Я и не знала, что кто-то за пределами школы празднует Хэллоуин, — замечаю я.

— Некоторые празднуют, — отвечает Джош. — Владельцы магазина пытались коммерциализировать праздник несколько лет назад. Он не завоевал популярности. Но дайте студенточке шанс нарядиться как распутная медсестра, и она за него уцепится.

Сент-Клер кидает козий сыр в голову Джоша, и кусок ударяет ему в щёку.

— Задница. Она не собирается идти как распутная медсестра.

— Всего лишь как обычная? — невинно спрашиваю я. — С декольтированным бюстом и реально большими грудями?

Джош и Рашми лопаются от смеха, и Сент-Клер стаскивает Шапку на глаза.

— Гррх, ненавижу вас всех.

— Эй! — обиженно отзывается Мередит. — Я ничего не говорила.

— Гррх, ненавижу вас всех кроме Мер.

Позади нас топчется небольшая группа американских туристов. Они выглядят смущёнными. Бородатый парень лет двадцати открывает рот, чтобы задать вопрос, но Рашми его опережает.

— Джим Моррисон[31] там.

Она указывает вниз по тропе. Бородатый парень облегчённо улыбается, благодарит, и группа уходит.

— Откуда ты узнала, чего они хотят? — спрашиваю я.

— Им всем нужно одно и то же.

— Тогда им стоит искать Виктора Нойра, — говорит Джош. Все остальные смеются.

— Кого?

Грустно пребывать в потёмках.

— Виктор Нойр был журналистом, застрелен Пьером Бонапартом, — говорит Сент-Клер, как будто это что-либо объясняет. Сент-Клер поднимает Шапку с глаз. — Статуя на его могиле, как предполагается, помогает... увеличить фертильность.

— Его бугорок просто сияет, — уточняет Джош. — На удачу.

— Почему мы снова заговорили о том, что можно отбить? — спрашивает Мер. — Мы никогда не можем поговорить ни о чём другом?

— Правда? — восклицаю я. — Прям сияет?

— Очень, — отвечает Сент-Клер.

— Я должна это увидеть. — Проглатываю гущу, вытираю хлебные крошки со рта и быстро поднимаюсь. — Где Виктор?

— Позволь проводить.

Сент-Клер вскакивает на ноги и убегает. Я за ним. Он прорезает рощу голых деревьев, а я застреваю в ветках. Мы смеёмся, выпрыгиваем на тропу и врезаемся прямо в охранника. Он хмурится на нас из-под кепки в военном стиле. Сент-Клер улыбается и слегка пожимает плечами. Сторож качает головой, но позволяет нам пройти.

Сент-Клеру всё сходит с рук.

Мы прогуливаемся с преувеличенным спокойствием, и он указывает на область, занятую фотографирующимися. Мы встаём в конец и ждём своей очереди. Худая чёрная кошка выбегает из-за алтаря, усыпанного розами и винными бутылками, и мчится в кустарник.

— Признаю. Это было довольно жутко. Счастливого Хэллоуина.

— Ты не знала, что это место является родиной трёх тысяч кошек? — спрашивает Сент-Клер.

— Конечно, знала. Записано в мозгу в файле «Животные из семейства кошачьих, Париж».

Он смеётся. Туристы уходят к следующей достопримечательности, и мы оба улыбаемся, поскольку подходим к Виктору Нойру. Его статуя в натуральную величину лежит плашмя на земле над могилой. Глаза закрыты, рядом цилиндр. И несмотря на то, что скульптура, покрытая серо-зелёной патиной, прилично одета, на штанах заметна выпуклость, которая действительно натёрта до сверкающей бронзы.

— Если я его коснусь, то смогу загадать желание? — спрашиваю я, вспомнив Нулевую Точку.

— Нет. Виктор отвечает только за фертильность.

— Ну же. Потри его.

Сент-Клер пятится к другой могиле.

— Нет, Спасибо. — Он снова смеётся. — Мне не нужные такие проблемы.

Мой собственный смех застревает в горле, когда до меня доходит смысл сказанного. Полегче, Анна. Это не должно тебя беспокоить. Не позволяй ему увидеть, как это тебя беспокоит.

— Ладно. Если ты не хочешь трогать, я сама. Мне такая проблема не грозит. — Понижаю голос до театрального шёпота: — Знаешь, я слышала, чтобы забеременеть, нужно сначала заняться сексом.

Вижу, как в голове Сент-Клера тут же рождается вопрос. Бли-и-ин! Возможно, я была слишком поспешна со своей шуткой. Взгляд Сент-Клера наполовину смущённый, наполовину любопытный.

— Так, эм, ты девственница?

А-А-А! Я И МОЙ ДЛИННЫЙ ЯЗЫК.

Желаю соврать, но правда сама слетает с губ:

— Я никогда не встречала никого, о ком бы так сильно заботилась. То есть, я никогда не встречалась ни с кем, о ком бы так сильно заботилась. — Краснею и тру Виктора. — У меня с этим пунктик.

— Продуманно.

Статуя всё ещё тёплая от предыдущих посетителей.

— Я спрашиваю себя, если произойдёт худшее — если я действительно залечу — то буду ли смущена, рассказывая своему ребёнку, кто его отец? Если ответ хоть отдалённо близок к «да», значит ни за что.

Он медленно кивает.

— Это хороший пунктик.

Я понимаю, что опираюсь на «победителя» Виктора и одёргиваю руку.

— Постой, постой, постой. — Сент-Клер вытаскивает телефон. — Ещё раз, для потомков.

Высовываю язык и принимаю смешную позу. Сент-Клер делает снимок.

— Отлично, поставлю фотку на твой вызов... — Телефон начинает звонить, и Сент-Клер откликается: — Жуть.

— Это призрак Виктора желает узнать, почему ты его не тронул.

— Просто моя мама. Подожди минуточку.

— У-у-у-у, погладь меня, Сент-Клер.

Он отвечает, пытаясь сохранить серьёзный вид. К нам тащатся Мередит, Рашми и Джош. Они несут остатки пикника.

— Спасибо за то, что подождали, — говорит Рашми.

— Мы же предупредили, куда собрались, — отвечаю я.

Джош хватается за органы статуи.

— Думаю, это сулит семь лет неудач.

Мер вздыхает.

— Джошуа Уассирштейн, чтобы сказала ваша мать?

— Она бы гордилась, что Прекрасный институт, в который она меня отослала, научил меня таким изящным манерам.

Он наклоняется и облизывает Виктора.

Мер, Рашми и я визжим.

— Ты так заразишься герпесом. — Вытаскиваю дезинфицирующее средство и сжимаю шарик в ладони. — Серьёзно, тебе стоит нанести немного средства на губы.

Джош качает головой.

— Ты просто невротичка. Ты его всюду с собой берёшь?

— Знаешь, — говорит Рашми. — Я слышала, что если переборщить с этой штукой, то ослабишь иммунитет от микробов и заболеешь ещё сильнее.

Леденею.

— Что? Нет.

— Ха! — выкрикивает Джош.

— Бог ты мой, что с тобой? — тревожно вскрикивает Мер.

Быстро поворачиваю голову.

Сент-Клер валится на могилу. Это единственное, что не даёт ему упасть на землю. Мы вчетвером бежим к нему. Он всё ещё держит телефон у уха, но не слушает собеседника. Мы перекрикиваем друг друга:

— Что произошло? Ты как? Что случилось?

Он не отвечает нам, не поднимает головы.

Мы обмениваемся взволнованными взглядами. Нет, испуганными. Произошло что-то ужасное. Джош и я опускаем Сент-Клера на землю прежде, чем он упадёт. Сент-Клер поднимает глаза, словно не веря, что мы рядом. Его лицо белее снега.

—Моя мама.

— Что произошло? — спрашиваю я.

— Она при смерти.