Глава 10. Проходят дни, и я понимаю, что рада встречи с девушкой Сент-Клера

Так будет лучше. Правда.

Проходят дни, и я понимаю, что рада встречи с девушкой Сент-Клера. Фактически, она принесла мне облегчение. Мало что бывает хуже чувств к тому, кого любить не должна, и в последнее время мне мои мысли совсем не нравятся. А я, конечно, не хочу стать ещё одной Амандой Спиттертон-Уотс.

Сент-Клер просто дружелюбен. Он нравится всей школе: профессорам, популярным детям, аутсайдерам — а почему нет? Он умный, забавный и вежливый. И да, ужасно привлекательный. И хотя он всем нравится, он не болтается со всеми. Только с нашей небольшой группой. И с тех пор как его лучший друг занят Рашми, он общается, ну... со мной.

С того вечера мы всегда сидим в кафетерии вместе. Он дразнит меня за кроссовки, спрашивает о любимых фильмах и помогает с домашкой по французскому. И он защищает меня. Так на прошлой неделе, на физике, Аманда противным голосом назвала меня «ля муфэт» и зажала нос, когда я проходила мимо её парты, так Сент-Клер сказал ей «отвалить» и бросал крошечные комки бумаги в волосы оставшуюся часть занятий.

Позже я посмотрела слово в словаре и узнала, что оно переводится как «скунс». Так оригинально.

И все же я чувствую приступы боли, когда он исчезает. После обеда я задумчиво сижу у окна, наблюдая, как мусорщики в ярко-зелёных униформах убирают улицу, и тут Сент-Клер выбегает из нашего общежития и исчезает в метро.

К Элли.

Большинство вечеров я делаю уроки в фойе с нашими общими друзьями, ожидая возвращения Сент-Клера. Он плюхается около меня и отпускает шутку по поводу того, то вахтёр застукал пьяного младшеклассника (всегда находится пьяный младшеклассник и бдительная девушка за вахтой). И не знаю, игра ли это моего воображения, или его волосы растрепанней, чем обычно?

Мысль о том, что Сент-Клер и Элли делают это, заставляет меня ревновать сильнее, чем я хочу признать. Мы с Тофом ведём переписку по электронке, но сообщения всегда держат дружественный тон. Я не знаю, означает ли это, что я ему всё ещё интересна или нет, но я знаю, что электронное письмо это не поцелуй. И не это.

Единственный, кто понимает ситуацию с Сент-Клером, — Мер, но я ни за что ей не признаюсь. Иногда я боюсь, что она может приревновать ко мне. Я вижу, как она смотрит на нас за ланчем, и когда я прошу передать мне салфетку, она просто её швыряет. Или когда Сент-Клер машинально рисует бананы и слонов в краях моей домашней работы, она напрягается и притихает.

Возможно, я делаю ей одолжение. Я сильнее, чем она, так как знакома с Сент-Клером совсем недавно. Для меня он всегда под запретом. Я хочу сказать — бедная Мер. Любая девочка, сталкивающаяся с ежедневным вниманием от великолепного мальчика с симпатичным акцентом и прекрасными волосами, находится под страшным давлением не дать своему чувству перерасти в огромную, ужасную, болезненную, постоянную, всепоглощающую страсть.

Не то, чтобы это происходит со мной.

Так на чем я остановилась… Ах, да. Облегчение знать, что это никогда не произойдёт. Так легче. Большинство девочек также сильно смеётся на его шутками и находят предлог коснуться руки. Тронуть его. Вместо этого я спорю, закатываю глаза и веду себя безразлично. И когда я касаюсь его руки, то только чтобы отпихнуть. Так ведут себя друзья.

Кроме того, у меня более важная вещь на уме — кино.

Я прожила во Франции уже месяц, и хотя я поднялась на лифтах на вершину Эйфелевой башни (Мер отвезла меня, а Сент-Клер и Рашми остались ждать на лужайке: Сент-Клер боится высоты, а Рашми отказывается вести себя как типичная туристка), и погуляла по смотровой площадке Триумфальной арки (и снова я поднялась туда с Мер; конечно, Сент-Клер остался внизу и угрожал столкнуть Джоша и Рашми в безумную кольцевую транспортную развязку), я всё ещё не ходила в кинотеатр.

Фактически, я не выходила за территорию кампуса одна. Немного смущает.

Но у меня есть план. Во-первых, я уговорю кого-нибудь пойти со мной. Это несложно: все любят кино. И я сделаю заметки обо всём, что они говорят и делают, и затем безбоязненно буду ходить в кинотеатр одна. Один кинотеатр лучше, чем ни одного.

— Рашми, что ты делаешь сегодня вечером?

Спрашиваю я перед началом Ла Ви. На прошлой неделе мы прослушали лекцию о важности потребления местной еды, и а перед этим, как написать эссе для поступления в колледж. Кто знает, что учителя придумают на сегодня? Мередит и Джош — единственные, кто не с нами: Джош младше нас на класс, а Мер взяла дополнительный язык, углублённый испанский. Для забавы. Сумасшедшая.

Рашми кладёт ручку на ноутбук. Она работает над эссе для Брауна[25] уже две недели. Это один из немногочисленных университетов, дающих специализацию в египтологии и единственный, в который она хочет поступить.

— Ты не понимаешь, — сказала она, когда я спросила, почему она ещё его не закончила. — Браун отклоняет восемьдесят процентов претендентов.

Но я сомневаюсь, что у неё возникнут проблемы. В этом году по всем предметам она не получила ничего ниже пятёрки, а идеальные оценки важнее всего. Я уже отправила по почте своё заявление в колледж. Ответ придёт через какое-то время, так что я не волнуюсь. Мой вуз не состоит в Лиге плюща.

Я пытаюсь быть дружелюбной, но с дальним умыслом. Вчера вечером, когда я гладила её кролика, Исиду, Рашми дважды напомнила мне не рассказывать о её питомице, потому что по правилам общежития животных держать запрещено. Как будто я сплетница. Кроме того, вряд ли Исида — великий секрет. Запах животной мочи у её двери ни с чем не спутаешь.

— Ничего, наверное, — говорит она в ответ на мой вопрос о планах на вечер.

Я глубоко вздыхаю, чтобы привести нервы в порядок. Смешно, насколько тяжело задать вопрос, когда ответ означает так много.

— Хочешь пойти в кино? В Ле Шампо крутят «Это случилось однажды ночью».

То, что я никуда не выходила, не означает, что я не зачитала великолепный «Парископ» до дыр.

— Что крутят? И я не даже не буду говорить, как ужасно ты произнесла название театра.

— «Это случилось однажды ночью». С Кларком Гейблом и Клодетт Кольбер в главных ролях. Пять «Оскаров». Великое достижение[26].

— В каком веке?

— Ха-ха. Честно, тебе понравится. Я слышала, фильм хороший.

Рашми потирает виски.

— Я не знаю. Мне не нравятся старые фильмы. Там всё действие сводится к «Эй, дружище. Шляпы на головы и пошли создавать недоразумения».

— Эй, не гони.

Сент-Клер поднимает глаза от толстенной книги об американской Революции. Он сидит с другой стороны от меня. Странно думать, что он знает больше об американской истории, чем я.

— Разве это не очаровательно? Шляпы и недоразумения?

— Так почему ты сам с ней не идёшь? — спрашивает Рашми.

— Потому что у него свидание с Элли, — говорю я.

— Откуда ты знаешь, что я делаю сегодня вечером? — спрашивает он.

— Пожалуйста? — Я прошу её. — Большое пожалуйста? Тебе понравится фильм, я клянусь. Как Джошу и Мер.

Рашми открывает рот, чтобы запротестовать, но в класс заходит учитель. Каждую неделю это кто-то новый — иногда член школьной администрации, иногда профессор. На сей раз я удивлена видеть Нейта. Видимо, все сотрудники вынуждены давать урок. Он потирает побритую голову и приятно улыбается классу.

— Откуда ты знаешь, что я делаю сегодня вечером? — повторяет Сент-Клер.

— Позязя, — говорю я Рашми.

Она строит покорную гримасу.

— Прекрасно. Но в следующий раз фильм выбираю я.

Ура!

Нейт откашливается, и Рашми с Сент-Клером поднимают головы. Эта манера поведения мне очень нравится в моих новых друзьях. Они уважают учителей. Меня бесит, когда ученики болтают на уроках и игнорируют учителей, потому что моя мама учительница. Я не хочу, чтобы ей грубили.

— Хорошо, ребята, достаточно. Аманда, достаточно, — тихим, но уверенным тоном затыкает её Нейт. Она откидывает волосы и вздыхает, бросая томные взгляды на Сент-Клера.

Он не обращает на неё внимания. Ха.

— У меня для вас сюрприз, — говорит Нейт. — Так как погода меняется, и тёплым денькам приходит конец, я всё устроил так, чтобы вы, ребята, провели неделю на свежем воздухе.

У нас будет открытый урок. Я люблю Париж!

— Я организовал охоту за сокровищами. — Нейт берет пачку бумаг. — В этом списке двести пунктов. Вы сможете найти их все в нашем районе, но, скорее всего, придётся попросить помощи у местных жителей.

О чёрт, нет.

— Нужно сфотографировать указанные предметы. Работать будете в двух командах.

Фух! Кто-то ещё может говорить с местными жителями.

— Команда-победитель будет определена общим количеством найденных предметов, но фоткать нужно на общий телефон или камеру, если хотите заработать очки.

НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ.

— А приз... — Теперь, заполучив всеобщее внимание, Нейт снова улыбается. — Команда, которая найдёт больше предметов к концу занятий в четверг... сможет пропустить урок в пятницу.

Теперь игра стоит свеч. Класс тонет в свисте и аплодисментах. Нейт выбирает капитанов из самых крикливых. Выбор падает на Стива Карвера, парня с волосами а-ля сёрфер, и лучшей подруги Аманды, Николь. Мы с Рашми дружно стонем от столь неудачного выбора. Стив потрясает кулаком воздух. Дубина стоеросовая.

Отбор начинается, и имя Аманды произносят первым. Конечно. А затем лучший друг Стива. Естественно. Рашми толкает меня локтем.

— Ставлю пять евро, что меня выберут в последнюю очередь.

— Я принимаю ставку. Последней буду я.

Аманда поворачивается ко мне и понижает голос.

— Это беспроигрышная ставка, Скунсик. Кто захочет взять тебя в свою команду?

У меня отвисает челюсть.

— Сент-Клер! — доносится до меня голос Стива.

Никто и не сомневался, что Сент-Клера выберут одним из первых. Все смотрят на него, но он пристально смотрит на Аманду.

— Я, — говорит он в ответ на её вопрос. — Я хочу Анну в свою команду, и тебе лучше взять её.

Она краснеет и тут же отворачивается, но прежде мечет в меня очередную молнию. Что я ей сделала?

Называют ещё больше имён. Больше имён, которые НЕ являются моими. Сент-Клер пытается привлечь моё внимание, но я притворяюсь, что не замечаю его. У меня нет желания на него смотреть. Я так оскорблена. Скоро очередь дойдёт до меня, Рашми и тощего чувака, которого, по какой-то причине, называют Чизбургером. У Чизбургера всегда написано удивление на лице, словно кто-то только что произнёс его имя, а он не может понять, откуда раздался голос.

— Рашми, — произносит Николь без колебания.

Моё сердце падает. Осталась я и Чизбургер. Пялюсь на парту, на свой портрет, который Джош нарисовал сегодня на уроке истории. Я одета как средневековая крестьянка (мы изучаем Чёрную чуму), лицо мрачнее тучи, а с руки свисает дохлая крыса.

Аманда шепчет на ухо Стива. Я чувствую, как она ухмыляется мне, и лицо начинает гореть.

Стив откашливается.

— Чизбургер.