Рассмотрим на примере из судебной практики ситуацию столкновения патентов с одним приоритетом.Согласно Определению от 28 февраля 2008 г. Высшего Арбитражного Суда РФ N 1133/08 об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по надзорной жалобе, одним из спорных моментов дела явилось наличие у спорящих сторон собственных патентов: истцом было доказано использование его патента на изобретение N 2207575 в продукте ответчика (датчиках фазы для автомобилей ВАЗ и ГАЗ), ответчик же возражал на иск ссылкой на право вводить в оборот этот продукт, поскольку в нем используется его полезная модель N 19921. Судебный запрет на введение в оборот производимого ответчиком продукта, по его мнению, вел бы к нарушению его собственного исключительного права на использование полезной модели, которое не было оспорено в административном порядке. Обратим внимание на то, что оба патента имели одну и ту же дату приоритета - 10 апреля 2001 г. Суд первой инстанции удовлетворил иск ООО "НПП "Лантан-1". Суды апелляционной и кассационной инстанции оставили решения суда первой инстанции без изменения, а жалобы ОАО "Калужский завод "Автоприбор" - без удовлетворения. Отказывая в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, коллегия судей ВАС РФ указала, что "...суду не были представлены доказательства обращения ответчика в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны изобретению по патенту N 2207575 и признания патента недействительным вследствие нарушений, допущенных при его выдаче, поскольку нарушает его права на полезную модель, подтвержденные свидетельством N 19921 с той же датой приоритета. Эти доводы могут быть предметом самостоятельных требований ответчика"; <231>. -------------------------------- <231> Можно предположить, что подразумевалась возможность применения нормы по первому и второму абзацам п. 7 ст. 19 Патентного закона РФ, регулирующих приведенную ситуацию.
Таким образом, в данном деле, несмотря на одну и ту же дату приоритета обоих патентов, Высший Арбитражный Суд РФ продемонстрировал подход, предложенный А.А. Пиленко: исключительное право не может препятствовать защите другого исключительного права, оно лишь может служить основанием для собственных правовых требований. Этому казусу в ответ на публикацию статьи <232> уделил внимание проф. Э.П. Гаврилов <233>. По его мнению, в суде не были выяснены вопросы, какой из патентов является основным, а какой зависимым, и высказано мнение о том, что если патент истца является зависимым хотя бы к одному патенту ответчика, то истец не имел права требовать от ответчика прекращения использования технического решения <234>. -------------------------------- <232> Дедков Е. Чье изобретение в датчиках фазы? // Патентный поверенный. 2007. N 6. С. 45. <233> Гаврилов Э. Зависимые изобретения и "столкновения" патентных заявок // Патенты и лицензии. 2008. N 3. С. 17 - 26. <234> Там же. С. 26.
Однако из п. 2 ст. 1362 ГК РФ, на который ссылается уважаемый профессор в своих рассуждениях, вовсе не следует, что на зависимое <235> изобретение отсутствует исключительное право, ведь в данном случае мы имеем ситуацию, когда право есть (так как оно подтверждается патентом), но невозможно осуществить лишь одно из входящих в него правомочий без нарушения чужого права, а именно право на использование запатентованного объекта <236>. -------------------------------- <235> Под зависимостью патентов будем понимать ситуацию, когда при использовании одного изобретения (полезной модели) также используется и другое изобретение (полезная модель), так как институт "зависимых" изобретений, когда зависимость непосредственно указывалась в формуле "зависимого" изобретения, давно не действует. <236> Пиленко А.А. Указ. соч. С. 478.
Осуществление права требования и притязания не затрагивает чужого права, а потому не может быть ограничено или заблокировано этим правом. Кроме того, при одной и той же дате приоритета такие объекты даже формально не могут быть зависимыми один от другого. Полагаем, что введение в судебный спор о прекращении нарушения патентов такого неизвестного в действующем патентном праве условия, как зависимость одних патентов от других, имеющих одну и ту же дату приоритета, недопустимо, так как в таком случае в предмет доказывания попадают обстоятельства, которые не являются существенными для дела, то есть которые де-юре не могут повлиять на его исход. Исследование таких обстоятельств не приведет ни к чему иному, кроме как к запутыванию патентных споров и к судебным ошибкам. Как отмечал А.А. Пиленко, институт зависимых патентов имеет чрезвычайно малое практическое значение <237>. В современном законе это значение исчерпывается правом требования к обладателю основного патента о предоставлении лицензии, и не более того. -------------------------------- <237> Пиленко А.А. Указ. соч. С. 479.
Если Высший Арбитражный Суд РФ в рассматриваемом информационном письме установил специальный подход для разрешения споров при столкновении прав на полезные модели, который не распространяется на иные патентно-правовые коллизии (то есть исключение из п. 9 информационного письма упоминания об изобретениях и промышленных образцах не является случайным), возникает закономерный вопрос: на чем основывается создание такого специального режима именно для полезных моделей? Очевидно, что в четвертой части ГК РФ, как и в ранее действующем законодательстве, для полезных моделей установлен аналогичный режим правовой охраны, как и для изобретений и промышленных образцов. Все патентные права возникают на основании государственной регистрации, подтверждаются патентом, признаются на всей территории государства и обладают абсолютной защитой, если иное не следует из закона. Если Высший Арбитражный Суд РФ, формируя свою позицию, принимал во внимание явочный порядок приобретения прав на полезные модели (отсутствие процедуры экспертизы на соответствие условиям патентоспособности), то есть изначальную повышенную спорность этих прав, а также получившие достаточно широкое распространение злоупотребление правами на полезные модели, то гораздо более корректным способом борьбы с негативными явлениями, связанными с полезными моделями, были бы руководящие разъяснения относительно применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ при разрешении патентно-правовых споров. Вместо этого фактически при коллизии между двумя (тремя и т.д.) полезными моделями был создан специальный режим охраны полезных моделей, не предусмотренный нормами четвертой части ГК РФ. В рассмотренной ситуации на практике это ведет к девальвации полезной модели в качестве средства, обеспечивающего патентную монополию, к созданию некоего номинального объекта интеллектуальной собственности. Думается, это будет осознано судебной практикой, и подход, содержащийся п. 9 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ, будет скорректирован. Рассмотрим ситуацию столкновения патентов с разными приоритетами. Суды ранее, до введения в действие части 4 ГК РФ, уже высказывали свою позицию по применению нормы, которая была сформулирована в третьем абз. п. 2 ст. 10 Патентного закона РФ, содержание которой тождественно содержанию нормы по третьему абз. п. 3 ст. 1358 Кодекса. Весьма показательным является рассмотрение столкновения между владельцами двух патентов на изобретения <238>. -------------------------------- <238> Извлечение из Постановления от 04.06.2008 N 09АП-5806/2008-КГ Девятого арбитражного апелляционного суда по делу N А40-49851/07-93-507.
Пример 1. Компания БАСФ Агро Б.В., Арнхем обратилась в Арбитражный суд города Москвы с исковыми требованиями к ООО "АПИ-САН" и ООО "Интерфарм" о запрещении использования изобретения по патенту РФ N 2051909 путем введения в гражданский оборот инсектоакарицидного лекарственного средства "Дана-2". Решением Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2008 по делу N А40-49851/07-93-507 требования, заявленные истцом, удовлетворены в части запрета ответчикам использования изобретения по патенту РФ N 2051909 путем введения в гражданский оборот инсектоакарицидного лекарственного средства "Дана-2".
|
