Студопедия — Глава 11. Со стороны виднее 7 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 11. Со стороны виднее 7 страница






Наконец, перышко полностью растворяется, и я помешиваю содержимое котла по часовой стрелке, чтобы усилить свойства ключевого ингредиента. Зелье медленно темнеет, не теряя, впрочем, радужного отлива, пока не становится сиреневым. Все правильно, так и должно быть. Над котлом поднимается, закручиваясь в спирали, лиловый пар. Все-таки это красиво. Я гашу огонь, и зелье тихонько шипит – словно шепчет что-то. Теперь остается только дождаться, пока оно остынет, и можно наполнять флаконы. Надолго котла, конечно, не хватит – принимать его придется часто – но хоть так.

Чтобы не терять время, я достаю из кармана галеон и внимательно его изучаю. Гарри набирал дату собрания вместо серийного номера, значит, с тем же успехом можно набрать и текст. Вот только для текста места слишком мало. Это проблема. Если бы можно было задействовать не только ребро монеты… Но как это сделать, я пока не знаю.

 

* * *

 

Я стою на коленях возле куста Деклинарии1 и методично обрываю ягоды. Зараза, конечно, уклоняется и уворачивается, как может, но громкий щелчок пальцами ее шокирует и временно парализует. Я не так давно это заметил – здорово процесс упрощает. Поэтому работу сложной назвать нельзя и особенно интересной тоже. Довольно монотонное и нудное занятие.

В теплицу заходит Спраут и некоторое время наблюдает за мной с умилением.

– Много еще осталось? – спрашивает она через несколько минут.

– Нет, я уже закончил, – я еще раз щелкаю пальцами, срываю с потрясенного кустика последние ягоды, поднимаюсь на ноги и отдаю ей заполненный контейнер.

– Прекрасно! – она удовлетворенно кивает, перебирая ягоды. – Надо передать их профессору Слагхорну.

В первое мгновение я удивляюсь, но потом вспоминаю, что зельеварение теперь преподает он. И почему этот факт все время вылетает у меня из головы? Вообще, неплохо у нас тут все поставлено: ингредиенты для уроков растут прямо на территории школы. Не все, конечно, но многие. Неплохая экономия средств. А ягоды Деклинарии, если память мне не изменяет, используются в Запутывающем зелье. Собственно, именно поэтому их нельзя есть. То есть можно, конечно, они не ядовитые, но мыслить ясно и ходить ровно после этого не получится. Я однажды пробовал. Случайно слопал пару ягод, так бабушка решила, что я добрался до огневиски, и удивлялась, что от меня не пахнет алкоголем.

– Послушай, Невилл, – говорит Спраут, продолжая рассеянно перебирать плоды, – тебе не кажется, что ты проводишь здесь слишком много времени?

– Но вы ведь сами говорили, что моя помощь практически неоценима, – удивленно напоминаю я.

– Говорила и никогда не устану повторять, – подтверждает она. – Но хорошо ли это для тебя? Вот, например, сегодня. Все в Хогсмиде, а ты…

– Профессор, Хогсмид я уже давно изучил вдоль и поперек, – объясняю я, изо всех сил стараясь не застонать. Ну, сколько же можно, в самом деле? – Мне там скучно. И вообще, за окном ливень!

– Тебе скучно потому, что ты сам ото всех отгородился, – менторским тоном заявляет Спраут, игнорируя мое сообщение о погоде. – А это неправильно. Тебе бы следовало больше общаться со сверстниками.

– Я с ними общаюсь, – возражаю я. – Более того, с некоторыми из них я даже делю спальню.

Спраут фыркает и, оставив, наконец, в покое несчастные ягоды, ставит контейнер на плетеный столик.

– Соседство далеко не всегда предполагает дружеские отношения, – говорит она. – Не так уж близко ты с ними общаешься. И вообще, я о другом сейчас говорю. Тебе уже шестнадцать лет, и ты мог бы пригласить на свидание какую-нибудь девушку.

Теперь мне уже не застонать хочется, а завыть. Ну, что же это такое, в самом деле? Я понимаю, что она обо мне заботится, но без этой заботы я бы как-нибудь обошелся.

– Профессор Спраут, – вкрадчиво произношу я, надеясь, что улыбка получается достаточно милой, – если мне захочется пригласить девушку на свидание, то я обязательно это сделаю, честное слово! Я же не виноват, что самые лучшие девушки уже заняты.

– Они потому и заняты, – ворчит она, – что ты постоянно здесь пропадаешь.

На этом, к счастью, беседа о моем досуге заканчивается. Видит Мерлин, чаша моего терпения скоро будет окончательно переполнена! За полтора месяца она в третий раз заводит со мной разговор о девушках! Я всерьез опасаюсь, что она скоро начнет приглашать их на чай, чтобы устроить мою личную жизнь. И как пресечь эти попытки, я не знаю. Все мои слова о том, что мне это сейчас совершенно не нужно, наталкиваются на твердую убежденность, что я просто стесняюсь. И вот как ей объяснить, что у меня нет ни малейшего желания приглашать кого-либо на свидание, тем более девушек? Впрочем, приглашать куда-либо мальчиков я бы и не рискнул. Интересно, кстати, было бы посмотреть на ее лицо, если бы я ей так и сказал. Полагаю, что после подобного заявления я бы очень быстро перестал быть ее любимым учеником.

Остаток дня проходит спокойно. Спраут, очевидно, решает на сегодня оставить меня в покое. Я брожу по теплицам, проверяя, все ли в порядке, подрезаю разросшиеся кустарники, кое-где выдергиваю сорняки, разнимаю сцепившиеся Дискории2 – в общем, занимаюсь самыми обычными делами, не требующими напряженной работы мозга. И это к лучшему, поскольку мозг у меня сейчас другим занят.

После того, как Снейп показал мне ту книгу о Пророчествах, я приобрел дурацкую привычку: когда Гарри нет поблизости, я пытаюсь, так сказать, мысленно на него настроиться. Ни к чему, кроме головной боли, эти попытки, разумеется, не приводят. Снейп ведь говорил, что связь можно почувствовать только когда Гарри кто-то или что-то угрожает. Но не пытаться я пока не могу. Наверное, это ужасно глупо, но у меня в голове крутится мысль, что я в какой-то степени за него отвечаю. Это действительно глупо – он ведь на порядок меня сильнее.

Сегодня, конечно, тоже ничего не получается – только в висках начинают постукивать молоточки. Мысли перескакивают на утреннее происшествие. Я никак не могу понять, что это было за заклинание. Никогда в жизни такого не видел – Рона словно что-то держало за щиколотку. Я даже с кровати свалился от его вопля. Учитывая то, что мне как раз снился очередной кошмар о полете в Министерство, это неудивительно. А Гарри и сам перепугался, тут же начал лихорадочно учебник листать. Все это, конечно, исключительно забавно, но кое-чего я не понимаю. В комнате было достаточно света, и я готов поклясться, что листал он учебник по зельеварению. И с каких пор, спрашивается, там пишут заклинания, да еще и такие? А даже если бы я не видел учебника, нелепо предполагать, что какую-то другую книгу Гарри станет читать, лежа в постели. А еще я не понимаю, как можно применять к своему другу заклинание, если ты даже не знаешь, как его снять. Правда, я никого не осуждаю, но Гарри иногда ведет себя не слишком разумно. Каждый волшебник с пеленок знает, что нельзя применять к человеку неизвестные заклятия. Впрочем, Гарри-то рос среди магглов, вот ему никто этого и не объяснил.

Я бросаю взгляд на часы. Пожалуй, на сегодня хватит. Скоро ужин, на обед я не ходил, поэтому мысли у меня сейчас исключительно плотоядные. Уворачиваясь от Ядовитой Тентакулы, тянущей щупальца в мою сторону, я иду к выходу и в дверях неожиданно сталкиваюсь с Джинни.

– Ты уже уходишь? – спрашивает она.

– Ну да, собирался вернуться в школу. Проголодался, как не знаю кто.

– Отлично, я как раз за тобой, – Джинни решительно берет меня под руку, и мы идем рядом. Дождь уже закончился, и из-за туч украдкой выглядывает солнце. – Про Кэти Белл уже слышал? – осведомляется она деловито.

– А что с ней такое? – настороженно интересуюсь я, перешагивая через грязную лужу.

– Какое-то темномагическое проклятие, – объясняет Джинни. – Я не очень поняла, мы с Дином позже в «Три метлы» пришли, там все как раз это обсуждали. Короче, к ней в руки попало какое-то странное ожерелье, оно было в свертке, но она до него случайно дотронулась. И все. Сейчас она в больничном крыле. Судя по всему, выжила только чудом.

– Кому нужно проклинать Кэти? – удивленно спрашиваю я.

– Вот и я не понимаю, – вздыхает она, перепрыгивая через корягу. – Может, какой-нибудь слизеринец пригласил ее на свидание, а она отказалась?

– Ну, это вряд ли. Во-первых, слизеринец никуда не стал бы приглашать гриффиндорку, а во-вторых, даже для слизеринца месть слишком уж жестокая. Если только у нас не учится второй Волдеморт.

Джинни фыркает в кулак и тут же резко останавливается, отпуская мою руку, и заглядывает мне в лицо.

– Ты называешь его по имени?

Вот черт… А я бы и не заметил, если бы она не сказала. Впрочем, это же Джинни, она в обморок падать не станет.

– Ну да, называю иногда, – отвечаю я. – Как ты знаешь, дурной пример заразителен. А тебя это смущает?

– Да нет, – как я и ожидал, она пожимает плечами, снова берет меня под руку, и мы продолжаем путь, – Гарри постоянно его так называет, я привыкла. Наверное, это даже правильно – глупо бояться имени.

– Глупо, – соглашаюсь я. – Но вернемся к теме. Я решительно не представляю, кому могла помешать Кэти Белл. Может быть такое, что ожерелье предназначалось не ей? Что, если ее просто попросили кому-то его передать?

– Кстати, да, – задумчиво говорит Джинни, – в этом есть смысл. Говорили, что Лианна, ее подруга, пыталась вырвать у нее это ожерелье, а Кэти не отдавала. Тогда-то проклятие и сработало.

– Тогда другой вопрос: почему Кэти сразу же бросилась выполнять просьбу? Ведь это же подозрительно.

– На нее могли наложить Империус.

– Да, это многое объясняет, – киваю я. – Но все равно глупо. Насколько я понимаю, Кэти этот сверток с ожерельем даже толком не прятала.

– Я уже не говорю про то, что Филч всех тщательно обыскивает.

– Тем более. Если это покушение, то совершил его либо не очень умный человек, либо очень напуганный.

– Либо и то, и другое, – добавляет Джинни. – Знать бы еще, на кого оно было направлено. Гарри точно не при чем: он при этом присутствовал, и Кэти попыталась бы вручить сверток ему, а не мчаться в Хогвартс.

– Значит, убить хотели кого-то, кого точно не было в Хогсмиде, – делаю вывод я.

– Это просто идиотизм! – возмущается она, с силой пиная попавший под ногу камень, так, что во все стороны летят грязные брызги. – Какой смысл накладывать Империус на Кэти, если можно наложить его на Филча и спокойно пронести внутрь все, что угодно?

– Ты права. Мне только два варианта в голову приходят. Первый: этот человек не имеет доступа в школу и не хочет, чтобы его заметили, поэтому использует студентку.

– Нелогично, – возражает Джинни. – Уж если взрослый человек решился на покушение, он должен бы был тщательно изучить ситуацию. Филч обыскивает всех студентов, и ожерелье дальше бы не ушло. Ведь не Филча же он пытался убить, в самом деле!

– Вряд ли, – соглашаюсь я. – Есть еще второй вариант. Это сделал кто-то из студентов. А к Филчу Империус применять не стал по двум причинам: во-первых, это слишком близко к школе, и он боялся, что кто-то может заметить, а во-вторых, Филч – завхоз.

– И что с того?

– Ну, он в некотором роде представитель власти, не каждый рискнет его заклясть.

– Гарри рискнул, – напоминает Джинни.

– Да, но ведь не Непростительным же! Филч постоянно контактирует с преподавателями, они хорошо его знают и наверняка заметят, что с ним что-то не так. Слишком рискованно.

– Это верно, – задумчиво кивает она. – Очень похоже на правду. Но все равно вырисовывается какая-то глупость. Так что ты абсолютно прав: либо этот человек – идиот, либо он очень боится или нервничает, поэтому плохо соображает.

– Ладно, оставим пока это, – предлагаю я. – Думаю, тут и без нас разберутся. Главное, чтобы Кэти поправилась.

– Да, это главное, – соглашается Джинни.

– Скажи лучше, как у тебя день прошел, – я решаю сменить тему. – Удалась в целом прогулка в Хогсмид?

– Ну, дождь лил, как из ведра, так что прогулкой это не назовешь, – морщится Джинни. – Мы с Дином сидели в кафе мадам Паддифут.

– Кошмар какой, – комментирую я раньше, чем успеваю подумать.

– Только не говори, что ты там был!

– Заглянул. Еще на третьем курсе – я тогда вообще все осматривал, – объясняю я, смутившись. – Разумеется, тут же в ужасе убежал.

– Как ни странно, я тебя понимаю, – фыркает Джинни. – Мерзкое местечко. Но Дин почему-то решил, что это будет ужасно романтично.

– Мне кажется, он решил, что это покажется романтичным тебе.

– В таком случае, он идиот, – безапелляционно заявляет она. – И вообще, он начинает меня раздражать!

– По-моему, Дин – неплохой парень, – осторожно замечаю я.

– Может, и неплохой, – Джинни снова морщится, – но я ужасно не люблю, когда с меня сдувают пылинки. Я живой человек, а не хрустальная статуэтка, незачем так со мной носиться!

– Он просто о тебе заботится.

– Да пошел он в задницу со своей заботой! – выпаливает она сердито.

– Если ты это повторишь ему, то проблема решится сама собой, – говорю я.

– Обижать не хочу, – вздыхает эта похитительница мужских сердец.

– Ох, Джинни! – я качаю головой.

Прямо перед нами уже на подходе к замку маячит большая лужа. Джинни собирается обойти, но я обхватываю ее за талию и легко поднимаю в воздух, переношу через лужу и отпускаю уже на относительно сухой земле. Несколько секунд она просто таращит на меня глаза, потеряв, очевидно, дар речи от неожиданности.

– Невилл, мерзавец, предупреждать же надо! – возмущается она, придя в себя, и сильно пихает меня в грудь, гневно сверкая глазами.

– Предупреждать неинтересно, – возражаю я, немного отходя назад. – Зато теперь ты с чистой совестью можешь утверждать, что парни буквально на руках тебя носят.

Джинни сердито фыркает, но гнев быстро сходит на нет. И слава Мерлину! Злая Джиневра Уизли – существо опасное.

– Силач, тоже мне! – говорит она все еще немного ворчливо. – Поднял меня так, словно я вешу не больше котенка!

– Так ты и весишь не больше котенка, – замечаю я, уворачиваясь от ее кулачков.

– Нет, правда, – продолжает Джинни после того, как ей все-таки удается отвесить мне легкий дружеский подзатыльник, – мышцы у тебя каменные – я и не замечала раньше. Под мантией не очень-то разглядишь. Неужели это только из-за возни с растениями? Или ты специально что-то делаешь?

– Да ничего я не делаю, – честно отвечаю я. – Просто с некоторыми растениями не так-то просто справиться. Спраут иногда даже Хагрида приходится подключать. А когда постоянно со всем этим дело имеешь, это не может не сказаться на внешнем виде. Ну, и грядки копать надо, тоже нагрузка. А заклинания далеко не всегда можно применять.

– Ясно, – говорит она задумчиво и вдруг с непонятным любопытством интересуется: – А ты можешь согнуть пальцами вилку?

– Вот уж чего не пробовал, – смеюсь я в ответ. – И даже не проси меня продемонстрировать этот трюк за ужином. Если не получится, я буду долго плакать и не смогу уснуть.

Джинни тоже смеется и снова берет меня под руку. Опять начинается дождь, и мы пересекаем двор почти бегом, чтобы не слишком намокнуть.

 

* * *

 

Немыслимо хочется спать. Глаза словно застилает туман, ухудшая зрение. Я пытаюсь протереть их, но, чувствуя боль, тут же отдергиваю руки. Веки буквально жжет огнем. Я принимал зелье всего два часа назад, но, видимо, нужна еще одна доза. Я откупориваю стоящую на столе флягу и делаю три больших глотка. В голове немедленно проясняется, туман рассеивается, и желание проспать как минимум год пропадает без следа. Вот только боль в воспаленных глазах никуда не исчезает. Зелье Бодрости в таких вещах не помощник. Можно было бы сварить зелье для глаз, но никакого толку от этого не будет. В данном случае сначала необходимо устранить причину, а этого я пока сделать никак не могу. У меня слишком мало времени, а успеть нужно многое.

Галеоны не дают мне покоя. Хорошо бы они все были здесь – ну что я могу сделать с одной монеткой? Единственное, чего мне пока удалось добиться, – это избавиться от необходимости использовать волшебную палочку для набора сообщений. Пришлось перерыть чуть ли не все книги по заклинаниям, какие нашлись в библиотеке. Конечно, это уже кое-что – не всегда есть возможность размахивать палочкой. Теперь достаточно только сжать монетку пальцами и произнести то, что нужно. Можно шепотом. Хорошо бы еще можно было бы делать это мысленно, но это, пожалуй, уже не в моих силах.

Теперь мне нужно расширить действие заклинания. Но так расширить, чтобы никто ничего не заподозрил. И так, чтобы, если галеон попадет в руки постороннему человеку, он увидел бы только обычную монету, и не смог прочесть сообщение. Реально ли это вообще? Разум подсказывает, что вряд ли. Интуиция – что реально все. Надо искать.

 

* * *

 

– Я вас сегодня не ждал, – сообщает Снейп, хмуро глядя на меня из-за завесы черных волос.

– Простите, сэр, – смущенно говорю я. – В прошлый раз я забыл вас спросить, когда мне лучше прийти. Назначьте день, и я зайду в другой раз.

– Ну уж нет, Лонгботтом, никуда я вас сегодня не отпущу, – он хищно ухмыляется и буквально втаскивает меня в кабинет. – Хоть вы и заявились без приглашения, но сделали это исключительно вовремя. Очень надеюсь, что у вас нет грандиозных планов на этот вечер.

– Никаких, сэр, – заверяю я, следуя за ним в лабораторию.

– Превосходно, – комментирует Снейп, – поскольку уйдете вы отсюда нескоро.

Скажи он мне такое год назад, я бы испугался. Сейчас, скорее, любопытно. В лаборатории на столе стоят два котла, возле одного из них – меньшего по размеру – разложено солидное количество ингредиентов, добрую половину которых я даже не могу идентифицировать.

– Ситуация такая, – объясняет Снейп. – Мне срочно нужно приготовить несколько весьма сложных зелий, перенести это на другой день возможности нет. И, разумеется, именно сегодня больничному крылу потребовалось обеззараживающее зелье.

– Завтра квиддич, – вспоминаю я.

– Совершенно верно, – его тонкие губы брезгливо кривятся. – Но никому, конечно же, не пришло в голову заранее проверить запасы.

– А почему профессор Слагхорн не может помочь, сэр? Он ведь тоже зельевар.

– Профессор Слагхорн, видите ли, очень трепетно относится к своим обязанностям в школе, – язвительно говорит он. – И сверх того предпочитает ничего не делать, если нет отдельной договоренности.

– То есть, – перефразирую я, – он не варит зелья для больничного крыла потому, что ему за это не платят?

– Приблизительно так, Лонгботтом, – усмехается Снейп.

– Интересно… – вот все-таки не зря он мне сразу не понравился! – А когда вы в школе не преподавали, кто этим занимался?

– В основном, способные ученики, – поясняет он и, увидев мое возмущение, предупреждающе поднимает руку: – Речь не об этом, Лонгботтом. Смею надеяться, с обеззараживающим зельем вы справитесь? – он кивает на котел примерно раза в три большего размера, чем те, которыми мы пользуемся на уроках. – Сумеете подсчитать пропорции для данного объема?

– Конечно, сэр! – я чувствую себя оскорбленным. Тут и ребенок бы разобрался!

– Очень хорошо, – Снейп, похоже, замечает мою реакцию, и на его губах на мгновение мелькает едва заметная улыбка.

Я быстро достаю из шкафов все необходимое. За прошлый год я успел хорошо изучить его лабораторию и прекрасно знаю, где какие ингредиенты и зелья хранятся. Даже с закрытыми глазами все, что нужно, найду.

Само зелье не слишком сложное и особенно пристального внимания в процессе приготовления не требует, поэтому изредка я позволяю себе наблюдать за Снейпом. Работает он сосредоточенно, не отвлекаясь ни на что. Значит, зелье действительно сложное. Простые, как я нередко замечал, он готовит как бы с ленцой. Так же, как я работаю с какими-нибудь ловкими луковицами или жгучей антенницей, наверное.

За ним интересно наблюдать. Только лучше делать это незаметно, потому что он каким-то образом всегда чувствует, когда я на него смотрю. Иногда не обращает внимания, только ухмыляется, а иногда сердится и велит заняться своими делами. И что-то мне подсказывает, что сейчас мое пристальное внимание его в восторг не приведет.

Ингредиенты для его зелья мне распознать так и не удается. Чьи-то глаза, это точно. Но вот чьи? Спрашивать я как-то не решаюсь – выражение лица у Снейпа такое, что сразу становится понятно, что отвечать на вопросы он не будет. И вообще, насколько я его знаю, если он сразу не сказал мне, какое зелье готовит, то и не скажет, даже если я начну умолять его на коленях. Видимо, что-то серьезное. Невольно приходит в голову, что это зелье мог заказать ему Волдеморт. Хотя вряд ли он так спокойно готовил бы его при мне. С другой стороны, он ведь прекрасно понимает, что я болтать не стану. Ведь для этого мне придется сначала объяснить, что я, собственно, делал в его лаборатории, несмотря на то, что дополнительных занятий больше нет. А мне как-то не хочется ни с кем говорить об этом. Даже с Джинни.

Я убавляю огонь до минимума и осторожно, по капле, добавляю кровь саламандры. Это, наверное, единственный критический момент. Если огонь будет слишком сильным или, если кровь влить всю сразу, в котле может случиться небольшой пожар. Собственно, именно эту ошибку я когда-то допустил. Сейчас, конечно, не допускаю. Добавив нужное количество крови, я десять раз помешиваю зелье против часовой стрелки и снова прибавляю огонь.

Теперь можно расслабиться минут на пятнадцать, и я, пользуясь случаем, опять скашиваю глаза на Снейпа. Содержимое его котла выглядит более чем зловеще. Я, во всяком случае, еще ни разу не видел зелья абсолютно черного цвета. Ингредиенты тоже доверия не внушают. В настоящий момент Снейп увлеченно кромсает нечто, подозрительно напоминающее чьи-то кишки. От несусветной вони и вовсе голова кругом идет – нормальное зелье так пахнуть просто не может. Прищурившись, я с изумлением узнаю в том, что изначально принял за еловые иголки, шипы Альенаты3 и ценой неимоверных усилий удерживаюсь от готового сорваться с языка вопроса. Собственно, после этого остается только два варианта: либо это яд, либо, наоборот, противоядие от чего-то невероятно мощного. Другой причины использовать в зелье шипы одного из опаснейших растений – настолько опасного, что те, кто попадется на его продаже или покупке, не сходя с места, приговариваются к пожизненному заключению в Азкабане, – я просто не вижу. И я даже не знаю, какой вариант предпочтительней. Если верен первый, то кто-то, скорее всего, умрет, если второй – кто-то уже умирает.

Особого внимания Снейп на меня не обращает, потому что я стараюсь не пялиться на него слишком уж откровенно. В конце концов, если он варит это зелье, значит так надо. Кто я такой, чтобы делать далеко идущие выводы, не зная фактов?

Через двадцать минут мое зелье окончательно готово, о чем я и сообщаю Снейпу, дождавшись, когда он отложит в сторону нож.

– Рад за вас, – сухо сообщает он, бросив быстрый взгляд на котел. – Видите стопку пергаментов на столе? Будьте любезны взять самый верхний.

Я послушно подхожу к столу и беру в руки пергамент. Быть того не может…

– Но ведь это…

– Это домашние работы второкурсников, – нетерпеливо говорит Снейп. – Смею надеяться, вы справитесь с их проверкой.

Я сажусь в кресло и, не веря своим глазам, таращусь на эссе некоей Розы Целлер. Чтобы Снейп доверил мне…

– Кхм… сэр… – неуверенно бормочу я.

– Ну что такое? – он раздраженно поднимает голову от котла. – Не знаете, как проверяют домашние работы? Хотите убедить меня, что ни разу не делали этого по просьбе профессора Спраут?

– Делал, сэр, но… у вас ведь свой стиль. То есть все эти ваши комментарии…

– Комментарии я допишу позже, и даже пытаться не смейте сделать это самостоятельно, – прерывает мои сбивчивые объяснения Снейп. – От вас требуется лишь отметить те места, где, по вашему мнению, написана чушь, исправить грамматические и пунктуационные ошибки – с этим, насколько мне известно, у вас проблем нет – и выставить оценку, которая кажется вам заслуженной. Предупреждаю сразу: даже не думайте завышать баллы студентам Гриффиндора – я все равно буду перепроверять.

– Тогда зачем вы вообще мне это поручили, сэр? – спрашиваю я немного уязвленно. У меня и в мыслях не было завышать кому-то оценки.

– А затем, Лонгботтом, что если ваша работа меня удовлетворит, в будущем я смогу сэкономить немало времени, – снисходительно поясняет он.

Н-да. Слизеринцы везде выгоду ищут. Мне, впрочем, помочь нетрудно. Совсем наоборот. Он столько делает для всех нас, здорово, если я смогу снять с его плеч хотя бы часть груза. Второй курс я помню, да и эссе младшекурсников не раз проверял по просьбе Спраут, в этом Снейп прав. Исключительно смешные вещи иногда попадаются, надо заметить. Я беру перо, пододвигаю поближе чернильницу и приступаю к внимательному изучению работы этой самой Целлер. Главное, ничего не пропустить.

Примерно полчаса уходит на проверку сочинений хаффлпаффцев. Снейп за это время как раз заканчивает готовить свое жуткое зелье, отставляет котел в сторону и приступает к приготовлению следующего. Судя по тому, что из его движений исчезает напряженность, а выражение лица начинает отдаленно напоминать человеческое, второе зелье значительно проще и безопасней, чем первое. Уже легче. Долго наблюдать за ним я не решаюсь, опасаясь, что это его разозлит, и возвращаюсь к проверке. На очереди Рейвенкло. Здесь, очевидно, следует ожидать бесконечных выдержек из учебников в стиле Гермионы. Первые три эссе действительно содержат их в больших количествах – только авторские комментарии отличаются. Второе сочинение, правда, удивляет совершенно вопиющей безграмотностью. Не то, чтобы я сильно цеплялся, но «обезарушивающее зокленание» – это все же немного слишком. Этот… как его там?.. Джим Стокли вообще английский хоть немного знает? Впрочем, я быстро убеждаюсь, что это еще цветочки. Четвертое эссе поражает мое воображение настолько, что я не могу сдержать смех. Едва ли можно не рассмеяться, читая, что «заклинание Экспеллиармус, при всей своей кажущейся простоте и безобидности, на самом деле, дает волшебнику, изучившему его, целый ряд дополнительных возможностей. Произнесенное в полнолуние под покровом ночи, оно навсегда избавит вас от непрошеных гостей, которые с этих пор начнут обходить ваш дом за милю. Но избави вас Мерлин направить палочку на кого-то из домочадцев, поскольку, уйдя по своим делам, этот человек может навсегда забыть обратную дорогу…». Читать дальше я не могу, и со смехом откладываю пергамент в сторону. Снейп поднимает голову и смотрит на меня вопросительно. Отсмеявшись, я нахожу в себе силы прочитать текст ему.

– Автор случайно не Летиция Фелпс? – уточняет он с едва заметной улыбкой.

– Да, она, сэр, – подтверждаю я, бросив взгляд на подпись.

– Можете дальше не напрягаться, Лонгботтом, и смело ставить «ноль».

– С ней все настолько плохо?

– Хуже не бывает, – Снейп недобро усмехается. – Девчонка вбила себе в голову, что имеет право шутить в домашних работах. Полагаю, нужно еще раз поговорить о ней с профессором Флитвиком – он слишком много позволяет своим студентам.

– То есть это она не серьезно? – с облегчением уточняю я.

– Разумеется, нет, – фыркает он. – У мисс Фелпс неуемное воображение, равно как и у большинства студентов Рейвенкло. По результатам экзаменов она лучшая на курсе. Схватывает все на лету, а в проверочных работах – сами видите, что вытворяет. Конечно, рейвенкловцы – это вечная головная боль преподавателей, но Фелпс уже переходит всякие границы.

– Не она одна, сэр, – замечаю я.

– Сталкивались с подобным при проверке работ по гербологии?

– Да, сэр. Как-то раз я проверял эссе первокурсников, так один мальчик написал, что Дьявольские силки можно усмирить с помощью распятия и святой воды, представляете? Да еще так подробно все расписывал, я почти поверил.

– Распятия и святой воды? Очаровательно, – Снейп даже нож в сторону откладывает. – Он магглорожденный?

– В том-то и дело, что нет, сэр, – со смехом отвечаю я. – И, кажется, тоже рейвенкловец.

– И я готов спорить, – криво улыбаясь, говорит Снейп, – что зовут его Дерек Митчем.

– Кажется, да, сэр, – припоминаю я.

– Еще один фантазер, – хмыкает он, лениво помешивая зелье.

– Странно это, – замечаю я. – Мне казалось, что в Рейвенкло учатся самые умные и серьезные, а тут…

– Умный – не значит серьезный, Лонгботтом. Вы вообще хоть что-то знаете о распределении по факультетам?

– Ну, конечно, – уверенно отвечаю я. – В Гриффиндор попадают храбрые, в Слизерин – хитрые, в Рей…

– Достаточно, – прерывает Снейп. – В следующий раз я расскажу вам кое-что интересное. А сейчас возвращайтесь к проверке и постарайтесь больше меня не отвлекать, иначе я за себя не ручаюсь.

Я послушно замолкаю и протягиваю руку за очередным пергаментом. На очереди Гриффиндор. Главное – не завышать баллы. Готов спорить, именно эти эссе Снейп будет перепроверять с особой тщательностью. А мне совсем не хочется его разочаровывать.

__________________________________________________________________________

1Деклинария
Кустарник с очень вредным характером. Проявляется это в том, что она решительно не желает делиться своими плодами с честными магами. Прячет их в листьях и всячески уворачивается от посягательств на частную собственность. Поэтому от нас требуется неослабевающее внимание и ловкость рук. Это если не знать некоторые хитрости. Я знаю.

2Дискория
Цветок, очень похожий на человека. Правда. Во всяком случае, на многих людей. С одной стороны, для нормального развития ему необходимо общество себе подобных, иначе зачахнет. С другой стороны, как только ему подобные оказываются в пределах досягаемости, скотина тут же начинает драться. Поскольку у них довольно много шипов и колючек, приходится постоянно следить, чтоб друг друга совсем не измочалили. Другим видам тоже достается, если в непосредственной близости окажутся. Чтоб хоть немного их угомонить, нужно постоянно держать под рукой ледяную воду. Холодный душ их бодрит и отрезвляет. Подозреваю, что у нас с Дискориями общие предки.
Что особенно забавно, высушенные и измельченные листья Дискории используются для приготовления зелий, проясняющих сознание. Впрочем, в науке много парадоксов.







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 382. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Основные симптомы при заболеваниях органов кровообращения При болезнях органов кровообращения больные могут предъявлять различные жалобы: боли в области сердца и за грудиной, одышка, сердцебиение, перебои в сердце, удушье, отеки, цианоз головная боль, увеличение печени, слабость...

Вопрос 1. Коллективные средства защиты: вентиляция, освещение, защита от шума и вибрации Коллективные средства защиты: вентиляция, освещение, защита от шума и вибрации К коллективным средствам защиты относятся: вентиляция, отопление, освещение, защита от шума и вибрации...

Задержки и неисправности пистолета Макарова 1.Что может произойти при стрельбе из пистолета, если загрязнятся пазы на рамке...

Понятие массовых мероприятий, их виды Под массовыми мероприятиями следует понимать совокупность действий или явлений социальной жизни с участием большого количества граждан...

Тактика действий нарядов полиции по предупреждению и пресечению правонарушений при проведении массовых мероприятий К особенностям проведения массовых мероприятий и факторам, влияющим на охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, можно отнести значительное количество субъектов, принимающих участие в их подготовке и проведении...

Тактические действия нарядов полиции по предупреждению и пресечению групповых нарушений общественного порядка и массовых беспорядков В целях предупреждения разрастания групповых нарушений общественного порядка (далееГНОП) в массовые беспорядки подразделения (наряды) полиции осуществляют следующие мероприятия...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия