Глава 1. — Я просто не могу поверить в то, что родители заставляют тебя уехать

— Я просто не могу поверить в то, что родители заставляют тебя уехать. Это даже незаконно. Тебе 18 лет. Почему ты просто не скажешь им об этом? — Келли села на вершину одной из моих почти упакованных коробок и стала чавкать жвачкой. Когда мы только познакомились, эта её привычка меня сильно раздражала, но, в конце концов, я привыкла.

— Я бы с удовольствием, но они оплачивают мои школьные счета, так что теперь мне конец, — сказала я. Кроме того, моей матери не говорили «нет». Никто.

— Почему ты не исчезнешь? — Ох, я думала над этим больше, чем один раз. Вообще-то, больше тысячи раз. Эту точку зрения моей семьи было невозможно объяснить кому-то вроде Келли, которая переехала из дома родителей и нашла свой собственный, когда была еще в средней школе.

— Я не знаю, — сказала я, обклеивая другую коробку. Келли взмахнула хвостиком грязно белых волос и продолжила чавкать жвачкой. Она спросила, не нужна ли мне помощь, но все, что она делала, беспокоило меня.

— Ты просто навестишь их, а потом вернёшься, да? — спросила она.

— Да, конечно, — сказала я ей с небольшой улыбкой. Мы обе знали, маловероятно, что я когда-либо вернусь сюда. Я сложила свое одеяло Нью-Гэмпшира и засунула его в другую коробку. Моя мать купила его для меня два года назад как «прощальный подарок перед колледжем».

Я была единственной, кто на самом деле закончил среднюю школу, не говоря уже о поступлении в колледж. Ни мама, ни папа, ни мои приемные родители не заканчивали среднюю школу, так что, это было большим событием для них. Таким человеком была только Рене, поэтому они отправляли меня обратно в Мен, чтобы жить с ней после...всего.

На телефон Келли пришло смс, она быстро набрала ответ и улыбнулась мне.

— Мак хочет встретиться, попить кофе. — Я всегда хотела, чтобы она поставила на слове «кофе» кавычки, потому что мы обе знали — это означало подключения проводов на заднем сиденье его ржавой машины. Келли и её парень имели дурную славу: однажды они были пойманы охраной кампуса средь бела дня. Их только чудом не выгнали.

— Повеселись. — Я знала, что она выручила меня ради Мака. Она всегда это делала. Келли не была моим лучшим другом, но она была единственным. Другие бросили меня несколько месяцев назад.

— Позвони, перед тем, как уедешь. Я хочу попрощаться с тобой. — Она встала и просто обняла меня. Это были кратковременные объятия. —До свидания, — сказала она, хлопая дверью. Келли никогда не могла покидать комнату спокойно.

Я уставилась на свою комнату общежития. Моя соседка по комнате начала избегать меня с начала этого года. У нас было только два разговора: один из них был, когда мы только переехали, а другой случился, когда она нашла меня, развалившейся у двери в одну ночь после сумасшедшего времяпрепровождения с Келли, Маком и группой людей, которых я никогда больше не видела. Если бы я могла их вспомнить...

Я заняла место Келли на одной из коробок, села и положила подбородок на колени.

Борьба, которую я вела со своей матерью, когда она сказала мне, что я вынуждена вернуться обратно, продолжала занимать мои мысли. Фактически, вся рождественская ссора была одной лишь долгой борьбой, которая, казалось, не закончится.

Что с тобой не так, Джосселин? Ты бы лучше выпрямилась и летела прямо. Ты возвращаешься в Мен, иначе я приезжаю туда и тяну твою задницу назад, понимаешь?

Выпрямиться и лететь прямо. Да, я бы хотела иметь на это право, мама. Она была единственной, с кем я могла поговорить. Мои родители женились пол-дюжины раз и дети были повсеместно. Они целыми днями только и делали, что следили за ними.

Я хрипло кричала сама себе, но ничего не могла с этим поделать. Однажды она так возненавидела отца, что довольно долго не звонила ему, разозлила его и затем заставила его кричать и на меня.

Я была беспомощна против этих двоих.

Так же как и Рене.

Если не мама тянула мою задница назад, то Рене. Она была хуже, чем мама в некоторых случаях.

Говоря о моей сестре...

Мой телефон зазвонил, и, когда я посмотрела кто это, решила не сбрасывать.

— Привет, — ответила я, морщась в ожидании шквала, который, я знала, произойдет.

— Тебе лучше собраться и уже быть за дверью,— сказала она после приветствия.

— Приятно поговорить с тобой, дорогая сестренка.

— Мне не нужно этого дерьма, Джос. Тебе лучше быть в пути в течение следующего часа или...

— Я знаю, знаю. Или ты хирургическим путем удалишь мои пальцы и пришьешь их к заднице. Я знаю. — Иметь сестру, которая знала эту хирургическую процедуру и злилась постоянно, иногда было жутко.

— Эй, не надо со мной так разговаривать. Тебе повезло, что ты будешь здесь со мной, а не с мамой. — Она была права. Вернуться к маме означало тонуть в море моих приёмных и наполовину родных братьев и сестер, среди которых — набор из четырехлетних близнецов, по сравнению с которыми, дьявол – это Мать Тереза.

— Знаю, — ответила я.

— Только знай, ты едешь в дом, полный людей, которые собираются наблюдать за каждым твоим движением. Понимаешь?

О Боже.

— Ага.

— Хорошо. Я буду ждать тебя. Позвони мне, когда выедешь.

— Я позвоню. Пока.

Я повесила трубку, прежде чем она могла сказать что-либо еще. Я закрыла лицо руками и закричала. Это был кошмар, от которого я никогда не проснусь.

Сплю я или нет, это никогда не оставит меня.

Но я бодрствую и поэтому должна двигаться, я сошла с коробки и подняла ее.