Глава 8. Мой разум погружается в темноту, выискивая воспоминания, которые я всегда старалась забыть

Мой разум погружается в темноту, выискивая воспоминания, которые я всегда старалась забыть. Лицо Дина. Его глаза блестят, как изумруды. Он держит меня за руку и шепчет нежные слова на ухо. Я моложе и не боюсь. Он говорит все то, что я хочу услышать. Я улыбаюсь и наклоняюсь к нему.

Трава под моими ногами превращается в ковер, мы в торговом центре. Мое сердце бьется быстрее, мой разум знает это воспоминание очень хорошо. Я чувствую тошноту, но не могу остановить ее. Сон продолжается, и Дин держит меня за руку, как держал миллион раз до этого. Он идет на стоянку к своему фургону, и я следую за ним, слепо доверяя ему. Мы забираемся на заднее сиденье, он целует меня. Его губы покрывают поцелуями мою шею, спускаясь ниже, к груди, от чего у меня кружится голова, и я нервничаю. Я не готова быть с ним, еще нет. Я хочу, чтобы он помедлил,но он продолжает меня уговаривать, говоря, что любит.

Я слышу его голос, словно он рядом с моим ухом.

– Я люблю тебя,детка. Я просто хочу показать тебе.

– Дин, сбавь обороты,– я все еще улыбаюсь, но нервничаю. Я хочу быть с ним, просто еще не готова. Мысль о том, чтобы отдаться ему подобным образом, немного меня пугает. Я буду связана с ним оставшуюся часть жизни. Слова эхом отдаются в моей голове, когда Дин целует мое горло.

– Давай сыграем в игру, – говорит он и хватает галстук с заднего сиденья. Дин лежит на мне. На мне нет рубашки, и на нем тоже. Его глаза задерживаются на моем черном кружевном бюстгальтере, прежде чем он поднимает взгляд на мое лицо. – Игра на доверие, как та, в которую мы играли в детстве. Я падаю назад, а ты ловишь меня.

– Или даю тебе упасть.

Он улыбается.

– Именно, но мы выведем эту игру на новый уровень. Сначала я сделаю это для тебя, затем ты сможешь сделать это для меня.

Мой желудок завязывается в узел в хорошем и плохом смысле. Это меня чертовски пугает, но я киваю. Дин завязывает мне глаза повязкой, и мир становится черным. Затем я чувствую что-то жесткое, оборачиваемое вокруг моих запястий.

– Дин, что ты делаешь?

– Одну вещь, которую ты сделаешь для меня. Доверься мне, детка.

Он связывает мои запястья ремнем безопасности и пристегивает меня. Щелк – ремень становится на место и крепко держит меня. Я не вижу, что он делает, но мне это нравится. Его пальцы скользят по моим формам, легонько касаясь моего живота и поднимаясь вверх к шее. Мой пульс учащается. Мне нравится это. Мне нравится, что он делает, и как я реагирую на это. Не знаю, как долго мы сидим так, но мои запястья начинают неметь.

Он прослеживает своими губами путь к моей талии и расстегивает мои джинсы. Я напрягаюсь и прошу его остановиться, но он не делает этого.

– Твоя очередь падать, детка.

В этот момент все меняется. Дин больше не слушает меня. Чем больше я говорю ему прекратить, тем быстрее он двигается. Он срывает мои джинсы, и они исчезают вместе с моими трусиками. Я умоляю его. Слова слетают с моих губ снова и снова:«ОСТАНОВИСЬ!», но он не останавливается.

Он трогает меня везде и всюду. Он говорит мне, что я смогу сделать с ним тоже самое, когда он закончит. Я продолжаю думать, что это не происходит, что это не может быть реальностью. Но чувствую, как его пальцы проникают внутрь, и это сопровождается болью между моими ногами. Я стараюсь держать их вместе, но он раздвигает их. Джинсы Дина расстегнуты, и его выпуклостьвжимается в меня.

Я ухожу в себя. Это единственный выход. Я остаюсь там, но наполовину я в другом мире, хотя этого недостаточно. Дин говорит,но его голос приглушен, потерян в экстазе. Это больно, это больно, это больно. Слезы текут по моим щекам, и я прекращаю кричать. Я всхлипываю, ожидая, когда это закончится. Но не знаю, закончится ли.Это снова и снова будет всплывать, когда я закрою глаза. Дин вздрагивает и замирает. Он лежит на мне, тяжело дыша, пока я плачу.

Сон развевается, я погружаюсь в темноту, но мое сердце продолжает бешено биться, словно оно собирается разорваться. Руки обнимают меня, нежный голос нашептывает на ухо. Питер держит меня, говоря какие-то слова, которые не воспринимаются. Я не совсем проснулась, но и не сплю. Что-то между. Через полотенце все равно ощущаю теплую кожу Питера на своих руках. Он держит меня, уткнувшись лицом мне в шею. Мои щеки холодные и мокрые, словно я вечность плакала. Я хочу, чтобы слезы прекратились, но это никогда не произойдет.

Забытье овладеваетмной и затягивает обратно. Сон нависает надо мной, но наэтот раз не затягивает. Ночь проходит, и, когда просыпаюсь, в кровати я одна. Я потягиваюсь, встаю и ищу Питера. Он лежит у подножья кровати с подушкой под головойи медленно дышит – все еще спит. Мгновение я смотрю на него, задаваясь вопросом: действительно ли он был рядом со мной, или мне это приснилось. Будь я храбрее, то встала и легла рядом с ним, но все не может быть так просто, не для нас.