Глава 15. Воскресение — день заслуженного отдыха

 

Воскресение — день заслуженного отдыха. Как любой уважающий себя американец, в этот день я пристрастился к просмотру тяжёлой атлетики, где мускулистые самцы в обтягивающих костюмах ритуально боролись за свою территорию. Пока они отдыхали, мой мозг взрывали многочисленные рекламные ролики и слоганы про тачки, пиво, пиццу и кредиты. Такой мне виделась великая Американская Мечта.

Хотя мне, как не полноправному жителю Америки, жаловаться не стоит. Забыл упомянуть, что мистер Семерджян натравил на меня страховщиков. Я помахал рукой перед их лицами со словами: «Я не тот друид, которого вы ищите» — и полюбовался на их бесстрастные рожи. Помахал ещё раз и приказал убираться отсюда — и они убрались, не забыв прихватить драгоценные чемоданчики. Как раз после этого случая я решился поклянчить у Лейфа Хельгарсона, Кровопийцы и Поверенного-в-законе, слегка попользованные, но ещё действительные нелегальные документы. Как только страховщики ушли, я отправил Оберона расписаться на соседской лужайке в качестве заверения своей законопослушности.

С тех пор между нами были весьма натянутые отношения. Приятелями мы никогда не были, конечно, но в первые годы соседства он с миленькой улыбкой меня игнорировал. Когда он начал меня домогаться — иначе и не скажешь — ко мне в голову закралась мыслишка о том, что он либо непроходимо туп, либо — слуга фей. Подлец, в общем, который от вида собачьего дерьма у себя на лужайке превратился в Тома-из-Бедлама (Tom o’Bedlam, Том из Бедлама — персонаж из трагедии Шекспира «Король Лир». Эдгар, оклеветанный братом Эдмундом, бежал из отцовского замка и, чтобы спастись от погони, решил прикинуться сумаcшедшим бродягой Томом; альтернативный вариант шутки Хирна может заключаться в указании на то, что Бедлам — название псих. больницы).

Теперь же мне казалось, что это я настоящая пешка фей, хотя я и не знал своего настоящего «короля». Чувствовал я себя как Корея, через которую велась война между США и Китаем.

Я не хочу быть ни пешкой, ни Кореей. Лучше буду конём. Или Данией. Датчане вообще упрямый народ — будут пинать задницу непрошенного гостя до тех пор, пока он не исчезнет из поля зрения.

Это проблема моя и только моя. Люди знают, где меня найти. Особенно это стало заметно в нынешнее волшебное воскресенье.

Я как раз вызывал подрядчика, чтобы заменить расплавленную дверь, когда в окне заметил знакомый фордик Crown Victoria. Детектив Карлос Хименес ещё только выходил из салона, а оставшиеся парковочные места заняли новые машины. Из них незамедлительно вывалились копы, и мне показалось, что из машин они вышли исключительно для того, чтобы поправить ремни с надраенными пряжками и проверить, насколько хорошо заправлены рубашки. Детектив Даррен Фэглс, который самому себе казался героическим Коллектором Собак, держал угрожающе выглядящую бумагу стандартного формата, и её всю покрывал убористый шрифт.

Я сбросил звонок на полуслове и велел Оберону запрыгнуть на дальний, у стены, стол.

«Хоть в бараний рог там свернись, но не шевелись. Не дёргай ушами, не виляй хвостом, пока эти парни не уйдут».

«Какие парни?» — спросил он.

«Копы вернулись. Если кто-нибудь как-нибудь тебя заметит, то убегай отсюда и спрячься в саду вдовы, хорошо? Не жди, а действуй».

«Ты думаешь, они могут видеть через маскировку?»

«Возможно. Скоро они и такому научатся».

Оберон осторожно прыгнул, и, поскольку пёс почти полностью закрывал собой стол, ему действительно пришлось скрутиться чуть ли не в бараний рог. Как только пёс устроился поудобнее, все намёки на его существование исчезли. Я быстро взглянул на Фрагарах, покоящийся на полке прилавка, и для уверенности тоже спрятал его за маскировкой.

Копы сбились в табунчик и выдвинулись в сторону моей двери. Хотелось бы мне знать, куда именно они направляются: сюда или в мой дом. И, если в мой дом, то где черти носят моих адвокатов?!

BMW Z4 цвета голубой металлик просигналил как боевая труба, требуя к себе внимания, и остановился позади Фэглса. Хал Хок выпрыгнул из машины как если бы его призвали к ответу перед стражами порядка, а не меня.

— Прошу прощения, вы — детектив Фэглс? — спросил Хал, перегородив детективу дорогу чуть быстрее, чем то смог бы сделать обычный человек.

Остальные офицеры заметили это, напряглись, а руки метнулись к кобурам.

— Отойдите, сэр. Я выполняю официальное дело, — скомандовал детектив, но Хал не казался смущённым.

— Если ваше официальное дело связано с магазином «Книги третьего глаза» или с его владельцем, то оно связано со мной напрямую, — ответил Хал. — Я являюсь поверенным мистера Аттикуса О’Салливана.

— Вы — поверенный? А кем были другие парни?

— Коллега. Один из них. Он-то мне и позвонил, чтобы сообщить о вашем намерении нелегально обыскать дом. Если вы не отступитесь, то нам придётся подать жалобу.

Это привлекло внимание полицейских. Они презрительно усмехались, переводя взгляд с Хала на Фэглса и обратно.

— У нас есть ордер, заверенный Темпским судом, — в качестве неоспоримого доказательства, он помахал бумагой перед лицом Хала. — Обыск легален.

— Но этот ордер даёт вам право искать ирландского волкодава или похожую собаку, но не более того. Верно, детектив?

Фэглс не хотел произносить примитивное «да», поэтому ответил вызывающе и несколько высокомерно: «Так сказано в ордере».

— Ирландские волкодавы огромны. Я видел ту собаку, которую вы ищите, до того, как она сбежала, и просто поверьте мне на слово — эта махина весит примерно столько же, сколько и вы. От этого и надо плясать, ведь волкодава не спрячешь ни в ящике, ни в кухонном шкафу, ни под ветками базилика. Напоминаю это на всякий случай, уважаемый детектив, чтобы вы не позволили себе большего и не нарушили человеческие права моего клиента.

Мне не надо было слушать дальше, потому что теперь я точно знал — Энгус Ог послал этих недоумков за Фрагарахом. А они вот уже мысленно выдирают мой базилик с корнем — надеюсь, на этом и закончится. Если они продолжат пропалывать грядки и в саду, то Оберну придётся уходить.

— Ничего подобного мы не делали, — заявил Фэглс.

— Мой коллега проверит, так это или не так.

— Его слово против нашего.

— Он снимет видео вашего обыска.

Фэглс с усилием затолкал себе в глотку рвущееся наружу возражение и на миг сжал зубы. Затем начал говорить:

— Слушай, кем бы ни был…

— Хал Хок.

— Неважно. У меня есть ордер, разрешающий провести обыск этого помещения. Либо ты отойдёшь, либо тебя арестуют.

— Я-то отойду, детектив, но хочу по-доброму предостеречь вас от методов, которые вы использовали в доме моего клиента. Вы ищите большую, нет, огромную собаку, а не иголку в стоге сена, и я буду записывать на видео весь процесс. Если вы приметесь осматривать места, где крупный пёс спрятаться не может, то придётся подать иск.

— Отлично.

— Отлично, — вторил Хал. — А вот это я заберу.

Хал Хок выхватил ордер быстрее, чем это мог заметить человеческий глаз, и отошёл в сторону. Фэглса словно мочой облили. Сейчас ему хотелось припечатать ордер к груди этого наглеца или сделать что-то в этом роде, но не настолько нежно-обходительное, чтобы показать своё превосходство — но поверенный мистера О’Салливана выставил детектива в глазах его подчинённых медлительным увальнем и тупицей. Впрочем, таковым он и являлся. В защиту Фэглса можно было сказать только то, что самоуверенный кретин взялся бычить против оборотня.

Вместо того чтобы вякнуть что-то в свою защиту, тем самым унизив себя сильнее, Фэглс медленно прошёл вперёд. Джименес и остальные держались позади. Он помедлил возле двери, осматривая сметённые по краям осколки стекла и посыпанный ими пол внутри дома. Детектив неоднозначно вылупился на меня и занёс ногу над порогом. Я стоял за прилавком, по левую руку от Фэглса и так, чтобы он меня видел.

— Что здесь произошло, мистер О’Салливан? — спросил он.

— Посетителю сильно не понравились условия возврата товара.

— Да, похоже, — пробормотал Фэглс и вошёл.

В этот момент охранные заклинания затрубили тревогу — на нём, точно старинный переплёт на книге, висели чары. Я вгляделся в ауру посетителя, пока он отдавал приказы подопечным, и мои подозрения по поводу вмешательства фей подтвердились. Вязь из зелёных узелков обвивала череп полицейского словно римский лавровый венок. Самый простой способ контролировать разум смертного. С ними переплетались красные и голубые нити. Я не мог бы снять зелёного «шлема», не разрушив и не потревожив их, но назначения этих противных разноцветных щупалец я не знал. Явно опасные, они могли быть чем угодно — от ловушек-болванок до простых нагромождений лишних чар, призванных отвлечь внимание.

Что до остальных офицеров, то они купались в своей собственной, человеческой ауре. Высверки раздражения и стресса наверняка появились после того, как Фэглс вымуштровал своих подопечных. Хал следовал за Джименесом и следил за остальными полицейскими, так что я мог спокойно переключиться на детектива. Тот остановился в дверях, буравя взглядом нечто на прилавке.

— Что это? — спросил Фэглс, тыкнув подбородком в мою сторону.

— Что — это?

— Вот это, — крайне информативно ответил детектив, сняв очки. — Это похоже на ножны. Вы держите меч за прилавком?

Он сложил очки и убрал их в карман рубашки, а потом испытующе посмотрел на меня.

— Нет.

— Не сметь лгать мне! Я вижу его!

Что ж, он сказал мне достаточно. Раз детектив не замечает Оберона, который сидит чуть ли не у него перед носом, но зато видит меч, то Энгус Ог дал своему слуге весьма избирательное зрение: он не был способен распознать за маскировкой преступную цель поисков, но зато прекрасно видел вроде бы ненужный ему Фрагарах, скрытый под магическим покровом. Раз этот покров обманул Бреса, то туповатого смертного тоже должен был ввести в заблуждение — если только Фэглс не настроился на меч. Как он мог почувствовать скрытый волшебством предмет? Мне потребуется множество объяснений от некой персоны, впервые создавшей этот магический покров. Радомила, главная среди Сестёр Трёх Звёзд. Теперь Детектив стал для меня живым, дышащим подтверждением их сговора с Энгусом Огом.

— Разве это собака, детектив? — поинтересовался Хал, как бы невзначай загораживая Джименесу обзор; он остановился в нескольких шагах от детектива, но Халу в магазине и этого расстояния хватило, чтобы не видеть предмета ярого обожания Фэглса. — Если нет, то это не вашего ума дело.

Детектив проигнорировал понятого и обратился ко мне:

— Вы прячете смертельно опасное оружие. У вас есть разрешение?

— Не отвечай, — встрял Хал и ткнул в свой телефон. — Я всё записываю, детектив. Согласно исправленному законодательному акту Аризоны 13-3102, подразделу G, разрешение не обязательно иметь для оружия, носимого в видимой или частично видимой кобуре, а так же для оружия, носимого в ножнах или специально приспособленного для этого футляре, так же видимого или частично видимого.

Ух ты. Вот почему Хал берёт по $350 за час. Цитировать законодательные акты Аризоны по памяти, сохраняя их зубодробительно-официальную структуру — это так по-друидски.

— Это не скрываемое оружие, — продолжил Хал. — И не собака, которую вы все подписались искать.

Как только я понял, что эти двое продолжили спорить о том, в каком месте ножны заметны, а в каком — нет, я отстранился от них и обратился к идеально подстриженному куполу Фэглса.

Я подозревал, что именно от голубых узелков протягивались магические нити, позволяющие детективу не только видеть покров, но и проникать под него — так что, распутав клубок из узлов и нитей, я избавлюсь от главной в данный момент проблемы. Заключалась она в том, что если я постараюсь уничтожить голубую вязь, то волнение от моего вмешательства затронет и красные узелки. Морриган или Бригита точно сказали бы, какая магия заключена в таинственных переплетениях на голове детектива и как с ними обращаться. Зная, какое мастерство Энгус Ог вложил в эти чары, я, тем не менее, понятия не имел, что именно меня ждёт и мог только предположить, что красная сеть наложена при помощи амулета джу-джу. Такая магия ускользает из-под нежелательного вмешательства, и мне всё равно придётся разбираться с остальными нитями, узлами, щупальцами, венками и прочим добром — ведь Фэглс не отступится, пока не получит Фрагарах. Так приказал ему Энгус, и у бога нет иного выбора. А зелёные? Наверняка приманка, которая вовлечёт меня в прямое противостояние с Энгусом, а он не упустит шанса просканировать мои способности.

Раз так, то пора проверить, на что способны мои охранные чары и связи: с их помощью я словно катком прошёлся по голубым узелкам и оставил ход за красными, наплевав на последствия. Это было одно из тех решений, которые принимают либо лица с повышенным уровнем тестостерона в крови, либо такие как я — выросшие среди нелепой по меркам нынешнего века мужественности и храбрости.

Голубой узелок оказался до неприличия хрупким — расползся нитями самый слабый из них, а вместе с ним затрещал красный. Ловушка. Оглушающая ловушка. Что-то со свистом пронеслось мимо моего лица, словно в меня швырнули подушкой, и в этот момент я увидел, как Хал, рыча от удивления, заваливается на спину. Взвизгнув, детектив сграбастал оборотня за волосы и, пока мы с Хоком не пришли в себя от пережитого, направил на нас пистолет. Фэглс совсем обезумел, иначе он бы заметил, что из желтоватых глаз поверенного на мир смотрит зверь.

— Руки вверх! — рявкнул детектив, и этот вопль, разумеется, заставил вымуштрованных полицейских тоже наставить на нас дула пушек.

С бешено колотящимся сердцем я подчинился, а в черепной коробке так же бешено колотились мысли о том, что бы произошло, не примени я защитные чары магазина. Хал мог лишиться головы, ведь именно на него пришёлся основной удар таинственной маги, в то время как я почувствовал благодаря амулету лишь отдельные её потоки — и потоки неслабые. До Фэглса донеслись только отголоски этой силы, а вот копы, ручаюсь, не ощутили ничего. Они просто приучены повторять все телодвижения за главным.

«Что произошло?» — спросил Оберон.

«Всё в порядке. Не двигайся», — ответил я псу.

— Охо-хо, детектив, а вот это необязательно. Вы угрожаете пистолетом безоружному человеку, который помогает при легальном обыске! — задыхаясь, выдавил из себя Хал.

— Дерьмо! Он напал на меня! — сплюнул детектив.

— Что? Что за бред, парень? Ты не приближался ко мне больше, чем на пять шагов.

— Он ударил меня по голове!

«Что ж, я уверен, что он заслужил это, Аттикус».

«Цыц, я не делал этого».

— Отвечаю, что он не дал ничего подобного, а видеокамера это подтвердит! — воскликнул Хал, указывая на аппарат под потолком; все глаза обратились к указующему персту юриста, и в них отразилось понимание того, что правду будет установить легко и просто.

Понял это и Фэглс. Он уловил недоверие на лицах коллег и уверенность в голосе Хала. Топнул ногой и закричал:

— Что-то ударило меня по голове, и ясен пень, что это был не я сам!

— Нечто прошлось и по моей голове, уважаемый детектив, но это точно не мой клиент. Так что не надо в нас целиться, прошу. И давайте все успокоимся.

— Я хочу знать, что это было! — настаивал Фэглс. — И… стоп, где меч? Он исчез!

Он не исчез, но сам Фэглс перестал видеть его после моих нехитрых манипуляций.

— Какой меч? — спросил я, разыгрывая дурачка.

— Меч, про который мы только что говорили! — заорал Фэглс. — Который на полке лежал, вот здесь!

Он указал точно на Фрагарах, скрытый от его примитивного зрения смертного существа.

«Забавно», — вклинился Оберон. — «Мне кажется, у него трусы узлом завязались от такого шоу. Будь у меня лишняя сосиска, я бы тебе её обязательно отдал».

— Ты это тоже видел! — произнёс Фэглс таким тоном, словно обвинял юриста во всех смертных грехах.

— Как же я мог видеть это, детектив? У меня точка обзора другая и мне отсюда не видно полок, — как извиняясь ответил Хал, указывая на угол прилавка с выражением дурашливой вежливости на лице.

— Но ты со мной спорил!

— Потому что мне за это платят. Но я никогда не видел того меча, о котором ты говоришь. Вот уж точно не следовало вам браться за то, что не включено в ордер. Кстати. Кто-нибудь нашёл большую собаку?

Детектив Джименес дал подчинённым знак и убрал пистолет в кобуру, а остальные копы расслабились, к счастью для Фэглса. Ребята выглядели изумлёнными.

— Я до сих пор не знаю, что долбануло меня по голове, и требую ответа, — просипел Фэглс, не пытаясь придерживать нервно подёргивающуюся щёку.

— Мне думается, это был порыв ветра, детектив, — примиряющее сказал Хал. — Сквозняк из-под двери. Я же тоже его почувствовал.

Тут подошла очередь Джименеса, которому весь этот цирк надоел.

— Пса нет. Идём, Фэглс, и убери пистолет.

Фэглс разочарованно скрипнул зубами, и в этот момент на его головой поднялся зелёный остроконечный ореол.

И тогда он выстрелил в меня.