ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

 

От Ария то, се общего нашего отца со бо-русами, от Ра-реки* до Непры* и Карпанеской* Державы, роды те правились родичами и вечем. Всякий род назначал себе родича, коий суть правил.

Откуда пришли до Горы, тако тамо княжил Батя* людьми. Да бранился со своими врагами во славу Перунью. И жизнь Дажьбогова поможет нам возвратиться туда.

Тако была Держава та русской от русов. И богатыри-русиче ти од Горы. И велика непрестанна была всяк час пря*. И многие в тот час убиты, або то вражьими нашествиями уничтожены, скошены до конца.

И тако пришли ромие и годье. А тут бо и иермена-рекс* иде до нас и налезе на нас. И тако потолочены мы былиромиемы и окружены гадьем. Между двумя огнищами тлящими и опаляющими. И тут была великая беда. И жнивы нашы спалены, уничтожены селения. Остались дымы и пепелища.

Тут бо прилетела до нас Птица Божеска и рече отойти до полуночи*. И наткнуться они на нас, когда те пойдут до сёл наших и потебешите.

И тако утворяше. Ушли на полуночь. И наткнулися на нас. И в распре той победили мы.

И тако идяше те до нас, а остановились, витязями остановленные по реке Дунаю. Ромы се до нас вторглись и убиты многие. Тут быстро намерены были обезглавить нас, а тако мы обезглавили их. И тут тьма была воев обезглавленных.

Великие снега, холод, голод мучиша наших людей, но оставались у той реки.

А оставшееся безо всего в тот раз волчьё настрадашеся, бо независимость тут сотворена.

Се б то после ста двадцати лет войны годье, оказались напираемы сзади Иегоунштами. И бредя, шли до полуночи, межи Ра-рекой* и Двиной. Тамо то на Припять и Дон иермана-рекс* и гула-рекс* вели их на новые земли.

Се бо Иегоунште, со бредущими говядами своими, лезти стали на той край. Тамо было много коней, говяд, травы злачной и вода жива. Тут бо гула-рекс привед новы силы свои и отразил всех.

Иегоунштей же главные силы, многие потекли на нас. Тут бо родичи собрались на конях и сразились с ними. Суровая сеча была тамо тридцать дней. И русы пустили гадьев до земли своей. Як ото не буде с вами, как с нами. Злые времены настали.

Напали на нас ромове од Дуная, греки о полудне и годье о полноче и полдене. То бо то велико зло наделяше. И ромове были в городах Дунайских, на нас восгордяша. И тако велика трава поникла, угодная Богам и людям.

Се бо то не могли к иному прибегнуть, яко избрать из князей Батю*. Той бо будет от Овсеня до Овсеня, коему же платили дань от полюдья.

И в страшные часы водили стада свои и обрабатывали землю. Жизнь наша такой была сто пятьдесят лет. Творили прю велику всякий день с Иегоунштеми.

И годье остались без дани. Те бо стали иметь князя Саху (Александра). Атойпремудрился, и с врагами в ладах против русов, и быть нашим другом.

Бродя, ходя потиху, се бо Иегоуншты суть воровали. И боролся с ними Батя* наш. Саху того бо отверг и се с того лета Иегоуншты остасешася на годской земле.

Се бо то герьман-рекс пришёл о полунече до нас. И должны бороните земли свои. Тако идти на него, се бо годештя* земля е наша и тут белым горы усеяны. Усеивали костями своими и кровью своей поливали. И та есе наша.

Се бо поёт Птица Матерь Сва о нас. И Славу речеть нам. Добудем бо се мы тую мечами нашими. И пошли до Святого Поля. Отразили врагов полночных, и отразили врагов полуденных. И пошли на врагов восточных. И были повержены русами германа-рексичы.

Якоже Отца нашего Перуна сыны и Дажьбога внуки, се было то — Сварожеч указал намо куда ушли все. И тот германе-рекс одейдэ до полуноче, а эллиниште о полудене. И так мы собрали землю нашу до купы. И не давали сыновей, бо бесценны сыны наши.

Се бо идеть в степи наши великое множество родов иных. И не должны быть мирными, или ожидать помощи. Се бо та е в мышцах наших и на конце мечей, и ими мы сечём врагов.

Се поёт Птица Матерь Сва о нас, дабы взяли се мы, вздыбили мечи свои на защиту свою. И она бьёт крыльями о землю, и прах вздымается к Сварге. И се бо враги на земле. И се бъе оне, яко сражается за нас. И тех отразили, утворяя, яко кричит нам. Се бо крик той её в сердце нашем.

И то должны ведать, яко сурью пить, до сечи грядеши. И тамо одерживаем питьё иное, Богами сотворённое. И то будет нам, яко вода жива в последний час тризны великой, якова есть у всякого, если умрёт за землю свою.

Се бо Сварожечь смотрит на нас от Сварги своей чудной. И зряше рати наши, пересчитывает оные. И перстов для этого не имеет достаточно. И то считает Он по перстам на ногах Своих. И вещает Пращур, что яко се мы сила велика, не могут одоляшете нас враги наши.

И се бо потекли они и дожидались мы покуда оны упадут на землю. И сденхнеше те от Мары. И Марь их взяла.

Се бо рекли сердца наши, якожде не вернемся до огнищ своих, доколе ещё враги рыщут. И не возвратим телесы наши, пока враги забирают земли наши.

И рекли осе мы:

— Якожде Богов наших воля есе, то убьют передовых воинов, (но) рады взяться дети за копья, чем повернуть зады своим врагам.

Се бо люди наши одержали. И потекла земля наша к нам, абы удерживали её ажедь до смертна часа, когда Мару увидеть дано. Се бо Мара отступисе и одрече:

— Не имяхоме силы той, чтобы одолела витязей русских.

И такожде слава потече до Сварги. И тамо Боги рекут:

— Якожде храбры оте Русы. И получите место справа подле Бога войны Перуна и Дажьбога — Отца вашего.

Се биеть крыдлема птица Матерь Сва Птыця, якожде брема (тяготы) новые идяшут на нас.

А те раздвигают щель и рыщут. И такове прорвавшись, нападают на нас. И се тече туга велика краями нашими, яко дым степной, поднимается та до Сварги.

Такожде Жаля плачется о нас и кличет Матерь Сва до Вышнего, якый ветер даёт лесам и огонь до огнищ наших. И Той приходит на помощь. И с Ним Отцы низвергаются на врагов.

И се германстей рекс отступисе, и годье ушедеше на Калку* малую. И ушли до брегов морских. И такове землю одержали до Дону и за Доном рекой. И есе Калка велика. И е граница между нами и прочими племенами. И тамо гадье.

Се бились четыреста лет со своими врагами. И тому взяли се мы землю нашу, и пахали совместно землю с эллиништема. Торговали, обменивали скот, шкуры и масло на серебряные и золотые монеты, и питьё, еду, бисера. И животьба наша была о те поры дружная и мирная.

И се гады* налезли на нас снова. И была пря десять лет. И се удержали земли наши. Такожде должны борониться от врагов яке идяшуть отречь нас от святых волхвований.

Святые идуть до нас. И Той святый первый — Коляда. И другие — Яр, и Красная гора, и Овсени великий и малый. И идяшуть тие святые, якожде мужи. Идяшуть от городов до сёл огнищанских. И с коими Земле мир гряде от нас до иных и от иных до нас.

Теките, братие наши, племено за племеном, род за родом. И бейтеся за себя на землях наших, яково надлежит нам, и николижде иначе. Се бо сь мы — русичи, славящие Богов наших песнями нашими и плясками. Игрищами и зрелищами во славу Их.

Се бо сидим на земле и взяв перстами, до ран своих заталкиваем. А бывает после смерти се мы предстаём перед Марморией, а и рече:

— Не буду винить того, якой есе полниен землёй. И не могу его отделить от неё.

И Боги, находящиеся тамо, добавляют:

— Оттого есе русич и пребудешь тем, яко вобрал сю землю до ран своих и несешеше йу до Нави.

О те часы, в которые князей избряшутеше, многие Бати и князи были и всякие. Якове тые княжение на вече решалось простыми мужами. И тако постановляли: “Землю пашите. И се будет тот князь, согласно решению, заботиться о людях. А хлеб, и еду, и всяки пожитки от людей своих ежедневно иметь”.

Иных князья полюдье берут, и сынам своим власть передают от отца к сыну и аж от деда к правнуку.

 

* * *