Ален Са’альван Дрейк 12 страница

- Ну, ни кто ведь не пытался еще, - она нерадиво пожала плечами, - Так что, я буду первой.

- Ты говоришь весьма самоуверенно, для полукровки, - рассмеялся старик.

Доротон, уже давно понявший причины ее внутреннего волнения, с одобрением подметил, как хорошо полукровка способна контролировать свои эмоции. Ему нравилось, как она держится перед ним, с учетом бушующего внутри нее беспорядка.

- Значит, ты хочешь заполучить осколок «сердца» Черной Цытадели, который я поклялся охранять всю свою жизнь? – колдун поднялся и вышел из-за стола, - Что ж, я отдам тебе его, - он легко кивнул и остановился напротив охотницы.

Чарли улыбнулась, обрадовавшись тому, как быстро разрешилась эта, как казалось Ален, невыполнимая задача.

Дрейк же удивленно округлила глаза.

- Что, вот так просто?

- Да. Ты сказала, что тебе нужен осколок и отдам тебе его.

- Неужели у вас даже не вызывает подозрений мой приход и просьба? – ее изумление возрастало, - А если я нахожусь в подчинении у Тралсая?! Если я собираюсь отнести осколок ему?! С учетом того, что происходит в сумраке, вам следовало бы понадежнее спрятать, столь опасную вещь.

- Зачем? – его седые, обвисшие брови поднялись вверх, - Я давно предполагал, что когда-нибудь, кто-нибудь за ним явится, - поглаживая бороду с наигранной серьезность пояснил Хеинрир. - Хотя признаюсь я ожидал все же увидеть, сумеречных, что, наконец, образумились, поняв какая опасность нам всем грозит, или же самого двенадцатого князя преисподнии. Хоть это и маловероятно… - старик усмехнулся, - Ты ведь сама сказала: сумеречные не в состоянии, что либо предпринять. Они слишком заняты холодной войной друг с другом. Гордые честолюбивцы! – он неприязненно фыркнул. - Видимо уже ни что не способно этого в них изменит. И даже нашествие нежите во главе адского легиона, не сплотит их. А ты, - он приблизился к Дрейк и заглянул в ее горящие глаза, - Ты, кажется, пытаешься сделать хоть что-нибудь. Хоть и не желаешь этого.

Ален напряглась.

- Я вижу это по твоему неприязненному лицу, - старик утробно рассмеялся ее неодобрению, - Это занятие тебе не по душе, но есть обстоятельства, из-за которых ты просто не смогла остаться в стороне. Что-то, что вынудило тебя покинуть свое укромное убежище, где тебя не смогли бы найти…

Он действительно видел ее насквозь, казалось, читал все ее мысли, словно со страниц открытой книги и это безумно раздражало.

- Я ведь прав? – старик коснулся ее плеча, а Дрейк непроизвольно дрогнула.

Эту дрожь заметил только колдун. Он нехорошо улыбнулся.

Она ощутила легкий разряд тока, что пробежал через ее тело. Вторая половина демона отреагировала на колдовство примененное колдуном. Безобидное, но позволившее ему подтвердить свои подозрения.

Ненсерно так же отозвался на призыв легкой вибрацией.

Ален широко уставилась на бледную муть серых, старческих глаз, чувствуя, как осознание того, что самое страшное свершилось, холодом разлилось по телу.

«Теперь он точно знает, - обреченно констатировала она, - Он знает, что я одна из четверки проклятых детей демонов. И что теперь?»

Дрейк не могла издать ни звука. Ее словно парализовало. Давно такого не происходило со столь опытным охотником. Она не знала, как действовать дальше, ведь исход поединка могла предсказать прямо сейчас. Обреченное изумление переполнило ее изнутри и выплеснулось на лицо.

Алекс хорошо заметил эти перемены и настороженно нахмурился. Он не понимал что произошло.

Охотница ждала. Ждала, что колдун будет делать дальше.

Доротон убрал руку с ее плеча и, обернувшись спиной молвил:

- Останьтесь, отдохните, - он направился к выходу из приемной залы, - Алексис покажет вам комнаты, где вы сможете выспаться и кухню, где сможете поесть и пополнить свои запасы.

При упоминании еды, Чарли мгновенно ощутила приток слюны во рту. Девушка была безумно голодна.

Ален хотела было возразить, но старик предвидел это.

- Я не приму отказа, - он ехидно улыбнулся, остановившись у двери и обернувшись, - У меня не так часто бывают столь занимательные гости, - акцентировал он. - К тому же, твоя подруга явно вымотана и нуждается в хорошем сне.

- Да уж, - нехотя кивнула Чарли, - Это точно.

- Завтра, поутру я отдам тебе осколок «сердца» Черной Цитадели, расскажу все, что знаю об остальных хранителях реликта, и ты сможешь продолжить свой путь… Полукровный охотник из людского мира.

С этими словами Доротон Хеинрир скрылся за двойными дверьми темного коридора.

- Идемте, - Алекс протянул руку в сторону тронной, - Я все вам здесь покажу, - колдун не мог понять внезапных перемен в лице охотника. Он не был способен чувствовать эмоции и мысли окружающих так же тонко, как его отец.

Дрейк перевела отрешенный взгляд на парня, ни сказав не слова. Влияние колдовской энергии спало, как только Доротон покинул приемную, но страшное осознание все еще лежало на ее лице. Она не двигалась. Не понимала, почему колдун смолчал. И уж тем более не представляла, чем все это теперь обернется для нее.

- Ален? – в замешательстве вопросила Чарли, когда приблизилась к ней. Она заметила что-то неладное в своей спутнице только сейчас. – Все в порядке? Ты как-то побледнела.

- Да, - Дрейк резко нахмурилась, - Все в норме.

 

* * *

После ухода, Доротон Хеинрир больше не появлялся. Колдун, как и всегда, заперся в своей лаборатории, занимаясь там вещами, о которых даже его сыну Алексису было известно немногое.

Молодой Хеин, как и было обещано, отвел девушек в огромную столовую, что располагалась ярусом ниже под тронной залой, устроив им поистине царский ужин. И даже массивному Королевскому грифону позволили разделить трапезу вместе со своей хозяйкой и ее спутниками. Кевралу выделили удобное место возле разожженной печи. Алекс наколдовал для него мягкую горсть сена для того что бы он мог отдохнуть и лакомые кусочки сырого мяса. Грифоны являлись плотоядными животными.

Добродушный и улыбчивый парень быстро нашел общий язык с не менее дружелюбной Чарли. Особенно после того, когда ему удалось вдоволь удовлетворить многие голодные пожелания леканши. Даже самая простая магия была вполне в состоянии сотворить почти из ничего разного рода вкусности. Даже такие, каких девушке еще никогда не доводилось пробовать.

Она увлеченно наблюдала за магическими действами юноши и каждый раз, когда роскошная посуда, стоящая на столе, богато наполнялась едой, изумленно ахала и вскрикивала. Задорно смеялась веселым рассказам колдуна и вообще чувствовала себя вполне уютно. Даже мрачная, безмолвно-мертвенная атмосфера этого места перестала ее терзать.

Чего нельзя было сказать об Ален. Все время, что они провели в столовой, девушка сидела поодаль от ребят и молчала, пристально всматриваясь в темную гущу магически сотворенного прохладного напитка. Привычная задумчивая мрачность свойственная ее молодому лицу быстро вернулась к ней, заставив снова отрешиться от всего происходящего. Она размышляла. О многом, но главное о произошедшем в приемной. Теперь в сумеречном мире появилось еще одно существо, прознавшее о рождении наследника проклятья рода Дрейков. И хоть могущественный колдун и не раскрыл ее тайны в тот же миг, Ален совершенно не знала, как ей поступить. Самое страшное для полукровки было то, что ее сокровенную тайну может узнать весь сумеречный мир.

«Сколько времени я еще смогу прожить тогда?» – угрюмо думала она, видя в содержимом чаши отражение своих ядовито-горящих нечеловеческих глаз. – «Меридия быстро пошлет по моему следу своих белых ищеек – Алимгелов. А они-то уж не упустят возможности отсечь голову очередному наследнику проклятья…» - мысль о встрече с кем-то подобным пугала, - «Как только получу осколок и выберусь от сюда, нужно будет отправить ворона к Меринору и надеется, что у него найдется пара идей, как решить эту проблему».

Алекс Хеинрир иногда обращал внимание на охотницу. Видел перемены в ее лице и чувствовал: ее что-то тяготит, но спросить об этом колдун так и не решился.

Когда с ужином было покончено, юноша проводил их вдоль пустынного лабиринта коридоров прямиком в одну из гостиных комнат. Из нее пара громоздких двойных дверей вела в спальни.

- Вот, - оповестил он, встав по центру роскошной комнаты. - Здесь вы можете отдохнуть и выспаться.

Ален и Чарли с интересом осмотрелись.

- Эта часть замка более обжитая и ухоженная, чем вся остальная, - молодой колдун приблизился к огромному каменному камину, по бокам от которого сидели все те же змеехвостые уродины. Они любовно обнимали края топливника и скалили длинные клыки. Парень грациозно взмахнул рукой, и внутри тот час же вспыхнуло пламя.

- Здесь вообще располагается моя личная библиотека, - он указал на огромные, деревянные шкафы, заставленные сотнями книг. - Но я совсем не против, чтобы вы провели тут какое-то время, - Хеин взглянул на девушек и улыбнулся.

- А там что? – Чарли указала пальцем на одну из дверей и сразу не раздумывая двинулась к ней.

- Там спальня.

- Вот это да! – воскликнула леканша, как только переступила порог комнаты.

По центру стояла огромная двуспальная кровать с пологом и занавесками, такая, какую она видела, что разве только в кино, в мире людей.

- Прям царские покои, - усмехнулась она колдуну.

- Нравится? – Алекс остановился в проходе и прижался к дверному косяку.

- Спрашиваешь! Конечно! – восторженной кивнула рыжеволосая. - Я никогда не видела такой комнаты, а тут еще и остаться можно! – она повернулась к нему спиной, с упоением разглядывая интерьер. - Провести ночь в огромном зловещем замке, огромного зловещего, подземного города, расположенного в огромном зловещем мире! О чем еще можно мечтать!

- Не слишком ли много зловещего, - хихикнул колдун.

Ален обреченно выдохнула, наблюдая за их, как ей казалось, не уместной и чрезмерной радостью и покачала головой.

- И как я только могла вляпаться в нечто подобное? – тихо пробормотала она сама себе.

Охотница сняла длинную чехол-сумку с клинком и прошла к резному антикварному креслу с золотисто-мраморной обивкой, что располагалось в дальнем углу. В отличие от Чарли возможность поспать в роскошной кровати не вызывало в ней особой радости. Да и как такового желания спать у нее не было.

Дрейк расположилась в кресле и уложила сумку себе на колени, вцепившись в нее мертвой хваткой коршуна. Правая рука крепко сжала клинок, так что его лезвие чуть было, не прорезало плотную ткань, в то время как левая небрежно опустилась сверху. Она откинула голову на мягкую спинку и закрыла глаза, ощущая, как мгновенно расслабились все мышцы и, как усталость разлилась по телу.

Алекс на секунду обернулся назад и заметил, что кое-кто уже нашел себе укромный уголок для отдыха. Парень озадаченно осмотрел охотницу, задавшись вопросом: почему она не отправилась спать в соседнюю комнату? Его взгляд остановился на длинной чехол-сумке, что полукровка сжимала в руке.

Пока Чарли с детским энтузиазмом изучала свою спальню, молодой колдун, оторвавшись от косяка, вернулся обратно в гостиную.

- Я думаю, в кровати было бы куда удобнее спать, чем в кресле, - произнес он. - Ты так не считаешь?

- Мне наплевать на то, что ты думаешь, - бесцветно бросила Дрейк, не открывая глаз.

Парень недовольно нахохлился. Снова взглянул на сумку в ее руках и решился на еще одну попытку.

- Что же такое, - он ехидно осклабился, - находится в этой подозрительной сумке, что ты так усердно стережешь ее и не выпускаешь из рук?

Девушка не ответила, казалось, она уже успела уснуть, и поэтому Хеин продолжил лукавить:

- И чем усерднее ты ее стережешь, тем сильнее мне хочется в нее заглянуть…

- Можешь рискнуть, колдун.

От внезапного ответа Алекс вздрогнул.

- И это станет твоим последним разом, когда ты удовлетворил свое любопытство.

Хеинрир снова нахмурился. Ее вечно надменно-бесстрастный голос, с которым она говорила, неимоверно раздражал.

- Не понимаю. И как только можно быть такой занозой.

 

 

Глава 4 – Пик Ксиббес

Ален открыла глаза. Ее отрешенный взгляд остановился на извивающейся стене пламени. Позади него была лишь кромешная тьма. Оно двигалось в хаотичном танце, но горело беззвучно. Было полностью немым.

Или, быть может, просто Ален не могла его слышать?

Девушка лежала на животе, ее щека, ладони, грудь прижимались к чему-то теплому, влажному, вязкому. Она перевела взгляд на чернеющую у ее лица жидкость, что растекалась зигзагообразным потоком, медленно продвигаясь к огню. Яркие лепестки стихии четко отражались в зеркальной поверхности черного пятна.

Ален пошевелила лежавшей на уровне головы кистью. Она показалась ей слишком маленькой, словно детской. Девушка безразлично взглянула на свою ладонь.

«Что это?» – эхом раздался ее голос в голове, - «Кровь?»

Она нахмурилась, попыталась подняться и к ее собственному удивлению ей это с легкостью удалось. Девушка села на колени, взглянула на свои окровавленные руки, ноги, торс. Белоснежное платье на ней было все перепачкано кровью, неприятно липло к телу, но это была не ее кровь.

«Тогда чья?» – тут же всплыл очевидный вопрос, все тем же звучным эхом.

Она не знала.

Ален посмотрела на пламя. Оно все еще было беззвучным. Из пустой тишины до нее доносились лишь ее собственные звуки, ее странный голос, а беспорядочно вздымающаяся вверх стена напоминала немую картину, окутанную неестественно глубокой тьмой. Эта картина всколыхнула отголоски далекой памяти в ее голове.

Ален снова осмотрела себя отсутствующим взглядом и только сейчас поняла, что она ребенок. Маленькая девятилетняя девочка из давно позабытого сна. Из той части ее жизни, которую она нещадно похоронила под гневом и жестокостью.

«Почему?» – эхом прозвучал ее детский голос снова.

Она понимала, что все это не реально, но вернуться не могла. Не знала как. Как осознать это целиком, вернуть разумение и понимание. Словно эти знания и воспоминания принадлежали не ей. Словно она была не собой. Маленький, отколотый и безвозвратно утерянный в пустоте осколок. Песчинка чего-то большего. Чего-то огромного и… внушающего ужас.

«Где?..»

Ее мысли оборвал приглушенный звук падения за спиной. Она обернулась.

Тело. Частично выпячиваясь из тьмы, оно безвольно сидело на коленях с низко опущенной головой, висящими руками, словно марионетка. Это была женщина, заляпанная кровью, с неестественно вывернутой одной рукой. Она даже скорее не сидела, а висела, потому-как ее каштановые длинные вьющиеся волнами волосы были оттянуты вверх. Прицеплены к чему-то. Огромная черная лужа тянулась от нее. Эта кровь принадлежала женщине.

- Мама? – в замешательстве вопросила Ален, разнося эхо своего голоса в пустоте, но губы ее остались неподвижны.

Тело дернулось, словно ответив на призыв. В черноте мрака сверкнула длинная, искривленная полоса серебра. Вдоль него сияли вытравленные в лезвии раскаленные символы. Они показались Ален слишком знакомыми, но она не могла вспомнить, где видела их раньше.

Нечто шагнуло из тьмы следом за клинком. Черные, массивные пластины органических доспехов блеснули десятками бликов отраженного в них пламени. Стан черного рыцаря частично был сокрыт множественными складками лохмотьев плаща. Его голову скрывал полуовал капюшона, из черноты которого опутанные у основания паутиной нитей вздымались массивные, рифленые рога.

Рыцарь дернул левой рукой, встряхивая тело женщины, волосы которой были обмотаны вокруг его кисти, покрытой жесткими шипами брони. Тело женщины вяло встрепенулось и вновь обмякло.

Ален ощутила, как ужас подступает к ней и окутывает, медленно осознающий происходящее, разум. Ее глаза расширились, заставляя зрачки уменьшиться до размера бусин. Горло сдавил вязкий ком слюны. Тело пронзила мелкая колкая дрожь, она не могла пошевелиться. Что-то сковало ее незримыми холодными оковами. И это «что-то» брало свое начало из, казалось бы, далекого прошлого.

- Мама, - снова телепатическим эхом позвала она, но женщина ей не ответила. Ален не понимала, что та уже мертва. Давно мертва.

Черный рыцарь приподнял голову и в черноте капюшона сверкнули огненные глаза. Они с открытой ненавистью взирали на девочку, что сидела перед ним на коленях. Беззащитная, слабая, перепуганная. Тварь жаждала ее смерти. Смерти ребенка, который не должен был родиться.

Черный рыцарь открыл обрамленную рядами акульих зубов пасть, и девочка отчетливо увидела, как сверкнули его острые клыки и как затем, сопровождаемая дыханием пекла, из нее вырвалась бледная, черная дымка.

Ален дрогнула. С каждым новым мгновением страх, обуревающий ее леденящими тисками, усиливался.

Существо медленно потянуло тело женщины вверх. Ее неправильно вывернутая рука хрустнула в до конца переломившейся кости. Тело повисло на волосах и теперь застывшее, жуткое выражение ужаса пристально смотрело на девочку своими мертвыми помутневшими глазами. Ее рот был широко раскрыт в немом крике.

- Нет, - прошептало эхо ее голоса. Губы все так же оставались неподвижными. - Не трогай маму. Мама!

Рыцарь не издал ни звука, только его тяжелое дыхание доносилось до ее ушей, заставляя трепетать все ее естество с каждым новым вздохом. Клинок рыцаря вновь сверкнул в свете огня, поднимаясь вверх.

- Нет! – крикнул ее голос. - Не надо! – она тряслась в ужасе от осознания того, что он вознамерился сделать.

Холодная сталь легко припала к горлу женщины. Мгновение и она впилась в ее мертвенно-бледную плоть, жадно погружаясь в нее с каждым новым движением и разбрызгивая потоки багровой крови.

- Нет! Перестань!

Рыцарь резал, медленно… с упоением. Слышал как клинок парой чвакает в человеческой плоти.

Она плакала. Голос Ален надрывался, парой срываясь на истошный вопль. Ее губы не двигались, но она чувствовала, как начинают болеть связки.

- Прекрати!

Последнее движение, хруст перерезанных сухожилий и обезглавленный труп, тяжело рухнул вниз, а голова так и осталась висеть на волосах.

- Мама!

Рыцарь грубо швырнул голову женщины девочке.

- Мама!

Ален схватилась за нее обеими руками, плача прижала к груди.

- Мама…

Рыцарь тяжело выдохнул, источая дым из светящейся в недрах его глотки раскаленной бездны. Тонкие, алые нити струились вдоль искривленного лезвия, огибали извилистый орнамент рун. Его левая кисть вновь, медленно потянулась вверх, складываясь в кулак и оставляя вытянутым указательный палей. Он показывал ей за спину.

Ален в замешательстве обернулась. Позади все та же стена огня. Внезапно все звуки стихли. Она слышала лишь свое учащенное дыхание. Тяжелое, разносящееся эхо. Но вот сквозь стихию прорвался поток теплого воздуха. Он окутал ее, чуть обжег, а затем пропал.

Послышалось тяжелый вздох. Новая волна обжигающего воздуха. Пламя клонилось по его течению.

- Са’альван… - протяжно произнес чей-то томный, нечеловеческий голос.

За извивающейся стеной что-то двинулось. Что-то… огромное.

Ален ощутила прирост новой волны животного ужаса, паники. Она тяжело, со всхлипом вдохнула. Внезапный писк начал разрастаться в ушах, словно ее оглушили.

- Са’альван… - нечеткое, тяжелое, хрипящее. Девушка едва разобрала зов сквозь нарастающий в ее голове режущий звук.

Но вот силуэт твари, что пряталась за стеной пламени начал приобретать форму. Она заметила лишь блеск огромных ядовито-горящих зеленых глаз с вертикальным зрачком, а затем ослепляющая вспышка поглотила ее.

 

* * *

Охотница резко распахнула глаза, тяжело вдохнула прохладный воздух гостиной. Глаза сами нашли точку и уставились на многоярусную потолочную люстру, усыпанную десятками пыльных свечей. Она осмотрелась. Мягкий свет от камина заливал комнату теплыми тонами. Из него доносились легкие потрескивания от горящих головешек.

Неподалеку, возле резного книжного столика в старинном антикварном кресле сидел ошарашенный Алекс. Кажется, он что-то ел за чтением книги, ибо его рот застыл в полуоткрытом виде. Он недоуменно смотрел на Дрейк.

Удостоверившись, что то, что происходило секунду назад всего лишь ночной кошмар, и она все еще находится в белом замке Нуанчензула, девушка выдохнула. Зажмурив глаза, она принялась нервно потирать виски, липкие от обдавшего ее холодного пота.

- Не пялься так, - неодобрительно процедила охотница. - Раздражаешь.

- И тебе доброе утро, - тут же насупился парень, а затем вновь уткнулся в книгу, дожевывая то, что ел.

Ален все еще не могла отделать от осадочных ощущений оставленных сном. Она упорно терла виски, хмурилась, не хотела раскрывать глаза и отчетливо чувствовала, как дрожат ее руки. Ей все еще казалось, что стоит поднять веки и образ черного рыцаря вновь предстанет перед ней. Она снова увидит отрезанную голову своей матери. Ее безумно раскрытые глаза, широко открытый в немом крике рот… и кровь. Море крови, которой залита вся ее одежда. Дрейк на мгновение показалось, что она чувствует этот металлический запах и его привкус на языке.

Она ненавидела подобные сны. Каждый раз они напоминали о событиях ненавистного прошлого, возвращали туда, заставляли переживать старые кошмары снова и снова. Ведь лишь только во снах то всевластное и, безусловно, кошмарное чудовище, живущее где-то в далеких уголках ее сознания, могло влиять на ее разум. Там за пеленой правдивой лжи он имел несокрушимую власть над ее чувствами и ее мыслями.

Алекс, как ему казалось, незаметно наблюдал за охотницей, подмечая ее чрезмерную, совсем не присущую ей нервозность. И от этого якобы незаметного взгляда Дрейк бесилась еще больше.

«Почему он все еще здесь?» – нервно думала она, - «Он совсем не спал? Так и сидел в этом чертовом кресле?»

- Кошмары? – вдруг участливо осведомился колдун.

- А что? Незаметно? – порицательно огрызнулась Дрейк.

Она, наконец, отдернула руку от лица и бросила ее на сумку с клинком, что мирно лежала у нее на ногах. Но факт того, что колдун был все это время здесь, ну или, по крайней мере, некоторое время пока охотница спала, заставил ее резко схватиться за замок чехла. Она уже было дернула его, но осмотрительно пресекла действие. Меч был на месте и, кажется, так и остался не тронутым.

- Я даже не пытался, - с усмешкой поспешил успокоить ее Хеинрир.

Дрейк бросила на него критичный взгляд.

- Хотя желание было просто невыносимым, - он широко улыбнулся, а после вернул внимание к пожелтевшим страницам книги.

Ален встала с кресла, перекинула через плечо лямку чехол-сумки и молча вышла из гостиной.

Она прошла по длинному коридору, тем же путем что их вел вчера Алекс и спустя некоторое время оказалась на огромном арочном балконе четвертого яруса вскального замка. Девушка бросила безразличный взгляд вдоль огромного коридора, что создавали каменные стены и колонны, а затем, выйдя на небольшую площадку, размещавшуюся по центру округлого коридора-балкона, приблизилась к полуразрушенному бордюру. Закурив, она облокотилась на его уцелевшую часть.

Неодобрительный взгляд пал на все еще дрожавшие руки, кажущиеся еще более бледными в холодном свете циана. Хотя дрожь их чуть утихла. Дрейк была способна быстро возвращать хладнокровие своего рассудка, но ее тело в такие моменты, словно не подчинялось ей. Жило своей жизнью и своими собственными эмоциями.

- Спокойно Дрейк, - вздохнув, прошептала она. - Это был лишь очередной гребаный сон.

 

* * *

Черные выразительные глаза воина устремились вверх. Он приподнял кончиками пальцев правой руки капюшон своего бесформенного плаща с резким узором бледной розы, заключенной в серых шипах.

На пасмурном небосклоне четко рисовалось черное плавно летящее пятно ворона. Птица спускалась к нему.

- От Ален, - тихо произнес Ирен, подставляя ей левую руку.

Издав громкий грубый крик, ворон сел на его черный плотный рукав, сверкнув яркими рубинами своих глаз, что пытливо рыскали по сторонам. Его почти однотонные неестественные перья курились легкими спиралями дымки. Мужчина снял с лапы существа маленький свиток с письмом и резко махнул рукой вверх, посылая птицу прочь. Ворон пронзительно каркнул и, сделав лишь пару взмахов, растворился в черном дыму.

Меринор развернул письмо, бегло прочел его содержимое.

- Гирадонский хребет? – удивился он. – Значит, она нашла один осколок в Икхен-Зуале и теперь направляется к следующему мертвому городу. Не плохо, Дрейк, - он ухмыльнулся довольный своей подопечной. - Очень не плохо. Начинать поиски с мест, где реликт Черной Цитадели должен был храниться со времен заточения демонов, даже невзирая на то, что старую расу давно истребили… почти полностью. Что ж, вполне возможно ты сможешь отыскать там следующую часть, - темный задумался, потер рукой подбородок. – Интересно, чертов старик, еще жив? – поразмыслив пару секунд, он положительно кивнул самому себе. - Скорее всего, да. Если он не подох за столько времени, то и сейчас наверняка живее прежнего.

Меринор смял записку и убрал ее в подсумок, расположенный на поясе, а затем посмотрел на привычно пасмурное небо.

«Ей придется встретиться с очень могущественным и хитрым колдуном. И у этой встречи будут свои последствия», - он обреченно вздохнул, на секунду прикрыв глаза, - «Сейчас я еще больше жалею о том, что втянул ее в это. Но ведь… иного выбора не было».

Воин снова покопался в подсумке и достал из него каменную пластину размером с ладонь. Искусная резная рамка содержала в себе изображение трехголовой химеры: полульва, полукозла, полу дракона. Черные глаза изучающе застыли на отлогой почти плоской части основания высокой горы оплетенной плотными зарослями плюща. Ирен пытался разглядеть ровную трещину, что должна очерчивать контур входа.

Мужчина приблизился к стене и принялся беспощадно обрывать вьющиеся сплетения ветвей. И когда искомое им отверстие, наконец, показалось, Меринор довольно усмехнулся.

- А я пока, - он вставил пластину в углубление и провернул ее несколько раз в разных направлениях. - Займусь поисками четвертого осколка.

Пластина с гербом химеры продавилась внутрь, заставляя огромную глыбу трястись и под действием не ведомой силы опускаться под землю. Переплетения плюща захрустели и зашелестели, оставаясь болтаться неаккуратными обрубками. И вот, когда каменная дверь прохода полностью скрылась под землей, оставив видимой лишь ровную верхушку, что теперь стала порогом, перед воином открылась черная дыра пещеры.

- Черт, - недовольно фыркнул Ирен. - Как же я ненавижу подобные места.

Он шагнул вперед, вынул пластину из отверстия и, раздвинув изодранный занавес растительности, скрылся в черноте. Каменная дверь тяжело и медленно закрылась за ним.

 

* * *

Темнота жадно окутывала огромные жаровни, высеченного из камня идеально ровного коридора. Из стен, вздымаясь над пламенем, выпирали резные зло щерящиеся, уродливые львиные головы. Их грива волнами растекалась вдоль стен подобно жирным щупальцам. Тени играли на мордах чудищ черными пятнами, создавая жуткие гримасы.

Черная фигура в бесформенном плаще неторопливо двигалась вперед, минуя фут за футом и приближаясь к выходу из потайного тоннеля, ведущего в Аксцибинрес – единственный ныне живущий колдовской город старой расы. Ни многие знали вход в этот потайной тоннель, уводящий на многие мили глубоко под землю, но те, что были осведомлены, помнили, кто стережет подход к Сарминовой цитадели.

Когда огромная арка, очерченная далеким золотистым светом, замаячила вдали, Меринор приготовил пластину-ключ, символ того, что ему позволено войти в город колдунов. Он замедлил шаг перед самым входом, медленно пересекая черту коридора, а затем остановился.

Громкий хруст сдвинувшихся камней прогремел в ту же секунду. Два огромных льва с уродливыми, длинными мордами и козьими рогами, что до этого мирно лежали на платформах шестнадцатифутовой высоты, мгновенно поднялись и встали в боевые позы, стиснув крючковатыми когтями передних лап края своих лежбищ и опустив головы в сторону незваного гостя. Они враждебно зарычали, раскрывая пасти обрамленные рядами зубов-кинжалов. Ядовитые, желтые глаза с вертикальным зрачком пристально смотрели на воина.

Ирен медленно поднял пластину с гербом Аксцибинреса вверх, демонстрируя ее каменным тварям. Но лицо его осталось опущенным, сокрытое черной тенью свисающего на него широкого капюшона. Мужчина не забывал: льваящерам нельзя смотреть в глаза. Останки тех, кто осмелился это сделать до сих пол лежали грудами костей у подножья их лежбищ. Льваящеры подобно Медузе Горгоне были способны не обращать в камень, но парализовать своих жертв. А затем они обычно сжирали свою добычу или оставляли ее умирать безмолвной статуей.

Увидев герб Аксцибинреса, монстры щелкнули длинными, раздвоенными языками, облизав ряды кинжаловидных зубов, и улеглись обратно. Сияние их магических глаз погасло.

Воин убрал пластину в подсумок и так же медленно двинулся вперед. Меринор был как всегда спокоен, хотя и поежился затем, ощущая как твари пристально следят за ним своими окаменелыми глазами.

Он прошел несколько футов, прежде чем панорама золотого города предстала перед ним во всей своей внушающей благоговение красе. Ирен остановился на краю отвесного утеса пещеры, что пролегала на многие сотни футов вверх и вдаль, и взглянул вниз на огромную россыпь каменных, невероятных строений. Золотое сияние кристаллов различной величины, что громоздились на пиках самых высоких башен и шпилей, осветило его благородное лицо, отразившись яркими бликами в черных глазах.