Социальный переворот может быть результатом только всестороннего и органического назревания новых {325} специальных учреждений и свободного, не бюрократического творчества».
Так писал Владимир Короленко в 20-м году в письме к литератору Протопопову, и письмо это было напечатано в 20-м номере петроградского исторического журнала «Былое» за 1922 год. В том же 1920 году Короленко в одном из писем к Луначарскому писал: «Вы, большевики, ввели свой коммунизм в казарму... По обыкновению, недолго раздумывая, вы нарушили неприкосновенность и свободу частной жизни... Вы являете первый опыт введения социализма посредством подавления свободы. Что из этого может выйти?... Не желал бы быть пророком, но сердце у меня сжимается предчувствием, что мы только у порога таких бедствий, перед которыми померкнет то, что мы до сих пор пережили». Слова Короленко, как мы теперь знаем, оказались пророческими: с тех пор Россия под властью диктатуры пережила два страшных голода, от которых умерли миллионы людей, и вторую мировую войну, в результате которой погибли новые десятки миллионов людей. В другом письме к Луначарскому Короленко тогда же писал: «Каквы узнаете икак вы выражаете волю пролетариата? Свободной печати у нас нет, свободы голосования также. Свободная печать, по вашему, только буржуазный предрассудок. Между тем, отсутствие свободной печати делает вас глухими и слепыми на явления жизни; В ваших официозах господствует внутреннее благополучие... Вы заботитесь только о фальсификации мнения пролетариата... Чуть где-нибудь начинает проявляться самостоятельная мысль среди рабочих, не вполне согласная с направлением вашей политики, коммунисты сейчас принимают меры...». Письмо это к Луначарскому Короленко закончил словами: «Творчество новых форм требует свободы мысли и начинания... Правительства погибают от лжи... Время {326} вернуться к правде! Народ, с радостью просыпающегося сознания, пойдет по пути возвращения к свободе». Так Короленко писал за год до своей смерти всвоихписьмах к Луначарскому, которые в 1922 году были напечатаны в парижском журнале «СовременныеЗаписки»и потом изданы отдельной книжкой в Париже. За полгода до своей смерти, в конце июля 1921года,Короленко в письме к С. Д. Протопопову писал: «Порой свожу итоги, оглядываюсь назад. Пересматриваю старые записные книжки и нахожу в них много «фрагментов», задуманных когда-то работ... Вижу, что мог бы сделать много больше, если бы не разбрасывался между чистой беллетристикой, публицистикой и практическими предприятиями, вроде возвратанского дела или помощи голодающим. «Но ничуть об этом не жалею. Во-первых иначе не мог. Какое- нибудь дело Бейлиса совершенно выбивало меня из колеи. Да и нужно было, чтобы литература в наше время не оставалась безучастной к жизни. Вообще я не раскаиваюсь ни в чем, как это теперь встречаешь среди многих людей нашего возраста: дескать, стремились к одному, а что вышло? Стремились к тому, к чему нельзя было не стремиться при наших условиях. А вышло то, к чему привел «исторический ход вещей». И, может быть, без наших «стремлений» было бы много хуже». Короленко умер в Полтаве 25-го декабря 1921 года.
{327}
|
