ИХ ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ 2 страница

– Ну, и что ты можешь сказать?

Я могу сказать, что мне очень не нравится этот капитан Лассард,- произнес Маузер,- а еще я могу сказать, что ты, приятель, по-моему, засиделся и на своей должности, ив звании лейтенанта.

– Я чем-то не угодил начальству?- испугался

Лесток.- Боже, что я такого сделал?… Маузер улыбнулся.

– Ничего, приятель. Ровным счетом ничего,- сказал он,- лучше всего для полицейского – ничего не предпринимать, это страхует его от ошибок и, следовательно, от недовольства начальства. Ты, Лесток – именно такой человек…

– Так что же ты хочешь сказать?

– Мне кажется,- Маузер наклонился к уху Лестока,- мне кажется, что если мы облажаем этого придурка Лассарда, то ему уже не поможет никто, даже его братец,- сказал Маузер.- Тем более, что в Управлении им очень недовольны. Ему прислали новое пополнение – этих недоносков…

– Этих грязных ублюдков,- добавил Лесток.

– …да, этих грязных ублюдков,- продолжил мысль коллеги Маузер,- которые ни хрена не смыслят в полицейском деле…

…в деле охраны общественного правопорядка…

Да, ни хрена не смыслят они в этом деле,-

 

говорил Маузер,- так вот, я считаю, что этот Лассард тоже засиделся на своем месте…

– А он что – угодил начальству?- переспросил Лесток.- Он же все время что-то предпринимает!…

– Именно этим он и плох!- Маузер поднялся с кресла и подошел к окну.

– Ну так и что?

– Мне кажется,- начал Маузер, но тут же поправился,- я уверен, что если капитана Лассарда сместят с должности начальника участка, наилучшая кандидатура на эту должность…

– Лейтенант Шлегель?- удивился Лесток.

– Ты сидишь на своем месте хрен знает сколько времени,- Маузер начал нервничать от недогадливости своего приятеля,- вот уже хрен знает сколько лет сидишь ты на этом месте. В Управлении тебя уважают и ценят…

– Ну и что?- так и не понял столь призрачного

намека лейтенант. Маузер выразительно повертел пальцем у виска.

Слушай, приятель, а у тебя с чердаком все в порядке?

Не знаю,- ответил Лесток,- я что-то давно туда не заглядывал.

 

Маузер тяжело вздохнул.«Ну и идиот!» – подумал он с горечью.

– Так что ты имеешь в виду?- спросил Лесток.

– Я имею в виду, что тебе давно пора получить повышение по службе. Например – занять место Лассарда. Я дал ему тридцать дней для наведения порядка. Коли он не успеет…

А если успеет?…

Есть идея!

Какая же?

– Лучший порядок – это беспорядок. И мы с тобой поможем его организовать…

Как? Маузер хитро улыбнулся.

У тебя, мой друг, служба в полиции и связанное с

 

ней перенапряжение весьма пагубно сказались на умственных способностях. Так что,- Маузер дружески похлопал Лестока по плечу,- слушайся меня, выполняй все мои указания, и через какой-то месяц ты станешь капитаном, начальником соседнего участка.

– Слушаться? Слушаться, и более ничего?- обрадовался лейтенант,- это я могу…

Вот и отлично,- удовлетворенно сказал капитан, я думаю, мы найдем с тобой общий язык…

В двери шестнадцатого отделения постучали.

– Прошу!- крикнул Лассард.

В проеме появился молодой человек лет двадцати и улыбнувшись, подобно голливудовскому положительному герою, представился:

Лейтенат МакКони. Это шестнадцатое отделение?

Да.

Ребята,- кивнул он за двери,- пошли… В помещение зашло еще четверо молодых офицеров.

Ваш брат, комендант Лассард, направил нас.

Знаю, знаю…- замахал рукой капитан,- прошу садиться. МакКони протянул капитану стопку папок.

– Личные дела?- спросил Лассард,- а ну-ка, дай

почитаю. Он открыл первую папку.

– Джон, он же Хуан Насименто.

Молодой офицер, похожий на латиноамериканца, кивнул головой:

– Я, сэр!

– «Родился в 1960 году… «так-так-так, это неинтересно… «Долгое время вводил преподавателей, сокурсников и особенно сокурсниц в заблуждение, выдавая себя за гиперсексуального латиноамериканца…»

Я, может быть, и не совсем латиноамериканец, хотя моя бабушка – из Гваделупы, но на отсутствие гиперсексуальности не жалуюсь,- объяснил Хуан.

В любом случае, Насименто, вы обладаете настоящим даром перевоплощения. Знаешь, где-то в Техасе произошла история: у одного богатого нефтепромышленника была капризная дочь. Приходит она однажды к папаше и говорит:«Хочу, чтобы меня оттрахал Абрахам Линкольн!» «Но ведь он давно умер!» – говорит папаша.«Хочу – и все тут!…» – Делать нечего – нанял нефтепромышленник актера и говорит:«Изобрази-ка Абрахама Линкольна, а то она совсем крезанулась!» Ну, актер и изобразил. Во вторую ночь – Джорджа Вашингтона, в третью Джона Кеннеди. И вот на четвертый день дочка говорит папашенефтепромышленнику:«Папочка, ты не думай, что я дурочка. Я ведь знаю, что всех этих людей изображал актер. А теперь хочу побараться с актером – только так, чтобы он никого не изображал, а был самим собой». Делать нечего – вызывает папаша актера и говорит:«А теперь побудь самим собой…», а тот – в плачь:«Да как же мне быть самим собой, если я импотент с трех лет?…» – капитан улыбнулся,- вот видишь, что делает с человеком сила перевоплощения!… Ладно, посмотрим, что тут еще… «Джон Ларвел… «Год, место рождения… Ага:«обладает редкой способностью имитировать любые звуки…» Да, мой брат уже рассказывал, как это у здорово получается. Дальше – Джордж Хайталл. Это я, сэр,- отозвался высоченный, похожий на баскетбольного нападающего полицейский.

 

– «Обладает замечательным хуком с левой руки и Кроме всего прочего – прекрасно водит автомобиль»,- прочитал Лассард в характеристике. Так-так-так,- Лассард взял следующую папку -«Саманта Фокс…»

Я сэр!- фальцетом ответила маленькая негритянка.

Обладает неплохими аналитическими способностями,- прочитал Лассард.- Вот и отлично: вас я посажу на коммутатор.- Ну, а о вас, Джерри Маккони,- он обернулся к улыбающемуся МакКони,- я очень и очень наслышан…

 

В это время двери помещения с шумом раскрылись, и на пороге появилась крашеная блондинка с длинным, как у болотной цапли, носом.

Элизабет Трахтенберг!- отрекомендовалась она,Инструктор джиу-джитсу в Полицейской Академии. Откомандирована комендантом Лассардом в ваше распоряжение для помощи,- она кивнула на молодых Офицеров,- нашим недавним выпускникам.

Боже мой!- только и успел промолвить Джон Насименто и тут же потерял сознание…

Ровно через сутки Джон, он же Хуан Насименто патрулировал городской пляж Омега-Бич – он специально попросился в самый отдаленный район, только бы не видеть проклятую Элизабет, которая, в бытность Насименто еще кадетом, зверски его изнасиловала…

Омега-Бич был самым обыкновенным нью-йорским пляжем, где отдыхали мелкие служащие, школьники и учащиеся колледжей. Молоденькие девушки обычно загорали без лифчиков, и Насименто время от времени приходилось заходить в холодную воду Атлантики по пояс, Чтобы таким образом скрывать свой слишком возбуждающийся шланг, выпирающий из плавок…

Джон сидел под огромным пляжным зонтиком вот уже несколько часов, лениво попивая пиво – с приближением вечера народ потихоньку расходился. Никаких происшествий не ожидалось. Он посмотрел на часы – было четыре.

– Черт, еще два часа тут торчать,- вполголоса выругался Насименто,- и все мало-мальски стоящие телки разбрелись… Завели меня,- он подтянул плавки,- а сами сваливают. А у меня такой стояк, что хоть подыхай тут на месте…

Джон закрыл глаза, вспоминая, как классно он развлекался на женской половине казарм Полицейской Академии до тех пор, пока его не отбарала эта чертова выдра Трахенберг, перевязав бадангу суровой ниткой у самого основания… Да, девки в Академии были первый сорт – на «латиноамериканца» они клевали, как карп на рассвете клюет на хлеб с борной кислотой, стоило только Хуану вытаращить глаза и страстно зашептать:«сеучас заусажу вуам поу суаумые поумидуоры…»

Он открыл глаза и увидел в море тянущиеся к пляжу пузырьки. Они пересекали границу между темными и прозрачными водами, и вот зажелтел акваланговый цилиндр, сверкнула маска, заклубились черные волосы.

– А ничего, видимо, девка,- отметил про себя Насименто,- у него был превосходный нюх на подобные вещи.

Перед самым берегом аквалангистка побежала, потом упала и, приподнявшись на локте, сердито крикнула, скинув маску:

– Эй, коп, хватит спать! Помоги мне! Он поднялся, подошел.

– Что с вами,- Джон стоял перед жгучей брюнеткой лет восемнадцати, чрезвычайно хорошо сложенной и смазливой,- что-нибудь случилось? Вообще, плавать одной очень опасно, неужели акула укусила?…

– Бросьте свои дурацкие шуточки. Я наступила на колючки, с аквалангом встать не могу – больно. Снимите-ка его с меня.- Она расстегнула пряжку на животе.- А вот колючки вам придется вытащить.

Джон снял у нее со спины акваланг, отнес его в тень, под пляжный зонтик. Девушка уже сидела, разглядывая подошву правой ноги.

– Так глубоко вошли, и целых две…

Он подошел ближе, стал на колени, посмотрел. Да, под пальцами чернели две точки.

– Тут работы надолго, давайте отойдем в тень,- предложил он,- но наступить на ногу нельзя, а то еще глубже уйдут. Я вас отнесу.- Он поднялся, протянул руку.

Коп моей мечты!- засмеялась аквалангистка.- Ладно, только не уроните…

Джон наклонился и легко поднял ее, она обняла его за шею. Он постоял немного, посмотрел ей в лицо.«Да»,- прочел он в глазах и приник к полуоткрытым губам,

Она ответила на поцелуй, потом медленно отстранилась и, переведя дыхание, сказала:

– Награда прежде работы? Насименто слегка смутился:

Не нужно было так смотреть на меня,- сказал он И понес ее п тень пляжного зонтика. По дороге Джон с удовольствием отметил, что на всем пляже не осталось ни одного человека. Впрочем, люди тоже вряд ли были бы помехой – рядом стояла полицейская машина, на которой можно было бы отъехать в более безлюдное место.

Она завела руки за голову, чтобы песок не попадал в длинные волосы, опустила веки, глаз теперь почти не было видно под густыми черными ресницами.

Обтянутый купальником треугольный холмик, высокая грудь…, Он с усилием отмел глаза и хрипло приказал:

– Перевернитесь!

Она повернулась на живот. Джон встал на колени и взял ее ступню – точно маленькую теплую птичку. Сдул песчинки и осторожно, точно лепестки у цветка, раздвинул пальчики. Наклонился и стал высасывать колючки. Через минуту он выплюнул на песок крошечный кусочек.

– Так весь день провозимся, а у меня скоро – конец

дежурства. Что, если я посильней надавлю – потерпите? Она напряглась, приготовилась к боли:

– Да.

Он закусил подушечку вокруг черных точек, надавил и снова стал высасывать колючку. Она дернула ногу. Джон оторвался, выплюнул кусочек колючки. На ступне белели отметины зубов, а на месте двух точек выступили капельки крови. Он слизнул: под кожей еще чуть-чуть чернело.

Никогда не ел женщин.

Ну и как?- обернулась девушка.

Вкусно! Она промолчала и снова дернула ногой – на этот раз

 

– нетерпеливо.

– А вы – молодец. Стойко переносите боль. Сейчас кончу – там еще на закуску осталось.- Он ободряюще поцеловал у пальцев и принялся за работу.

Через несколько минут он выплюнул последние крошки.

– Все, теперь надо поберечься, чтобы песок не попал в свежую ранку. Давайте еще раз отнесу вас – к моей полицейской машине, наденете у меня сандалии…

Она повернулась на спину. На черных ресницах дрожали слезы – было все-таки больно. Она вытерла глаза ладонью и серьезно посмотрела на полицейского:

– Впервые плачу из-за мужчины, да еще к тому же

– копа.- И потянулась к Джону.

Насименто поднял ее на руки, но не поцеловал, а понес к своему «понтиаку». Он быстро откинул спинки передних сидений и захлопнул дверцы. Она так и не сняла рук с его плеч; он расстегнул ей пуговичку лифчика между грудьми, тесемки скользнули с плеч…

Через час Джон услышал по полицейской рации:

– Насименто! Вас вызывает шестнадцатый участок. Говорит капитан Лассард. Как проходит первое дежурство? Какие происшествия случились за это время?

Джон взял рацию:

– Все о'кей! Дежурство проходит отлично, через час оканчиваю. То есть, я уже кончил, но еще немножко побуду на пляже. Происшествия? Никаких, если не считать, что спас одну телку…

– Ну, до встречи! Конец связи,- услыхал Джон и положил рацию. Он поднял голову. На лобовом стекле полицейской машины губной помадой были написаны какието цифры – по-видимому, это был номер телефона, оставленный спасателю благодарной девушкой.

МакКони с утра отправился к муниципальной школе – очень опасному месту по многочисленным сообщениям, ученички носили с собой на уроки огнестрельное оружие, чтобы постращать педагогов, несговорчивых на хорошие оценки – это не говоря уже о наркотиках, трахалхах в туалетах и раздевалках.

Рядом со школьным подъездом стояла салатовая «БМВ». Около нее суетились какая-то пожилая леди – она все время кричила в раскрытые двери:

– Брайн, немедленно выходи из машины! Тебе необходимо хоть раз в неделю посетить школу! Оттуда донесся недовольный детский голос:

– Мама, отстань от меня!

– Брайн, кому говорю,- выходи из машины и быстренько отправляйся на занятия!…

– Не хочу на занятия!

– Брайн, кому сказала!… МакКони подошел поближе. Видимо, подобные утренние сцены, связанные с непосещением отпрыском школы, повторялись довольно часто.

– Брайн!-еще раз позвала леди.

– Да отстань же ты от меня!- заорал сын из машины, если я появлюсь в школе, Тэд мне голову разнесет, я ведь не заплатил ему за травку еще с того месяца!

– Сколько ты ему должен?- спросила заботливая матушки.

– Пятьдесят пять баксов,- ответил сын.

Та, вынув из кошелька две бумажки, протянула их сыну:

– На, расплатись с этим чертовым Тэдом и не пыхай больше на занятиях! В конце концов, у тебя есть своя собственная комната, где ты можешь заниматься всем, чем хочешь: курить наркотики, слушать музыку, трахать, кого хочешь…

Брайн, взяв деньги, небрежно положил их в карман.

– Все равно не пойду! Через час по телевизору начинается бейсбольный матч – наши с этими козлами из Филадельфии. Я хочу посмотреть…

– Но ты прекрасно можешь увидеть этот матч вечером, в видеозаписи…

– Не пойду в школу, и все тут!

Пожилая леди беспомощно обернулась, и, заметив МакКони, подошла к нему.

– Господин офицер полиции,- с чувством произнесла она,- не могли бы вы мне помочь? А то мой сынок Брайн вновь не хочет идти в школу…

МакКони подошел к машине.

– А что я могу для вас сделать? Если он не слушается вас, мэм, вряд ли он послушается меня!

Но ведь вы полицейский!

Ну и что?

Ну так припугните его?

Как?- спросил Джерри.

Да как хотите! Только бы он пошел на занятия…

 

– Хорошо.- МакКони подошел к «БМВ» и совершенно официальным голосом приказал:- Сейчас же бери свой ранец и отправляйся на занятия!

– Не пойду!- последовал ответ. МакКони неторопливо вытащил из кобуры пистолет.

– Еще раз повторяю: сейчас же отправляйся на занятия!

Брайн, симпатичный тринадцатилетний мальчуган, расхохотался:

– Ай-яй-яй, коп поганый, убери-ка свою пушку! Все равно не стрельнешь, только пугаешь…

МакКони снял свой пистолет с предохранителя и выстрелил в кабину – как раз в место водителя. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от Брайна. Стекло дверцы разлетелось, обдав непослушного подростка прозрачными брызгами. Тот, быстренько схватив ранец, открыл дверцу и помчался по направлению к школьным дверям.

– Боже мой, какой мужчина, какой мужчина,- восторженно произнесла пожилая леди,- господин полицейский, вы – первый, кому удалось так быстро выправить моего сына на занятия…

МакКони, улыбаясь, спрятал пистолет в кобуру.

– Не стоит благодарности, мэм. Это был мой долг!

Джон Ларвел вот уже три часа стоял у входных дверей коммерческого банка «НКБИ»- сегодня место его дежурства Лассард определил именно там. Ларвел с тоской смотрел на все время открывающиеся и закрывающиеся стеклянные двери – дежурство у входа в банк казалось Ларвелу скучным и тоскливым. Он посмотрел на часы – было что-то около двух, время обедать. Ларвел оставил свой пост и двинулся в ближайшую столовку…

Заказав горячее и бутылку пива, негр принялся в ожидании изучать посетителей. Рядом с ним сидели двое – он и она. Почему-то эти типы сразу же не понравились Ларвелу; по виду они походили на клерков того самого банка, где негру пришлось вот уже несколько часов бесцельно торчать…

– …представляешь,- до полицейского донесся обрывок фразы дамы – она обращалась к своему собеседнику,- представляешь, вчера по телеку говорили, что наш мэр, эта набитая дура Сьюзил решила усилить городскую полицию за счет этих недоносков – выпускников Полицейской Академии…

– Да что тут и говорить,- ответил тот,- что эти желторотые птенцы могут сделать – тут матерые копы не управляются…

«Я их накажу»,- решил про себя Ларвел,- я покажу этим канцелярским крысам желторотых птенцов…» Официант принес заказы.

– Ну что,- сказала девушка,- давай побыстрее перекусим. А то вновь опоздаем – шеф будет очень недоволен…

В то самое время, когда клерк поднес стакан с «пепсиколой» ко рту, негр приложил кулак ко рту и сымитировал очень неприличный звук – с подобным звуком крупный рогатый скот выпускает из своего желудка избыток воздуха.

Девушка, вздрогнув, недоуменно посмотрела на своего спутника, но тот был так поражен, что не мог ровным счетом ничего сказать.

Девушка, подцепив вилкой кусок пиццы, поднесла его ко рту – но в этот момент раздался точно такой же звук, только гораздо громче. Все, кто находился в столовой, недоуменно повернулись в сторону клерков.

– Ну, знаешь, Лаура,- растерянно пробормотал ее сослуживец.

Лаура молча положила вилку. Ее спутник еще раз поднес стакан с «пепси» ко рту – на все помещение прозвучал такой же звук, как и в первый раз.

– Ну, знаешь, Клайд,- с раздражением произнесла

Лаура,- это, значит, ты дурачишься? Клайд растерянно зашмыгал носом.

– По-моему, дорогая,- медленно произнес он,-

по-моему, дурачишься ты… Та поднялась из-за стола.

– Мало того, что ты не умеешь вести себя за столом, мало того, что набздев, ты испортил мне аппетит, так ты еще позволяешь себе дерзить даме?…

– Это я-то набздел?- возмутился Клайд.

– Да, это ты, грязная свинья,- Лаура резко повернулась и зацокала каблуками к выходу.

– Ах ты, засранка!- закричал ей вдогонку Клайд.- Ну, обожди, сучка! Посмотрю, какую песенку ты запоешь сегодня ночью, когда будешь умолять меня:«ну, кинь еще одну палочку, мой хороший!…»

К столику подошел негр и, козырнув, сказал:

– Мне очень жаль, но вы своим криком нарушаете общественный порядок и спокойствие граждан. Попрошу вас удалиться!…

Саманта Фокс, поудобней устроившись в кресле у телефонного коммутатора, надела наушники – в ее обязанности входили прием и сортировка телефонных звонков в шестнадцатое отделение полиции.

– Алло, полиция?- послышался в наушниках взволнованный голос.

– Да, вас слушает лейтенант Фокс. Что случилось?

– Вас беспокоит Тереза Стадлер,- голос, по всей видимости, принадлежал маленькой девочке,- мы с мальчиками играли в гинекологическую клинику.:.

– И что же у вас случилось?- ласково поинтересовалась Саманта.

– Боб решил сделать моей подружке Фанни аборт, только невзаправдашний, а так, понарошку…

А сколько твоей подружке лет?

Недавно исполнилось десять. Так вот: этот

 

мальчик решил сделать понарошку аборт, засунул туда столовую ложку, а из Фанни как хлынет кровище!…

– Где вы играете? На крыше супермаркета Горовеца? Обождите, я сейчас позвоню в «скорую», к вам приедут. Только маме пока ничего не говорите…

Через четверть часа в помещении коммутатора вновь раздался звонок:

– Алло, полиция? Это говорит гинеколог Хадсон. Мы только что госпитализировали эту паршивку Фанни. Что случилось? Да в общем-то, ничего страшного. Просто ее дружок проткнул ей столовой ложкой целку. Ничего, ничего, годом раньше, годом позже, все равно, когда-нибудь это должно было произойти. Жаль только, что этот малыш Боб не догадался произвести дефлорацию более естественным а, значит, и более приятным способом…

Следующий звонок был из книжной лавки Кацнельсона.

– Алло, полиция? У нас только что произошел налет. Вооруженные грабители, не найдя выручки, в отместку утащили с собой несколько-упаковок с только что поступившими книгами…

А что за книги?- поинтересовалась Фокс

Что-то Достоевского с параллельным переводом.

– Если это действительно так,- попыталась успокоить собеседника Саманта,- то грабители очень скоро раскаются в своем поступке. Как только они обнаружат, что похитили, то, как миленькие, принесут книжки обратно!

– У меня угнали машину!- следующий звонок раздался через несколько секунд после предыдущего,- новый спортивный «ягуар» последней модели, номер 5Х798СТ1.

– Успокойтесь, успокойтесь,- ответила негритянка.- Скажите, ваша машина, конечно же, застрахована?

– Конечно,- ответили с того конца провода.

– Вот и прекрасно. Получите страховку и купите себе что-нибудь новое. Скажу по секрету, что «ягуар» этой модели не очень хорош; я бы посоветовала вам «альфу

ромео». Может быть, не так эффектно выглядит, но зато надежней…

– Спасибо,- после небольшой паузы ответил звонивший,- вы подали мне отличную идею! Тем более, что в моем «ягуаре» барахлила коробка передач. Пусть теперь грабители помучаются!

– Алло, малышка?- в трубке послышался взволнованный голос Хайталла,- тут такие новости: вооруженный налет на магазин Абрахамсона…

Лицо Фокс посерьезнело:

– Сейчас же отправлю к тебе ближайшие полицейские машины…

 

После последнего разговора с Салдамом Пит, подсчитав свои доходы и расходы, очень расстроился: платить бандитам не десять, а целых двадцать пять процентов грозило ему полнейшим разорением. На следующей неделе он отказался платить дань банде.

Вопреки ожиданию, Салдам даже не бил его, а только ласково-ласково пообещал:

– Ну, как хочешь, приятель. Ты сам это выбрал.

И вот сегодня, какой-то грязный вонючий «латинос», зайдя перед обеденным перерывом в магазин, вытащил автомат и, дебильно хохоча, открыл беспорядочную стрельбу по прилавку. Абрахамсон, дрожа от страха, спрятался в своей конторке.

Хайталл, дежуривший неподалеку, услышав стрельбу, первым делом позвонил в участок и, попросив подмоги, помчался по направлению к магазину.

Ворвавшись в помещение, он вскинул свой пистолет и заорал страшным голосом:

– Всем оставаться на своих местах! Стрельба сразу же прекратилась.

Держа оружие наизготовку, полицейский ворвался в магазин. Внутри никого не было. Осторожно ступая по битому стеклу и распотрошенным ящикам, Хайталл двинулся к простреленному прилавку. Внезапно откуда-то со стороны конторки донесся шум – полицейский, не думая, разрядил свой кольт в ту сторону. Оттуда послышались приглушенные стоны.

– А ну, выходи!- закричал полицейский. Держась за простреленную руку, из-под конторки вылез бледныйпребледный Абрахамсон.

– Быстро повернись мордой к стене,- приказал полицейский, доставая на ходу наручники.

– Господин полицейский, господин полицейский,- запричитал тот,- вы ошиблись, господин полицейский. Я не грабитель, я хозяин этого магазина.

– А почему же ты прятался от меня?

– Я думал, что это кто-то из бандитов Салдама… Хайталл несколько смутился.

– Покажите документы,- приказал он.

– Пожалуйста,- Абрахамсон протянул ему бумаги. Полицейский недоуменно повертел их в руках,

– Да, действительно,- сказал он,- Питер Абрахамсон, владелец магазина. А куда же, в таком случае, скрылся преступник?

Подоспевшие МакКони и Шлегель обыскали все закоулки, но никого не нашли.

– Вы кого-нибудь подозреваете?- спросил

Шлегель у потерпевшего. Абрахамсон сильно смутился.

– Говорите, не бойтесь,- подбодрил его Хайталл,- мы никому не расскажем.

Хозяин магазина набрал в легкие воздух и с большим трудом выдавил только одно слово:

– Салдам…

– Так я и знал,- произнес лейтенант Шлегель,- куда ни сунься, везде этот проклятый Салдам. Ну, конечно же, это он и его отвратительные бандюги из «Рака матки».

– А что, этого Салдама нельзя разыскать и отправить за решетку?- удивился МакКони,- неужели у нас так мало полномочий?

– Он очень хитрый негодяй,- ответил Шлегель,- его уже забирали раз десять, и каждый раз отпускали – из-за недоказанности обвинений и недостаточности улик. Кроме всего прочего, он купил себе очень искусного адвоката. Вот если бы его удалось взять с поличным…

– А кто он вообще такой?- спросил Хайталл.

– Один из авторитетов нью-йоркского преступного мира. Впервые о нем заговорили два года назад, когда, сколотив из разрозненных преступных группировок мощную банду «Рак матки», он принялся «выставлять» всех мелких собственников в этом районе. Тут почти все платят ему дань… Раньше ему противостоял разве что китаец Ли со своими головорезами, но того недавно выловили мертвым в районе Рок-Айленда,- представляешь, яйца у мертвеца были оторваны и засунуты в рот… Несомненно, что это тоже дело рук кого-нибудь из «Рака матки».

Сколько ему лет?- спросил МакКони.

Двадцать восемь,- ответил Шлегель.

– А как же ему удалось подчинить себе такую ораву бандитов?

– Он настоящий психопат, и его все боятся. Говорят, что однажды за какую-то мелкую провинность он откусил ухо у одного бандита и тут же его проглотил…

– Может быть, яйца у китаезы Ли тоже откусил он?

– попробовал улыбнуться Джерри.

– Не знаю, не знаю,- покачал головой Шлегель,- во всяком случае, пока этот человек орудует в нашем районе, спать нам не придется… Ну что, делать тут больше нечего – поехали в участок составлять рапорт? Стрелявший все равно уже далеко отсюда…

– Постойте,- Абрахамсон окончательно пришел в себя,- постойте. А кто заплатит мне вот за это?- он указал на простреленный Хайталлом прилавок и развороченную конторку.- Между прочим, у меня тут было товаров на несколько десятков тысяч…

– Ладно,- похлопал его по плечу Шлегель,- если бы не этот парень,- он указал на Хайталла,- от тебя бы

 

только мокрое место осталось… Или общество Салдама тебе приятней, чем наше?

Абрахамсон погрозил кулаком.

– Все равно я так этого не оставлю!…

 

– Мало того, что вы так и не накрыли Салдама, так вы еще и устроили настоящий погром в магазине Абрахамсона!- кричал на полицейских Маузер, потрясая каким-то листком бумаги,- в Управление на вас поступила жалоба: магазину нанесен материальный ущерб на сумму шестьдесят восемь тысяч двести тридцать один доллар двадцать пять центов!

«Разбор полетов» в шестнадцатом отделении полиции на следующий день был бурным. Хайталл, зная, что он виноват, угрюмо молчал.

– Что вы можете сказать по этому поводу,- повернулся Маузер к Лассарду,- ваши подчиненные устраивают безобразия, капитан, а вы сидите, засунув язык в задницу и ждете неизвестно чего!…

– Но у них очень мало опыта,- попробовал защитить Хайталла капитан,- они еще маленькие…

– Тоже мне маленькие,- Маузер покосился на верзилу Хайталла,- хер двумя руками не согнешь! Вы, как начальник, должны отвечать за все проступки ваших подопечных…

– В следующий раз…- начал было Лассард, но Маузер перебил его:

– Боюсь, капитан, что следующего раза не будет. В Управлении считают, что ваша кандидатура на должность начальника этого участка – не самая лучшая. Там посчитали целесообразным, что лейтенант Лесток из пятнадцатого участка больше подошел бы на этот пост.

– Лесток?- невольно вырвалось у Шлегеля,- да ведь это же законченный тупица!

– Возможно,- парировал Маузер,- он действительно туповат, но зато пунктуален и исполнителен. Не в пример всем вам.

– Так что, он будет нашим начальником?- никак не мог поверить лейтенант Шлегель.

– Думаю, не сейчас, а со следующего месяца. Пока же я отстраняю капитана Лассарда от должности начальника шестнадцатого полицейского участка и до конца месяца беру командные функции на себя. Во-первых: из-за недостатка опыта у молодых офицеров каждый из них будет закреплен за опытным полицейским. Вы, МакКони,- обратился он к Джерри,- будете работать с лейтенантом Шлегелем. Понятно?

– Понятно,- ответил тот.

– Когда к вам обращается начальство, следует встать со своего места и сказать:«Слушаюсь, сэр!» Да, и вот еще что: за малейшие нарушения я буду составлять на вас рапорты в Управление. Три рапорта – увольнение от должности. Понятно, МакКони?

– Понятно…

– Так, хорошо. За несоблюдение формы обращения к своему непосредственному начальству на вас будет составлен рапорт. Во-вторых: в Управлении перед нами поставлена конкретная задача – зажопить Салдама. Так что пока все текущие дела – в сторону.

– А как мы его зажопим?- спросил со своего места Джон Насименто и, сделав небольшую паузу, добавил,- сэр…

– А это уже ваши проблемы. Я – начальник. Мое дело – отдавать распоряжения, вы – подчиненные, ваше дело их выполнять. Кстати, лейтенант Насименто, вы будете работать в паре с очаровательной мисс Элизабет Трахтенберг.- Заметив, что Джон сделался бледным, Маузер добавил:- Вы, кажется, чем-то взволнованы? А, понимаю, вы слишком неравнодушны к Элизабет. Скажу вам по секрету, она тоже неравнодушна к вам – это она попросила меня, чтобы вы работали в одной связке. На этом сегодняшняя планерка закончена. У кого есть вопросы?