Методологические подходы к изучению глобализации и локализации в эпоху постмодерна

 

В эпоху постмодерна отчетливо проявляются две тенденции – глобализация и локализация, одной из форм которой выступает регионализация. Глобализация обнаруживает себя в формировании единого экономического, политического и информационного пространства. Усиление процессов глобализации идет под влиянием прежде всего стран, развивающихся на постиндустриальной основе. Глобализация обусловлена потребностями развитых стран экспортировать новые технологии и знания, а развивающихся стран – природные ресурсы и промышленные товары; неимоверным расширением возможностей обмена товарами и информацией; стремительным ростом объемов междуна­родной торговли и гигантских потоков капитала, свобод­но перемещающегося по планете; развитием всемир­ных коммуникационных сетей и взаимопроникновением социокультурных парадигм.

Глобализация подменяет универсализацию и снижет способность как отдельных обществ, так и индивидов контролировать ситуацию. В результате социальная реальность становится неподвластной человеку. Глобализация ведет к складыванию индивидуализированного общества, в котором человек, во-первых, утрачивает контроль над социальными процессами; во-вторых, попадает в ситуации неопределенности, будучи незащищенным перед неконтролируемыми им переменами;
в-третьих, оказывается не способным к планированию и достижению долговременных целей, жизненных стратегий и начинает ориентироваться на немедленные результаты «sic et nunc» («здесь и сейчас»).
В результате формируется новый стиль жизни, новый стиль мышления, и «борьба за политическую эмансипацию уступила место борьбе стилей жизни» (Э. Гидденс).

В индивидуализированном обществе, важнейшей чертой которого является индивидуализация без производства индивидуальности, публичное вытесняет персональное, частное – публичное и социальное. Человек в таком обществе становится источником его фрагментации и даже события своей жизни воспринимает как совокупность несвязанных между собой эпизодов. Не контролируя своего настоящего, человек не представляет своего будущего и не осознает своего прошлого. Совокупность эпизодов становится не только историей личной жизни людей, но и историей общества. Они не планируют ничего долговременного, кратковременность их интересов к другим, возведенная в правило, разрушает принятые ранее социальные институты и отношения. Неопределенность и небезопасность разрывают связь времен и поколений, делают общество «обществом риска» (З. Бауман).

Другой тенденцией эпохи постмодерна является локализация как интеграция цивилизационных, религиозных, территориальных, культурных и этнических сообществ. Локализация проявляется в стремлении этих сообществ к автаркии, усилении чувства их исключительности и самодостаточности, расширении границ между ними. Локализация, указывая на «перепад» порядков социальной жизни, представляет собой способ, «изобретенный» миром людей для обеспечения возможности сохранения и поддержания исключительных, неповторимых норм своего коллективного бытия. Она защищает социальную исключительность (включая ценности и святыни) всякого сообщества от вторжений и разрушений со стороны «других», ограждает сообщества от массированного проникновения унифицированных форм и технологий организации социаль­ной жизни. В широком социокультурном плане локализация есть утверждение того факта, что человечеству свойственно многообразие форм жизнедеятельности, которые не могут и не должны быть стандартизированы.

Поэтому эпоха постмодерна харак­теризуется резким ростом культурного и социального многообразия, особым вниманием к внутреннему миру человека и проблемам идентичности, формированием новой системы стимулов и мотивов социальной деятельности людей, возрастанием в ней роли культурных факторов. Утверждение плюралистиче­ской парадигмы социального развития фиксирует исчерпанность прежнего отношения к миру, когда трансформация социальной ре­альности в соответствии с ее идеальным проектом представлялась единственно возможным средством ее совершенствования.

Основная характеристика эпохи модерна – это время, выступающее в каче­стве организационного центра. Многочисленные ло­кальные культуры благодаря централизованному вре­мени в эпоху модерна объ­единялись в единое целое и жили с ощуще­нием сопричастности единому человечеству. Время не только синхронизировало события внутри одной культу­ры, но и задавало всем культурам единый ритм функцио­нирования и развития.

Основная характеристика эпохи постмодерна – пространство. Если в эпоху модерна пространство понималось как поле культурной экспансии и стремление придать окружающему миру определенные формы, то в эпоху постмодерна отсутству­ет такой единый четко определенный культурный центр. В пространстве постмодерна сосуществуют различные культуры. При этом пространство рассматривается как границы культуры, отделяющие ее от других культур, сосуще­ствующих вместе с ней в одно время. Культурный плюрализм в пространстве постмодерна требует децентра­лизации и рассматривает взаимо­действие культур не как их субординацию, а как культурную координацию. Поэтому координация связывается не с по­следовательностью состояний культур, а с горизонтальными их связями(H.C. Кирабаев).

В связи с этим в эпоху постмодерна особую роль приобретает такая пространственная форма локализации, как регионализация. В настоящее время процессы регионализации активизировались сразу на нескольких уровнях. На микроуровне процессы регионализации развернулись внутри национальных государств. Здесь регионализация связана с усилением своеобразия экономического или политического поведения тех или иных территориальных сообществ внутри страны, стремлением их к культурной автаркии, а иногда и к сепаратизму. В этом плане регионализация, сопровождающаяся экономической и этнокультурной дифференциацией, геополитической суверенизацией, часто приводит к политическому дроблению, конфликтам и нестабильности внутри ранее целостных государственных образований.

На мезоуровне регионализация, носящая надгосударственный характер, обнаруживается в стремлении к интеграции отдельных территорий, входящих в состав различных государств. Так, доминирование внешних социально-экономических и политических факторов в структурировании пространства современной Западной Европы «запустило» процесс преобразования ее облика: на смену Европе национальных государств идет Европа регионов. В частности, в середине 90-х гг. прошлого века более 300 европейских регионов с различной территорией, политико-административным устройством, представляющих интересы свыше 400 млн своих граждан, приняли Декларацию о регионализме в Европе. Инициатором принятия этой Декларации была ассамблея регионов Европы, которая в своей программе действий стремится к дальнейшей регионализации в институциональных рамках отдельных стран с учетом важности процессов интеграции и регионализации в современном мире, и поэтому к признанию регионализма не только в Европейском союзе, но и за его пределами.

На макроуровне регионализация проявляется, с одной стороны, в стремлении локальных цивилизаций оградить себя от экспансии других цивилизаций извне. Это ведет к «столкновению цивилизаций», что, по мнению некоторых ученых, станет основной проблемой грядущего мироустройства (С. Хантингтон). Регионализация на этом уровне сопровождается тем, что несколько основных цивилизаций, вобрав в себя относительно нейтральное окружающее социальное пространство, постепенно очерчивают контуры перманентных конфликтогенных зон, своего рода «тектонических» разломов в местах соприкосновения цивилизационных «плит».

С другой стороны, регионализация на макроуровне состоит в том, что процессы регионализации охватили различные геопространственные сегменты постсовременной «миро-системы». Регионализация в ядре современной «миро-системы» проявляется в том, что государства, развивающиеся на постиндустриальной основе, являясь инициаторами «глобализма», сами стали на путь регионализации, все более явно образуя замкнутую и самодостаточную систему. Об этом свидетельствуют замыкание торговых и инвестиционных потоков в пределах постиндустриальной системы, ужесточение иммиграционной политики на Западе, его растущая устойчивость к сотрясающим периферию хозяйственным кризисам. Поэтому западные страны, максимизировав производственные результаты на основе самовозрастания накопленного интеллектуального капитала и обеспечив себе абсолютное превосходство над аграрно-индустриальным миром, сегодня как никогда ранее заинтересованы в сохранении и поддержании собственной стабильности и автаркии. Регионализация захватывает и другие геопространственные сегменты постсовременной миро-системы, одним из которых является Евразия как континент, включающий две части света – Европу и Азию.

Теоретические проблемы глобализации и локализации стали активно обсуждаться еще в 80-х гг. прошлого века, в условиях «коммуникационного бума», который не только сблизил человечество, но и превратил его в сознании интеллектуальной элиты наиболее развитых стран в единое целое. В эти годы теоретические проблемы глобализации и локализации рассматривались в тесной связи с вопросом о перспективах мировой цивилизации и глобальной культуры.

В ходе обсуждения этого вопроса выявились разные точки зрения. Сторонники одной из них, абсолютизируя интеграционные тенденции в мире, прогнозировали появление глобальной культурной ойкумены и единой планетарной цивилизации с единым разумом и шкалой общечеловеческих ценностей. Сторонники другой считали, что глобализация приведет к возникновению метацивилизации, но последняя выступит лишь «общим знаменателем», не поглощающим и не вытесняющим локальные этнические и культурные различия. Сторонники третьей точки зрения полагали, что мировая цивилизация и глобальная культура – это не более чем футурологический плод утопического сознания.

В 90-х гг. ХХ в. произошли события, которые существенно изменили облик постсовременного мира: во-первых, человечество вступило в новую фазу своего развития, которую специалисты называют информационной революцией; во-вторых, бурная экспансия транснациональных корпораций привела к сокращению влияния национальных государств в международной экономической жизни; в-третьих, крах коммунистического блока оставил в прошлом биполярный мировой порядок, человечество вступило в новую геополитическую эпоху; в-четвертых, государства, развивающиеся на постиндустриальной основе, обеспечив себе абсолютное превосходство над аграрно-индустриальным миром, сами встали на путь локализации, все более явно образуя замкнутую и самодостаточную систему.

В таких условиях возник вопрос: сопровождается ли глобализация преодолением локализации или локализация превращает глобализацию в иллюзию? Для либерально настроенных ученых, поддавшихся искушению «глобализмом», ответ казался самоочевидным: глобализация есть преодоление всякого «локализма», в том числе и регионального.
В рамках культуры «глобализма» в силу присущего ей дихотомического стиля мышления с его оппозициями – интеграция/дезинтеграция, гомогенность/гетерогенность, модернизация/архаизация, конвергенция/ди­вергенция, целостность/множественность – дилемма «глобализация или локализация» решалась однозначно в пользу глобализации.

Однако для определенной части интеллектуальной элиты такое решение дилеммы «глобализация или локализация» в эпоху постмодерна не выглядело уже столь очевидным. Более того, некоторые из них полагали, что «глобализм» – это лишь своего рода идеология, поскольку усилиями глобалистов, вопреки их либеральной риторике, конструируется мир экономического и политического монополизма наиболее развитых стран, породившего «золотой миллиард» и бесправную пери­ферию.

Методологические трудности, связанные с пониманием проблем глобализации и локализации, обусловлены наличием двух базовых вариантов интерпретации фундаментальных процессов, развернувшихся в мире в конце XX – начале XXI в. В рамках одного из них эти процессы описываются в теориях современности как позднего модерна, в рамках другого варианта – в теориях постмодерна. Для теорий позднего модерна, реализующих принципы методологии «однолинейного прогрессизма» и «социального порядка», глобализация – это завершение процесса унификации территориальных и социальных взаимодействий, не лишенного, однако, фрагментизирующих его тенденций. Для теорий пост­модерна, реализующих принципы методологии «социального плюрализма» и «рассеивания социальной действительности», глобализация – это оформление сетевых коммуникативных систем, на основе которых оформляются глобальные системы социального взаимодействия.

Решение теоретических проблем глобализации и локализации сегодня предполагает выход на новый уровень концептуализации. Этот уровень задается такими методологическими подходами, в рамках которых глобализация рассматривается как становление мира в виде единого социального пространства, включая сюда и осмысление этого становящегося пространства в различных научных дискурсах.

В настоящее время эти подходы формируются в рамках культуры «неоглобализма», представители которой признают, что в эпоху пост­модерна, с одной стороны, идет процесс глобализации, а с другой – возрастает значение локальных, в том числе и региональных, различий. При этом идеи глобализации в целом охватывают пока очень узкую часть населения планеты, а универсальные идиомы и значения воспринимаются и осмысливаются людьми через социокультурную призму своего исторического опыта, которые противопоставляют свои ценности «семиотическому империализму» глобальной культуры. Ученые уже обратили внимание на то, что чем больше мир подвергается глобализации, тем сильнее люди тяготеют к локальному и стремятся к собственной культуре. Поэтому в эпоху постмодерна локальные, в том числе и региональные, различия сохраняют свою жизненную силу, поскольку служат основой для самовыражения масс населения, его социально-территориальных комплексов и выработки соответствующих символов.

В рамках культуры «неоглобализма» формируется новая концепция мироцелостности, основу которой составляет методология нового универсализма. Эта методология предполагает видение глобального целого в эпоху постмодерна как социального образования, где его локальные компоненты необходимо соотнесены посредством всеобщих, прямых и обратных связей, и где процессы глобализации и локализации, в том числе и регионализации, развертываются одновременно и взаимонеобходимо, где глобальное формирует локальное, а локальное – глобальное.

В рамках такого взгляда в научный оборот было введено понятие «глокализация» в значении синтеза глобального и локального, включающего в себя локальные реакции на требования глобализации (Р. Робертсон). В обществе эпохи постмодерна, наполненном множеством социокультурных жизненных миров и региональных различий, глокализация, означающая неразделимость глобального и локального, укорененность глобального в локальном, а локального в глобальном, приводит как к негативным, так и к позитивным последствиям. Такой взгляд, раскрывающий методологию нового универсализма, выражает сущность глобальной логики, интегрирующей локальное, в том числе и региональное, разнообразие.

В культуре «неоглобализма» глобальное целое (мироцелостность) выглядит как противоречивое, конфликтное и альтернативное образование, а динамика глобальной общности предстает как результат наложения и столкновения множества различных траекторий. В рамках методологии нового универсализма под мироцелостностью понимается глобальное сетевое общество, образуемое множеством сетей потоков, или даже как универсум потоков самого разного рода – экономических, политических, культурных, финансовых, информационных, идеологических и различных видов знания.

Согласно культуре «неоглобализма» осмысление тенденции глобализации и локализации выступает основой для разработки различных сценариев глобальной трансформации и моделей грядущего миропорядка. Специалисты считают, что этот миропорядок, идущий на смену эпохе модерна, рождается в контексте противоборства трех исторических тенденций: модернизации, постмодернизации и демодернизации (неоархаизации). Общество модерна претерпело серьезную трансформацию на Западе, его принципы были по-своему приняты и переплавлены в недрах неотрадиционных восточных обществ, в ряде случаев полностью отринувших культурные корни и исторические замыслы модерна, но вполне воспринявших внешнюю оболочку современности, ее поступательный цивилизационный импульс.

Ученые также отмечают, что в настоящее время роли основных персонажей исторической драмы перевернулись: теперь уже Запад начинает защищать свою цивилизационную исключительность, а «жернова» Востока распространяют глобальную гомогенность. В результате рождается транснациональная конструкция глобального сообщества, которая характеризуется неравновесностью и рискогенностью создавшейся ситуации. Все это является источником пристального внимания к нестационарным моделям грядущего миропорядка, часть сценариев которого строится исходя из принципов и методологии контролируемого хаоса.

В условиях глокализации происходит не только усложнение глобальных взаимодействий, но и становление сложных локальных социумов (С.А. Кравченко). Эти социумы не являются прочными и самодо­статочными, данными раз и навсегда. Это – непрерывно формирующиеся «открытые вселенные», неве­роятно сложные, многомерные и неоднозначные, дающие возможность развернуться всем экзистенциям, но вместе с тем вселяющие тревогу и смятение перед лицом нескончаемой неопределенности.

Другим основанием, позволяющим отвечать на вызовы сложности и неопределенности в эпоху постмодерна, выступают методологические принципы кросс-дисциплинарных научных исследований, направленных на холистское изучение сложных обществ.

Возникновение мира сложного и неоднозначного в эпоху постмодерна – это вызов, с которым сталкиваются сегодня науки, производящие знания преимущественно в пределах дисциплинарных ограничений. В силу этих ограничений в научном познании постоянно ускользает глокализационный контекст, утрачивается целостность, сложность и многомерность изучаемых социальных явлений. Складыванию целостных научных представлений о социальной реальности в эпоху постмодерна способствуетраспространение в научном познании кросс-дисциплинарных исследований, направленных на холистское изучение сложных обществ путем преодоления дисциплинарных ограничений. Формами и способами проведения кросс-дисциплинарных исследований выступают мультидисциплинарный, интердисциплинарный и трансдисциплинарный подходы.

Мультидисциплинарный подход– это решение научно-иссле­довательских задач в рамках предметного поля определенной научной дисциплины с помощью методологических конструктов и методов других наук, как социально-гуманитарного, так и естественно-научного профиля. Интердисциплинарный подход– это постановка научно-иссле­довательских задач на стыке разных научных дисциплин и использование их теоретического потенциала и научного языка в интерпретации научных фактов в целях целостного изображения социальной реальности. Трансдисциплинарный подходнаправлен на производство когнитивных моделей тех или иных фрагментов социальной реальности в виде системы метатеоретических знаний, концептуально обобщающих теоретические результаты, полученные в рамках различных научных дисциплин.